13. Out of Town (2/2)

— Да я про язык.

— Ты мои уши задрал, — Порко обхватил руку Лалли и прижался к его плечу. — ТАК, КТО-ТО СЕЙЧАС ДОМОЙ ПОЕДЕТ. — Нет, — прошептал Йоонас и улыбнулся. – Ты тёплый. — Только мне язык в рот не суй, окей? – пробормотал Лалли. — Окей, — он засмеялся. — А ты встречался? – вдруг спросил Моиланен.

Я уставился на него с интересом. Я даже не думал, что он вообще продолжит эту тему – после поцелуя парней мне показалось, что ему было то ли неприятно, то ли совершенно неожиданно видеть подобное. — Встречался, — Теему почесал подбородок. – И с девушками, и с парнями. — И с кем же лучше? – Нико всё же был немного алый. Я внимательно следил за ним.

— С резиновыми куклами, — хмыкнул Теему и залпом допил своё пиво. – Пойду, собственно, искать себе приключений. Если что я могу его довести, — он показал на Порко. — Мы сами, — усмехнулся Томми. – Эй, ты же пойдёшь? — Куда? – сонно пробормотал Йоонас. — Точно пора, — я хмыкнул. – Нико?

Нико, обдумывавший слова Теему, встрепенулся и едва не выпустил бокал.

— Что?

— Пойдём на улицу, надо привести Порко в чувство. Иди за ними, я куплю воды похолоднее, отомщу ему за пробуждение, — злорадно ухмыльнулся, кивнув в сторону уходивших в обнимку Лалли и Йоонаса. — Окей, — Нико немного нервно усмехнулся. – Только возвращайся. — Обязательно.***

Вернувшись в свои кровати, мы никак могли уснуть. Мы говорили и говорили, тихо смеялись, как идиоты, и обменивались впечатлениями. В конце конов, Нико перебрался ко мне на кровать, чтобы показать фото, сделанные на концерте. Некоторые смазались, другие же вышли отличными. Моиланен счастливо глядел на них, лежа на спине, и я не мог оторваться от его восторженного взгляда.

— Я безумно люблю сцену, — поделился он, — когда мне было лет шесть, я постоянно ходил за мамой, чтобы она поиграла для меня на фортепиано. Она отлично играет. Заслушаться можно. Знаешь, а потом она просто посадила меня на эту скамью рядом с собой и начала показывать ноты. Мне было трудно играть то, что обычно исполняла она – я просто не дотягивался иногда. Мы рассмеялись оба. — Но меня заворожила музыка. Наверное, годам к десяти, я уже начал играть так хорошо, что мама пророчила мне великое будущее в этой стезе. Я из-за этого потом в колледж пошёл. Петь тогда ещё совсем не умел, боялся, что припоздал с этим, — он улыбнулся. – Знаешь, там в очереди на поступление все были такие крутые, кто-то с самого младенчества, чёрт возьми, занимался вокалом. Я боялся, что даже конкурс на это отделение не пройду, ведь я нигде до этого не учился пению, пел только для себя. Мне тогда лет тринадцать-четырнадцать было, сейчас уже не вспомню – голова кругом. — И что в итоге?

— В коридоре было с сотню человек. Все репетировали речь, кто-то даже распевался, кто-то хвастался кучей грамот и наград. Я просто в ужасе смотрел на них и понимал, что мне нечего даже рассказать. Ведь я просто хотел быть музыкантом и всё.

— Знаю эту хрень, — вздохнул я. – И что потом?

— Я пошёл одним из первых. Кто струсил, даже с этой кипой бумаг, — он усмехнулся, — кто решил, что не готов. А мне нечего готовить было. Решил, что если не пройду – наверное, не конец света, но всё же больно будет… Зашёл туда, а там человек пять в комиссии. Я один пришёл, мама на работе, уверенная, что я справлюсь. Они документы спросили, я отдал. Стою, смотрю, — он рассмеялся, — и что сказать не знаю. Думаю, ну вот, вот же прямо сейчас скажут, что мол, мальчик, ты чего? Нам такие не нужны. Нам только крутых победителей всех на свете конкурсов подавай.

— К чёрту конкурсы.

Нико закивал, переглянувшись со мной. — А потом что было? — Попросили спеть, конечно. Я решил не парится особо и спел им а-капеллой без музыки, постаравшись через множество тональностей пройти специально. Даже коленки не дрожали – так уверен был, что сейчас нахрен пошлют. Они послушали, один даже по ноге себя хлопнул. Я непонимающе посмотрел, а он заявил, что я ?чертовски хорош!?. Я смотрел на них молча, не зная их решения, они попросили ещё спеть, а потом ещё и сыграть на фортепиано. В общей сумме прослушивание прям долгое вышло. Они меня прогнали по всем тональностям, заметили ?недоработки?. Я не понимал их решений, они делали все выводы как-то двояко, я всё ещё ходил по грани. А потом – хоб, и всё. ?Вы зачислены, пройдите к администрации и получите там дальнейшие инструкции?. Помню, вышел, все смотрят на меня. Мол, попал? Что там было? Что спрашивали? Конкурсы за сколько лет? А я смотрю на них и мне смешно… Ответил просто: голос проверяли и технику пения. Многие даже побледнели. Всего человек двадцать в итоге прошло вместе со мной. — Как же это знакомо, — я запустил пальцы в волосы. – Чёрт, будто вчера такое переживал, а… — Подобное было? — Да, там ничего не меняется. Всегда эти мажоры ещё с проплаченными победами. У нас тоже, как мне кажется, с сотню человек было. Только я изначально поступал на гитару. Увидел Йоонаса в толпе и прям задница загорелась, — я заржал. — Почему?

