Голая правда (1/1)

В самом падшем сознании ещё могут сохраниться высочайшие человеческие чувства.? Ф.М. Достоевский – ?Село Степанчиково и его обитатели?*** Вспышка света. Джиён так и видел перед собой торчащий из перерезанной шеи белый обрубок позвоночника. Снова вспышка. Джиёну казалось, что он чувствует во рту металлический привкус крови, которая била фонтаном на сцену оттуда, где только что была женская голова. Джиён жмурится, он ослеплён. Ему хочется как можно скорее стереть из памяти последний взгляд Им Лан, брошенный на него перед тем, как он дёрнул за веревку.

Нана Ямамото хлопала в ладоши и веселилась, она радовалась представлению и даже думать не хотела о тени смерти, что чёрным покрывалом накрыла эту сцену. Дёрни за веревочку, дверь и откроется. Джиёну открылась дверь в самые настоящие муки совести. Он не был к ним готов и совсем не ожидал, что сидя дома, на кухне, пытаясь заглушить отчаянные крики остатков морали, ему станет до смерти тошно. Такое состояние было ему несвойственно, и он оказался брошенным, потерянным. Неужели нечто человеческое внезапно пробудилось в нём? Он ведь и раньше совершал вещи и похуже, но почему-то именно в эту роковую ночь, когда к нему в лапы попалась малышка Лан, в нём проснулась колючая, терзающая совесть. Он не плакал, нет, и не страдал. Ему просто было очень, очень не по себе, было неуютно и хотелось сбежать от самого себя, но душа была заточена в физической оболочке тела. Деваться было некуда. Вливая в себя стакан за стаканом, Джиён пьянел и мечтал, чтобы утро наступило как можно скорее, чтобы тёмная ночь гремучей змеёй уползла восвояси, забирая с собой кровавые, липкие следы совершённых злодеяний. Джиён пытался убедить себя, что не сделал ничего из ряда вон выходящего, лишь выполнил одну из просьб Ямамото, и что Им Лан не была ему настолько близка, чтобы горевать по ней, но перед глазами так и стояли воспоминания, в которых фигурировала эта девчонка, и жестокий финал, обрушившийся на неё так внезапно. Конечно, она не заслужила такой мучительной смерти, но если бы она не полезла туда, куда лезть не следовало, всё обернулось бы куда лучше. Но история не знает сослагательного наклонения, что случилось, то случилось. А ещё Квон Джиён подумал о том, что казнь всё-таки была публичной – она транслировалась через камеру, и какие-то ожесточённые извращенцы в режиме онлайн наблюдали за тем, как молоденькой девчонке отрубают голову. Возможно, кто-то из них получил не только моральное, но и сексуальное удовлетворение. Парень разом осушил очередной стакан терпкого, крепкого виски и зажмурился, опустив голову. Буквально на мгновение, на долю секунды ему стало страшно. Джиён издал отчаянный вопль и сжал пальцами стакан.*** Последующие месяцы Квон Джиён наслаждался спокойной и размеренной жизнью самого обычного человека, который ходит на работу, встречается с друзьями и девушками, расслабляется на выходных и горюет воскресными вечерами с мыслями о грядущей трудовой неделе. Нана Ямамото пропала и не давала о себе знать слишком долго, и поначалу Джиёну казалось это подозрительным, но он успокоился, когда пришёл к выводу, что не каждый ведь день нужно кого-то убивать. Походу, криминальная составляющая его жизни активировала режим заморозки и тихонько поджидала момента, когда придётся оттаять и снова блеснуть во всей своей красе. У Джиёна даже нашлось время на университет, и каждый редкий раз, что он там появлялся, вызывал фурор среди одногруппников и удивление среди преподавателей. Все думали, что студента отчислили или же он самовольно решил покинуть стены учебного заведения, и лишь некие люди знали правду, о которой честно помалкивали. — Надо же, я думал, ты совсем забил на учёбу, — хмыкнул и покачал головой Сынхён, когда они вместе с Джиёном направлялись в сторону университета, шагая по парку. Наступил март месяц, и тепло постепенно возвращалось в город. Пели первые птицы, таяли остатки снега из-за солнца, которое грело с каждой неделей всё сильней. Наступила прекрасная пора, но не для студентов-выпускников, которые отчаянно горбатились над дипломами и материалом для государственных экзаменов. Ещё со школьных времён они помнили, каково это – сдавать экзамены. Когда твои единственные цели – поступить в престижный университет, не опозорить родителей и доказать всем, что ты большой молодец, которого ждёт большое будущее, и при этом не сойти с ума, то жизнь становится похожа на самый настоящий ад, и ведь многие так и не смогли через него пройти. В периоды сдачи школьниками экзаменов возрастал уровень детской смертности: кто-то прыгал из окон, кто-то вешался, а у кого-то попросту не выдерживали нервы и сердце. Благо, Джиён и Сынхён прошли этот тернистый путь, но теперь им нужно было пройти через него снова, но на сей раз они были куда более спокойны. — Пока есть свободное