Кошка (1/1)
К концу недели температура опустилась ниже нуля градусов, а снег под ногами превратился в светло-бежевое месиво.Хэви шёл по улице с занятий у дяди Чеса, ёжился от холода и мечтал о тёплом пледе, и чашке вкусного кофе. В школе всё было как обычно, оценки и поведение желали лучшего, но родители были довольны и не придирались. Мама дни напролёт проводила в клубе или у друзей, папа работал. У них просто не находилось времени читать сыну нравоучения. К тому же, за последний месяц они сошлись во мнении, что учёба их ребёнку не дана, и музыкальное училище — отличный вариант.Возле магазина к нему подковыляла грустная серо-белая кошка. Она остановилась в нескольких шагах от мальчика и жалобно мяукнула.— Нет у меня ничего, — вздохнул Хэви, но оттолкнуть тёршееся о ноги животное не решился. — Самому жрать хочется, только нечего.Кошка доверчиво замурчала, дескать, я всё понимаю, ты только не уходи. Из её груди вырывались болезненные, похожие на кашель хрипы.— Да ты, наверное, больная, — прошептал Хэви, чувствуя бесконечное сострадание к этому обиженному жизнью существу. — У меня почти нет денег, а так бы я тебя покормил…Боясь привязать к себе животное, Хэви начал отступать назад, к дому. Кошка доверчиво потопала за ним, увязая в снегу.— Нет, — произнёс рыжик, продолжая пятиться. Сердце у него сжалось, и он хрипло выдавил: — Брысь. Брысь, глупая, уходи… Не надо…Она остановилась, напряжённо прислушиваясь, словно пыталась понять недоступную для неё человеческую речь. Грудь её поднималась и опускалась в такт дыханью. Потом она выбралась на дорожку и невозмутимо подошла к мальчику, подволакивая больную лапку.— Ну, не надо… — пробормотал Хэви, чувствуя, что не вынесет этого, и медленно опускаясь на корточки. — Боже, я не смогу взять тебя к себе… У Ди аллергия на шерсть. Если бы я только мог… — и он погладил мягкую кошачью спину рукой в перчатке. Снова начинался снегопад.— А я говорил тебе, что надо брать сырные, — раздался сзади знакомый голс, сопровождаемый негромким скрипом магазинной двери. — Эти дороже и не такие вкусные.— Да ты достал меня уже, — раздражённо ответил не менее знакомый голос. — Я всегда ем только с зеленью и не чаще трёх раз в месяц. А с твоим-то питанием и до гастрита недалеко.Хэви обернулся и похолодел: к нему приближались Ди собственной персоной и его лучший друг Масловский.— Ой, какие мы нежные, — пропел последний язвительно, хрустя упаковкой чипсов. — Животик же может заболеть! О, Хэви, привет.Ди тоже заметил младшего брата, но эта встреча его почему-то совсем не обрадовала.— Ах, вот ты где, — произнёс он, перенаправляя нехорошую ауру с Масловского на Хэви. — Ты почему не на уроках? Анна Евгеньевна на тебя жаловалась! Ты занимался с дядей Чесом? Почему без шапки? Ты поел? Убери это мерзкое животное! Ты подцепишь заразу!— Да, нет… — залепетал Хэви. — Ты не понимаешь, она больная…— Вот-вот, она больная! Она блохастая! Она грязная! Небось, бегает по помойкам, ты представляешь, сколько там мусора?— Она бегает по помойкам только потому, что никто не захотел её приютить…— А мне какая разница, — закричал Ди и пнул кошку ногой, так что она мячиком отлетела в сугроб. — Пшла, пшла вон!Кошка с трудом поднялась и, прихрамывая больше обычного, поплелась вперёд по вытоптанной дорожке. В груди её клокотало хриплое дыхание, а в глазах исчезла последняя надежда на любовь.Хэви перевёл на брата ошеломлённый взгляд.— Зачем?.. — вырвалось у него. — Зачем ты это сделал?— Таких бездомных тварей нужно усыплять, — прошипел Ди. — Именно они являются переносчиками самых опасных болезней.Хэви во все глаза смотрел на брата, словно видел его в первый раз. А потом вдруг разрыдался.— У тебя и сердца нет! — крикнул он сквозь слёзы. — Если тебе скажут убить человека, ты сделаешь это с таким же бесстрастным лицом, как сейчас! Только о себе и думаешь!Хэви развернулся и пустился бежать вслед за успевшей исчезнуть кошкой. Потом он остановился и заорал:— Я скажу маме с папой! Они разрешат мне её взять! Они добрые, не то, что ты!— Господи, какой псих, — пробормотал Ди. — Если так носиться, можно и гитару испортить…— Ты не прав, — ответил Масловский, подходя к другу сзади.— За собой следи, — буркнул Швагенвагенс.
Он хотел рассказать другу, как его всё достало. Какая у него была хреновая неделя: сначала доставали Фанатки, потом не с того не с сего разозлилась мама, и Ди пришлось убирать всю квартиру, а потом ещё эта дура со своей тетрадкой. Но он ничего не сказал, а вместо этого вырвал у Масловского из рук пачку чипсов и рявкнул: — Я сам решу, что мне делать!