— Ой, мы с ним друг друга не переносили порой. Я хотел, чтобы он поступил, потому что у меня тогда бы был друг здесь, но с другой стороны мы с ним конфликтовали тогда немного, порой и на фоне музыки – мы же учились в одной школе. Он всех классных ребят себе в группу перетянул. — Ох… А вы давно с ним группы создаёте?

— Очень. Я первую ещё в две тысячи седьмом собирал. Помнишь, я говорил, что никто ко мне не шёл, — я усмехнулся. – Мне казалось, что всё схвачено, что так это и работает – ты пишешь объявление в стиле ?набираю участников?, а потом к тебе приходит готовая команда, но… Меня немного не любили в школе, поэтому моё имя не всех привлекало, да и я был новичок полнейший. — Да, помню, ты ещё в гараже рассказывал, — кивнул Нико. – А не любили за что? — Попал в парочку неприятных историй. Тогда ещё пить начал с друзьями, невольно вошёл в категорию бунтарей.

— Разве их все не любят? — Меня не любили, — я криво ухмыльнулся. – Не знаю, почему. А у Йоонаса группа была. Он был вокалистом. Постоянно находил лучших людей в это дело – серьёзно, у него талант. У него тогда уже Томми появился в команде. Порко поступил на вокал, а на гитару не прошёл. Я слегка злорадствовал – я был и там, и там. Сложно учиться было – пиздец. Помню, порой вообще с утра как уходил на учёбу, так часам к семи-восьми только возвращался. А всё из-за школы и моего упрямства. Я не хотел бросать ничего, уверен был, что везде успею. Помню, проснулся как-то, а уже вечер, но я не помню, какой именно и что нужно сделать к утру. Мама сказала, что со вчерашней ночи так спал. Когда школу закончил, стало немного легче. Особенно в плане отдыха, но не заданий самих. Помню, как-то Йоонас перестал появляться на занятиях. Мне прям скучно без него стало – как-то привык к нему. А через недели он документы пришёл забирать. Помню, как мне захотелось его подколоть прям очень. Мол, сдался? Я тут на двух отделениях учусь и у меня порядок с этим, а ты… Если честно – стыдно сейчас невероятно. Он давно простил и забыл, Йоонас такой. А меня тогда заедало, что у него всё быстрее на мази пошло, чем у меня. — А он почему уходил? Из-за голоса? — Да, голос сломался. Сорвал его на одной из репетиций, потом заболел, думал, что из-за этого хрипит. Долго не восстанавливался, в итоге пошёл всё же к врачам. Выяснилось, что это теперь его вокальный предел. — За такое выгоняют? — Ну, что надо уйти намекают. Прямо. Йоонас ждать не стал. После того, как я ему своих подколок дурацких накидал, просто сказал ?голос береги?, а узнал я всё потом. Его заявление две недели лежало на рассмотрении, я поэтому бросился его искать. Извиниться хотелось прям сильно, да и идея пришла, что ему уходить не нужно.

— Какая?

— Хотел, чтобы он на гитару всё же ещё раз попробовал перейти. Мало ли. Он же теперь на занятия по ней отходил уже, пусть и не в качестве профиля, а в качестве базы. — Он из-за тебя перешёл.

— Мне кажется, что моя идея ему просто приглянулась, но смотрел он на меня с недоверием. Его потом Томми убедил окончательно и Йоонас остался с нами на курсе. Там мы стали понемногу друг к другу присматриваться и оказалось, что не так уж мы друг друга ненавидим, — я рассмеялся. Нико улыбнулся, глядя на меня. Чистый счастливый взгляд, чуть подёрнутый дымкой алкоголя, отчего-то придававшей ему шарм.

— Не хочу спать, — прошептал он. – Может… Пойдём погуляем по городу?

— Серьёзно? — Да. Я так давно не был в Хельсинки, — он бросил взгляд в окно, за которым едва просматривался свет фонарей. – Или ты не хочешь? — Я с удовольствием!

Мы поднялись с кровати и, тихонько взяв тёплые вещи и обувь, пошли к выходу. Я натянул свитер, Нико – свою ветровку. Пока обувались, оба слушали, как разговаривает во сне Йоонас и посмеивались. Он всегда был очень сговорчивым, когда пьянел, поэтому довести его до кровати оказалось не так уж и сложно. Я поправил его одеяло и улыбнулся из-за того, как он сонно пытался устроиться на своём месте, а нам с Нико сон вот всё равно не шёл.

Выйдя на улицу, мы пошли в первом попавшемся направлении. Сначала было прям чертовски холодно и голод проснулся из-за большого количества выпивки. Мы забрели в небольшой магазинчик и купили по просто огроменному стакану кофе и какой-то выпечке. Грея пальцы о края стаканов, мы шли вниз по улице и продолжали незамысловатые разговоры о музыке и жизни. — Кстати… Ты прости мне такой вопрос, — издалека начал Нико. — Что такое?

— Теему просто поднял эту тему, и мне захотелось и у тебя спросить.

— Про меня или про Йоонаса? – догадался я.

— Да… не знаю, про других не спрашивают, наверное, да?

