Выпуск 7. На корабле. (1/1)
— Товарищ капитан, мы же для людей экранизацию... — Позорить флот не позволю. — Так у нас свой моряк! Актёр в смысле! Когда режиссёр вывел меня к капитану, я был готов тут же в море утопиться. — Сергей Волков, — безъэмоционально, впрочем как и всегда, обратился ко мне Гектор Моржов. — Здравия желаю, товарищ капитан! — Вольно, бестолковщина. Ты на что побывку тратишь? Ответить мне, конечно, нечего. Да и что ответить при товарищах моряках, которые всегда на тебя равнялись, потому что ?Волков далеко пойдёт?, а я в актёришки подался. —Серёжа, в смысле побывку? Ты скоро уйдёшь? Насовсем? Не могу смотреть на Костю. Насовсем не уйду, по после случившегося вчера я даже и не подумал, что он будет шокирован известием о том, что я все ещё служу. Ну как все ещё? Служу и дослужиться планирую. Планировал... — Угум, десятый. Значит так, товарищ Волков, к окончанию побывки представишь справку о беременности, иначе о карьере военного можешь забыть уже сейчас. Корабль для съёмок предоставлю при условии: Сергеевичи тоже по морю пойдут. Свободен. Как сопляк в полёте. А вы, товарищи матросы, чтобы не мешались старшему товарищу Волкову в достижении поставленных целей. Бравый моряк и на корабле мужчина, и в женской юбке. — Есть, товарищ капитан!Я тоже вытянулся по струнке, прекрасно понимая, что мечты мои останутся мечтами. Я ведь зайчика выбрал и слова своего назад не возьму. — Какое небо голубое... — Русый, я бы продолжил, но у моряков оно всегда такое! Съемкам никто не мешал, даже помогали, но когда после финального разрыва рубашки для обозрения художественной тату с портретом Зайцева к последнему стали поступать предложения побыть натурщиком для настоящей на чужой мужественной груди, мой рот из дружелюбной улыбки стал выдавать исключительно оскал. — Волков, смирно! Тебя какой бес морской попутал? Ты чего на товарищей кидаешься? — Виноват, товарищ капитал. — Серёжа... Дело в зайчике? — Да. Дело в Константине. — Так отчего ты озверина выпил? — А чего команда?.. ХРЯСЬ по столу в капитанской заставил прикусить язык мгновенно. — Волков, этот зайчик в курсе, что на его норку морковка нарисовалась? — В курсе. — А ему это нужно? — Говорит, что нужно... — Любовь такая штука, сегодня есть, а завтра нет. Но если этот мальчик не кидается на шею твоим сородичам и товарищам, что заставляет тебя думать, что ты для него не особенный? Слова Моржова заставили задуматься. А так ли я нужен Косте? Ведь, если любой сойдёт, пусть это сейчас выяснится. Капитан меня отпустил, и я вышел на палубу, где вокруг Кости все ещё вились моряки. Подойти? Или не стоит? — Кто-нибудь! Спасите меня! Расталкивать команду не пришлось, на моё приближение команда расступилась, как вода пред Моисеем. Костя сидел на шезлонге-реквизите и плакал, закрывшись ушами. Подошёл, погладил по голове. Зайчик подскочил, обнял за пояс и теперь плакал мне в грудь. — Ты чего ревешь? — Они твердят, что у тебя невеста есть! Актриса! Это правда? — Ага, Романом зовут и эта актриса мой двоюродный брат. — Брат? Краем глаза я заметил, что команда едва сдерживает улыбки. Вот гаденыши! Хотя... Спасибо, ребята! Выручили!