время, решил для убедительности посветить здесь лицом, чтобы не вызвать подозрений, — ответил Джиён, поправляя лямку рюкзака. — Взял учебный отпуск. Потом ещё возьму, когда начнётся жесть в универе. — Да ладно, не пизди, уж для тебя-то жести никакой точно не будет, — засмеялся Сынхён. Парень снял солнцезащитные очки, когда они оказались в стенах одного из корпусов, посмотрел на наручные часы и огляделся. — Скоро начнётся пара, пойдём. Джиён поджал губы, осмотрелся и кивнул Сынхёну в сторону мужских туалетов. Парни, словно прочитав мысли друг друга, направились туда, где им было необходимо тайно получить заряд энергии на весь оставшийся день. Они зашли в помещение мужского туалета, закрыли изнутри дверь, чтобы никто лишний не увидел то, что видеть не стоило, и втянули в себя небольшую дозу качественной наркоты, которую им любезно подогнала Нана. Щедрая женщина… Шмыгая носами и жмурясь, они втёрли в дёсны остатки порошка, что остался на подушечках пальцев, и глянув на себя в запачканные зеркала, дабы убедиться, что их внешний вид в норме, двинулись на занятия. Джиёну доставляло даже некое удовольствие осознание того, что они употребили запрещённые вещества в священной обители знаний, пока мимо по коридорам проходили студенты и преподаватели. Пары проходили достаточно скучно и обыденно. Джиён вообще потерял всяческий интерес к учебе после того, через что он прошёл. Теперь всё это казалось ему детским и бессмысленным лепетом по сравнению с тем, что он пережил. Он ещё так молод, он всего лишь выпускник университета, но за его плечами лежало столько, сколько может не лежать за спиной человека преклонных лет. Джиёну скоро исполнится двадцать три года, а он уже изъездил жизнь вдоль и поперёк. Но в этом он видел свои плюсы – теперь ему точно ничего не страшно. Вряд ли что-то могло пошатнуть его сознание, ведь даже смерть отца не смогла сделать этого, а про казнь Им Лан он уже подавно забыл, оставив произошедшее событие в прошлом. Джиён лениво записывал лекцию, вздыхал и регулярно смотрел на часы, молясь богам всего мира за то, чтобы эта нудятина поскорее кончилась. Кокаин почему-то не дал должного эффекта, и ожидаемый результат не бился с реальностью. Бодрости никакой не было, и наоборот клонило в сон. Зевнув, Квон потянулся и откинулся к мягкой спинке кресла. Они с Сынхёном сидели на предпоследнем ряду в лекционном зале и находились достаточно далеко и высоко, чтобы преподаватель мог разглядеть их, поэтому парни спустя какое-то время бросили ручки, не писали и даже не слушали. Впрочем, как и многие другие студенты… От нечего делать, пока Сынхён ковырялся в телефоне и втыкал в простенькие, но интересные игры по типу пресловутой ?змейки?, Джиён скучающим взором окидывал зал и рассматривал студентов: кто-то слушал лекцию, кто-то старательно её записывал, едва успевая за каждым словом преподавателя, кто-то дремал на задних рядах, положив голову и руки на стол, а кто-то изучающе и внимательно смотрел на Джиёна – и не просто любопытно, а… соблазнительно? Парень встретился с глазами девушки, что сидела на пару рядов ниже, и поглядывала на него, смущённо улыбаясь. Джиён не был близко с ней знаком, но слышал, что она имела особую популярность среди представителей мужского пола в стенах учебного заведения. И Квон понимал, почему: девчонка была действительно хороша на личико, и хоть она и сидела, можно было понять, что с фигурой у неё тоже полный порядок. Как же её звали? Соыль… Соль… — Господин Чо, можно выйти? — студентка подняла руку и привстала со своего места. — Да, Соыль, иди, — кивнул мужчина в терракотовом костюме и закашлял. Значит, Соыль. Значит, память Джиёна пока его не собиралась обманывать. Покидая аудиторию, девушка многозначительно посмотрела на Джиёна, улыбнулась ему и скрылась за высокими и тяжёлыми дверями, которые тихо за ней закрылись. Квон дураком не слыл и умел читать между строк, находя скрытые намёки. Он всё понял и через пару минут, чтобы не вызвать лишних подозрений, тоже попросился выйти. Преподаватель махнул рукой и утвердительно кивнул, позволяя студенту ретироваться в мужскую комнату (так он предполагал). Джиён выбежал в пустой коридор, осмотрелся по сторонам и уже размеренным шагом направился искать мышку, которая хвостиком махнула и убежала, но не разбила золотые яйца, а заставила их напрячься. Когда парень проходил мимо женских туалетов, дверь открылась, и чья-то хрупкая ручка схватила его и утянула за собой. — Я знала, что ты поймёшь, — с придыханием сказала Соыль, идя спиной к пустующим кабинкам. — Нужно быть полным идиотом, чтобы не пойти за тобой. Джиён резко шагнул на Соыль, рывком прижал её к себе и, продолжая надвигаться на неё, затолкал девчонку в одну из кабинок, дверь в которую закрыл на щеколду. Квон впился в губы однокурсницы, жадно и властно целуя её. Соыль с удовольствием