Глава 2. В чем твоя вера? (1/1)

Треснула скалаИ лавина вниз сошлаИ его, как песчинку,Унесла…Гр. "Ария" - "Бивни чёрных скал" В глаза ударил яркий свет, когда сняли повязку. Пашка оказался в просторном помещении, ярко освещенном ртутными лампами. Стены были обиты коричневым деревом, в середине стоял большой стол. Кабинет довольно уютный, но Пашка знал, что он в логове врага. Это подтверждали не только электронные наручники на запястьях, но и стальная хватка одного из ?Скорпионов?, сжимающая его плечо. Зеленый ковер резал глаза, резное дерево, украшавшее стол, казалось, злобно ухмылялось попавшему в плен герою. Осматривая кабинет, Пашка не сразу заметил человека?— хозяина кабинета. Он стоял неподвижно в углу, темный мундир сливался с полумраком. Лишь когда он вышел к окну, в контрасте черной одежды и света из-за штор, Пашка смог его разглядеть. Среднего роста, подтянутый, черную форму украшают серебряные вороны в тандеме с железными крестами. Полной противоположностью оказался офицер, который привел его. Невысокий, худой, рыжеволосый. Тонкие губы плотно сжаты. ?Да уж, недаром твоих ребят зовут ?Скорпионами?.?— Рейхспрезидент! —?провозгласил офицер,?— цель доставлена.?— Превосходно, унтерштурмфюрер,?— мягкий, словно бархатный голос прозвучал со стороны рейхспрезидента,?— можете снять с него наручники, он никуда не денется.?— Мой фюрер, вы уверены…?— Да, офицер, уверен,?— человек подошел ближе. Поначалу Пашка подумал, что увидел самого Жана Маре. На вид около сорока, но лощеное, гладко выбритое лицо очень его молодило. Дополняли картину массивные скулы и аккуратно подстриженные темные волосы.?— Парень не промах,?— попытался было спорить офицер,?— скрутил Дикаря, спецподготовка налицо…?— Он один,?— брюнет властно поднял руку,?— а за дверью ваши бойцы, офицер. Или вы сомневаетесь в своих ?Скорпионах? и посоветуете набрать охрану у ?Дикобразов? Мюллера??— Никак нет, мой фюрер,?— офицер вытянулся в струнку,?— простите. Он тут же щелкнул ключом. Пашкины руки были на свободе.?— Прекрасно. Теперь обратимся к нашему гостю,?— человек заглянул в глаза Пашке, который растирал занемевшие запястья,?— разрешите представиться, Рудольф фон Браун, рейхспрезидент альянса ?Черная звезда?, оплота и надежды белой нации, защиты от засилья неполноценных, уродливых и неблагородных рас.?— Наверное, говорить ?очень приятно? будет лицемерно,?— проговорил Пашка,?— поэтому я промолчу, хоть мне и дико льстит, что меня допрашивает сам рейхспрезидент.?— Свинья,?— процедил офицер и замахнулся на Пашку.?— Оставьте, Макс,?— остановил лейтенанта Браун,?— не калечьте юношу раньше времени. Я надеюсь, что мы сможем поговорить без насилия. По спине побежали мурашки. Историю Пашка знал хорошо, поэтому от слов Брауна ему стало жутко. Смотря на этого человека, подобно пауку затаившегося в углу паутины, он понимал, что тот может запросто подвергнуть его самым жестоким пыткам гестапо. ?Раньше времени?, значит его не будут пытать СЕЙЧАС. А что будет позже? Главное было сейчас не потерять лицо и ничем не показать своего страха. Иначе он потерпит поражение раньше, чем начнет бой.?— Итак, молодой человек,?— заговорил рейхспрезидент,?— я вам представился. Теперь по правилам этикета ваша очередь.?— Павел,?— коротко ответил Гераскин,?— вольный бродяга.?— Вот как? И зачем же, позвольте, одному вольному бродяге нападать на другого такого же вольного бродягу??— Не люблю, когда нападают на тех, кто не в силах себя защитить.?