?Спасибо? (1/1)

Вторая четверть подходила к концу, и старшеклассники пребывали в полном раздрае. Все куда-то бегали, что-то исправляли, плакали. И только Ди сидел себе спокойненько и с некоторым злорадством наблюдал за мечущимися товарищами. ?— Ну, пожалуйста,?— стонал Масловский. —?Я вам тетрадку сдам. ?— Сдавал уже,?— заметила руссичка, нервно постукивая по столу ноготками. ?— Я вам другую тетрадку сдам. ?— Не надо. ?— Я вам правила расскажу. ?— Ну какие правила, Масловский, какие правила? О чём ты думал всю четверть? У меня не один ты такой несчастный. Я ставлю тройку, но у тебя ещё будет время всё исправить. ?— Не будет у меня времени! —?почти закричал тот, но вовремя опомнился и заговорил срывающимся голосом:?— Еленандревна, ну, пожалуйста, ну я прошу вас. Я после каникул вам всё сдам, или, хотите, могу сейчас. Мне надо, мне очень надо… умоляю вас. Я буду стараться… ?— Нет… ммм… Лёша. —?Елена Андреевна была не первым педагогом, у которого его имя вызывало затруднение. —?Иди, не трепи мне нервы. ?— Какая вы бесчувственная! —?воскликнул Масловский. —?Что вам, жалко? ?— Лёша! —?поразилась учительница. —?Неужели родители не научили тебя разговаривать со старшими?.. ?— Нет у меня родителей. —?Масловский схватил рюкзак и хлопнул дверью. ?— Что это с ним? —?удивлённо спросила у стоящего рядом Ди Елена Андреевна. Теперь они остались одни в пустом классе. ?— Гормоны,?— пояснил Ди милым голосом. —?Нервы. Плохая погода. —?На самом деле, он и сам не знал, отчего его друг так разозлился. —?Выпускной класс, знаете ли. ?— Да-да,?— поспешила согласиться молодая руссичка. —?Конечно. Ну, ты иди. Желаю тебе хорошо отдохнуть. ?— Взаимно. —?Ди натянул на лицо сладкую улыбку. —?Кстати… Я хотел бы попросить вас об одном одолжении. ?— Да??— Видите ли,?— начал он вкрадчиво. —?Это… Это на счёт моего младшего брата. Вы же помните Хэви? Ам-м, собственно, он обещал сдать вам работу по последним параграфам. Но, к сожалению, он не смог прийти: у нас дома сорвало кран, родители на работе, и некому было дождаться мастера. Он так старается учиться, понимаете, но?— не дано ему, похоже. Он так расстроился, что не сможет написать эту работу, чуть не плакал. Вы уж, поставьте ему ?четыре?, а сразу после каникул он вам всё сдаст, и теорию, и практику. Я ручаюсь. ?— Хм,?— произнесла учительница, не удержав ответную улыбку. —?Ну, что же, раз он так стремится к учёбе и раз ты так просишь, я?— в виде исключения, разумеется,?— поставлю ему четвёрку. Мне как раз сейчас принесут журнал восьмого ?Б?. ?— Буду вам должен,?— благодарно прошептал Ди, напрявляясь к выходу. Уже у двери он обернулся и добавил:?— Хэви?— такой ребёнок. Он влюбился, представляете. Совсем не может заниматься. ?— Ох,?— вырвалось у Елены Андреевны, и она засмеялась. —?Ну, это замечательно… В одноклассницу, наверное? ?— Нет, не в одноклассницу,?— промурлыкал Ди, закрывая за собой дверь. —?В свою учительницу русского.Ди бесцельно слонялся по школе, думая, почему-то, о шампуне ?John Frieda?. А ещё?— о своём тупом брате. Ди страшно не любил подлизываться, а ведь именно Хэви вынудил его всеми правдами и неправдами вымогать ему оценки. Этот придурок ?заболел?, и отец разрешил ему остаться дома до конца четверти.Вики пришла бы в ярость, узнай она о реальной успеваемости младшего сына. Конечно, за умение играть на гитаре (на этой раздолбанной гитаре?— раздражённо подумал Ди) они простят ему всё… Наверное. Всё же, что бы там ни было, Ди волновался за мелкого и пытался защитить его от праведного гнева родителей.Но ещё больше ему хотелось задушить Хэви.На втором этаже Ди наконец-то нашёл то, что искал. Вернее, кого. В дальнем уголке спортзала, засунув руки в карманы пинал мячик Масловский. Светло-каштановые пряди волос, которые он почти никогда не стриг и которые по настоянию Тани обычно заплетал в некое подобие хвостика, теперь падали на лицо. Золотая серьга в левом ухе покачивалась, как маятник?— туда-сюда, туда-сюда.Ди обошёл кругом группу ребят лет двенадцати, которые остались после уроков поиграть в волейбол, и подошёл к другу. ?— Ну чё? —?спросил он. —?Страдаешь, да?Масловский окинул его отсутствующим взглядом и вновь уставился на мячик. ?— Перестань,?— устало потребовал Ди. —?Ты же сам знаешь, что не прав. Кто мешал тебе нормально учиться?Масловский склонил голову набок, но не ответил. Раньше Ди всегда так делал, но только сейчас понял, какое это ужасное, неприятное чувство?— ты говоришь, говоришь, говоришь, не получая при этом никакой реакции. От этого возникает чувство собственной ненужности и беспомощности, и ты понимаешь, что не в силах изменить ситуацию. ?— Пошли,?— сказал Швагенвагенс. —?Уроки уже закончились. Идём, не упрямься. Я тебе булочку куплю. ?— Не надо,?— подал наконец голос Масловский, повернув к нему лицо. —?Я не голодный.Было в его лице что-то, что Ди не смог разглядеть тогда. Боль, горечь, злость, отчаяние. И, конечно, эти чувства были вызваны не только низкой оценкой по русскому. ?— Идём,?— твёрдо повторил Ди. —?Сходим в кино, мы этого заслуживаем.Он забрал у Масловского мяч и вывел друга из зала.Книжка про серенького козлика упала с его колен, и от этого Масловский проснулся. Была глубокая ночь, рядом слабо горела лампочка. На диване свернувшись калачиком спал маленький Максим.От событий последних лет, от всей этой ерунды, которая мешала спокойно жить и дышать, у Масловского дико болела голова и сердце. Морщась, он включил телефон, накрыл брата одеялом и сполз на пол. Всё. Ещё немного, и он больше не сможет сдерживать всю ту боль, что проходит через него.Интернет работал с перебоями, и парень с трудом дождался, пока загрузится Вайбер, и откроется фото от классной с отметками за вторую четверть.Отказываясь верить своему зрению, Масловский уставился на строчку ?русский язык?. Там стояла твёрдая красная четвёрка. Подняв от экрана глаза, он долго смотрел в темноту.Спасибо, Елена Андреевна.