VI (1/1)

Город подземников мы покинули на закате. Я чувствовал от этого облегчение?— слишком много приятных воспоминаний пробудилось в нём. Считается, что лучше забыть плохое и помнить хорошее, но когда в настоящем этого самого хорошего не осталось… Наш путь по ночной пустыне продолжился. Разведчики периодически замечали какое-то непонятное движение в небе вдалеке, но я не считал это преследованием. В конце концов, раз мы передвигаемся ночью, почему некрофаги должны поступать иначе? Вполне логично что свои дела они также ведут после заката, и вряд ли это связано с нами,а не с дневной жарой. Поэтому я только кивал на доклады лазутчиков и продолжал рассматривать тут и там встречающиеся следы Королевства. Разрушенные башни, чёрными срезанными конусами возвышающиеся над дюнами. Торчащие острыми пиками шпили высоких соборов и капитолиев. Один раз прямо у дороги нам встретился треугольный щит, сверкающий на солнце отполированной поверхностью. На нём не осталось ни единого следа краски, но всё же сомнений в его происхождении не было, хотя и не ясно, как он оказался на поверхности спустя столько лет?— быстро организованные поиски окружающей местности не дали каких-либо результатов, лишь песок и холодный ночной ветер. Оставалось только подивиться очередной загадке пустыни и взять щит с собой.—?Боюсь, месье Делагреш оказался единственным обнаруженным нами счастливчиком?— хотя, если учесть его состояние… Неизвестно, что хуже?— навеки провалиться в сладостное забвение под толщей песка или чувствовать, как твоя личность распадается на части, как безумие подступает всё ближе. —?Мы с Гийомом ехали впереди основной колоны, а потому могли позволить себе говорить, не опасаясь чужих ушей.—?Жизнь хуже смерти. Надеюсь, не придётся выбирать. Никогда.

—?Ну, может быть, Мария сможет придумать что-нибудь и вернуть его к нам. Тем временем, скоро рассвет. Мы уже должны были достигнуть пещер плетевидок. Не могли же мы сбиться с пути, тем более что…Его прервал громкое ржание коня кочевника из переднего разъезда в полусотне шагов от нас. Животное вдруг встало на дыбы, не желая продолжать путь и молотя воздух мощными передними конечностями. Наездник пытался успокоить его, но даже с помощью приблизившегося товарища сделать это не получалось?— могучий зверь яростно мотал головой разбрызгивая на песок белоснежную пену.Не сговариваясь, мы направили своих стальных зверей туда. Невозмутимые животные подошли к разошедшемуся жеребцу и я, спешившись, со второй попытки обнял взбесившегося коня, понемногу заставляя его пятиться назад вместе со мной. Под мощными перекатывающимися мышцами чувствовалась пульсация артерий и частое дыхание коня, которые замедлялось, по мере того, как я оттаскивал его в сторону, поглаживая по холке. Удалившись на десяток метров, животное совсем успокоилось, и я его отпустил, принимая благодарный кивок хозяина.—?Не понимаю, что его могло взбесить в сердце пустыни? До самого горизонта ничего, кроме песка! —?В голосе кочевника, встревоженно заглядывающего в глаза четвероногого друга, не было возмущения, только беспокойство за своего четвероногого товарища.Не тратя силы на слова, я забрался в седло и медленным шагом направил своего зверя вперёд, пока Гийом поспешил приостановить караван.У стального зверя очень мощные и тяжёлые передние конечности и плечевой пояс, относительно таза. Вкупе с довольно длинной шеей, это привело к тому, что, по сравнению с обычными лошадьми, центр тяжести этих некогда травоядных животных был сильно смещён вперёд.