отвечала ему взаимностью и целовала в ответ, позволяя языкам сплетаться в диком танце. Они шумно дышали и инстинктивно жались друг к другу, да так плотно, что Соыль чувствовала, как стояк парня упирается ей в бедро и трётся об него. Недолго думая, девушка скользнула рукой по мужскому торсу, ногтями задевая маленькие пуговицы на белоснежной рубашке, схватилась за ремень и потянула Джиёна ещё ближе к себе, изнемогая от желания. Да, она хотела, чтобы этот парень трахнул её в студенческом туалете – грязно и пошло. Собственно, именно за этим она сюда его и заманила. Соыль всё жалась и жалась к Джиёну, пока тот свободно блуждал руками по её подтянутому телу, уделяя особое внимание выступающим частям. Он трогал грудь, сминая упругие, но маленькие округлости пальцами, и ощущая, как в ладони упираются затвердевшие соски. Он терзал женские ягодицы, изредка шлёпая по ним, и в один момент, когда Соыль начала гладить его эрегированный член сквозь брюки, схватил девушку и усадил на бочок унитаза, устраиваясь меж её распахнутых ног. — Какая ты мокренькая… — сладостно прошептал Джиён, когда запустил руку в кружевные трусики. Он нежно ласкал Соыль, проходясь влажными пальцами по половым губам и клитору. Парень смотрел на лицо девушки, которое преобразилось от наслаждения, и улыбался. — Так хорошо? — Так охуенно, — сказала она и раздвинула ноги ещё шире, подаваясь бёдрами вперёд. Ей нравились пальцы Джиёна, но Соыль уже хотела большего. — Войди в меня, скорее. — Как прикажешь, — Квон укусил девушку за мочку уха, пройдясь языком по серебряной серёжке. Звякнув пряжкой ремня, парень с помощью Соыль избавился от брюк вместе с трусами. Девушка тут же схватила рукой его окрепший, вставший член и стала надрачивать Джиёну, пока тот быстро и шумно дышал, сжимая пальцами тонкое женское запястье, но долго парень не продержался, ведь ему тоже хотелось большего. Квон отодвинул в сторону влажное нижнее бельё Соыль, провёл головкой члена по её промежности и медленно погрузился в горячее тело, дрожа от удовольствия, накрывшего его с головой. Он кайфовал от того, как мышцы сжимались вокруг его члена, когда он плавно двигался и набирал обороты, ведь страсть окутывала его сладостной дымкой всё гуще и гуще. Он растворялся с ней вместе с Соыль, которая стонала, извивалась, льнула к парню и цеплялась за его плечи, руки и спину. Это был некрасивый грязный секс, в котором не было ни капли романтики. Они трахались в туалете, отпросившись у преподавателя. Это был обычный половой акт, продлившийся до неприличия недолго. На последних минутах Джиён, потеряв контроль над собой из-за подступающего оргазма, стащил Соыль с туалета, повернул к себе спиной, нагнул и поимел её сзади, доводя себя до исступления. Его движения были резкими и грубыми, а кончил он ей на раскрасневшуюся от шлепков задницу, умудрившись каким-то чудом не заляпать короткую юбку, которая смялась и задралась. — Это было… круто… — бешено дыша выпалил Джиён, нагибаясь к Соыль, которая хоть и не испытала оргазма, зато была весьма довольна близостью с парнем, на которого уже давно засматривалась. — Ага… круто… — согласилась девушка и потянулась за туалетной бумагой. Вот так просто, без лишних слов и эмоций. Просто секс. Просто… круто.*** Сынхён подловил Джиёна в столовой, когда второй ленивой походкой, не спеша зашёл в просторное помещение, где вовсю пахло едой. Квон увидел махающего ему друга и подошёл к столику, за которым тот сидел. На подносе Сынхёна стояли тарелка с мисосиру*, маленькая порция риса и овощей с мясом. После секса с Соыль Джиён проголодался и, следуя примеру своего приятеля, сходил за сытным и вкусным традиционным обедом. Правда, пришлось отстоять очередь, ведь набежавших голодных студентов было весьма прилично, но у Джиёна было слишком хорошее настроение, чтобы вступать в разборки, беситься и раздражаться. — Чего так гаденько улыбаешься? — спросил Сынхён, глядя на то, как его друг, откинувшись к спинке стула, положил руки за голову и широко раздвинул ноги, будто он находился не в университетской столовой, а в стриптиз-баре и перед ним сидел не Чхве Сынхён, а какая-нибудь Страстная Глория. Джиён хотел было ответить Сынхёну и рассказать о своём увлекательном приключении в туалете с Соыль, но боковым зрением заметил, что к ним идет Ли Мингу – тот самый профессор, у которого подрабатывал Джиён. Парни тут же собрались, встали со стульев и слегка поклонились, когда к ним подошёл мужчина. На Мингу был простой, но качественный костюм, и Квон быстро прикинул в голове, на какой распродаже профессор мог его ухватить, ведь зарплата преподавателей не отличалась большими размерами. — Господин профессор, — синхронно сказали студенты, и сели на свои места только после того, как сел преподаватель. Мингу улыбнулся Сынхёну и перевел взгляд на Джиёна. Он смотрел на паренька с