Между нами... (2/2)

Как же хорошо...- Мама, а мы в следующем году поедем на море?

Мамины волосы пахнут солнцем и солью. А еще она очень теплая и сильная, поэтому мне всегда нравится обнимать ее со спины, когда она вот так сидит на песке. Утыкаюсь носом в рыжие волосы. Мама совсем как солнышко.- Конечно, Евгеша, - мама улыбается. - Мы обязательно приедем сюда еще.- Честно-честно? Правда-правда?- Да, - мама смеется. - В следующем году обязательно приедем сюда с папой.- Ура! Мамочка, ты самая лучшая! А давай возьмем с собой еще дядю? Они с папой часто ругаются. Пусть море их помирит!- Конечно. Как скажешь, солнышко...

Прохладный ветерок обдувает мое лицо. Ох, кажется я немного задремал...Протираю глаза рукой и оглядываюсь. Минуточку. А где это мы?

Нет, конечно, Печорин все также несет меня, только вот, куда именно он меня несет? Это все тот же Мухосранск, но... что-то все-равно не то.

Верчу головой. Так, мне кажется, или это какой-то водоем справа от меня? А это место что-то типа набережной? Но рядом с этим городом же нет моря. Откуда тогда вода?

Продолжаю мотать головой, то и дело щурясь. Мда... Да тут на всю улицу всего один фонарь, и то уже тусклый. Но, похоже, это что-то, действительно вроде набережной. Только вот вода совсем не похожа на морскую. Может быть, это озеро?

- Где мы? - пытаюсь скрыть беспокойство в голосе.

- На причале, - коротко поясняет Печорин.- Откуда здесь причал? - продолжаю вглядываться в тускло освещенный пейзаж.- Часть города огибает река, которая раньше была судоходной. До девяностых это был самый быстрый транспортный способ, чтобы добраться до областного центра.- Почему мы здесь?- Сейчас это самый короткий путь до твоего дома.Еще раз осматриваюсь. Как по мне, так это самая цивилизованная часть Мухосранска. Господи, да здесь даже брусчатка более-менее целая. Но только, почему тут так тихо?- А разве в такое время здесь не должны тусоваться люди? - интересуюсь я. - Молодежь там всякая...Сказал двадцатипятилетний Женя Онегин... Ну, почти двадцатишестилетний.

- Сейчас середина недели, - напоминает парень. - Обычные люди спят в это время.- Какая скукота..., - вздыхаю я, скользя взглядом по темной воде.

Ночь дана людям не для того чтобы спать, вообще-то... Эх, где моя молодость?- Эй, постой, - начинаю ерзать на спине Печенега. - Можешь меня опустить...- Зачем? - библиотекарь напрягается.- За надом, - начинаю самостоятельно выдергивать ноги из чужих рук.Парень тяжело вздыхает, но все же опускает меня. Ватные ноги касаются асфальта, и я едва не впечатываюсь лицом в спину Печорина, вовремя успевая вытянуть руки вперед. Под пристальным взглядом библиотекаря, чуть пошатываясь, подхожу к перилам, отделяющих крутой берег от прямого заасфальтированного пространства. Закидываю ногу на перилку, пытаясь поставить ступню на узкую железную оградку.- Что ты делаешь? - в голосе Печенега слышится напряжение.

Не обращая внимания на парня, подтягиваю вторую ногу на железную балку и, стараясь удержать равновесие, медленно выпрямляюсь. Раскидываю руки в стороны и делаю первый маленький пробный шаг. Интересно, а сколько зубов я себе выбью, если свалюсь с этой штуки? Делаю еще несколько маленьких шажочков, и, наконец, поймав равновесие, уверенно начинаю двигаться вперед, качаясь то вправо, то влево.До меня доносится тихое неразборчивое бурчание Печорина. Резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, едва не завалившись в реку.