Об этом я вспомнил, только когда песок вдруг провалился под ногами моего верного Фама и мы с ним кубарем полетели в разверзшуюся темноту. Падение продолжалось несколько секунд, после чего мы приземлились на песок, по твёрдости не сильно уступающий камню. Сверху меня тут же присыпало песком, но я быстро встал, в движение снимая с пояса булаву и готовясь к сражению.Однако нападать никто не спешил. Я со своим зверем оказался в широком коридоре с неровными круглыми стенами, сухими и покрытыми мелкими трещинами, вдоль которых струились песчинки.—?Франциск, ты как? —?Донёсся до меня сверху голос Гийома.—?Порядок. Пещера. Разведаю.—?Разумно ли это? —?Но отвечать на столь риторический вопрос я не собирался. Я успокоил встревоженно озирающегося стальной мордой Фама, наказав ему ждать меня здесь, и, немного поколебавшись,пошёл по коридору на север, так как нора будто бы немного расширялась в том направлении. Местами осыпавшиеся стены, иногда сужавшие проход до такой степени, что приходилось ползти на четвереньках, говорили о том, что подземный ход, в котором я оказался, скорее всего, не был жилым. Несколько небольших щелей под потолком, в которых копошились потревоженные обитатели пустыни?— скорпионы, пауки и более причудливые создания?— были единственным признаком жизни под землёй. Я шагал не без опаски?— конечно, даже если на меня обрушится вся та толща песка, что я чувствовал над собой, я вряд ли погибну, но за то время, что меня будут откапывать, нас вполне могут обнаружить и тогда уже неизвестно, выберется ли кто из этой пустыни. Отдать приказа оставить меня тут я бы не смог по понятным причинам, а сомневаться в верности Железнобоких даже в мыслях было нелепо.Тоннель впереди начал расширятся куда заметнее, и вскоре я вышел в широкую пещеру с низким потолком, от которой отходило множество нор во всех направлениях. Впрочем, не тёмные провалы привлекли моё внимание. В центре пещеры лежал выбеленный скелет существа, не имевшего ни рук, ни ног, зато обладавшего сразу семью головами и хвостами. Серая плетевидка?— точнее то, что от неё осталось. Я медленно приблизился к останкам и провёл рукой по широким и длинным рёбрам. Металл перчатки заскользил по неровной поверхности, сплошь покрытой трещинами, бороздами и выщерблинами необычной формы. Следы зубов?— вот что это было. Я огляделся и, заметив кое-что в небольшом закутке пещер, рукой принялся разгребать песок. Очень скоро я нащупал ещё кости?— куда меньшие по размерам, кривые и лёгкие, разбросанные в беспорядке. Местами они были переломаны и почти все носили схожие отметины зубов?— каннибализм не был чем-то из ряда вон выходящим для убийц плетевидки. Мои подозрения подтвердились?— некрофаги похозяйничали и в этом месте.***—?Хорошо, что эта тварь мертва?— не хотел бы я знать, что что-то подобное копошится под моими ногами. —?Тамерлан осматривал скелет при свете факела, пока остальной караван втягивался внутрь.Я быстро обнаружил выход на поверхность и привёл к нему остальных, обеспечив более-менее надёжное укрытие на ночь?— правда, телеги пришлось укрыть тканью и оставить снаружи, под охраной моих воинов, но прохладные и сухие норы всё же были лучшим местом для дневного сна, нежели шатры и палатки под палящим солнцем.—?И всё же мне их жаль,?— погладил один из черепов Гийом,?— это были величественные и умные создания. Аурига многое потеряла с их исчезновением. Одно только то, что эти равнинные животные смогли приспособиться и выживать в пустыне какое-то время, пережив перед этим пожар более чем ясно говорит о том, сколь удивительными они были существами.—?Возможно, часть их выжила с Подземниками?— они умели приручать или скорее договариваться с ними,?— Хамнета больше волновала надёжность песчаных сводов, чем мёртвый скелет, поэтому он бродил вдоль стен, временами осторожно их ощупывая, постукивая и к чему-то прислушиваясь.Я не стал ничего добавлять. ?Что останется после нас? Что останется, когда последний из моих братьев и сестёр навеки уснёт вечным сном, утомлённый отсутствием Праха и сломленный грузом прожитых лет? Когда последние руины в этой пустыне занесёт песок, а все, кто нас знал, навсегда вернутся в лоно Ауриги? Страшные сказки? Сборник стихов Гийома? Не будет даже скелета, над которым можно скорбно постоять?.Раздражённый собственным меланхоличным настроением, я оставил своих товарищей и направился на поиски той, кому было по силу прогнать мрачные мысли. Мария уединилась в одном из тупиков, предварительно выставив стражу, чтобы никто не помешал её подготовке к задуманному.—?А, барон. Как вам мои покои? Скажете, не слишком изысканно?—?Пожалуй.—?Видели бы вы мою келью в Соборе Чаек! Тут, по крайне мере, нет обрыва в морскую бездну вместо четвёртой стены, и потолок на своём месте, не говоря уже о куда более приятной атмосфере!