Часть 1 (2/2)

– Давно ты куришь?

– Недавно, – Эван глянул на брата, перелистывающегоглянцевые страницы.

– И зачем оно тебе? – голос Тома звучал удивительно не строго, но к этому разговору подросток не был особо расположен.

– Просто.– Давай ты не будешь здоровье гробить? – две пары голубых глаз уставились друг на друга. Эван знал, что его ближайший родственник по мужской линии обязательно заведёт разговор в это русло, в очередной раз монотонно читая непутёвому брату нотации.– Почему ты такой нудный? Тебе вроде восемнадцать, а не восемьдесят один.– Это называется забота, – дружелюбно улыбнувшись,Том вновь отложилжурнал в сторону.

– А я думал, ты надо мной издеваешься, – усмехнулся подросток. Как вдруг, брат, внезапно посмотревший на парня со всей серьёзностью, заявил:– Сейчас нет, – а затем, немного поразмыслив, добавил. –Зачем ты вообще куришь?Ответ оказался именно таким, как Том и предполагал. Во многихвопросах, в том числе в этом, Эван был ещё совсем ребёнком.

– Курить – это круто.– А что ещё по-твоему круто? –поняв, что с помощью угроз и шантажа добиться какой-либо более-менее успешной коммуникации с братом не выйдет,Огден-старший выбрал другую тактику.

– Скейт, пиво, секс, –Эван, казалось, знал ответ на этот вопрос лучше, чем формулы сокращенного умножения, с которыми у восьмиклассника были большие проблемы. Тому каждый раз приходилось выслушивать жалобы на неспособного к математике брата на всех родительских собраниях, которые он, сколько себя помнил, посещал вместо их, работающей в две смены, матери. С горем пополам он заставил брата зазубрить несчастные формулы. Чьих нервов было потрачено больше в тот вечер, навсегда останется загадкой. Сейчас Том, чуть ошарашенный услышанным, по непонятной для Эвана причине звонко засмеялся.– Ну, я могу понять первое, но для остального тебе явно рановато.Подросток обидчиво сложил руки на груди – как и всех в этом возрасте, больше всего Эвана задевало, когда его принимали за ребёнка.

– Майк с двенадцати трахается.– Твоего Майка мама до четырнадцати встречала и провожала, да и сейчас, я уверен, мало что изменилось, – Том проучился с нынешними друзьями брата семь лет, пока в последний год обучения не сменил школу на более подходящую для кого-то, кто планирует поступать в хороший колледж, так что парень прекрасно знал, о чём говорит.Поняв, что братом в этом вопросе вероятно прав, Эван решил перевести тему на ту, что давно волновало его пубертатный разум.

– А у тебя был секс?– Один раз, – лицо Тома расплылось в смущённой улыбке. –Мне подрочили.– Но это не секс! – возмутился подросток.

– Так значит? – нащупав рядом с собой небольшую синюю подушку, Том схватился за неё, чтобы потом в шутку заехать брату по спине. И, повалив подростка на спину, как делал это когда-то много лет назад, принялся щекотать Эвана через тонкую хлопковую ткань домашней футболки. Лишь покончив с экзекуцией, брюнет рухнул рядом с братом на узкую односпальную кровать, и,немного отдышавшись, продолжил:

– Для меня это был секс.

– И это всё? Не густо, – подытожил Эван, украдкой поглядывая на брата. Тот мигом возмутился и легонько пихнул подростка локтём в бок.

– Эй! Не сравнивай с тем, что они тебе говорят, там на десять делить надо, а я сказал, как оно есть.– А пиво пробовал? – Эван всё пытался понять, на какой ступени в этой иерархии крутости находится его собственный брат, и, как оказалось, Огден-старший не был совсем потерян.

– Конечно, – заявил Том и, заметив мелькнувший огонёк в юных голубых глазах, добавил. – Но только после семнадцати, а ты мелкий ещё. Не вырастешь.

– Как ты? – Эван, иногда дразнивший Тома дылдой, в глубине души надеялся, что вырастет, если и никак брат, но не сильно ниже.

– Как я, – губы брюнета растянулись в тёплой улыбке.

– Ну, а что мне не рано? По твоим меркам.

– Учиться, на скейте кататься, ещё может хобби какое найти.

– Скуучно, – подросток демонстративно повернулся лицом к стене, стараясь сильно не беспокоить ушибленные места. А Огден-старший, какое-то время пораскинув мыслями в образовавшейся тишине, внезапно поинтересовался:– Хочешь, я тебя на гитаре научу играть?– Можно, наверное, – Эван протяжно зевнул – день выдался непростой.– Ладно. А пока спи давай, – Том щёлкнул выключателем лампы, которая являлась единственным источником света в небольшой комнате, а затем сам повернулся набок, придерживая рукой талию брата, чтобы случайно не рухнуть на пол с узкой мальчишеской кровати. Долгий день, наконец, закончился, и старший брат уснул, уткнувшись носом в точно такие же как у него каштановые кудри, разбросанные по подушке, которую они в тот вечер делили на двоих.