Глава 21. Грехи отцов. Часть первая. Вера. (1/1)

Лирическое отступление 5. За тридцать и более лет до описываемых событий.Вера Желина росла неизбалованной девочкой. Да и откуда ей было избаловаться, если жила она вместе с матерью-инвалидом по зрению и сестрой Любой на грошовую пенсию матери и крохотные заработки, которые выплачивались за разные несложные надомные работы,порой подкидываемые местным обществом слепых. Папа Веры в своё время не захотел жить со стремительно теряющей зрение женой и резко повстречал любовь всей своей жизни. Любовь была молода, здорова и, что характерно, имела весьма обеспеченную родню с перспективой. Так что куда там полуслепой женщине с двумя маленькими девочками-погодками на руках. Папенька резко отбыл в сторону новой любви, пообещав выплачивать алименты на девочек, но обещания своего не выполнил. Так что единственным помощником матери стал её брат Семен,бывший контрактник войск спецназначения, недавно вернувшийся с какой-то локальной африканской войны(в которой советские войска, разумеется, не участвовали) с протезом вместо ноги и стойкой алкогольной зависимостью. Надо отдать Семёну должное – несмотря на инвалидность, он постоянно где-то подрабатывал и как мог, помогал сестре – племянниц он нежно любил, особенно младшую – Верочку. Руки у него были золотые, в технике бывший водитель БМП* разбирался неплохо, но вот беда – раз в месяц ему непременно нужно было выпить. Причём выпить по-крупному – до поросячьего визга и полной невменяемости. К чести Семёна надо сказать, что пил-гулял он в своей компании, ни сестру, ни племянниц пьянками не травмировал. Обычно в субботу глубокой ночью его заносили в квартиру оставшиеся в вертикальном состоянии друзья и помещали на диване в кухне. Техника была отработана до мелочей, безжизненное тело сворачивалось в клубок и замирало до утра, а уже утром Семён вставал в более-менее вменяемом состоянии и весь последующий месяц не брал в рот ни капли. До следующей пьянки. А в перерывах между пьянками он, помимо работы, проверял у племянниц уроки, покупал им игрушки и конфеты, водил сестру в школу на родительские собрания и, конечно, старался заработать как можно больше – чтобы его племянницы выглядели не хуже других. Так они и жили. Девочки, которых в детстве держали за дурнушек, выросли в удивительных красавиц – рыжеволосых, сероглазых, с удивительно нежной и тонкой, как у многих рыжих, кожей. Обе хорошо учились, пели в школьном хоре и посещали секцию лёгкой атлетики. Девочки настолько были похожи внешне, что незнакомые порой принимали их за близнецов. Хотя, как водится, характеры у сестёр были совершенно разные. Старшая, Люба, очень хотела поступить в институт, она просто бредила археологией, раскопками и всей прочей связанной с этим романтикой. Люба мечтала, как Шлиман, найти свою Трою и прославиться на весь учёный мир. А вот Верочка мечтала о любви. Причём сверстники ей были неинтересны – с их неумелыми ухаживаниями, дурацкими записочками и буйством гормонов. Верочке хотелось полюбить взрослого серьёзного мужчину – но с этим в Городке была катастрофа. Все более-менее подходящие мужчины были давно и прочно женаты, обзавелись детьми и совсем не горели желанием связываться с малолеткой, пусть даже прекрасной как сказочная фея. Но свою любовь Вера всё-таки встретила. Это был командировочный, приехавший в городок по какой-то служебной надобности из соседней республики. Вера влюбилась в него с первого взгляда – и то сказать – её избранник был красив, обаятелен и умён, но что самое грустное – он был женат, у него был маленький сын и свой семейный статус мужчина менять не собирался. Однако шестнадцатилетняя девочка решила, что это любовь и стала идти к своей цели с упорством танка Т-34. Она сумела познакомиться с мужчиной и даже умудрилась его соблазнить – честно-честно, её избранник пытался ей сопротивляться, но какое там. Да и он сам стал испытывать к шестнадцатилетней девушке(которая, по правде говоря, выглядела на пару годочков постарше, особенно в платьях взрослого фасона и с макияжем) что-то похожее на влюблённость. Парочка шифровалась почище подпольной организации «Красная капелла», поэтому о связи Веры с командировочным так никто и не узнал. Два месяца командировки пролетели незаметно, а затем мужчина вернулся к семье, подарив на прощание Верочке золотую цепочку с кулончиком в виде цветка вишни. Неизвестно, как бы протекало все дальнейшее развитие сюжета, если бы, согласно всем законам жанра, девушка не оказалась беременной. Аборт Вера делать категорически отказалась, назвать имя отца ребёнка тоже. Мать ревела белугой, сестра презрительно щурилась, пока постаревший Семён, недавно вернувшийся из очередного запоя, не стукнул по столу кулаком и не рявкнул:- Цыц вы, курицы! Родит – воспитаем! Не хочет дитё убивать – её право!Мать тут же вытерла слёзы и напустилась уже на Семёна – не он ли будет воспитывать нагулянного ребёнка, если он в последнее время только в стакан и глядит. Семён понимал справедливость упрёков сестры и только поэтому не прибил её на месте, а ответил довольно миролюбиво:- Это, дура, не нагулянный будет, а твой внук родной…или там внучка. А пить я бросаю.С этого самого момента. Мужик сказал – мужик сделал.