— Благородно. Приятно видеть в столь юной особи задатки истинного рыцаря. Однако лгать рыцарям не к лицу. С этими словами нацист вынул из стола вещь, при виде которой Пашка мысленно грязно выругался. Значок рейнджера! Он получил его на базе, когда заканчивал модернизацию Гай-до.?— Вольный бродяга? —?ухмыльнулся Браун,?— Перестанем играть в прятки, позвольте не согласиться и повторить свой вопрос.?— Позвольте повторить свой ответ,?— в тон ему ответил Гераскин,?— и потом, судя по всему, Дикарь не такой уж и вольный бродяга, раз греется под крылышком ?Черной звезды?.?— Вы достаточно проницательны,?— нацист оперся о стол,?— у нас действительно соглашение. Было. До сегодняшнего дня.?— И что же его нарушило? Мое внезапное появление??— Отчасти ваше появление подтолкнуло нас к разрыву. Дикарь показал свою некомпетентность и отвратительное отношение к чужой собственности. Корабль принадлежал нам и был одним из лучших. На нем мог бы одержать победу над ?Звездным разрушителем? даже школьник. А теперь его судьбой будет распоряжаться гестапо. У Пашки зарделись щеки. Получается по его вине Дикарь попадет в лапы гестаповским упырям? Дикарь, конечно, не эталон человека, которого стоит защищать, но ведь он все-таки человек…?— Не беспокойтесь за него, Павел,?— поспешил успокоить его Браун,?— спецсредства на нем применять не станут, поскольку он нам еще будет нужен живым и, по возможности, здоровым. Поэтому ваша совесть абсолютно чиста перед ним. Пашка внутренне расслабился, хотя ни один мускул на лице не дрогнул.?— Мне больше интересно,?— проговорил он,?— что может связывать пиратов и представителей политической партии, пусть даже такой поганой, как ваша. Лейтенант начал сверлить его взглядом.?— Господин,?— процедил он сквозь зубы,?— прикажите отправить его к Крюгеру. Тот быстро научит его манерам. Его тон мне крайне не нравится.?— А мне напротив,?— Браун шагнул навстречу Пашке,?— юноша смел, прямолинеен. Разве это плохо? Он, в отличие от вас, лейтенант, имеет собственное мнение. И мне было бы интересно выслушать его. Позже. Начнем с вашего интереса касаемого нашей связи с пиратами. А она на самом деле весьма простая. Наша связь строится на взаимной выгоде и помощи. Реальный пример вы уже могли наблюдать. ?Черная звезда? переживает не лучшие времена. Если еще несколько лет назад мы в открытую сражались с галактическим флотом, то теперь мы в тяжелом положении. Мало пилотов, мало средств. Однако осталось много светлых умов, порожденных великой арийской расой. Это ученые, инженеры, строители. Благодаря им, ангелам разума, мы смогли отстоять не только нашу боевую технику, но и целый ряд научных изобретений…?— Таких, как роботы-убийцы,?— добавил Пашка,?— я заметил вон тех прекрасных парней со светящимися очами. В кабинете помимо рейхспрезидента, лейтенанта и Пашки действительно было еще двое. Они неподвижно стояли у дверей и очень походили на того, с кем столкнулся Пашка во время боя на ?Штурмане?. Такие же каменные лица, такое же массивное сложение, такие же светящиеся в тени глаза.?— Поверьте, это лишь малая часть достижений наших светил науки. Вы еще не знаете о различных видах не только обычного оружия, но и биологического и химического, призванного очистить пригодные для жизни планеты от физически и разумно неполноценных существ. У Пашки свело челюсть от негодования. Но он промолчал. Судя по эмоциональности речи, рейхспрезидент в запале, а значит может поведать что-нибудь важное и интересное. Главное не сбавлять оборотов, но и не перегибать палку. Иначе все пойдет прахом и Пашка окажется в камере смертников.?— Мой фюрер,?