— Мы друзья, нам можно. За спину говно друг на друга лить нельзя, а всё остальное – можно. — Отличная позиция, — ухмыльнулся Нико. — Йоонас не гей, — спокойно ответил я на не заданный вопрос. – То, что ты видел, это скорее обычная такая норма общения между очень близкими друзьями. Теему у нас в доску свой, просто. Кто кому что позволяет, то в принципе и творится. Так что, просто не обращай внимания, если что. — Да я ничего против не имею, — тут же спохватился Нико, — ты меня не так понял, наверное. — Да всё в порядке, — я приобнял его за плечи. – Я понял, как надо. Понял, что ты не гомофоб. — Это уж точно… Йоэль, а ты встречался с парнями? – Нико шагал всё также близко, и я руку убирать не стал. — Нет, я только по девчонкам, — я ухмыльнулся. – К парням и не тянуло никогда. — Ох, вот как… То есть, круто, да, — Нико поспешно улыбнулся. — Эй, ты чего?

— Да нет, я… — он отвёл взгляд. Я понимал, что у меня есть всего лишь пару мгновений, пока он не закрылся в этой теме. — Нико, не переживай, если хочешь что-то сказать. Мы же братья, помнишь? Я никогда не буду тебя осуждать. Честно. — Да это неважно, — он улыбнулся, но в глазах было замешательство. – Кофе остыл… Я выкину и приду сейчас, хорошо?

Я понимал, что своё упустил, и мне стало немного грустно. Что-то он всё же решил мне не говорить, но когда мы выбрасывали в мусорную корзину стаканчики и упаковки от выпечки, Нико посмотрел вдаль и восторженно улыбнулся. — Мост, — прошептал он. – Хочу посмотреть на Вантаа. Пойдём, может?

— Да, без проблем. — Обожаю реки и моря. Я бы хотел жить у моря, — прошептал он, всё ещё завороженно глядя вдаль. До моста мы шли молча, благо находился он недалеко, но едва завидев воду, Нико захотел спуститься ниже. Мы дошли до самого тротуара и облокотились на ограждение, всматриваясь в тёмные воды течения.

— Я мог бы вечность так смотреть, — прошептал он, поёжившись.

Я не удержался и провёл тыльной стороной ладони по его щеке. Нико даже не вздрогнул. То самое новое чувство внутри меня отозвалось волнами тепла в груди. Я решил, что оно – моё вымаливание прощения у него за всё то, что я наделал раньше. Да, это именно оно и ничего другого. — Мне кажется, что я… И по парням, и по девушкам, — вдруг выпалил он, вздохнув.

Я молча ждал, когда он продолжит, но он молчал. — Ты этого стесняешься? Или боишься? — И ни то, и ни другое. Мне просто не с кем об этом поговорить, — он запахнул ветровку сильнее и уставился вдаль, следя за течением. – Это странное ощущение, меня не тянет хвастаться этим, разумеется, что я, мол, такой особенный, но я боюсь, что именно так моё горячее желание высказаться и будет принято. Что меня не так поймут.

— Ты… Ты можешь поговорить со мной, — нерешительно предложил я. – Хоть я и не бисексуал, я думаю, что всё равно смогу тебя понять. Это же чувства, а чувства всем близки, эй. — Ты первый, кому всё это сказал, — хмыкнул Нико, опуская голову.

— Я ценю. Честно. Ты можешь сказать мне всё, что угодно, Нико. — У меня никогда не было серьёзных отношений, — прошептал он, поглаживая пальцами ограду. – Иногда мне казалось, что я люблю Тони. Мы с ним песни писали, могли болтать просто бесконечно и мне этого сейчас не хватает – вот такого понимания. Тони – мой лучший друг со школы. — Тот, что был с тобой на фото, где ещё девушка рядом стояла, да? — Да, верно. Вилма.

— Ты ему что-то сказал о своих чувствах?

— Нет, он просто уехал и я понял, что я его не любил. Потом встречался с одной девушкой, её звали Линне, потом с ещё одной, но… Я не мог никому больше вывалить столько всего, что было в моей голове, а без этого чувства у меня не крепятся. Мне их буквально не на чём пускать в рост, нет никакой для этого почвы, как у цветка, болтающегося в воде. Ты можешь выпускать нити корней, но если у тебя не за что ими прикрепиться – это просто бессмысленное существование. Я расставался со всеми и вот сейчас мне уже девятнадцать, я смотрю на остальных и чувствую себя так, словно какой-то момент, значимый для всех, прошёл мимо меня. Словно все познали уже то, что я потом так и не узнаю. — Брось, Нико, ты найдёшь кого-то, с кем можешь разделить свою душу. — Да, но вот такой дурацкой подростковой романтики там никогда не будет, — он ухмыльнулся, правда, как-то грустно. – Такой, какая была у всех. Порой в голове столько дерьма…

Я приобнял его за плечи и провёл пальцами по его взъерошенным волосам.

— Ты охрененный парень, Нико. У тебя всё обязательно получится, возможно, в тот момент, когда ты меньше всего этого ждёшь. — Я хочу в это верить. — Ты ведь большой романтик в душе, правда? – он в ответ лишь уткнулся лбом в моё плечо. – А такие никогда не остаются с незаконченными историями. У тебя будет своя. Обязательно. — Спасибо, — прошептал он. – Мне очень не хватало этих слов. — Ты можешь на меня положиться всегда, бро.

Он улыбнулся мне и поднял голову. Господи, как же я хочу беречь тебя, Нико. Я не понимаю, почему, но я никому не дам тебя в обиду. — Хочешь, мы тебя с кем-то познакомим, кстати? – не подумав, предложил я. — Ну… — На вечеринках тобой интересуются. — Правда?

— Пфф, а ты не замечал?

— Нет, — он чуть смутился. – Пока не надо, спасибо, Йоэль. Мы всё равно сидим взаперти.

— Что правда, то правда… Но ставить крест на отношениях не стоит, ты же понимаешь? — Да, само собой. — А давно ты… Знаешь про ориентацию?

