19. "За тобой все время горят усадьбы..." (2/2)

- Да, лечебница почти опустела, - в тон ему сказал Джастин. Он шевелил губами с натугой, будто это требовало неимоверных усилий.- И сегодня нет жары, шел дождь. Огонь не перекинется на остальное здание, - заметила Ирен. Сказано это было сухо и слишком уж практично, и она кожей ощутила неприязнь и Мацумото, и Джастина. Но это не огорчило, не обидело и даже почти не осталось в ее сознании, скользнуло и ушло. Это было сейчас неважно.

***...- За тобой все время горят усадьбы, - невесело и не слишком уместно пошутил Соджи.Из мельницы, где они укрылись, флигель был не виден, но запах гари долетал и сюда. Обгоревшие тела опознают разве что по остаткам одежды. И по ее кольцу. Пожар - вещь нередкая, да и время сейчас такое неспокойное, что особо доискиваться никто не будет. Тем более с иностранкой, которая ничего особо важного из себя не представляет. Она была убеждена, что Лоран, даже если и будет горевать о ней, все же не станет особенно настаивать на тщательном расследовании. Такие как Лоран живут ощущениями - человек-кожа, легко поранить, но быстро заживает. Но делают такие люди все с "холодным носом", не вовлекая в дела какие-то чувства. Смерть сразу же перенесет жену в глазах Лорана из разряда ощущений в разряд всего лишь события, требующего действий.

- Скоро праздник, - глядя в маленькое окошко на медленно проплывающий ободвращающегося мельничного колеса, сказал Соджи. - День цветов... в храмах будут ставить алтарь, убранный цветами.- Адзисаи(2)? - проследив за его взглядом, спросила Ирен. Колесо поскрипывало, за окошком уже почти стемнело. Хорошо бы дождь пока не начинался - пока, пусть еще погорит...

- Адзисаи, - повторил Соджи. - Чаем из адзисаи поливают изображение новорожденного Будды в его праздник. Будда родился в цветущем лесу......флигелек, наверное, уже горит вовсю. В маленькой комнатке, где жил Соджи, огненное безумие, мертвые тела лежащих чернеют, обугливаются... Освобождая путь им двоим, делая их свободными от имен, от прошлого, от самих себя...- И два потока воды пролились на него, - продолжила Ирен.

- Нет. Когда я был маленький, сестра рассказывала - явился дракон и обмыл новорожденного чаем из адзисаи. А один врач в Киото говорил, что если чай приготовлен монахами, он обладает исцеляющей силой...- Обыкновенно врачи не склонны верить монахам, - едва улыбнулась Ирен.- А монахи - врачам, - ответил Соджи и устало прилег на тощий футон, который они притащили с собой из флигеля. Он выглядел неважно, Ирен положила руку на его влажный лоб. Хорошо бы тут был очаг или хотя бы жаровня с углями. Но им нужно перебыть тут, пока там, в лечебнице стоит суета, тушат пожар во флигеле, выносят останки тех, которые теперь будут носить их имена.

- Нужно перебыть тут, - словно подслушав ее мысли, сказал Соджи.

- Поспи, - тихонько ответила Ирен, осторожно ложась рядом с ним. Вместе им будет легче согреться, одеяло в этой халупке помощник плохой, хотя ночи теперь стали не слишком холодные. Только бы не было дождя...Уже совсем стемнело, но светильник зажечь они не решались. Соджи не шевелился, но Ирен чувствовала, что он не спит.

- Значит, чай из адзисаи обладает целебной силой? - осторожно начала она.- Так говорил врач... в Киото, - шепотом отозвался Соджи. "Киото" в его устах прозвучало почти как "рай". И в том, как он сказал о враче, Ирен ощутила некий скрытый смысл, но решила не доискиваться. Это было неважно.

- Мне подумалось... В будущий год нужно непременно пойти в храм и попробовать этого чая.

- В Киёмидзу есть водопад Отова, - прошептал Соджи, - вода в нем, говорят, лучше всего подходит для чая.- Если для чая - значит, и для сакэ? - тихо засмеялась Ирен и услышала рядом такой же тихий смех.- Женщине не подобает этого знать, - Соджи едва успел договорить, как кашель оборвал его.- На будущий год обязательно покажу тебе те места, - сказал он, отдышавшись.

- Не забудь, что обещал, - ответила Ирен, в темноте нащупывая и аккуратно убирая окровавленный бумажный платок.

"Ему осталось совсем недолго", - прозвучал в ее сознании голос Джастина Локвуда. Это мы посмотрим, сказала себе Ирен. Теперь у нее развязаны руки. Теперь и им всем будет легче: доктору - потому что не нужно будет все время опасаться властей, укрывая неугодного им человека, Джастину - потому что честь его друга не пострадает, а ее мужу - потому что не нужно будет возиться с разводом. Да и вдовец в глазах общества куда более привлекательная фигура, нежели разведенный супруг.

- Этот... иностранный доктор, - прошептал Соджи, - все время высматривал что-то, будто не верил, что ты это ты.

- Он все время искал во мне злобного демона, делавшего несчастье его лучшему другу, - улыбнулась Ирен.

- И злился от того, что не находил, - закончил Соджи.