— пробормотал Макс-лейтенант,?— вы уверены, что этот нечестивый имеет право знать??— Не волнуйтесь, Макс,?— Браун улыбнулся,?— я уверен, эти данные не выйдут дальше этого кабинета. В любом случае, юноша унесет их с собой в могилу. Пашка ощутил подлую дрожь в коленях. Значит его все-таки убьют? При любом раскладе? Тогда чего будет стоить поданая Брауном информация, если ее никто никогда не узнает??— Но обо всем по порядку,?— Браун заходил по кабинету,?— как я уже сказал, опытных пилотов и хороших бойцов у нас мало. Лишь в последние пару месяцев мы смогли набрать должное количество идейных новобранцев, истинных защитников чистой крови. Однако их еще необходимо обучить и проверить. Поэтому до недавних пор мы прибегали к услугам пиратов и контрабандистов. Взамен на технику и хорошую долю с награбленного, они соглашались нападать на торговые корабли, добывать для нас не только средства, но и материалы и оборудование.?— Странно,?— Пашка продолжал прощупывать почву,?— я думал, что у пиратов есть определенный кодекс чести. Что они не работают по найму и придерживаются позиции свободных искателей приключений.?— Вы идеализируете преступную романтику,?— Браун самодовольно прищурился,?— космические пираты?— это самые обыкновенные бандиты, преступники. И, как у любых преступников, у них не может быть понятий о чести. Деньги и власть для них превыше всего, они не имеют ни малейшего понятия о великих целях и ценностях, о божественной миссии, возложенной на нас свыше. Спросите меня, жалею ли я о таком союзе? Безусловно да. Могли бы мы поступить по-другому? Боюсь, что нет. К сожалению, мы оказались в одинаковых условиях: Галактический союз подавлял нас по отдельности и стало ясно, что мы по одну сторону баррикад. Значит мы должны объединиться, дабы нанести сокрушительное поражение врагу. И пока что эта тактика работала безотказно. Пока пираты не почувствовали свою силу и не начали нарушать условия договора. Тогда нам пришлось отправлять с ними своих людей, ибо честное слово уже не работало.?— Ожидаемо,?— хмыкнул Пашка,?— только для чего вы рассказываете это мне, если уже записали меня в мертвецы??— Вы торопите события, Павел,?— Браун приподнял указательный палец,?— пока что у вас есть выбор. Вы можете пасть позорной и мучительной смертью вместе с сотнями пленных недочеловеков где-нибудь в яме с тигрокрысом на забаву публике. Но можете присоединиться к великой освободительной миссии, которую возложил господь на ?Черную звезду?.?— Вас не смущает тот факт, что я русский??— Ни капли. Мы боремся за белую расу. Гитлер, безусловно, гений своего времени. Однако он недооценил славянского потенциала и, в итоге, проиграл. Однако мы учли ошибки вождя и можем выделить даже из вашей расы достойных представителей. У вас светлые волосы, голубые глаза, статное и подтянутое телосложение. Вы могли бы стать украшением стройного ряда наших воинов. При ваших физических показателях вы показали себя еще и как талантливый пилот и хороший воин, пусть и неопытный. Поэтому я считаю нашу встречу едва ли не предназначением, которое и приведет нашу благородную миссию к успешному завершению.?— Какую миссию? О чем вы? —?пробормотал Гераскин.?— Освободить нашу родную планету от недочеловеков и заселить ее благородной светлой нацией, неужели вы не поняли??— Кого вы подразумеваете под недочеловеком? Браун прошагал к Пашке вплотную и заглянул ему в лицо.?