До первой ссоры (1/1)

Ты ж сам сказал, что он — дебил.— На данный момент, — произнёс Ди сквозь зубы, — в нашей стране умственно неполноценных не пристреливают. Иначе ты сейчас не шёл бы здесь рядом со мной.— А? — не понял Масловский. — В смысле? Стоп, ты чё сказал?!— Просто заткнись, пожалуйста.— Я тебя не понимаю. Зачем ты опять бежишь его спасать? Зачем тебе лишние проблемы?— Лёша, он мой брат, — Ди редко называл друга по имени. — Он может быть кретином или сволочью, но он — мой брат.— Угу, инстинкт мамочки и всё такое.— За…— Понял, понял, — замахал на него руками Масловский. — Это тебе ещё повезло, что я не злопамятный. Пошли.— Как у тебя с Таней? — спросил Ди, чтобы отвлечься от клокочущего внутри раздражения.Масловский погрустнел.— Хорошо, только вот…Швагенвагенс поправил болтающийся на плече рюкзак.— Не пара мы с ней, — закончил парень неожиданно.— Что так вдруг?— Ну… — замялся Масловский. — Она уже студентка, и у неё…Не тот социальный статус, в общем.— Ты хотел сказать, что она тебя отшила?— Нет.— Ну, так что же ты, сам решил?..— Говорю же я тебе, — он совсем разнервничался. — У неё богатые родители, огромное наследство от бабушки и дедушки…А я…— А ты глупый мальчик, запутавшийся в своих чувствах, — безразлично подытожил Ди, останавливаясь у расписания. — У восьмого ?Б? сейчас физика в 19.Масловский обиженно и смущённо шмыгнул носом.— Соберись, — потребовал Ди. — А то кто же, если не ты, будет спасать мир?— Есть, командир, — вздохнул Масловский.До звонка оставалось восемь минут, и поэтому ученик восьмого класса Никита Васнецов решил сбегать на школьный двор. Однако это ему так и не удалось — на полпути к цели чья-то крепкая рука схватила его за шиворот и слегка встряхнула.— В… Ты чё творишь?! — возмутился Никита, но его уверенности заметно поубавилось, когда он увидел, кто стоял за его спиной. Их было двое. Первый внушал опасение уже своей мощной фигурой и напоминающей оскал улыбкой. Такой не затеряется в толпе: выражаясь фанатско-восторженным языком: ?неотразимый синеглазый брюнет?, типичный плохой мальчик и покоритель девичьих сердец. Вдобавок, было сложно заниматься в этом учебном заведении и ничего не слышать о ?красавчике Лёше?. Его спортивные достижения обычно приносили школе много медалей и призовых мест. От учителей физкультуры часто можно было услышать: ?А вот Масловский...? или ?Бери пример с Масловского!?. К таким вот умозаключениям Никиты присовокупился ещё тот неприятный факт, что они с Масловским пересеклись за школой, когда восьмиклассники тайком от учителей собрались покурить.Что касается второго, у Никиты он вызывал отвращение. А что ещё можно чувствовать, когда у твоей старшей сестры вся комната завешена его снимками? Как и у многих других девушек, впрочем.Фамилия Швагенвагенс то и дело мелькала в первых рядах списков с международных олимпиад, его портрет висел чуть ли не на всех школьных стендах. И вот теперь эти двое стояли перед ним и пялились на него с жалостью.Похоже, разговор намечался серьёзный.— Куда это мы так торопимся? — спросил Ди, внимательно разглядывая растерявшегося мальчика. — Поболтаем что ли?Он чуть-чуть улыбался, сощурив глаза. Никита вдруг почувствовал... смущение? Нет, это невозможно.Чёртово обаяние.— Я, я это... погулять хотел, — пробормотал он.— Погулять ещё успеешь, Никитушка, — улыбка медленно сползла с лица Ди. — Лучше расскажи: какие у тебя отношения с одноклассниками?