Когда тайное станет явным (2/2)

- Ааааа..., - многозначительно протягивает незнакомец, озираясь по сторонам. - Понятно... А можете показать, где это на навигаторе? А-то мой телефон почему-то не хочет показывать мое местоположение...Парень виновато улыбается. Нет, не похож он на человека, который может иметь отношение к преступному миру. У него же лицо воспитателя в детсаде!- Давайте я покажу, - подхожу к незнакомцу, заглядывая в его мобильник.- Онегин, стой! - запоздало предупреждает меня Печенег.Но что-то твердое уже тычит мне под ребра. Опускаю взгляд вниз. Ничего удивительного: всего лишь дуло пистолета.Нервно сглатываю. Вот попали...- Опусти пушку, - незнакомец смотрит мне за спину.Похоже, Печорин тоже вооружился. Только поздно! Очень поздно!- Если не уберешь пистолет, - холодный металл еще сильнее втемяшивается в мой бок. - Я выпущу ему кишки наружу.Коленки предательски начинают подрагивать. Дыхание сбивается. Только панички мне сейчас не хватало!- Ну, давай, - отзывается библиотекарь.

В смысле, "ну, давай"?!Не отрываю взгляд от пистолета. Мама и папа, я уже совсем близок к тому, чтобы оказаться рядом с вами.- Как скажешь, - незнакомец взводит курок.Нет, ребят, да вы гоните... Я не готов умирать! Со всей силы ударяю по держащей меня на мушке руке. Парень по инерции нажимает на курок. Оглушительный выстрел ужасным звоном отдается в барабанных перепонках. Пуля попадает куда-то мне под ноги. Отшатываюсь, запинаясь о какой-то ухаб и шмякаясь задницей на твердую землю.

В это же время мимо меня черной стрелой проносится Печенег, который одним ударом сбивает гиганта с ног, оглушая его ударом приклада пистолета. Огромная туша падает на землю, но тут же начинает подниматься на руках. Печорин направляет на незнакомца пистолет, быстры шагом подходя ко мне.- Живой? - библиотекарь приседает рядом со мной.Злобно смотрю на парня. Ты меня вообще-то защищать должен, придурок!- Как видишь, твоими молитвами, - рычу я. - А если бы он в меня попал?!- Там, куда он целился, не было жизненно важных органов, - поясняет Печенег, быстро осматривая меня. - К тому же, я все равно быстрей.- Конечно! - парируя я. - Это ведь так просто, отрастить новые кишки!Библиотекарь громко фыркает и помогает мне подняться. Затем быстро подходит к незнакомцу, выбивая у него из-под руки пистолет.- Я так понимаю, дело у него? - киваю головой в сторону парня.- Надеюсь, - отзывается Печорин, поднимая чужое оружие и протягивая его мне. - Ты же знаешь, как этим пользоваться?- Хочешь проверить? - деловито интересуюсь я, принимая пистолет.Неплохой такой агрегат, скажу я вам...- Только, если в качестве мишени будет твой Псих.Усмехаюсь в ответ. Так я тебе и дам покалечить Чацкого! Мечтай, малыш!- Для начала этого надо в гараж отвести, - указываю пистолетом на сидящего на коленях парня. - Пусть воссоединится со своим товарищем, что ли...- Что вы сделали с Евгением Васильевичем? - незнакомец по-детски злобно зыркает на меня.- Лично я, ничего, - пожимаю плечами. - А вот он, - тыкаю стволом в Печенега. - вполне мог что-то натворить...

- Хватит болтать, - перебивает меня Печорин. - Надо идти. Онегин, если он дернется, стреляй в голову.Тяжело вздыхаю. Тоже мне, командир нашелся... Незнакомец послушно поднимается, и я встаю позади него.- Идем, - коротко произносит библиотекарь, медленным шагом двинувшись вперед.Послушно начинаем топать за ним.- Вы в курсе, что за нападение на сотрудника ФСБ можно получить до десяти лет колонии? - внезапно спрашивает незнакомец.- Ты тоже фсбшник? - удивлено выдыхаю я.- Удостоверение в правом кармане джинс, - отвечает парень.