— А тех, кто своим существованием мешает существовать другим, достойным людям. Вы видели, что произошло с Землей за последние двадцать-тридцать лет? Тотальное заселение пришельцами, притеснение белой расы, межрасовые смешения, разбавление благородной крови кровью нелюдей. От этих браков рождаются еще более уродливые создания, плодящие поколение больных и юродивых. ДЦП, аутизм, болезнь Альцгеймера, синдром Дауна?— все это плоды бесчеловечных экспериментов с народами, которые породила земная система.?— Кажется вы очень давно не были на Земле,?— заметил Пашка,?— эти болезни уже давно вылечены. Тот мир, который вы описали, не существует на нашей планете. Поэтому вы не правы.?— А кто же прав? Во что вы верите? В чем ваша вера? —?в голосе Брауна скользнула плохо скрываемая ярость,?— в ваших вождей? Ленина? Сталина? Маркса? Энгельса? Кому еще вы поклоняетесь? Или, вернее, чьими рабами являетесь? Вы говорите о равенстве и братстве, но при этом массовые переселения совершались в свои годы в Крыму и на Кавказе. Вы говорите о справедливости, но миллионы людей сгноили в застенках ГУЛАГа. Вы говорите о величии и гордости нации, но сами же позволяете пришельцам с других стран и планет засорять свою землю, забирать ваших женщин, жить в ваших домах. Ваша коммунистическая идеология?— самая отвратная из всех, которые могли только существовать. У Пашки сжались кулаки. Он поднял на рейхспрезидента полные гнева глаза.?— Вот в этом и ваша ошибка,?— прошептал он,?— вы повесили ярлыки на личности, не зная и не понимая, какие идеи они преследовали, чего хотели добиться и чем жертвовали. Вы судите о прошлом, судя по ?творчеству? Солженицына и других лже-творцов. В то время как на Земле судят об этом потому, что сами отправлялись в прошлое и видели своими глазами. Вы говорите о величии белой расы и стремитесь возвеличить ее через уничтожение других. И вам невдомек, что на Земле не меньше заботятся о своих нациях, да только не через геноцид. А через естественные достижения, заслуги, воспитание. Каждая нация хороша по-своему, но при этом не страдает ксенофобией и признает как свои ошибки, так и чужие подвиги, не забывая при этом и о своих. Вы боитесь инородцев, якобы они захватывают наши земли и наших женщин, не зная об элементарной днк-совместимости. Смешение с представителями других планет порой попросту невозможно при высоком проценте различий. То же самое касается и земли. Да, на Земле часто бывают представители других цивилизаций, но наше общение построено не на добровольной сдаче своих позиций, а на элементарной взаимовыгоде, обмене полезной информацией и различными товарами. И наконец, дружба, черт возьми, народов! Лично у меня есть друзья с Брастака, Крины, Пенелопы, Вестера и еще ряда планет разных систем. Да мои лучшие друзья?— пара с Земли и Вестера. Что уж говорить про чехов, немцев, татар, армян и других. Земля выбрала путь процветания и развития, просто дав людям шанс быть счастливыми. И люди этот шанс используют. Вы спросили меня, в чем моя вера. Я отвечу: моя вера в человечность. В сострадание. В жизнь! Вы же выбрали варварство, дикость. Просто потому, что вы слабые и недальновидные. Вместо борьбы с болезнями вы решили попросту уничтожать больных, вместо взаимовыгодного контакта с другими вы выбрали уничтожение. Да только вы больше других его заслужили! Пощечина. Пашка почти не удивился. Он уже знал, что за эти крамольные слова в лучшем случае получит по роже. Но эмоции взяли свое. Он слушал этих людей и начинал всем сердцем ненавидеть их. Не только за то, что они жестокие убийцы и фанатики, но и за то, что они лгут. Но не просто лгут. Они лгут, вешая тонны лжи на каркас правды. А ложь, построенная