Мать скептически покачала головой, но углублять конфликт не решилась. Да и жалко ей было свою непутёвую дочь. Любочка тоже перестала щуриться, подошла к матери и сестре и все трое, обнявшись, заревели в три ручья. Семён, полюбовавшись на это мокрое дело, вышел во двор покурить и когда мужики, выпивавшие на детской площадке, хотели налить ему стакан – гордо отказался:- Всё мужики, я пас. Выпил я свою цистерну.И с тех пор действительно не брал в рот ни капли. Ему удалось найти неплохую денежную работу, Верочка перевелась из обычной школы в вечернюю. Онадаже умудрилась получить аттестат до того, как её увезли рожать. Родившийся мальчик оказался на удивление здоровым и спокойным, Верочка души не чаяла в сыне, находя в маленьком личике всё больше отцовских черт.Жизнь, казалось, наладилась. Люба успешно поступила в институт и закончила его, сумев остаться в аспирантуре. Она каждое лето ездила в археологические экспедиции, возвращалась оттуда загорелая как негритянка и весёлая. Трою свою она пока не нашла, но уже успешно готовила кандидатскую диссертацию и выпустила две статьи в солидном научном журнале. Верочка ей не завидовала. Она окончила местное медицинское училище и устроилась медсестрой в поликлинику, Ванечка ходил в садик, мать, хоть и прихварывала, но была вполне благополучна, а дядя Семён вполне успешно пока заменял мальчику и дедушку, и отца.А потом в Южном Городке объявился маньяк-убийца. Слухи о нём разошлись почти мгновенно, да такое и скрыть было невозможно при всём желании. Люди с наступлением темноты боялись выходить на улицу, не выпускали из домов детей, подростков и молодых девушек. Всё было бесполезно. Список жертв рос.

В тот проклятый вечер Вера возвращалась домой после дежурства. Она забрала Ванечку из садика и по пути заглянула к подруге. Девушки заболтались, а когда вернулись к реальности – за окном уже клубились серые душные сумерки. Подруга не хотела отпускать Веру, предлагая переночевать у неё, но у Веры дома не было телефона, и она все же решилась идти. Благо было недалеко – каких-то две улочки перейти. Вера только тогда поняла, что совершила самую страшную ошибку в своей жизни, когда к ней из темноты метнулась серая тень. Короткая боль, жалобный вскрик Ванечки – больше Вера ничего не ощущала. Потом, когда она уже оказалась в подвале – ей не очень долго пришлось мучиться. Просто не выдержало сердце. Не выдержало, когда она поняла, что сын видит её – голую, связанную и избитую, когда её насиловал маньяк. Очень знакомый ей маньяк.

Именно в тот момент Ванечка и сошёл с ума.Через сутки тело Веры обнаружил наряд милиции – прямо на скамеечке напротив горисполкома. Девушка сидела, опустив голову, и казалась спящей, но когда милиционеры подошли поближе, они сразу поняли, что перед ними очередная жертва маньяка. Через пятнадцать минут на месте уже была следственная группа, во главе со следователем Валерой Макеевым.Через неделю Верочку хоронили. Срочно приехала из экспедиции Люба, ей и пришлось заниматься всеми формальностями. Мать сразу слегла с сердечным приступом, дядя Семён ходил по дому, как пришибленный, ивремя от времени зависал, глядя в одну точку и повторяя:- Вера… Ванечка… Да как же это…На похороны пришли все одноклассники, друзья и коллеги Верочки из больницы и поликлиники, а так же просто знакомые и соседи.И все пришедшие искренне горевали. Кроме одного.Но он тоже искусно имитировал искреннее неподдельное горе.*БМП – боевая машина пехоты.