- Дамы и господа! - горланю я на весь причал. - Сегодня на арене цирка удивительный и невероятный эквилибрист, Женечка Онегин!Печенег одаривает меня взглядом а-ля "и с этим идиотом я общаюсь". Я же в свою очередь широко улыбаюсь, кланяясь невидимой публике. Внезапно моя нога соскальзывает с перилки, и я едва не встречаюсь головой с асфальтом - библиотекарь вовремя успевает подскочить и подхватить меня под руки.- Заканчивай уже, - устало выдыхает парень.- Неа! - пытаюсь снова встать на перилку, отталкиваясь от печенежской груди. - Народ требует хлеба и зрелищ!- Проспаться он требует, - ворчит Печенег, пытаясь стащить меня с оградки.- Оставь меня на произвол![5] - ору я, что есть мочи. - Оставь меня на алкоголь и прочее зло!- Твою мать...- Оставь меня на косяки! В компании тех людей, тех людей,которые так от тебя далеки! - мне, наконец, удается вернуться на перилку.Хитро гляжу на хмурого Печорина. Такой забавный, я не могу. Словно пес, который ждет, когда его хозяин уже завяжет шнурки и пойдет с ним гулять.

- Не грусти, Печенег, - возобновляю свое движение по узкой железяке. - однажды и на тебя свалится звезда пленительного счастья.- Мне хватило кучи твоих падений, - усмехается библиотекарь, идя подле меня.- Приятно слышать, что для полного счастья тебе достаточно просто приглядывать за мной, - смеюсь я.

- Ты хотел сказать, следить за тем, чтобы ты не вляпался, куда не следует? - насмешливо уточняет парень.- Эй, меня хочет прикончить "Сириус", - напоминаю я. - Думаешь, я смогу "вляпатья" еще куда-то? Не многовато ли будет для одного бедного и несчастного Женечки Онегина?- Когда ты стал бедным и несчастным? - хмыкает Печенег.- Только что, - улыбаюсь я. - Вот как ты сказал, так я и стал.Печорин на это лишь громко фыркает. Ну вот... Как теперь идти в такой тишине? Непорядок! Душа требует песни! Душа требует праздника!- Слишком поздно [6], - начинаю напевать я. - вытаскивать меня из бара! Я уже закинул сети, легла пелена на фары! Я и не заметил... Ай! Нога вновь соскальзывает с перилки, и я падаю на уже ловящего меня Печорина. Парень с легкостью перехватывает меня под талию и перебрасывает через плечо по уже знакомой мне схеме "мешок картошки".- Ну хватит! Я тебе не мешок картохи! - начинаю активно колотить библиотекаря по спине. - Хочу как принцессу! Или хотя бы на спине! Только не снова как картошку!Однако Печенег даже не обращает внимания на мои возмущения, а лишь слегка встряхивает меня, удобней устроив на своем плече.- У меня же животик так заболит! - начинаю давить на жалость. - И спинка! И голова!

- Голова заболит у меня, если ты продолжишь так орать, - вздыхает Печорин.- Значит, я буду орать до тех пор, пока ты меня не опустишь, - заявляю я, скрестив руки на груди.

- Тогда мне придется выкинуть тебя в реку,- внезапно заявляет библиотекарь.Не, ну вы видели? Он мне еще и угрожает! Я тебе сейчас так поугрожаю!- Если ты это сделаешь, Максим Максимыч тебя в лесу закопает, - напоминаю я.Ага! Съел?!- Ты, действительно, думаешь, что я таскаюсь с тобой только из-за Максимыча?Замираю. А разве нет? Разве не грузин заставил его быть со мной? Есть еще какая-то причина? Более веская?- А есть что-то еще? - решаюсь спросить я.Но Печорин молчит, продолжая идти вперед. С минуту выжидаю ответа, но так его и не получаю. Опять вы игнорируете меня, Григорий Александрович! Даже не опять, а снова!- Есть еще..., - внезапно как-то глухо произносит парен. - еще ряд причин...- Потому что дядя вам чем-то помог? - вспоминаю я.- Не только это.- А что еще? - пытаюсь повернуться так, чтобы хоть как-то увидеть лицо библиотекаря. - Расскажи!