на костях правды, как правило, самая опасная. Потому, что ее сложнее распознать. Единичные случаи возведены в абсолют. Сотни невинно осужденных возведены в миллионы. Один межрасовый брак возведен в сотни и тысячи. Один конфликт между представителями разных народов по причинам, имеющим посредственное отношение к национальности, возведен в межнациональную войну. Как ни странно, но его речь рейхспрезидент выслушал спокойно, даже с легкой улыбкой. Лишь после пощечины, которую отвесил бравый летеха, он отошел к столу, сел. Закурил.?— Похоже, на Земле еще остались физически здоровые, но идеологически изуродованные люди,?— произнес он, делая глубокую затяжку,?— что-то похожее я уже слышал, лет пятнадцать назад. Этот мужчина показал себя истинным воином. Вы очень похожи на него. Жаль только, что он плохо кончил. Сожжен заживо на Эвридике нашими вынужденными коллегами. Пашка задохнулся от гнева. Он прекрасно понял, кого нацист имеет ввиду. Но для чего он это говорит? Просто к слову или есть какая-то цель? Его размышления прервал стук в дверь.?— Мой фюрер, разрешите??— Ах, Густав! —?рейхспрезидент потушил окурок в пепельнице,?— проходите.?— Я не мешаю? В кабинет вошел еще один человек. Пашка взглянул на него краем глаза. Примерно его роста, такое же гладко выбритое смазливое личико, глубокие карие глаза. Выглаженная и идеально сидящая на стройном теле форма только подчеркивала его лоск. Пашка даже с ноткой сожаления посмотрел на свою запыленную футболку. Куртку, как и все остальное снаряжение у него забрали. Видимо опасались сюрпризов с его стороны.?— Ни в коем случае,?— офицеры по-военному поприветствовали друг друга,?— по какому вы вопросу??— По вопросу одного контрабандиста. Помните, того, который порекомендовал нам для перевозки…нашего груза ту гнилую шайку??— Как же,?— хмыкнул рейхспрезидент,?— как же забыть старика Змея. Он же, насколько мне известно, был в той же шайке, в которой когда-то действовал один весьма успешный диверсант.?— К сожалению, тогда я еще не служил в СС,?— виновато пробормотал Густав,?— впрочем, я бы поступил с ним также. Ведь он отказался работать на нас. Он выбрал отвратительную смерть, как и другие нелюди, подобные ему.?— Господин Штреззер,?— Браун закурил еще одну сигарету,?— мы как раз обсуждаем подобную ситуацию.?— У меня есть подозрения, что он тоже из Интергпола. Вероятно, даже работал вместе с Гераскиным.?— С кем?! —?воскликнул Пашка и тут же осекся. Снова эмоции его подвели. Нацисты многозначительно взглянули на него. Рудольф сделал глубокую затяжку, пустил клубы дыма.?— Как ваша фамилия? —?медленно, проговаривая каждое слово, спросил он.Пашка молчал.?— Макс? —?Браун взглянул на подчиненного. Удар под дых. Пашка согнулся, хватая ртом воздух. Молчать не было смысла, они и так поняли, кто он такой. Пашка отдышался, выпрямился, взглянул в лицо рейхспрезиденту.?— Гераскин моя фамилия. Нацисты переглянулись.?— Надо же,?— усмехнулся Густав,?— яблочко от яблони.?— Какая ирония, господин Штреззер,?— Браун оперся рукой с сигаретой о стол,?— отец и сын. Оба отдают себя на заклание во имя абстрактных идеалов… Он снова ударился в философские рассуждения, которые Пашка почти не слушал. Ему было стыдно за то, как он глупо раскололся. Впрочем, вряд ли бы это изменило его судьбу. Было какое-то странное спокойствие от того, что его судьба решена. Вот так глупо и бесполезно. Хотя… Нет. Есть еще кое-что. Кое-что в этом светловолосом парне. А точнее в его имени… Густав Штреззер… Густав? Штреззер? ?Убить и здесь зарыть??