— Всегда знал. Я с ней родился, я не воспринимаю её как что-то, что можно изменить. — Я такого же мнения, — я улыбнулся, стараясь его приободрить. – Просто не все и всегда сами могут себе в этом признаться. — Я не отрицал никогда, но мне всё равно хотелось найти человека, который чувствовал что-то подобное и рассказал бы мне, как это принять. По-настоящему принять, а не просто знать, что вот так есть.

— Думаю, Теему может тебе в этом помочь. — Мне кажется, что нет, — Нико рассмеялся. – Он очень уверенный в себе, я думаю, он бы что угодно принял, как факт. — Зря ты так. Он просто знает себе цену, поэтому так себя ведёт. Но с ним можно нормально пообщаться. Я не думаю, что он тебя осудит. — Пока я больше никому не хочу говорить. Я сказал тебе, и мне стало чуть легче. Теперь, когда я произнёс это вслух, это стало реально. Да и тем более… Он может начать тему в стиле ?ну ты ни с кем не встречался толком, как ты можешь быть уверен в этом??. Я знаю, подобное тоже бывает. — Не думаю, что секс что-то решает, — я сел на ограждение полубоком и повернулся к Нико.

Он огляделся вокруг и сделал то же самое. Солнце начинало подниматься над Вантаа и я всё лучше видел образ Нико перед собой. До кромки воды было далеко, а за оградой начинался берег. Меня тянуло спуститься вниз, но пока мы просто сидели и бросали взгляды на город.

— Разве? – наконец, спросил Нико. — Ну, то есть, это важно, да. Но я о том, что был у тебя он с парнями или нет ещё не решает твою ориентацию. Мне кажется, что можно быть натуралом и переспать с парнем, но только геем ты от этого не станешь. Лишь натуралом, который переспал с парнем, — я хмыкнул. — Наверное, — Нико нервно усмехнулся. – Можно ещё кое-что скажу? Только тоже не рассказывай никому, окей?

— Без проблем. — Это уже неловко, если честно, — вздохнул Нико. – Особенно в таком возрасте. — С девушками не было? – проницательно заметил я. — Ага, — Нико смотрел вдаль. – Я лузер, знаю. — Вовсе нет. Йоонас вон год назад всего распрощался, а ведёт себя, как первая ганста на районе, — я рассмеялся. – Брось, бро, ты грузишь себя совершенно попусту. Такие вещи не прописаны возрастом. Девственность можно и с резиновой куклой потерять, а толку-то?

— А ты сам когда? – Нико посмотрел на меня. — В шестнадцать, наверное, — я задрал голову, припоминая. – Да, где-то так. На вечеринке какой-то, девушка была в этом больше профи, чем я. Стрёмный опыт.

— Почему?

— А первый раз не может быть иным, как мне кажется, — хохотнул я. – Все мысли в стиле ?о Господи, я сейчас кончу? и ?о Господи, она по ходу не кончит?. Нико залился смехом, глядя на мои моё эмоциональное изображение этого панического страха. — Мне наоборот кажется, что чем сознательнее ты в этот момент, тем лучше. Как-то понимаешь уже, зачем всё это нужно, а не просто рвёшься под первую юбку с представлениями о сексе только из порнухи. — Да уж, — Нико всё ещё ухмылялся. — Читай больше, мой тебе совет, — я щёлкнул пальцами. – Порно врёт, бро. — Я догадывался. — Не хочешь пойти вниз? Там так классно на берегу. — Да, давай, — он охотно закивал и спрыгнул с ограды.

Я последовал за ним, подставляя лицо первым солнечным лучам. На сердце было легко и приятно.