Но в ответ я снова получаю молчание. Как же бесит! Бесит! Бесит! Бесит!- Ты всегда игнорируешь людей, когда не хочешь отвечать на вопросы? - недовольно произношу я.- Если только они не такие надоедливые как ты.В смысле, я надоедливый? Я совсем не такой! Противный Печенег!- А вот Анатолю ты все рассказываешь..., - бурчу я.Вот именно. Курагин, наверняка, много знает, да еще и хвастается этим. Петух недоделанный.

- С чего ты взял? - Печорин коротко усмехается.- Ну вы же это..., - пытаюсь подобрать нужное слово. - Типа бывшие. Хотя выглядите, как совсем не бывшие...Бывшие так друг с другом себя не ведут! Это я как человек с кучей бывших говорю!- Мы просто слишком долго работаем вместе..., - не спеша начинает библиотекарь. - Больше ничего.- Слишком долго - это сколько? - усмехаюсь я.- Около десяти лет.Это ж они, получается, познакомились, когда Печенегу было лет четырнадцать-пятнадцать... Вот пусть теперь только попробует мне доказать, что они не друзья-товарищи.- Забавный ты человек, Печорин, - наконец, выдаю я, рисуя пальцем узоры на чужой спине. - Исключительный и невероятный, я бы даже сказал.

Библиотекарь негромко фыркает. Оглядываюсь вокруг. Мне кажется, или эти деревья выглядят знакомо? Ой, и этот дом чуть-чуть похож на тот, что стоит чуть дальше моего... Эй, а это не фасад ли моей пятиэтажки?- Мы что уже пришли? - пытаюсь перейти в вертикальное положение, чтобы получше рассмотреть окружающий нас пейзаж.- Да, - библиотекарь крепче перехватывает мои ноги, не давая мне соскользнуть со своего плеча. Чувствую как мы поворачиваем вправо, и перед моими глазами предстает типичный вид с крыльца моего подъезда, а после и сам подъезд. Так, Печенег меня прям до двери собирается тащить? Вам не кажется, что нечто похожее уже было? Или это у меня одного дежавю? Достаточно быстро мы оказываемся на пятом этаже. Библиотекарь аккуратно опускает меня прямо перед моей дверью. С непривычки чуть покачиваюсь, но парень осторожно поддерживает меня за плечо. Достаю из кармана ключи и замираю с ними у двери. Мне кажется, или моя дверь качается? Забавно... Как интересно...Печорин позади меня тяжело вздыхает и вплотную подходит ко мне со спины. Лопатки обжигает тепло чужой груди. Парень перехватывает мои ключи и вставляет их в замочную скважину.

Один поворот. Второй.Дверь распахивается, приглашая нас в темный коридор. Все еще покачиваясь вваливаюсь в прихожую, громко стукая по выключателю. Ой, мистер Старк, что-то мне нехорошо[7]...Медленно начинаю сползать по стенке.- Эй, - Печенег подхватывает меня под руку, не давая опуститься на пол. - Ты чего?- Кажись..., - выдыхаю я, чувствуя огромный ком в голе. - Меня укачало...

В глазах все начинает плыть, грудь содрогается от рвотных позывов. Чтобы я еще раз так пил...- Ванна..., - хриплю я.Печорин, не мешкая, в два шага дотаскивает меня до заветной комнаты. Буквально влетаю в ванную комнату, приземляясь аккурат рядом с белоснежным другом, обхватывая его руками.Горло расслабляется, а во рту появляется неприятный привкус горечи.

Я больше никогда не буду пить.***Бар "Бал Сатаны". Второй этаж.