Под недовольным взглядом Печенега осторожно достаю из чужих штанов синенькую корочку.- Кирсанов Аркадий Николаевич, - вслух зачитываю я. - Лейтенант... А какое звание у того, что в гараже сидит?- Вроде капитан, - Печорин пожимает плечами.- Отлично, - протягиваю я, отдавая фсбшнику удостоверение. - После сегодняшнего дня я более чем уверен, что насобирал себе десятка три тюрьмы, как минимум. А все потому, что кому-то не хватает мозгов...Библиотекарь, не оборачиваясь, демонстрирует мне свой средний палец. Показываю язык в ответ. Скажите, может быть, это со мной что-то не так? Может быть, я зря паникую? Может быть, нам просто так простят нападение на двух фсбшников?Ага, блять, как же!- Пришли, - коротко бросает Печорин, останавливаясь у одного из гаражей.

Парень стучит в облезшую железную дверь. Та со скрипом открывается и на улицу выглядывает довольная морда Чацкого.- Пароль, - психиатр окидывает нас всех пристальным взглядом.- Ты придурок? - вполне справедливо спрашивает Печенег.- Неверный пароль, - мужчина мотает головой.

- Алекс, если ты нас не пустишь, - подхожу ближе к двери. - я всем расскажу, как ты в молодости отжигал.- Фу, запрещенный прием, - с наигранным возмущением произносит мозгоправ, но все же пропускает нас во внутрь. Если говорить о внутренности гаража, то гаражом тут даже не пахло. Вместо всяких мужицких штук, которые обычно используются для того, чтобы сооружать всякие прикольные вещи из говна и палок, здесь стояла лишь пара стульев, небольшой обшарпанный деревянный стол... И все. Больше ничего.

- Капитан! - фсбшник бросается вглубь гаража.Прослеживаю за ним взглядом. Посреди гаража находится стул с привязанным к нему человеком. Это мужчина, на вид ему около тридцати. Темно-русые короткие волосы, большие светлые глаза. Темная родинка красиво расположилась над верхней губой, которая была очень профессионально разбита. Видимо, Печорин тут постарался на славу.Кроме трусов и кучи веревок на мужчине ничего нет...Вытащили беднягу из дома и даже халатик ему не взяли.- Что они с Вами сделали? - Кирсанов начинает суетится вокруг сослуживца. - Они Вас пытали?Парень резво сбрасывает с себя рюкзак и накидывает рубашку на плечи капитану. Тот только морщится в ответ.

Делаю несколько шагов вперед, попадая в свет тусклой ламы. Фсбшник замечает это и как-то странно, исподлобья, зыркает на меня.Ежусь от такого пристального взгляда. И чего он так смотрит...- Здесь дело, которое вам нужно, - Кирсанов указывает подбородком на свой рюкзак. - А теперь дайте нам уйти.- Только после того, как ты ответишь на пару наших вопросиков, - Чацкий приторно улыбается, протягивая парню наручники. - Думаю, ты умеешь этим пользоваться.- Такого уговора не было! - возмущается лейтенант, собираясь уже было пресануть Алекса.

- Значит, будет, - грубо отзывается Печорин, перегораживая Кирсанову дорогу. - Еще раз дернешься без разрешения, прострелю тебе ноги, чтобы особо не прыгал.- Гад, - рычит фсбшник, застегивая на себе наручники. - Он твой брат!- А еще из-за него меня чуть ли не превратили в решето, - напоминает Чацкий. - И мой друг чуть не умер из-за того, что натворил мой, так называемый "брат". Нахуй мне такое родство...Кирсанов шумно выдыхает, а затем резко приземляется на пол, рядом со своим начальником. Похоже, диалог мы будем выстраивать долго... Приседаю рядом с чужим рюкзаком и осторожно открываю его. Внутри, действительно, лежит толстая папка. Аккуратно достаю ее.- Это оно, - собственный голос внезапно становится сиплым. - Это дело родителей...Выпрямляюсь. Теперь... Я смогу ведь узнать правду, да? Хотя бы ее небольшую часть, так ведь?- Здесь еще что-то лежит, - Чацкий наклоняется и вытаскивает из портфеля еще одну папку, только чуть тоньше. - Ебать... Ты только глянь.Мужчина протягивает мне документ. Пробегаюсь глазами по обложке. Постойте... Почему тут написано мое имя? Мое настоящее имя... Я сменил фамилию практически сразу же, как начал жить с дядей. Онегина - фамилия его любовницы, которая метила в статус дядюшкиной жены. Она хорошо ко мне относилась и была очень доброй женщиной. Однако по каким-то причинам они с дядей разошлись. Я много раз пытался поднять эту тему, но... Этот старый пердун редко был со мной откровенен.В общем, так из Жени Пушкина, я стал Женей Онегиным, сменив при этом еще и месяц и день рождения.Но здесь... Откуда? Дрожащими пальцами открываю папку и просматриваю имеющийся там материал. Да здесь же собрана вся моя жизнь! Когда и где родился, все родственники, в какие школу и садик ходил... А это что?Меня пробивает внутренняя дрожь. Печорин и Чацкий придвигаются ко мне ближе.- Пиздец..., - выдыхает мозгоправ.Облизываю внезапно пересохшие губы. В своих руках я держу собственное свидетельство о смерти.Судорожно перелистываю на следующий листок. Заключение о вскрытии...- Дай-ка, - Алекс ловко уводит у меня из-под носа бумажку. - Такие штуки я не видел...

