Часть 1 (1/1)

Прошло ровно полгода с момента катастрофы. В неизвестности есть своя мрачная романтика, как не крути, а отношение к жизни и смерти здорово меняется. Стирается чёткая грань. Само понятие.Сами по себе зомби так-то абсолютно антинаучны, не вписываются в привычное понимание каких-либо естественных процессов, что делает их очередным высером какого-то безумного Франкенштейна. Образ ходячих, навеянный фильмами и играми, также немного иной?— это не мертвецы в прямом смысле, это нечто, что когда-то было людьми, но под воздействием вируса (во всяком случае, так утверждают) разумная деятельность прекратилась, уступив место лишь инстинктам.Брет уверен, что это не случайность. Что бы там не говорили, а утечка вируса пошла не от учёных. Точнее, такими вещами занимаются учёные, верно, однако на заказ военных. Возможно, диверсия. Или скрытое восстание. Нападение. Геноцид. Что угодно вообще.Голубая мечта?— биологическое оружие массового поражения, вот только просчитались, что оно неконтролируемо. Или Брет ошибается?.. Так… Задумано? Не учесть такую очевидную вероятность?— надо быть полнейшим идиотом. Сбродом полнейших идиотов.Безрадостный пейзаж только усугублял паршивые версии: почему вирус передаётся только через кровь? Значит, он проникает через иммунную систему, не задевая её. Тогда какой в этом смысл? Что именно блокирует разум и как этого можно избежать? Или, всё-таки, как в одном сериале сказано, вирус изначально в нас, а попавшее вещество в кровь только активирует его? А что с животными? Он поражает только людей, а животные либо мутируют, либо в основном сдыхают, что говорит об узконаправленности.Вопросов так много, и с каждым днём всё больше?— у Брета было достаточно времени, чтобы провести свои маленькие расследования и записать наблюдения. Например, что превратившихся женщин убивать проще, однако это всего лишь из-за физиологических особенностей. Он нашёл самые выгодные места для ударов, как можно без потерь выйти из схватки сразу с несколькими ходячими, а ещё, что они далеко не слепы. Скорее становятся как лягушки?— только на движение реагируют. Если тихо замереть, тебя могут не заметить, что тоже несказанно радовало. Однако фундаментальный вопрос, на который пока не дан адекватный ответ?— что ими движет?Голод. Обобщённо?— да. Но Клэйтон обратил внимание, что они съеденное не переваривают, то есть, по сути, есть лишь инстинкт поиска пищи, но никак не потребность в ней. А ещё феноменальная неуязвимость.Брет трясёт головой, как будто разгоняя тараканов внутри?— чтоб по полочкам, по своим местам всё встало?— не помогает. Всё равно каша какая-то.Скотт на площадке водонапорной башни всматривается в мутный горизонт в поисках признаков жизни?— буквально с месяц назад они заметили, что какой-то приметный разрисованный граффити фургон таскается за ними, постоянно находясь на почтенном расстоянии. Поначалу это напрягало, а позже, когда Брет заснул в карауле, поутру обнаружили целый коробок патронов с нарисованной буквой ?Э?.Когда они попытались выйти с загадочными преследователями на связь, те только дали по газам, выкинув в окно потрёпанную карту местности с оторванным краем, на которой красовалась буква ?А?.С тех пор Клэйтон периодически просматривает окрестности не только в поисках опасности, но и ради интереса?— где тот фургончик? Судя по всему, там человек не меньше пяти, ведь вчера им подкинули зажигалку с ?Н?. Брет ещё озадаченно строил теории, мол, это что, шарада такая?— собери слово?Слово никак не собиралось, ночь грозила быть туманной и холодной, и в прошлом музыканты очень надеялись на скорые заморозки?— при низкой температуре ходячие не должны передвигаться так резво, если не перестать передвигаться вообще. А вот если нет… возможно, тогда это их последняя осень.—?Как думаешь, протянем?Тут уточнять не надо, Клэйтон знает, о чём речь. Только смотрит в своем манере?— долго так, спокойно, вдумчиво?