После фестиваля.POV автора В большой темной комнате с занавешенными окнами невыносимо пахнет благовониями. Спертый воздух и вовсе заставляет голову отправляться неведомые просторы, вслед за дымом исходящим из курильницы для благовоний. Иногда где-то под потолком звякает ветряной колокольчик. Только откуда в комнате с закрытыми окнами взяться ветру? Анатоль задумчиво разглядывает носки своих ботинок. Знал бы, что все так получится, уже давно бы свинтил из бара с тем милым пареньком, с которым они сегодня обжимались за сценой... Хотя, наверное, его бы в любом случае просто так не отпустили. Особенно сегодня.Парень косится на стоящую рядом с ним сестру, не сводившую взгляд с большой кровати с плотным балдахином, поставленной посреди комнаты. Девушка выглядит напряженно, в отличие от стоящего за ней Обломова, который все это время покачивался будто в трансе то и дело улыбаясь. Иногда, Анатоль даже завидовал его непринужденности, но ровно до тех пор, пока не вспоминал истинную причину такого поведения.

Позади раздаются шаги, и через несколько секунд к Курагиным подходит бармен.- Воланд, чего так долго? - возмущенно шипит Элен.- Госпожа Элен, прошу прощения, но я должен был удостовериться, что внизу все привели в порядок, - мужчина чуть склоняет голову, будто признавая свою вину.- Ты знаешь, зачем Хозяйка позвала нас? - быстро спрашивает Анатоль.- А разве Вы, господин Курагин, еще сами не поняли? - Воланд улыбается, но его улыбка больше походит на оскал, чем на проявление радушия.- А вот ты мне объясни, чтобы я понял, - парень кокетливо подмигивает. - Желательно на горизонтальной поверхности, чтобы лучше дошло.- Боюсь, что после такого объяснения, Вы, господин Курагин, еще неделю ходить не сможете. Груз знаний будет тяготить Вас вниз.- А вот мы и проверим...- Как я понимаю, все уже в сборе, - из-за балдахинадоносится чуть насмешливый женский голос.- Все верно госпожа, - кивает Воланд. - Господа Курагины и господин Обломов прибыли к Вам, как Вы и просили.- Хорошо... Как прошел фестиваль?- Госпожа, фестиваль удался на славу. И в этот раз нам даже не придется вставлять новые окна или покупать инструменты.- Отрадно это слышать... Элен, скажи мне, ты знаешь, что за люди были сегодня с твоим пасынком? Знакома ли ты с ними?- Госпожа, - тату-мастер делает пару шагов вперед. - Из этих троих я знаю только одного человека. Об остальных Жорж не рассказывал.- Одного? Кого именно?- Тот, что ниже всех. Худой и рыжий.- Кем он приходится Жоржу?- Он его...- Любовник!Элен бросает на брата полный недоумения взгляд. Анатоль едва заметно кивает девушке.- Любовник? - переспрашивают из-за балдахина.

- Да, между ними есть связь, - уверенно заявляет Курагин. - Они оба подтвердили это, тем самым ранив меня в самое сердце.Парень театрально прижимает руку к груди, за что получает суровый взгляд сестры.

- Анатоль, что еще ты знаешь?

- Больше ничего! - тараторит парень. - Мы познакомились только сегодня буквально перед самым началом фестиваля, поэтому мы поболтали совсем мало.Комната погружается в молчание. Где-то на потолке звякает колокольчик.- Я поняла тебя, Анатоль, - вроде бы мягкий голос заставляет Курагина слегка поежиться. - Спасибо, что поделился со мной. Можете быть свободы.- Спасибо, Хозяйка, - парень лучезарной улыбается и быстрым шагом устремляется к выходу.

