Часть Вторая. Глава Первая. Перо ангела (2/2)

- Благодарю, - ограничилась она коротким кивком и, поняв, что больше не имеет сил благопристойно гулять с Ди по саду, предложила. - Не откажитесь пройти со мной в конюшню, доктор Ди? Мне хотелось бы проверить, как там мой конь. Я не видела его с самого вечера и переживаю за него.

- Почту за честь, мисс.*** - Ваша забота о тех, кто зависит от вас, похвальна, мисс Оршели. Это не такое уж распространенное качество среди власть имущих.

Сиви на секунду оторвала взгляд от опухших колен Василиска и сказала просто: - Это мой конь.

Она встала и погладила жесткую шерсть: - Хороший мой... Твои колени уже не такие опухшие, а когда мы вернемся домой, они заживут совсем. Прости меня, что я не принесла тебе ничего вкусного в этот раз. Я обязательно сделаю это очень скоро.

Ди стоял у входа в конюшню и рассматривал юную девушку в дорогом платье, хлопотавшую над своим конем.

- Нечасто видишь людей вашего положения и достатка, которые сами заботятся о своих лошадях.

- Тот, кто учил меня верховой езде, говорит, что если хочешь преуспеть в чем-то, надо научится делать правильно все с этим связанное - от начала до конца. По его словам — если хочешь ездить верхом, научись и лошадей понимать, и конюшни чистить, а коли хочешь владеть мечом — изучи сперва металлы.

- А вы владеете холодным оружием, мисс Оршели? - Нет, - ответила ему девочка. - Но скоро буду.

Доктор засмеялся: - Вы удивительная молодая леди, Сивилла. Очень напоминаете мне нашу королеву Елизавету.

Синие, чуть раскосые глаза сверкнули. - Не надо сравнивать меня с королевой доктор. И с леди тоже не надо. Я никогда не буду ни той, ни другой. Я бастард. Я не знаю своих земных родителей и, если честно, они меня никогда не интересовали.

Джон Ди покачал головой: - И все же я не могу не провести некоторые параллели. Королева родилась бастардом как и вы, вы обе очень умны, причем у вас, мисс, неоспоримое преимущество — ваше образование и окружение. Сиви начала злиться — ее огненный нрав, сколько она ни прятала его под маской воспитания и благопристойности, все равно поднимал голову.

- Я не имею ни малейшего желания быть королевой чего-либо на Земле, доктор! - девочка взяла в руки поводья и приготовилась оседлать коня.

Доктор Ди примиряюще взмахнул руками: - Погодите, мисс Оршели, не будем говорить об этом, раз вам так неприятно. Кроме того, я совсем не имел ввиду, что вы можете быть королевой лишь на Земле.

Настала очередь Сивиллы удивляться. К чему весь этот разговор? - Как бы то ни было, мисс Оршели, позвольте сказать вам лишь одно. Ночные кошмары обычны для человека пытливого ума и способностей. Иногда они несут в себе посыл, но чаще всего - нет.

Сиви вздрогнула.

- Это Мессир рассказал вам о моих кошмарах? Ему не следовало это делать... Доктор улыбнулся: - Признаться, вы первая, от которой я слышу, что следует, а что не следует делать Мессиру. Удачи вам, мисс Оршели, в любом вашем пути и в любом из миров.

Сиви захотела откланяться, но передумала.

- И вам, доктор, - она неловко выдернула золотые сережки из ушей и протянула пожилому человеку. - Возьмите это. Мой подарок. Пускай будет вам на счастье. Можете переплавить их по своему усмотрению.

*** Она сделала пару кругов вокруг дома на Василиске, чтобы конь не чувствовал себя покинутым, но в то же время и не слишком напрягать его. Сиви не терпела ездить в женском седле, да и Азазелло учил ее ездить точно как он, и поэтому, несмотря на то, что одета она была в платье, ноги ее были расставлены в стороны, так что обнажились и нижние юбки, и сбитые, как в детстве, коленки. На крыльце ее поджидала Гелла и неодобрительно качала головой, разглядывая беспорядок в волосах Сиви и ее туалете. Ей-то хорошо, ходит, как пожелает, и холода не чувствует... - Мессир ждет тебя в столовой. Ему есть что тебе сказать. Девочка кивнула и прошла в указанном направлении. Бояться ей было нечего. За время этого визита на Землю она не успела ничего натворить. Пока.

Дверь столовой распахнулась. Мессир стоял спиной к ней, глядя в окно.

- Приближается гроза, - сказал он, - это хорошо.