— Разные.— С девочками, например?— Хорошие, — Никита вспомнил звонкий Олин смех и покраснел еще сильнее.— А с мальчиками? — прозвучало это как-то двусмысленно.— Нормальные.— А с Хэви? — то, что блондин не отнёс брата ни к одному из гендеров, сильно напрягло Никиту. К тому же он начал догадываться, ради чего устраивался весь спектакль.— Тоже.— Шо ?тоже?? — не вовремя вмешался Масловский. — Это хорошо или нормально? Или может плохо?— Не пугай мне ребёнка, — попросил Ди и вновь обратился к Никите, — Ладно, можешь не отвечать. Тогда расскажи нам: какие же у Хэви отношения с классом?— Ну, так себе.— А почему же? — притворно ахнул Ди. — Он такой нехороший? Или... Или это они его обижают? — он схватился за голову. — Какой кошмар!— Никто его не обижает, — уже раздражённо ответил Никита. До звонка оставалось не больше пяти минут. — Ты в этом уверен?— Да.— А вот врать нехорошо, — улыбнулся Ди. — Придётся дяде Лёше тебя немножко поругать.— Ага, — хохотнул Масловский. — Слышь, пацан, видел когда-нибудь, как дерётся Панфилов?— Да отпустите вы меня! — крикнул не на шутку перепугавшийся Никита, который всё это время находился в висячем положении. — Я расскажу, пустите только!И, оказавшись на земле, он сказал:— Бьют его.— Кто?— Да Суслик и пацаны.— За что?! — воскликнул Ди, замахиваясь для удара, но Масловский вовремя перехватил его руку.— Потому что он не любит рэп, — ответил Никита, на всякий случай, отступая назад. — Может, треснуть его? — с надеждой поинтересовался Масловский. Швагенвагенс покачал головой.— Иди, — прошипел он, — Иди! Ты, я надеюсь, умеешь держать язык за зубами.И пока он не передумал, Никита со всех ног бросился в класс, подгоняемый грохнувшим на всю школу звонком.— Может, хватит уже курить? — робко поинтересовался Масловский. — Ты скоро станешь серым.— И что? — Ди выпустил изо рта струйку табачного дыма.— Ну-у-у, курение вредит твоему здоровью.— Нашёл, кого жизни учить. На себя посмотри.— Это пройдёт, — тихо сказал Масловский. Он не обиделся. — Всё когда-нибудь кончается. И плохое тоже.Они сидели на школьном дворе прямо на земле за мусорными баками. Ди впервые курил через силу. Едкий, горький дым проникал в лёгкие, вызывая удушье.— Как же мне... хреново, — вздохнул он, неохотно открывая часть маски пофигиста.— Потому что ты плохой мальчик и прогуливаешь английский? — невесело пошутил Масловский.— Нет, — куда-то в пустоту выдохнул Ди. — Почему? Почему со мной происходит такая хрень? Моего брата бьют, потому что он не любит рэп. Неужели это действительно так важно?— Да просто нынешние школьники — полные садисты. Им бы только хайпануть, а на последствия пофиг.Они помолчали. Они поняли друг друга. И сидели на заиндевевшей траве ещё полчаса. Потом Ди не сказав ни слова встал с земли.— Мне только одно непонятно, — сказал он, сминая в руке догорающий окурок и не чувствуя боли. — Зачем я родился в этой странной семье? И почему до сих пор не умер?Масловский смотрел ему вслед. Они такие разные: амбициозный, самовлюблённый, пофигистичный Ди и взбалмошный непредсказуемый Хэви. Они отличаются буквально всем: возрастом, интересами, отношением к жизни, цветом глаз.Два совершенно непохожих человека. Они братья. Они ссорятся, ругаются и орут друг на друга. Но как-то всё же уживаются вместе. И мирятся, хоть и не сразу, и заботятся, поддерживают брата, даже не желая это признавать.Всегда. Постоянно....До первой ссоры.