За ним, чуть помедлив, следует сестра, тащя за руку все еще витающего только в ведомых ему облаках Обломова. Компания с облегчением выдыхает оказавшись в прохладном коридоре второго этажа и также быстро начинает двигаться к лестнице.- Почему ты соврал Хозяйке? Ты знаешь, чем это может закончиться? - шипит Элен, идя рука об руку с Анатолем, утягивая за собой Обломова. - Ты хоть понимаешь,к чему это может привести?- Меня Жорж попросил, - Курагин поводит плечами. - Хозяйки и пупсик рано или поздно пересекутся, а нам надо, чтобы это произошло как можно позже.- Почему? Жорж ведь не подчиняется ей, а, значит, пока что-либо не касается бара, Хозяйка просто не имеет права вмешиваться. Такой у них уговор.- Именно в этом вся проблема. Пупсик в курсе, чем именно занимается Жорж. Он знает про "Сириус", - тараторит Анатоль. - И, как я понял, у "Сириуса" есть веские причины, по которым он хочет от него избавиться.- Что?! - восклицает Элен, но тут же берет себя в руки, понижая голос. - Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться? Если в городе появиться "Сириус", то...- Он уже здесь, - глухо отзывается Курагин, замирая у лестницы и заглядывая в обеспокоенное лицо сестры. - Не волнуйся. Жорж держит ситуацию под контролем.- А если они придут сюда? Если Хозяйка встанет на их сторону? - голос девушки чуть подрагивает. - Что нам тогда делать?- Что делать? - вторит ей чуть оклемавшийся Обломов.- То, что мы умеем делать лучше всего...- Воланд, ты уже выяснил, что за люди были сегодня с Жоржем?- Похоже, госпожа не доверяет господам Курагиным, - ухмыляется бармен, подходя ближе к балдахину.- Их связь с проектом "Инквизитор" слишком сильна. Я еще не настолько безумна, чтобы верить всему, что они скажут, - из-за балдахина раздается тихий смешок. - Так, что ты выяснил?- Самую малость, госпожа, - отзывается Вланд, чуть склонив голову. - Те двое, о которых вы спрашивали, - сотрудники ФСБ. По официальным данным, они сейчас находятся в отпуске.- А по факту?- Ведут расследование по "Сириусу".- Вот как..., - балдахин чуть колышется. - Прикрепите к ним людей и составьте подробное досье. Докладывайте обо всем, что происходит. И усильте контроль над остальными тремя.

- Будет сделано, госпожа, - бармен хищно улыбается. - А что насчет того, о ком говорил господин Курагин? Что делать с ним?- Ничего. Он сам придет ко мне, когда настанет время. Ведь дети должны отвечать за грехи своих родителей, а этот мальчик и сам является грехом..., - из балдахина выглядывает тонкая изящная рука. - А теперь ступай, Воланд. И подготовь все к отъезду. Пора бы мне посетить собрание. Как-никак сам глава "Сириуса" решил почтить нас своим присутствием...***POV Жени Онегина Вы когда-нибудь задумывались, почему потолки такие белые. Не кажется ли вам, что покраска потолков в белый цвет - это потолочный расизм? Может быть, нам пора пересмотреть свои взгляды и встать на защиту прав цветных потолков?Тяжело вздыхаю. Похоже, мне не найти ответа.

Из ванной доносится ровный шум воды. И когда уже Печенег закончит мыться? Уже минут двадцать тусуется в моей ванной. Может быть, он снова решил принять ванну?Переворачиваюсь на другой бок. Нет, лежать на кровати - это, конечно, хорошо, но скучно. Особенно после того, как мой желудок знатно прочистил сам себя. Еще и при Печорине...

Закрываю лицо руками. Боже, как стыдно! Хорошо, что я смог еще дотерпеть до встречи с унитазом, иначе... Я бы, наверное, умер на месте. Взгляд падает на ноутбук. Не думаю, что мои соседи будут против, если я включу музыку. В три часа ночи.Подтягиваю к себе компьютер и захожу в свой плейлист. Что у меня тут есть... Если попробовать описать выражение лица Печенега, вышедшего из ванной, то тут скорее всего подойдет выражение "полное офигивание от реальности в условия абсолютного безразличия". Как-то так.Ну, подумаешь, парень, завернутый в простыню по типу тоги, танцует на кровати под шатладскую волынку[8]. С кем не бывает...- Привет! - машу рукой парню, лучезарно улыбаясь.