Сиви была согласна. Она очень любила грозу. Воланд развернулся к ней. Он сменил домашнюю одежду на наряд, который собирался, видимо, использовать на Балу, ослепительно белая рубашка, черные облегающие брюки. На груди у него висело несколько амулетов сразу, пальцы были увешаны перстнями. Обычно, в их обители, Мессир любил работать в простой и удобной одежде, но вездесущий Адрамелех умудрялся доставать и Владыку Шеола... Сиви невольно улыбнулась, вспоминая последний визит демона-портного в замок. И все же, как это странно... И здорово. Сколько Сивилла себя помнила, Мессир не менялся и не старел. По человеческим меркам, как она понимала, ему можно было дать около сорока пяти лет, не больше. У ее опекуна были угольно-черные волосы, едва тронутые сединой на висках, загорелое лицо с редким морщинами, глаза, которые всегда знали о ней все, и редкая, оттого такая красивая улыбка... И все же, какие же они с Азазелло оба высокие... Сиви очень надеялась, что еще подрастет, пока же она выше, пожалуй, только Бегемота в обличии кота... Даже ниже Геллы. - Вам не следовало говорить о том, что у меня кошмары доктору Ди, - сердито заявила Сатане его воспитанница.

Мессир посмотрел на нее таким взглядом, как будто собрался отчитать, и ответил сурово: - О том, что мне следует делать, а что не следует делать, когда дело касается твоего здоровья, решать буду я. И советую тебе это уяснить. Ешь! - приказал он ей, указывая на накрытый стол. - Кто готовил? И почему я обедаю одна? - спросила Сиви, усаживаясь.

- Готовила Гелла, специально, чтобы тебя порадовать, несмотря на то, что у нее самой дел по горло. Поэтому будь добра, съешь все до капли. А обедаешь ты одна потому, что я передумал касательно твоих планов на сегодня. Когда гроза спустится, ты самостоятельно отправишься в Свет к своим друзьям. Не думаю, что кошмары тебя там найдут. Расскажешь Иешуа о них.

У девочки перехватило дыхание от радости и волнения. Отправится по небу самой? Как настоящая ведьма или демон! - Здорово! - воскликнула она.

Мессир приблизился к ней и взял ее за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза: - Не дай мне пожалеть о моем доверии и вере в твое благоразумие, Сивилла Оршели. Узнаю - а узнаю я обязательно! - что ты хоть на дюйм отклонилась от пути — я не посмотрю, что ты уже не ребенок. Кроме этого, на коня ты больше не сядешь до конца времен, - сказал он строго.

Сивилла вспыхнула от обиды и хотела что-то ответить, но все же решила смолчать. Она наконец-то летит одна!

*** Вопреки опасениям Геллы, зависти Фагота, который в глубине души любил балы совсем не так, как всем казалось, и перспектива обхаживать очередную Королеву его мало прельщала, вопреки насмешкам Бегемота, что она пропускает Бал, и даже вопреки бесчисленным суровым наставлениям Мессира, Сиви вполне благополучно добралась до Врат Небесной Обители. Никогда раньше полет не доставлял ей такого удовольствия. Даже слегка захиревший на Земле Василиск приободрился, опять же, прекрасно чувствуя настроение своей хозяйки. Врата Рая привычно распахнулись, впуская ее, но оставляя коня на Лунной Дороге - Василиск был порождением Тьмы. Яркий солнечный свет ослепил ее. В обители Света никогда не бывает ночи, хотя в обители Тьмы есть день и даже свои собственные светила. Не земное солнце, но и не райское. Она знает, что обитателям Света тяжело воспринимать Тьму как таковую, кроме Иешуа, и она относится к этому с пониманием. Ее окликает по имени женский голос: - Сивилла, наше дорогое дитя! - спешит к ней Богородица. Глаза у Марии полны слез, покрывало повязано кое-как. - В чем дело, Матушка Мария? - спрашивает она, обращаясь к святой, как та сама просила.

Слезы бегут по лицу Богородицы, и она влечет Сиви в Небесный Чертог.

Залитый ярким солнцем Зал, лазурное небо и мягкие кучевые облака никак не вяжутся с растерянными, скорбящими выражениями лиц присутствующих. Сиви видит Иешуа, ангелов и архангелов. Магдалина и Матерь Мария стоят, обнявшись, и роняют слезы. Даже вечно улыбающийся Гавриэль мрачен.

Иешуа отделяется от своей свиты и идет к ней, обнимает и целует в лоб. Как обычно. - В чем дело, - спрашивает Сиви. - Что произошло? - Дитя... - вздыхает он, - пойдем на балкон, и ты увидишь. Они проходят к балкону, Сиви касается перил балюстрады и смотрит за горизонт. Увиденное заставляет ее побледнеть от ужаса.

- Бездна Небытия... - шепчет девочка. - Но ведь в прошлый раз ее не было видно отсюда! - кричит она.

- Это еще не все, дитя, - с горечью говорит Иешуа и протягивает ей какой-то предмет.

Сивилла Оршели в ужасе принимает из рук Сына Божьего, огромное, белее белого перо. С крошечными капельками крови на кончике.