нескрываемым любопытством, которое порой перетекало в серьёзную задумчивость. Квон чувствовал прилив смущения и растерянности, но старался этого не показывать. И что понадобилось этому мужичку? — Рад тебя видеть, Джиён, давно ты не появлялся в наших стенах, — Мингу обвёл взглядом помещение столовой. — Что-то случилось? — Устроился на работу, профессор, приходится оплачивать учёбу самостоятельно, — кивнул Джиён. — Значит, совмещаешь работу и учёбу? — Мингу криво улыбнулся. — Не каждому дано достойно преуспеть и там, и тут. — Я усердно стараюсь, господин Ли. Джиён незаметно сжал зубы, и на его лице заходили желваки. Не нравился ему этот разговор, очень не нравился… Здесь нечисто пахло. Парню казалось, что этот Мингу либо копает под него в надежде что-то вынюхать, либо уже нарыл спрятанные секреты и хочет обнажить их не только перед собой, но и перед другими, чего Джиён ну никак не мог допустить. Это как работать в ЦРУ или КГБ – ты либо остаёшься с ними, либо не остаёшься вообще. Следовательно, Квон в случае опасности будет готов на многое, лишь бы уберечь собственную шкуру. — Зайди ко мне после трапезы, — Мингу хлопнул Джиёна по плечу и удалился, составив парней в полном замешательстве. — Ты пойдёшь? — спросил Сынхён, когда профессор ушёл. — Обязательно, — Джиён взял палочки, подхватил ими кусок говядины и отправил его себе в рот, жуя и взволнованно бегая взглядом по столу. Джиён и Сынхён договорились встретиться в кофейне через дорогу от университета. Чхве хотел присоединиться к другу и пойти вместе с ним, подождать его возле кабинета профессора, но Квон наотрез отказался и настоял на встрече уже после разговора с Ли, вне стен учебного заведения. Джиён волновался, ибо неизвестность душила его своими масштабами. Ему было не ясно, что на уме у Мингу, какую игру он затеял и какой информацией обладал. Парень не был глуп и понимал, что просто так Ли никогда бы к нему не подошёл, а уж тем более не пригласил к себе на приватный разговор. По дороге к кабинету профессора Ли Джиён встретил своих знакомых, одногруппников и друзей, но на тот момент ему было не до них. Он крутил в режиме бесконечности не самые хорошие догадки и предположения и взвинтил себя до такой степени, что на его полыхающем лице можно было жарить яичницу. Ему бы хотелось оставаться в хладнокровном спокойствии, но он не мог, ибо на кону стояла его судьба, его будущее, ведь если Мингу добрался до правды, то сухим парню из воды точно не выйти. Проблема тянулась одна за другой. — Входи! — громко отозвался Ли, когда в его двери постучали. Джиён глубоко вздохнул, закрыл глаза и дал себе буквально пару секунд, прежде чем войти в кабинет. Он всеми силами отгонял мандраж, но никак не получалось, и тогда он выбрал более привычный для себя способ – натянул маску самоуверенности и спокойствия. Пусть внутри он полыхал, зато снаружи походил на воплощение нирваны. Парень зашёл в кабинет профессора и закрыл за собой дверь. Мужчина сидел за письменным столом в окружении студенческих работ, учебных материалов, пособий и прочей бумажной белиберды, на которую яростно надрачивали многие представители педагогических профессий. А ведь совсем недавно Джиёну надрачивала Соыль… Но сейчас не об этом.

— Ты считаешь себя свободным человеком, Джиён? — спросил Ли Мингу, не отрываясь от чтения очередного бреда очередного студентика. — Понятие свободы относительно и слишком размыто, профессор. — Альберт Камю сказал, что свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать, — мужчина посмотрел на Джиёна поверх очков и предложил ему присесть. Джиён примостился на стуле и приготовился, как обычно, к веселящей мозг демагогии, как профессор задал вопрос, от которого у парня волосы на голове зашевелились, а во рту резко пересохло. — Кто такая Нана Ямамото? Джиён никогда за словом в карман не лез, но сейчас его сознание будто бы отрубилось, а речевой аппарат отказал. Одна из самых лучших тактик – сбить противника с толку прямым вопросом в лоб, причём неожиданно и без анестезии. И Ли Мингу успешно ею воспользовался. Заметив растерянность Джиёна, мужчина засмеялся, снял очки и кинул их на бесконечные стопки бумаг. — Вижу, я попал в самое яблочко, — закивал Мингу, поглядывая то на студента, то в окно. — Ошибочно полагать, что вокруг тебя сплошные дураки, Джиён, это проигрышная тактика неудачника. Джиён не хотел оправдываться, не хотел делать вид, что не понимает, о чём идёт речь, поэтому он молча слушал, сжимая кулаки и глядя себе под ноги. Хотелось провалиться и притвориться, что ничего не было, но нечто произошло. — Мир тесен, вокруг нас много людей, и порой помощь приходит оттуда, откуда не ждёшь. — Вы хотели сказать ?информация?, а не ?помощь?? — оскалился Джиён. — В данном случае информация для меня сродни помощи, — мужчина пожал плечами. — Ну, так что, будешь отвечать?