На берегу мы побросали на песок верхнюю одежду и уселись сверху, даже не сговариваясь. Нико смотрел на горизонт, а я жалел, что не взял немного выпивки для этого момента. Мне казалось, что она бы здесь точно пригодилась, хотя и чувство свободы опьяняло само по себе. — Йоэль? — Да? – я повернулся к нему, еле заставив себя оторвать взгляд от рассвета. — Я когда-то думал о переезде, — тихо сказал он. — Я понимаю, — по коже прошла неприятная дрожь. – Вообще не ясно, как ты всё это вынес… — Морально было хуже, чем физически, — он пожал плечами. – Мики никогда не зверел так, как сейчас. — Раньше он играл, а теперь мстит. — Ты хорошо его понимаешь, да? Я ощетинился мгновенно и в недоумении уставился на Моиланена. — Прости, — он заметил мой взгляд и покачал головой. – Я не имел ввиду, что вы с ним одного поля ягоды. Мне просто хочется узнать, можешь ли ты предположить кое-что… — Что, например? – уже мягче отозвался я. — Как заставить его прекратить охоту за нами? — Я думал об этом, — вздохнул я. – Мы уже не в первый раз об этом говорим и мне порой кажется, что ответ тут единственный, однако это не выход. — Сдаться? — Что-то вроде того. В твоём лице он потерял своё любимое развлечение. — А в твоём – соратника, — заметил Нико. – Нет, правда, мне кажется, что его не столько бесит, что ты встал именно на мою сторону, сколько то, что ты ушёл в принципе. Если бы Мики был обычным человеком, а не ублюдком, я бы сказал, что он скучает по тебе. — Звучит крайне неприятно. — Почему? — Мы с ним не друзья и друзьями не были, чтобы он скучал, — фыркнул я. — Прости, если задел тебя, — Нико потупил взор. — Всё в порядке. Эта тема просто очень тяжёлая. — Я знаю, но без неё ничего бы этого не было, верно? – он указал ладонью на горизонт. – Точнее, может, у тебя бы было или у меня, но мы бы так отлично время вместе не проводили. — Ты серьёзно думаешь именно так? — Мы проходили мимо друг друга столько лет. Смотри, — он пододвинулся ближе и достал телефон. – Если честно, я долго не мог заснуть перед поездкой и просто сидел, листал фотографии, а потом наткнулся на одну такую… И ещё… И ещё. Погляди сам. Я взял в руки протянутый мобильник. Фотография примерно две тысячи десятого или одиннадцатого года, мой второй курс. Я чертовски вытянулся к своим шестнадцати, и меня хорошо было видно на фото даже в заднем ряду. В руках была гитара, уже отключённая, но ремень от неё виднелся на плече. Множество людей впереди – постановщики, уже сделавшие себе имя ученики колледжа, преподаватели, какие-то ребята, которых я не знал и… Нико. Белый свитер под горло, совсем короткие волосы, но уже такой же хмурый взгляд исподлобья, желание немного спрятаться от камеры и извечно убранные за спину руки. Он как-то сам сказал, что еле избавился от этой привычки позже. — Это ведь… — Отчётник с новогоднего концерта. — Вот чёрт. — Смотри ещё, — он начал листать вбок. Йоонас развалившийся на коленках какой-то девчонки и Нико, читающий сценарий в первом ряду. На другом кадре всё в том же зале Томми пытается поднять Порко с пола за руку, а тот дурачится, пока Нико косится на них взглядом а-ля ?заебали, завалите и валите?. — А знаешь, какая меня больше всего повеселила? – Нико явно понравилось произведённое на меня впечатление, поэтому он выхватил у меня из рук телефон и принялся быстро-быстро листать фотографии. — Какая? – тихо спросил я. — Эта, — он усмехнулся. Нико и Тони – теперь я знал, что это он – стояли напротив уже опустившей сцены Reading Festival. Я знал её – это был прошлый год, охуенное выступление Enter Shikari уже заранее приманило меня и Йоонаса в Британию. Как приятно, что Нико тоже видел это шоу. — Я тоже был там, — я хмыкнул, возвращая ему телефон. Сердце чуть кольнуло – Нико на фотке улыбался невероятно радостно и обнимал Тони без всякого стеснения. — Я знаю. Я повернулся к нему с долей вежливого интереса. Он увеличил фотографию и показал мне её фон, заставивший меня закрыть лицо обеими руками и воскликнуть: — Это другая страна! — Я знаю, — рассмеялся он. — ТАМ БЫЛО СТО ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, НАВЕРНОЕ, НИКО. Он захохотал в ответ, весело и звонко. На фоне мы с Йоонасом лезли на ограду сцены, как два идиота, решив сделать охрененную фотографию на память. — О господи, — я закрыл лицо ладонями.

— Мне кажется, что это судьба. — Ты веришь в эту сучку? – весело спросил я. — А ты – нет? — Вообще, — я покачал головой. – Детерминизм – говно. Если всё уже решено за нас, какой смысл жить? — Может быть, конечно, в чём-то ты и прав, но с другой стороны… Все же приятно знать, что там впереди нас что-то ждёт… Нас всех, я имею ввиду, — тут же добавил он и немного смутился. Он вновь уставился на горизонт, а я – на него. Лучи восходящего солнца переливались в его волосах и бросали золотистые отблески. Глаза же сияли в ответ, словно тысячи самых ярких звёзд. Я смотрел на Нико и не мог оторвать взгляда. Рука сама собой потянулась к телефону – я хотел запечатлеть это. Я бы падок на красоту и видел её в нём. Я не стал ничего говорить, как и Теему. Нико не обращал на меня пока что никакого внимания, лишь сидел, обхватив колени руками и выпрямив спину. Лёгкий ветер играл с его взъерошенными волосами, а я, как заворожённый, вдруг понимал, что могу сосчитать родинки на его коже и длинные ресницы, обрамляющие его глаза… Я сделал фотографию. Одну, зато самую естественную. Нико услышал щелчок и вздрогнул, обернувшись. Обычно вся магия момента пропадала, стоило кому-то заметить, что его снимают, но Нико так и остался частью этой странной сказки.

— Я, конечно, не Теему, — смущённо сказал я, опуская телефон, — и камера у меня самая обычная, но… Мне просто кадр поправился. — Хорошо, — Нико на автомате пригладил волосы и посмотрел на воду. Щёки его алели. — Хочешь взглянуть?

— Нет, спасибо, — он улыбнулся, но на меня не посмотрел. — Я тебя расстроил? Я могу удалить, — тут же поспешил я. Последнее было правдой, хотя, признаться, мне очень хотелось сохранить эту фотографию. В ней было столько жизни и тепла.

— Нет, всё в порядке. Можешь оставить её, если хочешь, — как можно беззаботнее сказал он. — Тебе это всё не очень нравится?

— Да, если честно. — Почему? — Не люблю фотографироваться, — он хмыкнул.

— Странно…

— Почему?

— Ты красивый. Он мгновенно покраснел. Я уже запоздало осознал, как мои слова прозвучали для него. Всё же он ещё не привык к откровенности в нашей компании, но… С другой стороны – стоило бы это сделать. По крайней мере, он не выглядел грустным и отрешённым больше.

— Спасибо, — шепнул он. — Тони многое потерял, бро, когда между вами ничего не сложилось, — я сунул телефон в карман. — Ты так считаешь? — Да, — просто ответил я. – Но не думаю, что он не видел того, что вижу я.