- Гамлиэль... - в ужасе шепчет она. Ангел-отрок не старше ее самой, ангел света и музыки. Он был ее вечным товарищем по играм... - Как?.. - спрашивает она у Иешуа. - Он подлетел слишком близко, дитя. Бездна засосала его. Перья принес ветер, и мы решили, что одно из них должно быть у тебя. Как память. Бедный Гамлиэль хотел бы, чтобы я отдал его тебе, дитя. Не плачь. Будь сильной. Твоя сила в невинности, возможно лишь она способна спасти миры. Сивилла гладит перо сгинувшего ангела и начинает рыдать на груди у Иешуа ГаНоцри. Словам Сына Божьего она пока значения не придает. Конечно же, она никому не рассказала о своих кошмарах. Весь срок пребывания пролетел, как во сне. Сам Иешуа все время совещался с архангелами и ничему новому в этот раз ее не учил. Впервые ей претило находиться в Чертоге Света. Свое бездействие и бесполезность ощущать было тягостно. Сиви почти все время сидела на балконе, глядя в даль, на черную черту, которая, словно нож, резала привычный ей мир. Ей сильнее обычного не терпелось вернуться домой. Там, по крайней мере, есть кого расспросить, и она расспросит, чего бы ей это не стоило. Или будет искать ответы сама.

*** В этот раз ей пришлось прождать на Лунной Дороге одной, пока с темного неба не спустился всадник, готовый сопроводить ее в Шеол. Стоило копытам огромного коня коснуться земли, как и Сиви взлетела в седло.

- Ты опоздал. Я ждала тебя с самого заката, - за недовольным тоном девочки скрывалось беспокойство. Камзол и плащ Азазелло были в пыли, рукав порван в нескольких местах, из порезов на руке проступила темная кровь. Демон ничего не ответил ей, лишь знаком велел взлетать. - Что с тобой произошло? - снова настойчиво спросила Сиви. - Человечек, у меня выдался чертовски паршивый день. У меня нет сил на разговоры с тобой, поэтому, будь добра, помолчи до дома.

Голос его, еще более хриплый, чем обычно, не может ее обмануть. Она понимает, что демон говорит сквозь зубы не от раздражения, а от боли.

Сивилла Оршели внезапно осознает: - Ты был там! Ты был у Бездны! Демон смотрит на нее налитыми кровью глазами, и Сиви сердится: - Ты меня не обманешь! Я знаю, что ты ранен, и то, что ты был ранен у Бездны. Азазелло предпочитает молчать, и Сиви это пугает еще больше — демон обессилен, и ей это видно.

Едва они спешиваются, девочка бросается к нему и требует: - Пойдем со мной! Твои раны нужно обработать. Он стряхивает ее руку. - Не сейчас, человечек. Отвяжись от меня, мне и так плохо. Я никуда не иду. Я срочно нужен Мессиру. Сивилла слишком долго общалась с демонами, а с Азазелло и подавно, чтобы от нее можно было так легко отделаться. Она, не говоря не слова, хватает Азазелло за огромную ладонь и тянет его в недры замка. Ощущение такое, будто она в одиночку пытается тащить гору. - Будь ты ему нужен так уж срочно, он не стал бы тебя посылать за мной. Невелика от тебя польза Мессиру, если будешь едва стоять на ногах и пачкать ковер кровью!

Азазелло переводит дух и неожиданно для себя и для Сиви сдается. - Твоя взяла, человечек. Идем в мои покои, только быстро. В полумраке комнаты Азазелло она ориентируется прекрасно — благо, с детства она докучала ему достаточно, пока он не понял, что способ легче всего отвязаться от назойливой девчонки, это дать ей занятие по душе. Демон тяжело опускается в кресло. Сиви хлопает в ладоши, и свечи вместе с камином ярко вспыхивают. Еще два хлопка - и у входа возникает бес из прислуги. - Кувшин с холодной водой мне, целебную мазь и полотенца. Быстро! - приказывает Сиви, даже не глядя на дверь. Она ищет подходящий нож, который находится сразу — небольшой остро заточенный кинжал с серебряной рукоятью. Девочка приближается к Азазелло. - У тебя кровь засохла на ранах. Я срежу рубаху, и тогда тебе будет не так больно, когда я их промою. - Смотри, сама не порежься, - ворчит демон, - это тебе не игрушка. Сивилла игнорирует его тон и сосредотачивается на работе. Сначала она надрезает один рукав, затем другой и постепенно: лоскут за лоскутом - освобождает Азазелло от окровавленной и прожженной рубахи. Она видит две нехорошие раны на правой руке демона и одну на ключице, сбегающую на могучую грудь. Хвала Бытию, поднос с тем, что она велела, уже принесли. Осторожно она начинает смывать кровь ледяной водой. Азазелло стискивает зубы и откидывает голову на кровать. Рыжие волосы взмокли от пота и разметались по плечам.