- В смысле? - хмурится Печенег.- То, что я смотрел, было больше похоже на подробную врачебную выписку, - поясняет психиатр. - А здесь, похоже, реальное заключение патолагоанатома. Причем, здесь ты еще не сменил фамилию.- А причина смерти? - сдавленным голосом спрашиваю я.- Передозировка "Фенобарбиталом", - будничным тоном отвечает Чацкий. - Снотворным, короче. При чрезмерном употреблении смерть наступает в течение 15-30 минут. Чтобы откачать такого коматозозника придется очень сильно постараться...Я не понимаю... Я ничего уже не понимаю... Снова возвращаюсь к папке. Вид следующей бумажки заставляет мои ноги подкоситься. Печорин вовремя подхватывает меня, заставляя опереться на него.- Документ об усыновлении..., - выдыхаю я, вытаскивая лист из папки.Конечно, я был усыновлен своим дядей: без этого я бы не смог жить у него. Но дядюшка оформил опекунство буквально за пару дней. Я даже в детском доме не жил.Тут же говорится, что Онегин Евгений Александрович из детского дома №35 города Калинов* был усыновлен Пушкиным Андреем Сергеевичем (то есть моим дядей) пятнадцать лет назад... К документу была приложена моя детская портретная фотка, сделанная еще до смерти родителей.- Что все это значит? - с трудом выдыхаю я.Почему... Зачем... Все это так сложно... Не понимаю...- Я уверен, этому есть разумное объяснение, - тараторит Алекс. - Просто надо разобраться...Печорин тем временем переворачивает переворачивает страницу папки и внезапно срывается с места, прихватив с собой какой-то кусок бумаги.- Откуда у тебя это?! - почти рычит он, тыкая листком в лицо капитану.Тот поднимает голову и смотрит на бумажку.

- Понятия не имею, - спокойно отвечает он.- Я спросил, - дуло пистолета упирается в чужой висок. - Откуда у тебя это фото?- Эй! - возмущается Чацкий. - Ты что творишь?!Судорожно всовываю психиатру папку и на негнущихся ногах подхожу двигаюсь к Печенегу.- А я ответил, что понятия не имею, - все также спокойно отвечает фсбшник.- Прекрати, - накрываю своими руками Печоринскую руку с пистолетом. - Убийств нам еще не хватало...- Удивительно, что ты это говоришь.Крупно вздрагиваю и перевожу взгляд на капитана. Тот снова пристально смотрит на меня, почти не моргая.- О чем ты? - голос предательски подрагивает.- Не пытайся отрицать, - глаза фсбшника как-то странно блестят. - Это ведь ты почти шесть лет назад убил Владимира Ленского.Отшатываюсь от фсбшника. В глазах темнеет.Нет...Это не я...Это не моя вина...- К тому же, - уверенно и спокойно продолжает капитан. - разве это не странно: племянник крупного бизнесмена умирает от передоза транквилизаторами в психиатрической клинике, а через неделю тот берет опеку над племянником своей любовницы, чье имя и год рождения полностью совпадают с умершим Пушкиным, похороненным в закрытом гробу.

- Я не понимаю...- Евгений Пушкин попал в психиатрическую больницу после того, как на допросе напал на сотрудника ФСБ. Врачи диагностировали у него приступы неконтролируемой агрессии. Его смерть - обычный несчастный случай...- К чему ты клонишь? - подает голос Чацкий.- Усыновленный Онегин очень похож на погибшего Пушкина. И он также наблюдается у психиатра. И точно также в приступе неконтролируемой агрессии убивает Владимира Ленского.