— Если Вы узнали имя той женщины, значит, Вам известно, кто она такая. — Отнюдь! — Мингу развёл руками. — Я знаю лишь то, что она очень влиятельна и держит тебя под каблуком. Ты оказываешь ей определённые услуги, за которые она тебя всячески поощряет. Например… помогает с дипломом! Скажи, ты с ней спишь? Трахаешь её? Губы Джиёна задрожали. Он, ощутив прилив злости и отвращения одновременно, бросил на профессора взгляд, полный ненависти, но сдержался, чтобы не ударить его по мерзкой, гадкой роже, хотя кулаки ох как чесались. Мингу смеялся и облизывался, а Джиён поражался тому, с каких новых сторон могут открываться люди. Ли всегда казался парню одним из лучших профессоров со своими позицией и точкой зрения, целым багажом знаний и жизненного опыта, но теперь перед ним сидел не уважаемый человек, а кусок дерьма, который стоило бы смыть в унитазе. — Ладно, мне всё равно, на самом деле, что ты там с ней делаешь или она с тобой… — поморщился Мингу и дёрнул плечом. — Для меня важно то, что я выудил огромную рыбу под названием ?Голая правда?. Как тебе такое, Джиён? Уже не чувствуешь себя королём положения по сравнению с другими студентами, которые днями и ночами горбатятся над учебниками и кропотливо стараются преуспеть в учёбе?! Вот оно что. Моралист херов… Решил рубануть правду-матку? Защитник униженных и оскорблённых, мать его. Именно так думал Джиён, глядя с полуулыбкой на Ли Мингу, который начинал потихоньку закипать. — В чём же моя вина, профессор Ли? — спокойно спросил Джиён, поднимая правую бровь. — Кто-то умеет крутиться в жизни, кто-то – нет. Я вот умею… Я воспользовался шансом на своё же благо. Разве это плохо? — Это нечестно! — Мингу хлопнул кулаком по столу. — Здесь все на равных. Неправильно состоять в одной команде и при этом жульничать против своих же. — Да? А кто сказал, что я в одной команде со всеми? Быть может, я одиночный игрок, для которого цель – победа любой ценой. Вы, профессор, разве не знаете, что все люди – страшные эгоисты? Разница лишь в том, что кто-то это показывает, а кто-то, как Вы сказали, жульничает и скрывает своих демонов под овечьей шкуркой. — Не вздумай порочить честь и имя достойного учебного заведения, Джиён! Не смей этого делать! — мужчина указал пальцем на студента. — Я проработал здесь почти 40 лет и не позволю какому-то сопливому зазнавшемуся мальчишке играть со мной в игры. — Думаете, я единственный, кто играл с Вами и учебной системой в принципе? — теперь смеялся Джиён. — Просто Вам чудом удалось меня поймать. Остальные, видимо, оказались либо хитрее, либо раньше Вы не были настолько прозорливы. — Я ловил и буду ловить подобных тебе. Ты далеко не единственный, нет. Все, кого я ловил на лжи, были наказаны, и ты не станешь исключением, уж поверь мне. — Уж поверю, — кивнул Джиён и посмотрел в упор на Мингу. — Чего Вы хотите? Вы поймали меня за руку, уличили в преступлении против честности и морали… Дальше что? — Либо ты уйдёшь сам тихо и без лишнего шума покинешь навсегда наш университет, либо я публично опозорю тебя и ты всё равно уйдёшь, — Ли откинулся к спинке своего кресла, сложив руки на животе. — Выбор за тобой. — Позвольте спросить… — Джиён говорил вкрадчиво и хитренько, лукаво стреляя глазами и почти опускаясь до шёпота. — А доказательства-то у Вас есть, уважаемый профессор Ли Мингу? — Есть, Джиён, ещё как есть, можешь даже не сомневаться в этом. — Ну что ж… Я-таки в ловушке. В самом настоящем капкане, — грустно улыбнулся Джиён и покачал головой. — И мне нужно время, чтобы из него выбраться. Вы мне дадите шанс подумать или уничтожите, как букашку, здесь и сейчас? — Я люблю насекомых и стараюсь даже мух не обижать, — фыркнул Ли. — Я тебе даю время до завтра. Придёшь ко мне завтра, после обеда, и мы снова поговорим. Я надеюсь, ты примешь верное решение. — Главное, чтобы Ваше решение оказалось правильным, профессор, — Квон Джиён встал со стула и поклонился мужчине. — Всего доброго. — За меня не беспокойся! Думай о себе! — грозно прикрикнул Ли Мингу. — Как скажете, профессор, так и сделаю.*** — Эта сука вздумала к стенке меня прижать! — Джиён ударил кулаком по столу и привлёк внимание всех, кто находился в кафе, но ему было ровным счетом плевать. Он злился, пыхтел и пил горячий кофе как прохладную воду, не замечая, как обжигает губы, язык и горло. — Ну ничего, я ему устрою. Мразь! — Интересно, откуда у него информация? — Сынхён задумчиво почесал подбородок. — Откуда, мать его, он вообще узнал об этом? Можно сделать вывод, что у Наны водятся крысы, и эти крысы ополчились не только против неё, но и против тебя. — Нужно ехать к Нане и разбираться с этим говнюком, иначе мне пизда, — Джиён, потрясывая ногами, поджал губы. — Скажу ей всё как есть. — Ты же понимаешь, что тут либо ты, либо он? — Сынхён поднял брови. — Ему это с рук не сойдёт, будь