В новом теле (1/1)

Стасик проснулся от того, что его сердце бешено стучало, и ему стало абсолютно нечем дышать. Открыв глаза, он увидел, что сидит на большой мягкой подстилке, вытянув вперёд накрытые тёплой тряпкой задние лапы и положив на них поверх этой тряпки свои огромные облезлые передние лапы с длинными пальцами. ?Да что же они на этот раз со мной сделали, что даже пришлось им меня из вольеры сюда переселять, чтобы я не замёрз?? - подумал он, с горечью рассматривая своё туловище, довольно неравномерно покрытое редкой бурой шерстью. Затем Стасик, упираясь в подстилку передними лапами, выполз из-под тёплой тряпки и согнул свои задние лапы, сев на пятки и упёршись передними лапами в подстилку. И тут же упал на спину, потеряв равновесие. ?Придётся, всё-таки ползать по-пластунски?, - вспомнил он свои вчерашние мысли и, упёршись в подстилку предплечьями и стопами, попытался ползти по полу. Куда там! Его же колени били его по бокам, поэтому Стасику пришлось подогнуть их и ползти на предплечьях и голенях. Так он и ползал по полу комнаты, обнюхивая всё вокруг и безуспешно пытаясь найти лоток, чтобы слить туда всё лишнее, накопившееся в нём за ночь. Ведь он был аккуратным вольерным псом, а раньше, вообще был приучен к выгулу. Безуспешно облазив всю комнату, Стасик дополз обратно до своей толстой подстилки, свернулся клубочком и тихонько заскулил. Дверь в комнату открылась, и туда зашёл Шариков, который присел на подстилку рядом со Стасиком. - Трудно тебе, сынок, - вздохнул он и погладил его по голове. – Ничего, скоро полегчает… Через пару дней ходить и сидеть научишься, затем есть ложкой из тарелки начнёшь, а ещё через неделю вспомнишь, как читать-писать, может, и на балалайке начнёшь играть…И ещё ты разговаривать сможешь, как люди… Только ты, самое главное, с профессором и Борменталем не спорь: что они говорят- то и делай, а то они тебя мигом обратно в пса прооперируют… И ни с хорошим человеком тогда тебе не поговорить, ни на балалайке поиграть… А Стасик, увидев, что Шариков не прикрыл за собой входную дверь, начал потихоньку ползти по направлению к выходу, а вылезши в коридор, подполз к первой попавшейся стене и наслаждением поднял заднюю лапу… И только когда заметил, что стена осталась сухой, понял, зачем на него надели памперс. Стасик уже начал было ползти обратно в свою комнату, когда увидел профессора Преображенского и доктора Борменталя, которые направлялись к нему. - Голубчик, а почему ты до сих пор ползаешь? – ласковым голосом спросил Стасикапрофессор Преображенский. – А ну, давай, поднимайся! Профессор достал из лотка, который держал в руках Борменталь, корочку хлеба и поднёс её к носу Стасика. Стасик зашевелил ноздрями, принюхиваясь к этой корочке, но профессор поднимал корочку хлеба всё выше и выше, поэтому Стасику пришлось сначала высоко задрать голову, затем присесть на задние лапы, а потом и расправить их. - Ну, вот, посмотрите, Иван Арнольдович, перед Вами уже не собака лабораторная №564, а настоящий Homo erectus, - гордо проговорил профессор, показывая Борменталю на стоящего на дрожащих ногах Стасика. – Ваша задача -сделать из него полноценного представителя Homo sapiens, ведь мы ему в мозггипофиз такого матёрого человечища пересадили… …Через неделю Стасик уже научился ходить без посторонней помощи, хлебать ложкой суп и кашу, пить молоко из стакана, а также привык ходить одетым в одежду, как мелкие комнатные собачки, которых он видел на улицах. Его благородную собачью натуру это очень унижало, но в этой одежде, которую Шариков называл ?штаны? и ?рубаха? было очень тепло, да и на ногах у Стасика теперь были тёплые кожаные мешочки, называемые ?тапочки?. Спал теперь Стасик в большой коробке на высоких ножках, называемой ?кроватью?, которая была покрыта чистыми белыми тряпками. А ещё Стасик каждый день вспоминал что-нибудь важное и полезное. Так, он вспомнил, что умеет читать и писать, чем несказанно обрадовал Шарикова, который до сих пор ухаживал за ним. Затем он начал цитировать наизусть какие-то фразы о том, как наказывать тех, кто что-то украл иликого-то убил. А однажды Стасик понял, что знает, что нужно делать, усевшись в кабину автомобиля, чтобы он поехал туда, куда ему нужно. И ещё Стасик знал очень много про бумажки, называемые ?деньгами?. Он умел отличать рубли от долларов и евро, а также мог совершенно точно посчитать, сколько и каких денег нужно для того, чтобы купить мяса, молока, хлеба или жидкости ?бензин? для машины. Вот только на балалайке Стасик так и не вспомнил, как нужно играть, чем очень расстроил Шарикова. - Захудалый какой-то тебе гипофиз пересадили, - убеждал он Стасика. – А ведь после операции профессор с Борменталем так восхищались, какого матёрого человека воскресить смогли… - Что значит: мне гипофиз пересадили? – спросил Шарикова Стасик. - Из мозгов твоих собачьих, которые у тебя в голове, отрезали кусочек, из-за которого ты раньше выглядел, как собака, а затем пришили тебе туда особый кусочек мозга человека, который недавно умер. А этот кусочек мозга начал прорастать в твоё собачье тело, после чего оно стало таким же, как у того мёртвого человека. Профессор с Борменталем говорили, что мужик тот был крепкий, умный и ловкий, при жизни в полиции работал. - И сколько мне ещё в чужом теле жить? – нетерпеливо спросил Стасик. – Я уже назад в собачье тело хочу, там и теплее, и колобочком свернуться можно, и за ухом задней лапой почесать… А как же хвостом повилять охота! - Не будешь ты больше собакой, - покачал головой Шариков. – Как только вспомнишь много чего про того мужика, от которого тебе мозги пересадили, так профессор тебя сразу в больницу, где людей лечат, отправит и даст тебе документы того человека, на которого ты сейчас стал похож. А ещё Борменталь научит тебя делать вид, что ты память потерял и не помнишь, где раньше жил и чем занимался. И тогда тебя родственники этого мужика заберут к себе в семью, так они свою стаю называют, потому что они не знают, что этот мужик умер, им сказали, что он в реанимации лежит и не пускают их туда… - То есть, я займу территорию этого человека, - сделал вывод Стасик.– Стану кормиться там, где кормился тот матёрый мужик, с его суками буду развлекаться, чужих кобелей отгонять, если они на эту территорию забредут. Хорошая жизнь! Ведь мужик тот матёрый наверняка вожаком стаи был. - А ещё тебе придётся с врагами этого мужика бороться, - охладил пыл Стасика Шариков. – Да за грехи его расплачиваться…