Печорин не отрывая от меня взгляда, полного замешательства, кивает головой. Бедный Григорий Александрович... У него сейчас, наверное, вовсю бушует культурный шок. Спрыгиваю с кровати и выключаю музыку. Библиотекарь нерешительно подходит ко мне.- Ты завтра на работу, вообще, собираешься? - спрашивает парень, рассматривая мой импровизированный наряд.- Если честно, - виновато закусываю губу. - то я не планировал приходить в библиотеку завтра... точнее уже сегодня, наверное.

Печенег закатывает глаза, тяжело вздыхая.- Иди проспись, - библиотекарь несильно толкает меня в плечо.- Блин, ну опять ты хмуришься, - пытаюсь заглянуть Печорину в лицо.- Ты умеешь улыбаться?

Парень в очередной раз глядит на меня как на идиота. Знаете, я уже начинаю привыкать к этому взгляду...- Ну давай, улыбнись же! - запускаю руки в чужие волосы, растрепывая их.

- Отстань, - недовольно бурчит Печенег, пытаясь увернуться от моих рук.Видя это, начинаю входить в азарт, портя чужую прическу еще сильнее. Печорин же в свою очередь путается перехватить мои руки. В какой то момент, ему это удается. В это же время, мои ноги путаются в простыне, я спотыкаюсь и плюхаюсь на кровать, утаскивая за собой парня.Звонко смеюсь под тихие маты, издаваемые Печенегом. Библиотекарь нависает надо мной, все еще держа мои руки. Инстинктивно подтягиваю ноги, и они оказываются аккурат между ног парня.

- Печорин, а Печорин, - смеюсь уже чуть тише. - Да Вы, я погляжу, уже привыкаете падать вместе со мной.Печенег хмурится еще сильнее, а я вновь заливаюсь смехом. Выпутываю свою руку из некрепкой хватки и осторожно касаюсь чужой морщинки на лбу, пытаясь ее разгладить.- Так ведь лучше, - мягко улыбаюсь, наблюдаю за тем, как печенежское лицо приобретает более расслабленные черты.

Пальцы скользят далее по бровям, останавливаются на выделяющихся скулах...Печорин резко перехватывает мою руку, сжимая мои пальцы. В его взгляде мелькает какое-то детское непонимание и даже замешательство. Словно, парень не может осознать что-то. На секунду мне даже кажется, что у библиотекаря слегка подрагивают губы, а в глазах едва различимо пляшет огонек самой настоящей паники.

- Печорин..., - осторожно зову я.

Библиотекарь крупно вздрагивает, отпуская мою руку. Получив свободу, чуть приподнимаюсь, приближаясь к лицу парня.

- Неужели я настолько сильно тебе нравлюсь?Печенег как-то судорожно выдыхается. Вылезаю из-под парня. Скидываю с себя простыню, встаю с кровати. Библиотекарь неотрывно смотрит перед собой, пытаясь, видимо, договориться со своей головой.

- Как ты..., - глухо произносит Печорин. В его голосе слышны нотки угрозы.

- Это было просто, - пожимаю плечами, облокачиваясь на стену так, чтобы видеть спину парня. - Я всегда нравился людям. По какой причине, ума не приложу.

Печенег медленно встает с кровати, поворачиваясь ко мне. Вы только посмотрите, опять хмурится. Может быть стоить налепить туда скотч?- Предупрежу твой следующий вопрос: когда, - продолжаю вещать я. - Думаю, я начал что-то подозревать еще с новоселья... Изначально я действительно полагал, что все это не зайдет дальше глупой шутки. Но сегодня окончательно убедился. И как видишь, - выдаю натянутую улыбку. - я не ошибся в своих выводах. Хотя, как мне кажется, ты сам еще не понял, как это работает.Поправляю слегка растрепанные волосы. Ну, что скажете, Григорий Александрович?- И что ты предлагаешь? - чуть грубовато спрашивает библиотекарь, окончательно отошедший от замешательства.- Я хочу все прояснить, - нервно заламываю руки. - Если ты хочешь просто переспать со мной, то... я не буду против. Но если вдруг ты хочешь чего-то большего, - смотрю прямо на Печорина. - то выметайся из моего дома и не смей больше приближаться или касаться меня.Печенег буравит меня тяжелым взглядом. Так будет правильней. Нужно обозначить границы. Я не хочу, чтобы все повторилось опять...- Так что ты решил? - неосознанно тереблю в руках кончик футболки.