уверен, — Квон злостно усмехнулся, облизывая губы с внутренней стороны. — Его надо убрать, и дело с концом. Я не могу позволить этому сукиному сыну сломать все мои планы. Он залез своими ручонками туда, куда лезть не следовало. Он, блять, даже не догадывается о масштабах пиздеца, которые ему светят! — А вдруг Нана не захочет впутываться в эту ситуацию? — предположил Сынхён, добавляя перца в и без того жгучую смесь эмоций своего друга. — Мингу ведь предложил тебе мирный способ решения – уйти тихо и без шума. Вдруг Нане это будет выгодно… — Нет, Сынхён, этот вариант мне не нравится. Нет, не нравится… — Квон качал головой, глядя на своего приятеля. — Будет по-моему. Всегда было по-моему и сейчас будет. Я не привык сдаваться и отступать, и если будет нужно раскромсать этого ублюдка на кусочки, я сделаю это на глазах всего университета. — Смотри не просчитайся в своих решениях, Джиён. — За меня не беспокойся! — выплюнул Джиён, а после чертыхнулся, осознав, что сказал то же самое, что выкрикнул ему Ли Мингу. — Ладно… Я разберусь с этим, тебя впутывать не стану. Просто не сомневайся во мне. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Сынхён сделал глоток своего кофе и обжёгся, а после удивился, увидев, что стакан Джиёна уже пуст.*** Нана Ямамото была очень и очень удивлена неожиданному визиту Джиёна, ведь он прибыл без предупреждения, и это могло значить лишь одно – случилось что-то чрезвычайное. Ну, либо он слишком соскучился по ней…

Джиён колотил нещадно в дверь до тех пор, пока ему не открыла ошарашенная Ким Юонг. Секретарша едва успела отойти в сторону, иначе взвинченный парень в буквальном смысле сшиб бы её с ног. На шум прибежала Нана. Она вышла из своей комнаты на втором этаже и остановилась на лестнице, глядя на Джиёна. Парень стоял в гостиной в расстёгнутой куртке, быстро и тяжело дышал и смотрел на женщину таким взглядом, каким смотрят лидеры, которых прижали к ногтю. Ямамото уже не нравилось происходящее. Нахмурившись, она запахнула своё расшитое кимоно и стала спускаться вниз, махнув гостю в сторону дивана, на который Джиён уселся и запустил пальцы в волосы на голове, сжав их. — Почему ты врываешься в мой дом как к себе?! — женщина сделала парню замечание и села рядом с ним в удобное кресло. Когда к ней подошла Юонг с вопросом, не желает ли госпожа чего-нибудь, та нервозно отмахнулась от нее. — Что случилось? Рассказывай сейчас же! — Один профессор в моём университете прознал про тебя и наши дела. — Что? О чём ты? — Нана прищурилась, покачивая ногой. — Какой ещё нахрен профессор? — Его зовут Ли Мингу, я когда-то подрабатывал у него. Так… помогал с бумажками, — Джиён дёрнул головой. — Сегодня он пригласил меня к себе и выложил всё, что накопал. Мол, так и так, знаю ли я тебя, почему за меня кто-то впрягся в плане учёбы, что нас с тобой связывает и прочая херота. Ямамото стиснула зубы, сморщила нос и злостно посмотрела на Джиёна. Она знала, что парень тут не при чём, но козла отпущения видела именно в нём, ведь сейчас он выступал перед ней в качестве гонца, принёсшего плохую весть. — И что ты ему сказал? — спросила Нана. — Я пытался отболтаться, но он поставил мне условие. — Какое к чёрту условие?! — Либо я тихо-мирно покидаю университет, либо он всем публично огласит правду и с позором вышвырнет меня. — Вот же сукин сын… Мерзавец… — ухмыляясь, Нана стучала пальцами по подлокотнику кресла и мозговала, как лучше поступить в данной ситуации. Выход был один: нет человека – нет проблемы, но план нужно было тщательно продумать, чтобы замести все следы. — Кто-то слил ему информацию… Я, конечно, догадывалась, что среди моих людей возятся крысы, но всё равно гадко. — Ты же поможешь мне? — Джиён с надеждой в глазах посмотрел на Нану, но та неестественно засмеялась. — А не слишком ли часто я тебе помогаю, дружочек? — цокнула женщина и покачала головой. — Я не хочу снова впутываться в твои дела, но твою ж мать, мне придётся влезть в это говно, потому что в нём замешано моё имя. Как ты сказал, его зовут? — Ли Мингу, — ответил Джиён, кусая губы. — Ли Мингу… — по слогам повторила Нана и задумчиво посмотрела в окно. — Подумаем, что можно сделать. Езжай домой и не высовывайся из своей норы пару дней, чтобы тебя нигде не засекли. Я разберусь с этим ублюдком. Джиён только встал с дивана, как Нана жестом и грозным взглядом велела ему сесть обратно и дождаться, пока она сама его отпустит. Сегодня Квон был послушным и беспрекословно опустился пятой точкой на диван, в ожидании глядя на женщину, сидящую напротив. — Никто не должен знать о том, что произошло. Сынхёну, я полагаю, ты уже всё растрепал, да? — Ямамото наклонила голову вниз и вздёрнула брови. — Да… — с досадой в голосе процедил Джиён, чем вызвал очередную ухмылку на губах японки. — Я так и думала, — кивнула Нана. — Он вроде не трепло и не