Обратно мы возвращались, болтая уже о красоте города. Я нарочно перевёл тему, потому что Нико всё ещё смущался, но выглядел он донельзя довольным. В номере парни, как мы и предполагали, всё ещё спали. Только Йоонас с явного похмелья очень мёрз – я видел, как он свернулся калачиком под тонким одеялом и вполне слышно стучал зубами. Я стянул своё одеяло с кровати и вернулся к нему. Стараясь действовать как можно тише и аккуратнее, я укрыл им Порко и подтянул сползающую с края подушку поближе к центру. Йоонас сонно вздохнул и что-то пробормотал. Наверняка утром даже не вспомнит, что было после концерта.

— А ты под чем спать будешь? – спросил Нико, когда я вернулся. Кровать без одеяла выглядела сиротливо.

— Под похмельем, — хмыкнул я. – Доброй ночи, Нико. Спасибо за эту прогулку.

Я лёг на кровать и поёжился, но знал, что всё равно смогу уснуть. Слишком уж выматывающей оказалась ночка. Нико же возился на соседней кровати, словно никак не мог уснуть и в тот момент, когда я уже начал потихоньку погружаться в сон, он вдруг поднялся. Я хотел спросить у него, что случилось, но язык вдруг стал таким тяжёлым и глаза совсем не хотели открываться. Я сумел согреть себе крохотное местечко на кровати и не тело осознанно не хотело тратить силы на пробуждение и уж тем более на то, чтобы покинуть это место комфорта. — Тихо-тихо, спи, не обращай внимания, — шепнул он, укрывая меня одеялом. — А ты? – еле слышно пробормотал я.

— Можно лягу рядом?

Вместо ответа я вытянул руку к нему, словно пытаясь поманить. Нико ответ понял и осторожно забрался под одеяло. — Ты очень хороший, Йоэль, — донеслось до меня уже издалека, словно через толщу воды. – Ты самый светлый… Самый светлый… Светлый…***

Все разбрелись по городу. Томми отправился искать подарок для Эммы на её совершеннолетие в компании с Олли, который вдруг что-то тоже удумал купить, Йоонас же, не дождавшись комментариев по этому поводу, ушёл покорять столицу вместе с Теему и Лееви. Алекс куда-то умотал ещё утром, созвонившись с друзьями. Порко зазывал и нас с собой, но Нико захотел пройтись по городу и пригласил меня составить компанию раньше Йоонаса, поэтому я не смог ему отказать. Мотель мы покинули снова ближе к вечеру – отсыпались от ночных приключений до самого полудня, а потом лениво поглощали бургеры и пиццу, которые заказали в доставке. Поэтому мы были бодры и веселы, несмотря на поздний час, и ходили по любимым улочкам.

— Если бы я жил в Хельсинки, я бы выбрал эту улицу, определённо, — мечтательно сказал я. — Почему?

— Мне нравится вид отсюда. И до центра близко. Дома так порой надоедает скакать по автобусам.

— Какой ты привереда!

— Ещё чего! Кстати, я же родился в городке неподалёку, — улыбнулся я. — В каком?

— В Лахти. Мы переехали почти сразу, я совсем его не помню, но… Йоонас частенько любит мне намекать, что я вхожу в категорию ?понаехавших?, — усмехнулся я. – А ты всегда жил в Оулу? — Да, — ответил Нико. – Мама сначала жила вместе с сёстрами, потом встретила женатого мужчину и случилась у неё великая любовь. Они долго тайно встречались, она закончила университет, получила работу, дом в котором мы живём достался ей в наследство от дедушки, ей очень хотелось обустроиться именно в нём. А потом в её жизни появился ещё один человек. — Ты? — Ага. Она знала, что отца это не удержит и не собиралась этого делать. Он с ней и не жил толком потом, они как-то мирно разошлись и он вернулся в свою семью.

— Вы с ним хоть видитесь?

— Сейчас уже нет, если честно... Я и раньше не хотел, а сейчас уж тем более. Как-то бессмысленно, я всё равно не чувствую, что он мой родственник.

— А мама как к этому относится? — Считает, что я уже взрослый и сам могу всё решать. А ещё, как я недавно понял, она скрытно ходит на свидания, — он рассмеялся. – Она у меня инфантильная немного. Думает, что это разобьёт мне сердце, если я замечу в доме другого мужчину. Мне порой кажется, что её длительные отъезды связаны всё же не только с работой. — Вот как… А ты сам действительно как реагируешь?

— Ей нужна любовь. Я не против. Только действительно хочу уехать до того, как она её найдёт. Это, наверное, немного эгоистично, но… Смотри! Я посмотрел в указанном направлении и увидел вход в клуб, в котором ни разу не был. Даже название его мне ничего не дало. — Ты знаешь это место? — Да! Там очень круто! Давай заглянем?

Нико выглядел таким счастливым и воодушевлённым, что я просто не смог ему отказать и пошёл следом за ним. Охранник у дверей пропустил нас, окинув молчаливым взглядом, и поставил печать на тыльной стороне руки у каждого.

— Сегодня здесь много народа, — удивлённо сообщил Нико. – Интересно, по какому поводу? — Все хотят отдыхать? – рассмеялся я. – Чем не повод?

— Не знаю, — Нико чуть прищурившись смотрел на сцену, словно пытаясь там что-то разобрать. — Может, выпьем?