- Я, должно быть, сошел с ума, если позволяю тебе колдовать надо мной с кинжалом, хотя, если я переживу это, и ты не оставишь меня без глаза или какой-то другой части тела, то я переживу, что угодно. - Заткнись! - Сиви не выдерживает и кричит на него. Она зла и напугана. Что же это такое, что убило ангела и ранило самого могущественного демона? - Ты почти сгинул в Бездне и не смей говорить мне под руку!

- А я бы и сгинул, - отвечает Азазелло и ухмыляется как всегда, когда ему удается разозлить ее. Глаза его горят как расплавленное золото, - Мессир оттащил меня в последний момент.

- Как, и Мессир был там? - тихо спрашивает Сиви, замирая от страха.

- Да. Я обязан ему жизнью. Снова, - говорит Азазелло уже серьезно. Он слегка морщится, пока Сиви накладывает мазь, и девочка краешком смоченного в холодной воде полотенца начинает протирать ему лицо. Легонько касаясь пальцем, она накладывает мазь на высокую скулу, промокает царапину на волевом подбородке, когда она дотрагивается до его разбитой губы, железные пальцы перехватывают тоненькое запястье Сиви. - Не надо, малютка. Довольно.

- Почему? - не понимает девочка, - если я не обработаю рану, то она не затянется скоро. И магией ты ее не залечишь — рана не такая свежая, кроме того... - Довольно! - рычит демон и вскакивает. - Я иду к Мессиру.

- Я иду с тобой, - заявляет Сивилла, - и на этот раз ты от меня не отделаешься. Мне есть, что сказать ему. В руке она сжимает окровавленное перо, глаза полны решимости. У нее есть вопросы. И она намерена получить ответы.

Они с Азазелло входят в гостиную, в которой и ждет Мессир. Глядя на него, Сиви пугается. На нем боевые доспехи и полное вооружение, но лицо... Такого выражения она у него никогда не видела. Глаза мечут молнии. Он набрасывается на Азазелло: - Зачем ты привел ее сюда? - гневно спрашивает он. - Отправляйся к себе, Сивилла! Немедленно! Девочка делает шаг вперед и протягивает руку с пером ангела.

- Прошу вас, Мессир, выслушайте меня. Бездна убила Гамлиэля. Перья его крыльев принесло в Обитель Света, Иешуа дал мне одно из них и сказал, что, возможно, я... Договорить ей не дали. Мессир наклонился к ней, смягчил голос, насколько мог, и спросил: - Что он сказал?

Сиви дрожит от страха, но берет себя в руки — она прекрасно понимает, что гнев Воланда направлен не на нее. Все же ей не удается сдержать слезинку, и она чувствует мокрую дорожку, сбегающую по щеке.

- Что моя сила в невинности, и я, возможно, могу спасти мир. Я не поняла, что он имел ввиду. И расспросить не успела. Но может, это значит, что я могу помочь? Остановить этот ужас? - в ее голосе явно слышны подступающие рыдания. Воланд резко развернулся и с силой ударил кулаком о стену. Раздался страшный грохот, и по стене пошли трещены. Азазелло перехватил Сивиллу за плечи и толкнул к себе за спину.

- Вот как, - медленно проговорил Воланд все еще в ярости. Голос его снова напоминал раскаты грома, - хочет творить Добро чужими руками, хочет послать и тебя на крест?! Дай мне перо! Немедленно! - гремит Мессир.

Слезы бегут по щекам, и девочка несмело протягивает Сатане перо погибшего ангела. В его руке оно немедленно вспыхивает и сгорает. - Нет! - кричит Сиви, плача. - Пожалуйста, не надо!

- Не нужны тебе такие подарки, дитя, - говорит Мессир, - забудь о Бездне до поры. Ты слишком юна и не знаешь достаточно.

- Я всегда буду для вас слишком юна! Я хочу знать, что происходит! - кричит в свою очередь Сиви.

Рука Воланда взлетает, и Сивилла жмурится, но пощечины не следует.

- Отведи ее к себе, Азазелло, - приказывает он демону, - после мы продолжим разговор.

Обнаженный по пояс Азазелло мягко выводит девочку и проводит ее к коридору. Раны стараниями Сивиллы почти затянулись. Перед тем, как она уходит к себе, демон вкладывает ей в ладони кинжал — тот самый, которым она распарывала его окровавленную одежду - и смыкает вокруг рукояти ее пальцы. Глаза Азазелло тихо горят отблесками свечей.

Сиви спит с кинжалом под подушкой. Ее всю ночь мучают кошмары, и она стонет во сне, но когда она дотрагивается до согретого ее ладонями и дыханием металла, видения ненадолго отступают.