сплетник, насколько я успела понять, но всё равно предупреди его, чтобы и он держал рот на замке. — Я тебя понял, Нана, — Джиён прикрыл глаза, потёр переносицу и вздохнул. — Если потребуется моя помощь… — Всё, что от тебя требуется, это сидеть и не высовываться, — рыкнула Нана, а после, вздохнув, поправила волосы, встала с кресла и медленным шагом направилась к окну, из которого открывался вид на задник дворик. — Я понимаю, что ты не виноват, Джиён, но сейчас назрела серьёзная проблема. Кто-то из моих людей хочет подставить меня, в первую очередь, и избавиться от тебя, как от пешки. Не обижайся, но это так. Поэтому я прошу тебя сейчас быть потише, никуда не влезать и ждать, пока я дам сигнал. Нужно расставить мышеловки, поймать грёбанную крысу и убрать твоего профессора, ибо то, что он узнал, люди обычно уносят с собой в могилу. Что ж, его срок наступит несколько раньше… Джиён кивнул и после того, как Нана велела ему ступать, уже в более приятном расположении духа покинул дом женщины. Оказавшись на улице, он сунул руку в карман куртки, набрал Сынхёна и передал ему то, что сказала Нана. Парни договорились прислушаться к совету японки и залечь на дно, пока она не вернётся с обратной связью. Отключив сотовый, Джиён вышел за пределы территории Ямамото на дорогу и сел в такси, в котором подумал о том, что пора бы обзавестись собственным транспортом.*** Три дня Квон Джиён не выходил из дома. На работе он не появлялся в силу того, что взял учебный отпуск, но и в университете он не светил лицом, ведь Нана приказала затихариться. Лишь на четвёртый день, в воскресенье, он тайком выполз в клуб, чтобы совместить приятное с полезным: проверить, как идут дела, и отдохнуть, но одному ему было бы там скучно, поэтому он прихватил с собой Сынхёна, который долго отнекивался и в итоге согласился с предложением друга. Уж больно ему самому хотелось наконец-то выбраться из давящих стен квартиры и проветриться. Воскресным вечером в ?Ангеле? было не так много народу, ведь завтра ожидался понедельник – первый рабочий день после выходных. Многие предпочли остаться дома, но кто-то всё же остановил свой выбор на развлекаловке: выпить, потанцевать и, если повезёт, скоротать ночь в приятной компании. Джиён и Сынхён даже не надеялись подцепить пьяненьких красоток, ибо им было, честно говоря, совсем не до этого. Они расположились на диванчике за дальним столиком и распивали одну бутылку виски на двоих. Пока людям вокруг кружили голову музыка и пойло, парни решали, как им быть дальше, какое будущее их может ожидать и к чему могла прийти Нана Ямамото. — Кстати, а где Им Лан? — как бы между делом спросил Чхве и осмотрелся в поисках официантки, но увидел только двух девчонок, у одной из которых были красные волосы и тяжёлый, осмысленный взгляд. — Что-то её не видно… В отпуске что ли? — Ага… в пожизненном… — Джиён усмехнулся и залпом осушил свой стакан, поморщившись. — Уволил я её. — За что же? — Совсем голову девчонка потеряла, — с подтекстом произнёс Квон, на мгновение возвращаясь к тем ужасающим воспоминаниям. — Сохла по мне, буквально вешалась. Это мешало работе. Да, классно было её периодически потрахивать, но мне эти игры наскучили. Официантки должны с подносами бегать и столы протирать, а не мечтать о том, как бы попрыгать на члене своего хозяина. — Как будто тебе это не льстило! — Сынхён покачал головой и криво улыбнулся. — Сам же наслаждался. — Вот именно, что наслаждался… Учти прошедшее время. Сынхён засмеялся и, наполнив стаканы, чокнулся с другом. Вдруг телефон Джиёна завибрировал и зазвонил. Глянув на экран, парень увидел номер Наны и, схватив сотовый, выбежал с ним на улицу. Пока он поднимался по лестнице, ему на глаза попалась маленькая компания, состоящая из двух парней и девчонки. На вид – совсем молодые, возможно, ещё подростки, но Джиёну было плевать, кто бухает в его клубе. Главное, чтобы денежки плыли. Но его так и подмывало прицепиться к ним – просто так, ради удовольствия. — Эй, а вам в школу завтра не надо? — спросил он, перекрикивая музыку. Джиён схватил за руку девчонку, тем самым заставив её повернуться к нему. Сопровождающие её парни тоже остановились и посмотрели на владельца ?Красного Ангела? с настороженностью и проскальзывающей враждебностью. Квон же улыбался и пялился на юную девицу. — Сколько вам лет? Паспорта с собой? — Решил прикопаться? — спросил парнишка пониже ростом ленивым, скрипучим голосом. — Нет у нас паспортов. Выгонишь теперь нас? — Юнги, не нарывайся, — шикнул ему второй, покрепче, с тёмными и густыми волосами. — Мы же не хотим свалить отсюда, едва придя. — Правильно, Юнги, слушай своего приятеля, — Джиён подмигнул Юнги и снова перевёл взгляд на девчушку, которая испуганно смотрела на державшего её за руку молодого мужчину. — Держись своих кавалеров, публика здесь не самая лучшая.