— Да, конечно! Мы протолкнулись к бару, но, когда я уже хотел было сделать заказ, один из диджеев за пультом вдруг обратился к толпе, прерывав музыку. Мы с Нико одновременно повернулись в его сторону, словно это могло бы помочь нам лучше расслышать его слова. Парень поднял палец вверх и спрашивал, не желает ли кто-то зажечь сцену, пока группа, которая должна выступать задерживается. Странная стратегия, как мне показалось. Я уже хотел было сказать об этом Нико, но он внезапно едва не подпрыгнул на месте и растворился в толпе. Я даже опомниться не успел, как он вернулся, протиснувшись обратно, и впихнул мне в руки свой мобильник и сумку с пояса, в которой он таскал деньги и всякие мелочи. Я ошалело удержал всё это и попытался было спросить Нико, что происходит, но Моиланен окончательно скрылся с моих глаз. В следующую минуту я увидел его уже вылетающим на сцену.

Я удивлённо открыл рот, наблюдая за тем, как он подходит к диджейскому пульту и что-то говорит тем парням. Оба кивнули и Нико взял у них микрофон, широко улыбаясь. Я обалдел. Я не ожидал совсем ничего из увиденного и уж тем более того, что случилось дальше. Свет приглушился и заиграла знакомая музыка. Нико подошёл ближе к краю и выжидающе замер, пока многие в зале воодушевлённо реагировали на первые ноты ?Lose Yourself?. Он начал читать, вливаясь в мелодию так, словно его голос был рождён для неё. Нико полностью ушёл в музыку, в сцену, в эту толпу, которая, услышав его отдачу, одобрительно взвыла. Я никогда не думал, что такое действительно может случиться. Сжимая его вещи, я смотрел на сцену, чувствуя, как моя нижняя челюсть стремительно просится вниз. Клянусь, то, что он делал на сцене, заворожило меня сильнее, чем концерт, ради которого мы приехали в столицу. Может быть, он не был профессиональнее и техничнее, чем Enter Shikari, и уж точно не собирал толпы фанатов по всему миру, но его сердце пылало музыкой, горела душа и огонь был даже в его движениях. Он ритмично и резко взмахивал рукой, то и дело наклоняясь к залу с края сцены.

Где-то на середине песни я наконец осознал, что я вижу и судорожно полез за телефоном в карман. Мне удалось снять на видео лишь последнюю часть песни, но мне показалось, что и это могло объяснить мой чёртов восторг. Едва закончив съёмку, я тут же зашёл в нашу беседу с парнями в фэйсбуке и стал загружать туда видео, пока Нико наслаждался овациями и выкриками одобрения. Вернув микрофон диджеям и отсалютовав зрителям, он спустился со сцены и пропал в толпе, оставив меня, задыхающегося от восторга, смотреть на запись. Я не смог дождаться его и спросить разрешения, поэтому сразу сбросил видео парням в фэйсбуке. Мне не хватало слов, чтобы выразить свой восторг, даже не удалось придумать, что написать, кроме слова ?ПОСМОТРИТЕ!!!?, но я был уверен, что они точно откроют это видео. Нико подлетел ко мне буквально через пару минут. Хотел было забрать у меня свои вещи, но я, не думая, просто обхватил его обеими руками и крепко прижал к себе. Мой дар речи все ещё не вернулся ко мне, поэтому я своё восхищение выразил просто оторвав его от пола и закружив. Нико захохотал, едва я поставил его на ноги. — Йоэль!!! — Прости, — выдохнул я, возвращая ему его вещи. – Где ты такому научился? Что это вообще было?! — Я говорил, что рэп – моя страсть, — он смущённо улыбнулся, опустив взгляд. Вновь заиграла музыка и на сцену вырвалась та самая группа, которую здесь ждали, а я взял Нико под локоть и поволок к бару. Там было тише и можно было хоть немного поговорить. С этой секунды я смотрел на него абсолютно иначе. Он пил те слабоалкогольные коктейли, что я ему покупал, а я засыпал его вопросами по теме и не очень, чередуя их попытками высказать свой немыслимый восторг. — Это было чертовски круто, — в который раз повторил я. — Я всего лишь любитель, — Нико улыбнулся. — Ты совсем не боишься сцены? — Меня здесь никто и знать не знает, — он захохотал. – Если бы я облажался или просто свалился через ограждение, это было бы всего лишь досадными недоумением, о котором никто не узнал бы. Ну, кроме тебя, конечно. — А ты пел в группе? — Пел, в той, что создали мы с Тони. Пока больше нигде не прижился. — А рэп? — Тем более. Мне кажется, что если ты просто читаешь рэп, тебе не нужна группа, — он пожал плечами. – Большинство рэперов – одиночки. Если же речь идёт о группах, то там есть свои вставки. Мне кажется, что такой стиль крутой – когда есть всего понемногу. И плевать на тех, кто считает, что это не ?тру-рок?. Я люблю альтернативу, люблю Linkin Park, Enter Shikar, да и Hollywood Undead тех же, потому что им срать на правила. Они просто делают ту музыку, которую хотят слышать. Если я всё же смогу собрать свою группу, я поступлю также. — Это крутая идея. А ты никогда не думал, что можешь… Присоединиться к другой группе?

