Пролог. Часть II. (1/1)
—Мне нравится ваше предложение. А теперь, профессор, мне нужно с тобой поговорить. влюбился? Это абсурд! Для ученого такие чувства?— табу, они только отвлекают. Мы же просто друзья, не более. Но он прав, пора рассказывать, я слишком долго тяну—Слушай, тот проект над которым мы работали. Думаю, все готово. Можно запускать завтра утром. Преподнесем это как сюрприз к празднику.—Ты уверен в этом? У нас даже команды нет,?— друг недоверчиво сверлит меня взглядом, скрещивая руки на груди.—Этот прототип может управляться всего лишь двумя людьми. И, не сочти это за комплимент, я предлагаю твою кандидатуру. Второго члена экипажа выберешь сам. Звездочет даже опешил. Конечно, ведь я никогда никому не доверяю, стараюсь все делать сам, а тут аж предложил ему должность, причем не абы какую, а должность капитана космического корабля! С ума схожу, не иначе.—подслушала?, а во-вторых, отпусти Знайку, ты его сейчас задушишь,?— Звездочет недовольно скрещивает руки на груди, но смеющиеся глаза выдают его: он следит за моей реакцией. Ты недовольно цокаешь языком, но убираешь руку, предварительно проведя ею по моей спине и вызвав тысячу мурашек. Я несколько секунд пытаюсь придти в себя, пока до меня не доходит сказанное тобой предложение. От которого меня накрывает взявшаяся из ниоткуда злость.—Это исключено. Я ни за что не соглашусь на это.—Но почему? Я знаю небо не хуже ваших астрономов, неплохо разбираюсь в технике и легко переношу тяжелые нагрузки. Ты и сам это знаешь, так чего отнекиваешься?—Все это не умасливает того, что ты, во-первых, несовершеннолетняя и, во-вторых, девушка! Я не могу допустить тебя до такого,?— я аж подскакиваю с места от распирающей меня злости.—Прости, друг, но я с ней согласен,?— я округляю глаза и смотрю на Звездочета. Да что, черт его дери, он несет?—Что? —?я еле нахожу слова, которые бы не выдавали мою злость с головой. И это очень тяжело.—Она права. Она умная девушка и, я уверен, сможет за себя постоять. Плюс, там буду я. К тому же, ты сам дал мне право набирать команду. И я принял решение взять ее на роль второго члена экипажа. Я в ступоре смотрю на своего друга. По нему видно, что он абсолютно серьезен. Да что происходит вообще? Неужели меня тут вообще ни во что не ставят? Когда мое слово перестало хоть что-то значить? Неужели он не понимает, что со мной будет, если ты… Даже думать об этом не хочу. Из моих душевных метаний меня вытаскивает тепло твоей руки, что, вроде как, ободряюще сжимает мою. Но я все равно не знаю, что мне делать. Перед глазами все еще стоит пелена, и я чувствую, что если сейчас же отсюда не уйду, то что-нибудь сломаю. На глазах у друзей. Не знаю, сколько я уже сижу перед этой стеной. Весь гнев давно ушел, но разрушающая разум пустота осталась. Пересиливаю себя и поднимаю глаза, дабы оценить масштаб разрушений в своей комнате. И картина не из приятных: все чертежи, висевшие на стене, валялись на полу и были заляпаны кровью, по бетону стекала кровь, зеркало было разбито (судя по всему, стулом), стул валялся в другом конце комнаты, кое-какие записи были в клочья разорваны. А еще я только сейчас понял, что у меня адски болели костяшки, которые тоже были в крови. Надо бы навести здесь порядок, но я просто прижимаюсь к холодной стене спиной и зарываюсь израненными пальцами в волосы. Я часто злился, но никогда еще моя злость не доходила до такого. Так что же изменилось сейчас?..—Ну и чего ты этим добился? —?ты, как и всегда, появляешься слишком неожиданно, но я слишком устал, чтобы обратить на это внимание.—Уходи, прошу тебя,?— это все, на что меня хватает.