— а потом пожимает плечами. А что ему ответить? Когда ты на пороге отчаянья сложно что-либо предполагать. Когда у тебя было всё, а теперь вот… Говорят, легенды не умирают? Было бы кому помнить.—?Говорят, главное февраль пережить, а дальше, считай, дело в шляпе.—?Ты веришь?—?Точно так, как кто-то верит в полёт в космос и фотку нашей галактики со стороны.—?Отсоси.Брет смеётся, а потом замолкает, серьёзно смотрит на друга и делает так, как тот сказал.Наверное, Клэйтон и подумать не мог, что тот действительно это сделает, что Отри на самом деле настолько отбитый, а потом просто закусывает губу всеми силами сдерживая стон; кладёт подрагивающую руку тому на затылок, направляя. Пальцы непроизвольно сгребают отросшие грязные волосы, и почему-то именно в этот момент Альберта стало забавлять, насколько Брет бывает неумелый, хотя старается.Мужчину потряхивает от накативших ощущений, аж кончики пальцев покалывает, а второй, хитро ухмыльнувшись, сплёвывает, видимо, сам от себя не ожидая.Они не говорят на эту тему, хотя, возможно, стоило бы; Брет неловко мнётся, что-то проворчав, подкидывает ещё мусора в костёр, и заворачивается с головой в плед дрожащим комком?— как и предполагалось, туман заволок всю ложбину, и сарай при башне оказался очень кстати. Клэйтон ещё долго смотрел на огонь, размышляя, как что будет дальше: а вдруг весь мир уже погиб и они одни? Пожалуй, это самый страшный исход из всех возможных.Скотт как-то находил радио?— работая с электроникой, он, в принципе, понимает устройство приёмника, но спустя столько времени эфир встречает их гробовым молчанием. Если поначалу они ловили несколько частот с переговорами, то сейчас замолкли и те. А сам аппарат почил с миром, будучи брошенным в одного из зомби.Клэйтон, обнимая дробовик, даже успел расстроиться, разозлиться и почти задремать, как его внимание привлек завозившийся моток одеял. Приподняв бровь, он какое-то время наблюдает, а потом всё же интересуется, что не так.—?Та… Ничего.Альберт ждёт, прикидывая, а потом разматывает Отри, встретив волну возмущений, когда едва нагревшуюся кожу противно лизнул сырой воздух.—?У меня тут… проблема,?— выплёвывает тот, покраснев.—?Вижу. Уж не я ли тебе снился? —?Скотт не может не издеваться над Бретом, равно как тот всегда издевается над ним в таких ситуациях. А на самом деле облегчённо выдыхает?— ничего серьёзного.—?Мне тебя в жизни хватает,?— не унимается тот. —?И так подрочить могу.И намеревается отойти, когда его ловят, усаживая обратно. Стали косится на напарника, уже придумав парочку ядовитых высказываний, как ахает, прогнувшись до хруста в позвоночнике.—?Блять. Блять, Клэй!.. —?почти пищит Отри, запрокидывая голову тому на плечо. —?У тебя руки ледяные!.. Не трогай!..А в ответ наглое хмыканье слышит, и рука в штанах только сильней сжимается.Когда его крупной дрожью прошибает, Скотт позволяет расслабившемуся телу на себя откинуться, не желая думать, зачем это сделал вообще. Просто приятно чужое тепло ощущать. Он вытирает руку о Брета, на что тот злобно ворчит, что в следующий раз откусит. Укрывает обоих.Это не нежность, не любовь, не забота?— ничего из подобного. Скорее как своеобразная необходимость. Оба делают вид, что ничего не произошло. Пусть так. Какая разница?Слово ?паршиво? в полной мере никак не описывает ситуацию. У них почти закончились так бережно хранимые патроны; они дико устали, а ещё наткнулись на посёлок в пару улиц, почему-то не нанесённый на ту самую карту.На пустых улицах слишком тихо, лишь ветер между домов завывает, и даже следов катастрофы нет?— будто люди из городишка просто испарились, исчезли, не успев что-либо взять с собой. Именно как сквозь землю провалились, поэтому и намёка на ходячих нет?— некому превращаться.—?Странно всё это,?— нервно шепчет Брет, оглядывая пустые пыльные полки магазинчика. —?