— мелькнула злая мысль в голове, но Пашка ее подавил. Как знать. Действительно ли это тот Штреззер, с которым теперь Алиса? А если нет? Ну неужели она могла?.. Да нет, бред. Может, другой? Мало ли немцев во вселенной? А если все же он? Слишком много совпадений. Дикарь, отец, Штреззер… Что это, простая случайность? Или, если Алиса здесь, то намеренно? Его размышления прервал голос Брауна.?— Павел? Согласны ли вы воспользоваться своим шансом и отказаться от своего позорного наследия и послужить возрождению великой белой расы? Отказаться от своей неблагозвучной фамилии и забыть то, кем был ваш отец, и отдать свою жизнь службе великой арийской расе??— Неужели вы станете мне доверять? —?усмехнулся Пашка,?— вживите мне чип, который будет контролировать мои мысли? Или приставите конвой??— Перед заданиями вы будете тщательно проверены нашими психологами. От них вы не сможете ничего утаить. Они в любом случае поймут, действительно ли вы приняли нашу идеологию или же только прикидываетесь. При втором варианте вас ждет смерть. Поэтому подумайте, стоит ли отнимать наше время. Пашка уже знал, что ответит. Он знал это, когда только зашел разговор об его переходе на другую сторону. Знал, когда заговорили об отце. И теперь он окончательно убедился, что смалодушничать не имеет права. Ради памяти родителей.?— Я никогда не приму вашу идеологию,?— тихо, но твердо сказал он.?— Очень жаль,?— бросил рейхспрезидент,?— в камеру смертников его. А Змея, Штреззер, найдите в ?Старой сосне? и приведите сюда. По вечерам он там.*** Пашку втолкнули в камеру. Да, это не было похоже на традиционные камеры смертников, о которых он читал в книжках. Не было живых коридоров, в которых пленного избивают до полусмерти. Не было отмороженных сокамерников, которые с превеликой охотой занялись бы тем же самым. Не было ничего. Было только метр на два пространства с низким потолком и тусклой лампочкой. Никаких нар, даже скамеек. Только голый серый пол. Пашка сел на корточки и прислонился спиной к стене. Его охватило бессилие. ?Царь скорпионов?, как окрестил офицера Пашка, поведал, что утром его казнят. Как именно, не сказал. Надо было что-то делать, но что? Бежать? Как? Камеры с электронными замками. Вокруг наверняка полно вооруженной охраны, а он даже не знает, на какой он планете. Сколько его везли на корабле? Сколько везли на флаере? Время засечь не получалось, глаза были все время завязаны. Навскидку в общей сложности получится около шести часов. Они наверняка еще в Сером облаке. Наверное даже недалеко от той планеты, где его поймали. Попытаться в любом случае надо, иначе его ждет смерть. Попробовать оглушить охранника, забрать оружие и пробиться с боем? Скорее всего его убьют, но это лучше, чем умирать на виселице или в печи. Нужно как-то выманить охранника… Вместо этого Пашка вдруг вспомнил о Гай-до. Смог ли он вырваться? Или тоже попал к этим монстрам? Что он скажет Ирии, если доберется до нее? Может он поможет выбраться? Но как? Как подать ему весточку? Ни рации, ни координат. Снова одни вопросы. Он безысходности мысли полетели в противоположную сторону. Действительно ли Алиса теперь с этим фашистом? Если да, то неужели она смогла… Нет. Об этом даже не хотелось думать. Впрочем… Он теперь ничему не удивится. Да нет, абсурд. Человек может разлюбить, исчезнуть из жизни, но так сильно измениться она не могла. Даже если это она, то она здесь не просто так. Да, мать что-то говорила про Алису и Интергпол, но что если… Пашка даже привстал от этой мысли. Что если, она не выходила замуж? Что, если она и есть тот диверсант Интергпола в стане врага? И быть может поэтому она оказалась на Эвридике? Потому что хотела…сказать ему??? Пашка ощутил, что пол уходит из-под ног. Волнение, усталость и сюрпризы долгого дня сделали свое дело. Стараясь не заснуть, он запел. Тихо, осторожно, ненавязчиво. Иногда в школьном театре приходилось петь. Теперь же предстояло тряхнуть стариной. Пашка подумал о том, что сходит с ума. Вместо того, чтобы хоть попытаться выбраться он занимается вокалом. Безумец.?