Выбери первый, выбери первый, выбери первый... Я хочу закончить все быстро. Многие пытались затащить меня в постель только по ведомым им причинам. Секс без обязательств - это всего лишь секс. К тому же, не может же Печорин, действительно, испытывать ко мне что-то... Это ведь абсолютно безумно. Просто абсурдно. Мы не так хорошо знакомы, да и сам Печенег... не такой он, чтобы в меня...Библиотекарь подхватывает с пола джинсовку, накидывает ее на себя и направляется в сторону коридора.- Да ты гонишь..., - из моего рта вырывается хриплый нервный смешок. - Это же бред... Ты не мог... Ты просто не мог!Нет! Нет! Нет! Этого не может быть! Я и Печорин... Я и Печорин! Мы просто... Это ошибка! Дурной сон! Он не мог... Он не мог!- Какого черта!? - меня начинает потряхивать.Хватаю Печенега у самой двери, вцепившись в его куртку. Вернись! Передумай! Я не смогу жить с мыслю о том, что...- Завтра можешь не приходить, - глухо произносит парен. - Отдыхай...Внутри резко появляется злость. Злость на себя, Печорина и весь этот гребанный мир, от которого я уже порядком натерпелся.Почему? Почему все это происходит именно со мной?- Ты такой же как и все остальные..., - меня трясет от гнева, обиды и отчаяния.Как остальные... Такой же как они... Им всем было плевать на меня, на мои чувства. Им всем было насрать на всю ту боль, что я пережил! Они все... Все думали только о том, как заставить меня любить их! - Убирайся...Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Горло нестерпимо сдавливает, и я чувствую, как меня накрывает приступ истерии.- Прошел прочь! - грубо толкаю библиотекаря в грудь трясущимися руками. - Уходи! Не хочу тебя видеть! Я тебя ненавижу!Изо рта вырывается громкий всхлип. Они все говорили, что им ничего от меня не нужно, а потом уходили. Им всем нужно было, чтобы я любил их... Но я просто не мог этого сделать. Я правда пытался! Я соглашался на любые отношения, лишь бы не думать о том, что на моих руках кровь любимого человека. Но у меня не получалось. Я не мог... После того, что случилось с Володей, я больше не имею право кого-то любить и быть любимым.Медленно по стенке опускаюсь на пол. Когда все это уже закончится...Хлопает входная дверь.

Все в порядке... Это всегда происходит... Рано или поздно. Они уходят. Несут ерунду о том, что мы просто не сошлись характерами... С трудом заставляю себя подняться, и шатаясь иду обратно в комнату. Плюхаюсь на колени у кровати и вытягиваю из-под нее небольшую картонную коробку.

В конце концов, это мое наказание за то, что я сделал...Отодвигаю крышку. На мои колени опускается мужская рубашка. Дрожащие пальцы скользят по шелковой белой ткани, пока не останавливаются на огромном кроваво-красном пятне.- Прости меня..., - судорожно выдыхаю, скомкав нежную ткань. - Прости...Прости, что я убил тебя...

Примечания:

1 саунд - от анг. "sound" - звук2 Сметана Band - Злее3 гроулинг - прием экстрим-вокала в жанрах тяжелой музыки, по звуку напоминает утробный рык.

4 Сметана Band - Каждый твой5, 6 Нервы - Из бара7 Предсмертная фраза Питера Паркера (Человека-Паука) из первой части "Мстители. Война бесконечности"8 У Жени специфичный музыкальный вкус. Очень специфичный. А вообще, на волынку его подсадил (боже, как это звучит!) Чацкий, когда они еще учились в Оксфорде.