Чувствую, как меня начинает трясти.

Я не убивал...

Я не убивал!

- Все, кто вел дело о расправе над Пушкиными либо погибли в течение года после их смерти, либо ушли из органов. Знакомые и друзья семьи разъехались по разным городам почти сразу же, поэтому ни один из них не был на похоронах ребенка. Слишком удачное совпадение. А Онегин через несколько лет уезжает учиться заграницу, и редко показывается на публике.

- Что все это..., - не своим голосом произношу я.Совсем в голове не укладывается...- Так, кто же умер пятнадцать лет назад? - на лице фсбшника появляется едва заметная победоносная улыбка. - И кого так сильно хотел спрятать Андрей Пушкин, раз устранил так много людей, знавших его племянника в лицо?

- Дядя не мог так поступить..., - меня неистово штормит. - Он не мог...- Дядя-убийца вырастил племянника-убийцу. Даже если дело замяли, то убийство совершил именно ты.- Я не убивал его! - мой голос срывается на крик. - Это случайность... Я не хотел...Закрываю уши руками.Я не хотел этого...Я не хотел...Не хотел его убивать.- Юджин..., - осторожно зовет Чацкий. Буквально вылетаю из гаража. Я хочу убежать. Это все не по-настоящему...Ноги сами несут меня куда-то. Глаза заволакивает слезной пеленой. Дядя, я... Я не понимаю. Что ты натворил? Что я натворил...Спотыкаюсь о какой-то ухаб и грохаюсь на пыльную землю. Сжимаюсь в комочек. Меня трясет от слез и непонимания.Кому мне верить?Где правда теперь?

Получается, я совсем ничего не знаю о дяде? Ничего не знаю о себе...Кто же я такой?***Конец декабря. Сочельник. Частная клиника где-то в Великобритании. Тело тяжелое. В голове туман. Я не знаю, сколько времени я так лежу. Транквилизаторы, которые мне колят, очень сильные. Врачи приходят по три раза в день. Что-то спрашивают, но я не понимаю, что именно. Их голоса похожи на бульканье рыб: рты открываются, но звука почти нет. Только гул.

Я хотел убить себя. Снова. Хотел повеситься, кажется. Но, видимо, меня успели откачать. Как глупо с их стороны...Пытаюсь усмехнуться своим мыслям. Но уголки губ почти меня не слушаются. Хах... Так они боятся, что я опять наложу на себя руки? Наивные. В палате стоит полумрак. Сегодня, кажется, ведь сочельник. Все празднуют...Горько усмехаюсь. Почему мне просто не дали умереть?- Смех без причины - признак дурачины, ты в курсе?С трудом поворачиваю голову на звук. Рядом с моей кроватью, на стульчике сидит крупный мужчина южной наружности.

- Ты так похож на папу..., - медленно выдыхаю я.- Сочту это за самый ужасный комплимент в моей жизни, - горько усмехается мужчина.- Дядя... Зачем ты приехал?Дядюшка привычным жестом чешет нос, а затем поправляет на своих плечах больничный халат.- Рождество сегодня, - пожимает плечами. - По вашему, этому, католическому западу. Семейный праздник, так сказать.

- Уходи..., - отворачиваюсь от него. - Я не хочу... видеть кого-то...- Самобичевание - это не выход, ты ведь знаешь.Только молчу в ответ. Оставьте меня в покое. Просто исчезните.- И когда, - будничным тоном продолжает дядя. - когда ты собирался сказать мне, что встречаешься с парнем?- Я не хочу с тобой разговаривать...- А я хочу, - с нажимом произносит мужчина. - Я хочу с тобой разговаривать. Потому что, ты бы знал, какого это - сегодня слышать о том, что у тебя все прекрасно, а на следующий день вытаскивать тебя из петли. Отвратительное чувство.- Так это ты все испортил..., - горько усмехаюсь.- Я спас тебе жизнь.- Ты не дал мне отправиться к нему...

- Я был у следователя, он сказал, что по показаниям...- Я убил его! - перебиваю я, до белесых костяшек сжимая простынь.Меня колотит. Хочется рвать и метать. Плакать и кричать. Но внутри у меня пусто: ничего не осталось. С ним ушли все чувства, все эмоции.