— Очнулся я в болоте, глядь?— вяжут раны мне, а танк с броней пробитой догорает в стороне… —?напевал он, когда глазок в камеру приоткрылся. Пашка взглянул туда. В полумраке камеры из отверстия на него смотрели глаза. Яркие, голубые, ресницы длинные. Что-то в этом взгляде показалось Пашке знакомым, но что именно, он не успел понять. Глаза исчезли, в камеру что-то упало. Отверстие тут же закрылось, в коридоре застучали удаляющиеся шаги. Пашка подхватил предмет. Им оказался небольшой мешочек. Внутри оказалась магнитная карта-ключ, записка и его рация с наушником. Записка гласила: ?Приложи карту к двери, она работает в обе стороны. Караульный один. По коридору направо. Лестница вверх. Дальше как повезет. Из лагеря беги на восток, там тебя ждут. Записку уничтожь.? Пашка еще раз взглянул на дверь. Удача повернулась лицом? Неожиданный спаситель? Как он прошел мимо часового? А как пройти ему? Да к черту сейчас сомнения! Если есть хоть малейший шанс, его нужно использовать! Не зная, как лучше избавиться от бумажки, Гераскин попросту проглотил ее и с уверенностью приложил карту к двери. Раздался тихий звуковой сигнал, что дверца открылась.?— Что за?.. —?послышался голос на той стороне. Пашка понял, что медлить больше нельзя. Он резко распахнул дверь, ударив часового, выскочил, подхватил у обмякшего бойца автомат. По коридору направо! Он понесся вдоль серых стен.?— Э-эй! —?услышал он сбоку полухрип-полувздох. Вдоль стен шла решетка, разделяющая коридор и большое темное помещение. Там на решетке буквально висел человек. Грязный, в оборванной одежде. Позади него виднелись еще десятки таких же несчастных узников. Пашка не выдержал и присел у решетки. Такой же магнитный замок, но карта не подходит.?— Проклятье… —?везенье оказалось ограниченным. Этим людям помочь он не мог. Присмотревшись, Пашка понял, что многие одеты в потрепанные темно-синие комбинезоны со звездами на груди. ?Пропавшие рейнджеры??— понял Пашка. К тому же многочисленные ожоги, обломанные ногти, окровавленные лица и прочие увечья говорили о том, что пленники истерзаны пытками. Их содержали в чудовищных условиях, ежедневно подвергая пыткам и, видимо, тяжелой и грязной работе. В конце коридора был дверной проем. Оттуда уже слышались шаги.?— Я вернусь за вами,?— пообещал Пашка и понесся по коридору. В проеме показались двое.?— А неплохой ножичек,?— говорил один другому, вертя в руке Пашкин кинжал. Они еще не знали, что пленник устроил побег. Пашка действовал рефлекторно. Сбросил оружие с предохранителя, дал очередь по ногам. Не ожидавшие нападения солдаты с криком рухнули, схватившись за раненые ноги.?— Это мое,?— Пашка вырвал кинжал их рук солдата вместе с ножнами и ринулся дальше. Вот лестница. По ней наверх. Он оказался в караульном помещении, откуда и вышли эти двое. Ключи на столе. Схватить. Открыть дверь. Быстрее! С соседней комнаты уже слышатся голоса. Сейчас поднимут тревогу. Распахнув дверь, Пашка пулей вылетел наружу. И тут же в лицо ударил холодный воздух. Погода стояла примерно на уровне ноября, когда еще сыро, но уже чувствуется ледяное дыхание зимы, даже пар из носа валит. А на нем только штаны и футболка. Впереди стоянка техники, возле которой копошится одинокий механик, справа какие какие-то строения, то ли склады, то ли казармы, слева?