— Никто не звал на полном серьёзе, — он пожал плечами. – Мало кто вообще слышал меня в таком жанре. Большинство же групп, которые меня привлекали в Оулу, уже имели вокалиста. Кое-кто, правда, упрашивал меня занять место у микрофона, но я не видел смысла торчать в команде ради пары строк и без возможности вносить какое-то видение в материал. — Мало кто хочет идти в уже готовую команду. — Да, ты прав. Но и свою собрать тяжело, даже если ты учишься в музыкалке, — он поводил кончиком пальца по краю бокала. – Мне так и не удалось. Хотя я считаю себя командным игроком, а не одиночкой. Может быть, поэтому и не стал браться за рэп, как за основное течение. Я молчал и смотрел на него, стараясь не выболтать мысль, которая вертелась у меня на языке. Мне нужна была реакция парней. Живая, реальная. Мне нужно было обсудить сначала кое-что с ними, а уже потом – говорить с Нико. Бог свидетель – это было тяжело. Мы просидели в клубе, увлекшись разговорами о музыке, до самого закрытия. Напивались, трезвели, развлекались обсуждениями произошедшего. Мне понравилось, как блестели его глаза, когда он говорил о том, какой видит свою группу. Он горел. Он был огнём. Я бы хотел стать тем, кто даст ему волю. Выпустит наружу и позволит сжечь все устоявшиеся нормы дотла. Обратно к мотелю нам не удалось добраться на автобусе, а идти было далековато, да и ноги нести после стольких литров выпивки уже не хотели. Скинувшись на такси, мы сели в уютный салон и медленно двинулись по ночному Хельсинки. Нико сначала просто смотрел в окно, чуть облокотившись на меня, а потом совсем незаметно уснул. Он вновь напомнил мне юркую и взлохмаченную птицу, которая задремала после долгого перелёта. Я обнял его, прижимая к себе, и смотрел на город вместо него, слушая его медленное глубокое дыхание и упираясь подбородком в его макушку. Я еле нашёл в себе силы разбудить его, когда мы приехали к мотелю. Он выглядел совсем потерянным и даже немного расстроенным, но я никак не мог понять почему. Курили молча, что так непохоже на нас.

— Как ты? – тихо спросил я, перед тем как толкнул дверь в мотель. Нико не успел мне ответить. Внутри раздался такой гомон, словно мы вновь вернулись на концертную площадку, и кто-то внезапно утащил Нико в середину комнаты. —Какого хрена? – захохотал я.

Нико одним выражением лица отражал мой вопрос. Вокруг него вместе скакали Йоонас и Алекс. Теему стоял у стены и ржал, держа в руках пиво. Целых ящик с ним, к слову, стоял на кровати Порко, на которой с довольным лицом сидел Олли. Томми же взлохматил волосы Нико и приобнял его. — Что происходит? – ошарашенно спросил Нико. — Мы видели видео! – возбуждённо заявил Йоонас.

— Какое? – Нико вертел головой, словно пытаясь найти объяснение этому сумасшествию. — Твоё! Как ты выступал! – высоким голосом заявил Алекс. — Я… Э… Йоэль? – Моиланен уставился на меня, словно ища поддержку. — Парни, всё, угомонитесь, — я улыбался, но быстро разогнал их. – Дайте ему в себя прийти, а то разверещались, как чайки. — Иди в задницу, Йоэль, не ломай кайф, сам видео кинул! — Ниииико! Это было так охуенно, так… Сильно!

— Где ты вообще такому научился? — А сейчас так можешь? Вообще, мы хотим это видеть вживую! — Я поддерживаю. Нико?

— Ребят, уже утро скоро, вы бы тоже играть не стали, — вклинился в этот балаган улыбающийся Олли. – Нико, нам правда очень понравилось, как ты выступил. — Вы так себя ведёте, будто были там, — пробормотал он. — Нам и видео хватило! — И довольной морды Йоэля, — усмехнулся Йоонас, похлопывая его по плечу. – Чувак, это реально было охуенно. Я ждал его реакции. Разозлится? Может быть, почувствует гордость? Или же наоборот – попросит всех оставить его в покое? Вдруг ему всё же было неприятно, что я так поступил? Волнение нарастало в моей груди. На сцене его и знать не знали, да. Но здесь он был известен. — Это не так сложно, как вы думаете, — он улыбнулся. – Просто люблю эту песню. — Да ты там всех порвал! Я уверен, что после тебя и смысла не было дальше кого-то слушать! — Я хочу это видеть вживую, мать вашу! — Хорошо-хорошо, — Нико засмеялся. – Но в Оулу. Я правда устал, простите парни, но спасибо, — он принялся обнимать всех по очереди. Алекс прорвался раза три.

Все с довольными лицами потихоньку начали расходиться по кроватям. Завтра предстоял выезд обратно домой – Теему, Томми и Лееви выходили на работу, да и мы должны были продолжить занятие летними проектами от музыкальной школы. Все мы, кроме Нико, заканчивали последний год обучения. Моиланен как-то расспросил нас про эти задания на каникулы, но даже не ужаснулся. Собственно, и Томми с Олли они тоже не очень пугали. Лишь мы с Порко как привыкли пинать хуи, так и остались верны своей натуре. Впереди было почти полтора месяца лета, я верил, что они пройдут, как надо. Собственно, позже я понял, что эта мысль была моей величайшей ошибкой и самым грандиозным попаданием в цель одновременно. В жизни бы не поверил, что всё действительно так сложится. — Ты спать? – тихо спросил я у Нико, когда свет погас.

— Да, — негромко ответил он. – Вечер выдался насыщенным. — Ты не в обиде за то, что я скинул им видео? Нико сел на кровать и задумался. Молча. — Нет. Мне просто странно слышать столько восторга. — Они ещё успеют тебе этим надоесть, — усмехнулся я. — Не вижу в том, что я делаю, чего-то такого особенного. Но мне приятно, — он усмехнулся. – Спасибо тебе. Я бы сам перед ними не решился выступить. — Но передо мной же смог, — напомнил я. — Ты – это ты. Ты совсем другой, Йоэль. Не такой человек, как все, кого я знаю. Спокойной ночи. — И тебе, — выдохнул я, пытаясь осознать эти слова.