Осталась только нескончаемая ненависть к себе.- Ты не виноват, - пытается возразить дядя.- Тебя там не было..., - меня колошматит еще сильнее. - Ты не был там... Ты ничего не видел... Не видел, как я убил его...Дядя молчит. Прикрываю глаза. Так будет лучше...- Если хочешь помочь, то просто уходи..., - скрипящим голосом произношу я. - И просто дай мне умереть... Дядя все также молчит, глядя на свои руки. Он выглядит задумчивым, что делает его схожесть с отцом более явной.- Знаешь, - вдруг глухо произносит он. - Я ведь как-то поссорился с Сашей. Из-за чего, не помню уже, если честно. Но я точно обозвал его тогда "безмозглым ментом", пожелав, чтобы он словил пару пуль в лоб. Чтобы у него в голове хоть что-то было..., - дядя горько усмехается. - А через неделю мне сказали, что их с Наташей убили. Я тогда думал еще, что без семьи долго не протяну. А тут мне говорят, что ты выжил, - мужчина грустно улыбается. - Я тогда ведь решил, вот оно, мое искупление. Как же... Вырастил психованного суецидника, о котором позаботиться и не могу. Не получается у меня.Осторожно поворачиваюсь к дяде. Тот смотрит куда-то в стену.- Хреновый из меня родитель, понимаешь, - дядя достает из кармана пиджака пачку сигарет. - Даже с одним ребенком справиться не в состоянии.- Ты никогда не рассказывал этого..., - еле слышно произношу я.- Ну да, - соглашается мужчина, закуривая. - Ты ведь тоже мне мало что рассказываешь...

- Завтра..., - тяжело выдыхаю я.- Что "завтра"? - переспрашивает дядя.- Я завтра хотел тебе рассказать..., - во рту внезапно становится сухо. - про Володю... Про нас...Горло сдавливает. Глаза начинает щипать.- Мы сегодня..., - с трудом продолжаю я. - вдвоем должны были праздновать... Он сказал, что мы на площадь пойдем... Елку смотреть... Потом на каток... В кино... Но почему..., - тихо всхлипываю. - Почему все получилось так...Меня накрывает приступ рыдания. Переворачиваюсь на бок, пытаясь сжаться в комок.- Ну-ну-ну, - дядя осторожно опускается на мою кровать и нежно гладит меня по голове. - Евгеша... Ты ни в чем не виноват... Мужчина притягивает меня к своей груди, крепко обнимая. Утыкаюсь носом в его пропахшую сигаретами рубашку.- Это был несчастный случай, слышишь? - дядя снова гладит меня по голове. - В этом нет и никогда не будет твоей вины.

Громко всхлипываю. Что бы ты ни говорил, я никогда не смогу простить себя...- Поехали-ка завтра домой, - вдруг предлагает дядя. - Там у Сашки с Наташей на кладбище прибраться надо... Да и Вернер ворчит, что давно тебя не видел: соскучился старый маразматик.

- Как... Как мне теперь жить? - спрашиваю я больше у себя, чем у родственника.- Не знаю, Евгеша, - честно отвечает тот. - Я и сам порой думаю, а как я так живу. А потом получаю доклад от Вернера о твоих похождениях и все понимаю... Сложно тебе будет, Евгеша. Все это дерьмо будет с тобой до самого твоего конца, и ничего с этим не поделаешь. Время никого сейчас не лечит.Дядя делает паузу, заправляя прядь моих волос мне за ухо.- Но человек, знаешь, ко всему привыкает, - продолжает он. - И ты тоже сможешь привыкнуть. Не сейчас, конечно, а через много лет. Тогда-то и сможешь все отпустить.- Но что мне делать сейчас...- Для начала приехать домой. Отдохнуть. Выспаться. Через месяц-другой учиться пойти. Жизнь никому продуха не дает, поверь мне. Она идет, бежит, мчится, что не догонишь. Так что, ты уж поживи еще немного, Евгеша. Хотя бы ради своего старика...Мужчина грустно улыбается. Прикрываю глаза, закусывая нижнюю губу.

- Только ради тебя..., - всхлипываю я.Дядя обнимает меня еще крепче.Я буду жить ради тебя, старик.Так что... не смей меня оставлять.Никогда.Примечания:*Калинов - вымышленный город из произведения А.Островского "Гроза".