— большой двухэтажный дом, не иначе местная рейхсканцелярия. Меткий глаз отметил несколько караульных вышек, а также в общей сложности взвод солдат, рассеянных вокруг. Сама база находилась в лесу, как, впрочем, следовало ожидать. Была ли это база или же хорошо охраняемая резиденция, Пашка не понял. Да и на понимание времени не оставалось: в лагере завыла сирена и громкоговоритель объявил об его побеге. И тут же Пашка окончательно осознал, что оказался в осином гнезде. Со всех сторон на него смотрели злые глаза прогуливающихся солдат, офицеров и роботов. Секунда. Кто-то из солдат срывает с плеча оружие. Офицер расстегивает кобуру. Пашка срывается с места и несется прямо к двухметровому железному забору с колючей проволокой, изо всех сил надеясь, что его подготовки хватит, чтобы перепрыгнуть через него, и что на той стороне не окажется минного поля или еще каких-либо сюрпризов. Адреналин вперемешку со страхом поднял его как на крыльях. Пашка выгнулся как прыгун с шестом, пролетел над проволокой буквально в миллиметре, перевернулся в воздухе, приземлился точно на ноги. Хвала удаче! Минного поля нет. Зато есть взвод разъяренных фашистов, которые, судя по звукам, уже захватили собак и бежали за ним. Вспахав подошвами сырую землю, Пашка подобно Флешу, понесся на всей возможной скорости в лес, к свободе. Позади застрекотали выстрелы. Пашка прыгнул щучкой через поваленное дерево, перевернулся, отполз за дерево. Автоматная очередь срезала листву прямо над головой. Пашка по-сомалийски ответил на обстрел. Снова побежал. Снова над головой свист пуль. За чередой прыжков, переворотов и кувырков он почти забыл о холоде, о паре изо рта. Мысли были заняты только одним: не поймать свинцового друга. Впереди был овраг. Не раздумывая Пашка прыгнул в него, приземлился прямо в ледяной ручей, подняв рой брызг. Кинулся по устью. Положение более, чем отчаянное. На чужой планете, без знания местности, без карты и даже теплой одежды, шансов на спасение чертовски мало. А погоня тем временем не отставала. Лай собак, казалось, звучал прямо за спиной дерзкого беглеца. Стенки оврага стали ниже. Пашка выскочил на открытое место и едва успел затормозить: ручей бежал вниз по камням по крутому склону. Покатиться с такой высоты не сулило ничего хорошего. Он обернулся. Несколько собак неслись прямо к нему. Вдали мелькала черная форма. Догоняют! Пашка прицелился.?— Вот уж не думал, что когда-нибудь сделаю это! Несколько короткий очередей прервали жизни здоровых волкодавов. Получив секундную передышку, он осмотрелся, сориентировался по солнцу. Восток слева. Он бросился вдоль земляного обрыва. Все чаще стали попадаться камни. Взбежав по холму, он увидел впереди черную цепь. Окружили! Назад?— поймают. Налево?— поймают. Вперед?— поймают. Остается только вправо. Побежав в ту сторону, он понял, что сам себя загнал в ловушку. Прямо перед ним открывался голый обрыв с почти вертикальными стенами. А сзади уже слышалось дыхание собак. Выбора не было. ?Что там делал Рембо?? Пашка повесил автомат за спину, закрепил на бедре нож, проверил карман с рацией. Присел, уперся руками в камень, ногами нащупал опору. Теперь оставалось только вниз. В чем твоя вера? Теперь только в удачу, крепкие руки и в то, что стенки скалы не такие уж и гладкие.