—И бросить тебя в таком состоянии? Обойдешься. Хочешь ты этого или нет, но я должна обработать тебе раны и привести в чувство. Ты садишься передо мной на колени, ставя у моих ног аптечку. Я лишь невесело хмыкаю, когда ты аккуратно берешь мою руку за ладонь и тянешь к себе. А я так и сижу, как дурак, уткнувшись лбом во вторую руку и не говоря ни слова. Хотя изредка приходится сжимать зубы или шипеть, потому что обработка свежих ран?— дело далеко не самое приятное.—Прости. Сильно больно? —?обеспокоенно спрашиваешь ты, когда я в очередной раз втягиваю воздух сквозь зубы.—Терпимо.—Ты так и не скажешь, зачем это сделал? —?ты убираешь мои руки и осторожно берешь меня за подбородок, приподнимая голову и вытирая кровь с лица. —Проверка связи. Профессор, —Доктор, как состояние экипажа? —?обращаюсь я к Пилюлькину, нервно постукивая по столу.—Они в норме, все тесты прошли отлично, к полету пригодны. Все будет хорошо, Знайка.—Ага,?— на автомате выдаю я, понимая, что док пытается меня приободрить, видя мое нервное состояние. —Винтик, доложи о состоянии ракеты.—Все системы исправны, все детали на своем месте.—Бесполезно откладывать неизбежное. Пора начинать обратный отсчет. Стекляшкин, окажите услугу.—С удовольствием. ***, слышишь меня?—Шесть.—Помню,?— ты отвечаешь спокойно, но я чувствую, что ты улыбаешься.—Четыре.—Я вернусь, Зайка,?— впервые я так радуюсь этому глупому прозвищу, однако даже это меня не успокаивает.—Два.
—Обещаю.—С чем мы вас и поздравляем! —?вмешался Пилюлькин.—И по случаю хотим сказать…—С Д-Н-Е-М Р-О-Ж-Д-Е-Н-И-Я, ЗНАЙКА!!! —?из динамиков и от присутствующих рядом раздался такой гул, что я даже не сразу понял, о чем вообще речь.—Что? —?тупо переспрашиваю я, переводя взгляд с монитора на друзей. И от моей реакции всех начинает распирать смех. —А, да, точно… Спасибо вам,?— я все же смог выдавить из себя улыбку, несмотря на то, каких огромных усилий мне это стоило.*** Спустя какое-то время все успели разойтись по домам, один я до сих пор сидел около монитора и следил. Конечно, дело было в том, что я, как диспетчер, должен был все отслеживать. Но, возможно, я просто не смог заставить себя уйти. Просто не смог, и все. Однако вскоре все переживания и недосып сказались на моем состоянии, и меня начала одолевать сонливость. Мне бы только на чуть-чуть глаза прикрыть и…—ЗНАЙКА!!! От тона, которым проорали мое имя у меня не только сняло сонливость, но и появилось ужасное чувство. Страх. Просто всепоглощающий страх чувствовался в голосе профессора, который кричал что-то своей спутнице, но я не мог разобрать. И давно связь стала такая плохая?—Что у вас происходит?—Метеор…ный дождь! Он просто взялся из нио…уда! Манев…ность кор…ля слишком низкая, од… из камней попал в кор…бль! Я не з…ю, что делать! Связь была настолько плохая, что я еле мог разобрать о чем он говорит. Но отчетливо понимал, что все очень плохо.—Все будет хорошо, слышите?! Мы что-нибудь придумаем! Только не молчите! —?хоть я и знал, что в таких ситуациях нужно сохранять рассудок, ужасная паника накрыла меня с головой.—З…ка. Слышишь м…я? —?я огромным усилием воли заставил себя переключиться на ее голос. —Все будет хорошо, ты слышишь? Только не паникуй, это сейчас не поможет. Все наладится, только, пожалуйста, говори со мной! —?хорошо говорить ?не паникуй?, когда тебя самого ужас захлестывает через край.—Мне стр…но. Что бы не случ…сь, знай?— я т…я… Оглушительный удар. И все звуки резко оборвались.—Алло?…—Кто-нибудь меня слышит? —?пожалуйста, пусть мне это все снится.…—Профессор? ***?…—Пожалуйста……—Нет! В динамике слышатся помехи. А затем наступает гробовая тишина. И эта тишина нарушается звуком разбившегося стекла, когда мой кулак со злости и отчаяния пробивает экран монитора.—НЕЕЕЕЕЕТ!!!