Здесь кто-то побывал уже, да, но где люди? Жители в смысле. Исходя из моих наблюдений, зомби далеко от своих обычных мест обитания не уходят, поэтому их так мало на пустырях, а тут их будто и не было… Мы уже сколько? Штуки четыре дома осмотрели, и там пусто.—?Учти, что карта старая и отчасти от руки дорисована, поэтому неудивительно, что городка нет?— не нашли к тому моменту, а он совсем свежий.—?Может тут аномальная зона какая?Клэйтон игнорирует скорее риторический вопрос, настороженно вслушиваясь в каждый шорох, идёт к ближайшему домишке, на этот раз решив основательно его изучить. Брет прав?— тут что-то очень странное, и, в принципе, особого желания оставаться посёлок не вызывает?— ночуя не первый день в разных заброшках, нигде ещё так не давила атмосфера. Они жили в недостройках; в домах, где были убиты ими их бывшие хозяева; в местах, где очень давно разложились трупы; на скотобойне с крысами, но исключительно здесь хотелось оставаться меньше всего.Городок своим ненормальным спокойствием вызывал табун мурашек.—?Погляди,?— Скотт кивков указывает на будто специально распахнутый шкаф. Вещи там висят нетронутые?— пара платьев, явно неношеные. —?Подозрительно, да?Сантиметровый слой пыли покрывает старательно создаваемую видимость обыденной жизни. Видимость, не более. Наскоро сделанная, она внимательный глаз будет ломить своей искусственностью, вот только… зачем?Брет выглядывает в окно.—?Скоро вечер, придётся остаться,?— говорит, а после устало смотрит на друга. —?Я заебался, Клэй. Какой смысл в жалких попытках выжить? Это ж не жизнь и даже не существование…Альберт понимает, к чему тот клонит. У него самого не раз возникали такие мысли, но каждый раз он возвращал?— заставлял себя думать?— о светлой надежде. Он всё равно представлял перспективы, и быть оптимистом становилось смешно и до слёз глупо. Он не был верующим, и не мнение, что все самоубийцы попадают в Ад, страшит?— как никак, а смерти он боялся. Однако это намного лучше, чем стать одним из заражённых, что немного успокаивало, поэтому этот вариант у обоих негласно припасён именно для такого случая.Брет меланхолично вертит в руках пистолет, видимо, в попытке прочувствовать оружие как учили своих учеников восточные сенсеи?— получалось так себе, если честно, да и удовольствия холодящая сталь не приносила.—?Я осмотрюсь,?— коротко кидает Отри, уходя.Это значит, что не стоит его искать. Что бы ни случилось.Клэйтон очень долго смотрит на красный закат, погружаясь во всё более и более мрачные мысли, как слышит звук медленно приближающегося мотора.Давно потерявшийся разрисованный фургончик крался по пустой улице, и с такого близкого расстояния Скотт заметил сложенный метеорологический радар на крыше, до этого показавшийся ему кучей хлама. Сама машина перекрашивалась сотни раз: краски смешивались, рисунки наползали и перекрывали друг друга; по периметру всего корпуса тянулся каркас из арматуры.Интересно, Брет услышал их?Фургон, будто разведывая обстановку, проехал до середины одной из улиц?— прокатанных дорог, потому что ни асфальтом, ни цивилизацией тут не пахло?— и погазовал, явно проверяя наличие ходячих. Однако ревущий мотор привлёк внимание только разлетевшегося воронья. Видимо, удовлетворившись результатом, автомобиль смелее поехал дальше.Вздохнув с облегчением, Клэйтон было уже расслабился, как через время неподалёку раздался выстрел.Сердце ёкнуло. Альберт проверил заряд дробовика, судорожно думая стоит ли идти туда? Мало ли. Поколебавшись и выждав, он всё же осторожно перебежками добирается к предполагаемому источнику звука.—?Срань господня,?— только и выдыхает Клэйтон.Брет с кипящей яростью добивает ногами тело одного из мертвецов?— на этот раз именно мертвеца, судя по подгнившему мясу и вони. Они как-то встречали поднявшихся трупов, иначе этот пиздец закончился бы в течении месяца, когда стояло знойное лето и вся нежить просто сгнила бы заживо. Заживо… Теперь это имеет место быть.—?Посмотри,?