— Не волнуйся, мы позаботимся о ней, — Чонгук непринуждённо улыбнулся и притянул девушку к себе за талию. — Сора, идём. Мы ведь можем идти, да? — Можете, — кивнул Джиён и засмеялся. — А тебя… Юнги… я, кажется, помню. Мы с тобой виделись дважды, вот и третий раз настал. Верно говорят, что Бог любит троицу. — Интересно, какое число любит дьявол? — задал риторический вопрос Мин, чем ещё больше развеселил Квон Джиёна, который велел им валить развлекаться. Пока Джиён болтал с ребятами на лестнице, он пропустил звонок Наны, но быстро перезвонил ей, едва оказавшись на улице. Женщине явно не понравилось, что её проигнорировали и не удостоили внимания с первого раза, но она не стала долго растягивать свою обиду и лаконично попросила парня проверить его почту. Когда Джиён спросил, что там, японка вновь прибегла к известной аксиоме, в которой говорится, что краткость – сестра таланта, и интригующе заявила, что он сам всё узнает, когда откроет электронное письмо с вложенным в него файлом. Джиён поспешил обратно в клуб. Он пробежал мимо Сынхёна, поднялся к себе в кабинет и, закрывшись, включил компьютер. Тот, казалось, прогружался целую вечность, и когда наконец-то выход в интернет был доступен, Квон зашёл на сайт, ввел логин и пароль и полез исследовать свой почтовый ящик. Туда нападало много электронных писем, и лишь одно было с пометкой высокой важности – от некой мадам Н. Джиён кликнул на него мышкой и вскрыл прикреплённый файл. На экране открылось окно с загружающимся видео. На чёрном фоне крутился белый кружок, ещё больше раздражая Джиёна, который и без того сидел как на иголках, достигая предела своего терпения. Резкий шум в колонках заставил Квона дёрнуться и сделать звук чуть тише. На экране появилось нечёткое изображение любительской съемки. В грязном помещении, похожим на подвал, на полу лежал мужчина. Джиён понимал, кто это, но продолжал смотреть, ведь ему было интересно, что будет дальше. К мужчине подошли двое здоровяков и стали беспощадно избивать его ногами. Мужчина стонал, дёргался и пытался закрываться руками, но попытки терпели поражение. Было видно, что его доставили сюда уже в полумёртвом состоянии, но каратели решили на этом не останавливаться и ещё немного помучить несчастного. Они били его около минуты, а после, почти синхронно сплюнув, разошлись. Через несколько секунд в кадре появился уже более хиленький прихвостень Наны. Он притащил стул и длинную верёвку, которая заканчивалась металлической петлёй, похожей на проволоку. Хиляк опустился на колено, приподнял голову профессора и просунул её в петлю. Петля обхватила шею Мингу на манер лассо. Каратель в чёрном костюме сел на стул, протащив за собой профессора, устроил его между своих тощих ног и начал душить свою жертву. Жертва кряхтела и хрипела, брыкалась и извивалась в попытке освободиться. Мингу дёргал ногами, стуча ботинками по полу, хватался за руки мужчины и своё горло, которое плотно сжимала тонкая проволока, и закатывал глаза. Он умирал, и за его смертью не без наслаждения наблюдал Квон Джиён через экран компьютера, сидя в кабинете своего ночного клуба. Когда профессор Ли перестал дёргаться и обмяк в руках убийцы, его с грохотом откинули в сторону за ненадобностью, как надоевшую куклу. На губах Джиёна проскользнула счастливая улыбка, он едва сдерживался, чтобы не засмеяться, но в то же время ему до одури стало страшно. Странная, но очень сильная палитра чувств расцвела внутри него во всей красе. Ошибочно полагать, что вокруг тебя сплошные дураки, Ли Мингу, это проигрышная тактика неудачника.*** В университете все только и делали, что говорили о профессоре Ли Мингу. Новости, как и сплетни, разлетелись в стенах учебного заведения с молниеносной скоростью. Шум, волнение и бесконечные разговоры переплюнули даже самые интересные лекции, и студенты и преподаватели обсуждали ошеломляющее и поистине ужасающее событие. Тема случившегося затронула всех и каждого, став восклицательным знаком наступившего понедельника. Кто-то верил исключительно новостям, кто-то придумывал собственные теории и не хотел слушать СМИ, а кто-то вообще предполагал, что это выдумки и грязные сплетни. — Профессор Ли был порядочным человеком! Нет, я не могу в такое поверить, попросту не могу, — громко и уверенно заявлял декан, протирая очки тряпочкой. — Подумать только! Да это… это неслыханно просто! — Господин Пак, факты говорят сами за себя, — отвечала одна из преподавательниц, держа в руках свежую газету. — В его квартире нашли журналы с детской порнографией, фотографии и даже видеоматериалы… — И этот негодяй столько лет контактировал с нашими детьми, с нашими студентами! — поддержал женщину другой преподаватель. — Подонок! Жаль, что повесился, слишком легко отделался. Декан в очередной раз взглянул на снимки, опубликованные в газете, поморщился и вышел из своего кабинета, громко хлопнув дверью. Ему было невыносимо трудно осознавать, что в его университете почти сорок лет работал педофил. И как теперь быть с репутацией института? С его репутацией? ?Черт, у меня ведь три кредита?, — подумал мужчина и решил перепроверить свой банковский счёт.