— говорит Отри, пинает последний раз по голове, что превратилась уже крупно помолотый фарш, присев на корточки. Указывает на пятна, что больше похожи на бубонную чуму. —?Мы такое уже где-то видели, да?А Клэйтон не слушает. Он заторможено пялится на разорванную штанину друга, которая намокает от свежей крови, скидывает оружие, рывком того к себе разворачивает, и, не задумываясь, наотмашь пощёчину влепляет. Звонкую такую, что аж голова мотнулась в сторону.Брет оторопело оседает на пол, удерживаемый теперь только сильной рукой за ворот куртки; по глазам же видно, что понимает за что, но страх сильнее. Не перед Скоттом, нет. Перед своей незадачливой судьбой.Он вдруг истерично смеётся, а когда защитная реакция проходит, получает ещё одну оплеуху?— чисто профилактическую; его крепко обнимают. Рану-то они перевязали, а смысл? Ногу отрезать? В таких условиях Стали точно не выживет, а Клэйтон?— не врач. Даже антибиотиков нет?— хрен знает, поможет или нет, но лучше хоть что-то, чем просто ждать.—?Какой же ты, блять, придурок, Отри,?— почти рычит Альберт, прижимая дрожащего Брета к себе. Зарывается пальцами в сальные волосы, гладя по голове, успокаивая. Самого колотит. —?Ты полгода выживал, чтоб вот так позорно тебя цапнули?Тот всхлипывает, внезапно отталкивая от себя.—?Не смей, слышишь,?— тихо говорит Брет, и в дрожащем голосе явно слышаться решительность. —?Не смей меня жалеть,?— он утыкается лбом в плечо напарника, глубоко вдыхает, оттолкнув окончательно от себя. —?Посмотри лучше на труп?— та штука похожа на опухоли.Не горя желанием даже смотреть, не то чтобы изучать, Клэйтон всё же повинуется: действительно, на теле наросты, и мужчина старается не представлять такую же дрянь на Брете. Клэйтон не любит его как обычно любят девушек; он любит его как личность, как друга, ну, а плотские утехи?— всё равно больше никого нет. Они ещё постоянно шутили на тему, что теперь Скотт обязан на Брете жениться.Они взбираются на второй этаж где, дав волю накопившимся эмоциям, сначала бурно выясняют отношения, а после Отри раком в пол вдалбливают. Они не любят друг друга, но держаться за руки.—?Ну что, как и договаривались, вместе до конца? —?спрашивает Альберт?— он вымотался до такой степени, что вот-вот отключится. Голову напарнику на плечо положил.Брет улыбается.—?Неа,?— а потом серьёзно смотрит в карие глаза. —?Я соврал. —?И через паузу добавляет. —?Я тебя предал.—?Не пытайся вызвать во мне отвращение,?— с раздражением говорит Клэйтон. —?Я тебя насквозь вижу, для меня твои манипуляции и намерения прозрачны.—?Ну, знаешь, прозрачный?— очень сложный цвет,?— философски отзывается розоволосый. —?Просто не хочу, чтоб ты страдал по этому поводу.—?Просто заткнись,?— устало просит Клэйтон, заключая Отри в объятья.Они валятся на пол, чтоб отдохнуть. Скотт отдохнул. Для Брета это теперь не так важно.Он ждёт, пока его друг уснёт, выкарабкивается из рук, закрывает дверь, подперев доской?— если ходячий заявится, то нашумит, а у Клэйтона реакция дай боже; всё равно та в другую сторону открывается. Хуже, конечно, если мародёры, но какова вероятность встретить тут ещё таких же залётных?Брет колебался, стоит ли что-нибудь оставлять на память, но потом решил, что лучше так уйти, забрав с собой все свои вещи, оставив только пистолетные патроны. Так лучше. Чтоб грустить меньше поводов было. Ведь когда в руках живую память держишь, всё равно, что в ране колупаться, а так?— были ли он вообще?.. Кстати о ранах.Брет понимает, что чувствительность уже начинает исчезать, что он сейчас может в ногу палец до середины засунуть и не почувствует. У него есть пара суток, не больше, чтобы самоликвидироваться, поэтому с горькой, но всё же злой усмешкой направляется в город. В глазах вспыхивает азартный огонёк?— если уж умирать, так красиво, с пользой, и тут скорее не в великодушии дело, а какой-то мстительности, что ли. Это уже не люди. Дорогу самоубийце.