—?Ржавчина,?— понимающе покивал я, разделяя нелюбовь к солёной воде.—?Так,?— в тоне появились более серьёзные нотки,?— мне понадобится время, чтобы всё рассчитать. Потом?— много Праха?— не меньше пяти унций.Я покачал головой?— Всё же такого количества хватило всем нам на добрый месяц, а то и все два?— если, конечно, усыпить всех зверей и не участвовать в битвах. Впрочем, отказывать Марии я не собирался?— менять решение на полпути было не в моих привычках.—?Сложно?Тут она повернула голову ко мне.—?Очень, Фарнциск. Скажу честно?— ни я, ни кто-либо другой из нашего народа никогда не занимался чем-либо подобным. Знаешь, я ведь даже с пробуждением Делагреша не смогла справится, а тут задача просто на несколько порядков сложнее."Она… сомневается в своих силах? Что-то новенькое. Впрочем, быть может, это какая-то новая маска?"Я подошёл ближе и присел рядом с ней на постеленный поверх песка плащ?— скорее привычка, чем реальная нужда в удобстве.—?Знаю-знаю, я сама это предложила. И вообще ?Если кто и справится, то это ты?. ?Я в тебя верю и всегда верил?. ?Что-то это за трусиха и куда ты дела настоящую Марию?. Давай без этих клише, ладно, Франц? Я просто хотела проинформировать тебя, что всё может пойти наперекосяк. И простая неудача — далеко не самое худшее, что может произойти. — Куда-то делась вся шутливость и велеречивость, осталось лишь нервное бормотание, да резкие движения руками.Я кивнул и молча обнял Марию одной рукой. Стальной тело не вздрагивает от неожиданности?— оно просто не способно на подобное.—?Это тоже клише,?— в голосе нет неудовольствия, зато снова появились игривые нотки,?— мне казалось, воображение у вас побогаче, барон.—?Спарринг? —?Наименее подходящий, как мне показалось, ответ.Серебряный смех.—?Вы такой предсказуемый, барон.***—?Эх, а ведь когда-то в этих местах каждый холм был гнездом для этих созданий!—?Не сказал бы я, что скучаю по тем временам, Хамнет.—?Подземники их даже приручать научились,?— архитектор, казалось, не заметил иронии в голосе Гийома,?— или, скорее, договариваться. Впрочем, я вроде бы уже это говорил. Использовали их для охраны глубоких шахт и дальних штолен, для прокладки первичных тоннелей. Говорили, что плетевидки чуяли близкий обвал или землетрясение и всегда предупреждали об этом шахтёров. Жаль их всё же.—?Вообще-то у нас в лесах обитают их родичи?— они поменьше размером и имеют бурый окрас, но всё же…—?Да что ты понимаешь, оливка!Хамнет пришпорил своего зверя и оторвался от каравана, оставив за спиной недоумевающего Микаере.—?Мы прошли половину пути. Если повезёт, то выйдем из пустыни невредимыми,?— Тамерлана щурился, глядя на восток, откуда медленно приближалось к зениту солнце.—?Будет встреча?Вместо ответа кочевник только пожал плечами и указал взглядом на невозмутимого драккена. Спрашивать его мне не хотелось.—?Быстро он,?— Гийом заметил возвращающегося быстрой рысью сержанта.—?Эй, Франциск, мы ведь получается сейчас где-то в угодьях Сен-Бастонь, верно? —?дождавшись кивка, он продолжил,?— значит, это не случайность. Разведчики обнаружили большое поле дикого рубинового кактуса. Должен быть, это Алые Сады, не иначе! Не думал, что они выживут в пустыне…Я, уже не слушая архитектора, ударом ноги резко ускорил Фама. Рубиновые кактусы были удивительным растением, способным накапливать Прах в твердых, как камень, плодах, которые ценились по всей Ауриге и которые с гибелью Королевства практически полностью исчезли.Когда я перебрался через очередную дюну, то рефлекторно попытался заслониться рукой от ослепительного сияния Праха, скопившегося в удивительных растениях. Существо из плоти и крови увидело бы невысокие и толстые стволы, покрытые плотной, похожей на крупную чешую, корой, увенчанные алыми гроздьями невероятно похожих на кристаллы плодов, сверкающих даже в тусклом свете Норена. Но живой доспех вроде меня видел лишь нестерпимо яркое мерцание скопившегося в рубиновых кактусах Праха. Я приблизился к четвёрке Железнобоких, которые, не спешиваясь, остановились у границы кактусового поля, повернувшись к нему спинами. Впрочем, по нервным движениям, и недовольству железных зверей я догадался, что это слабо помогало. Мне самому пришлось несколько раз от души ударить Фама ногой, чтобы двигался прямо. Рядом с моими воинами в замешательстве переминалась пара ходоков, что-то высматривающих в поле - из-за своего предубеждения к Праху, они также испытывали определённый дискомфорт от такой близости к кактусам, к тому же их луки были бесполезны в тесных зарослях.—?Что там?Четвёрку дозорных возглавлял Морис, чьим оружием в этот раз был огромный цеп с шипастой сферой на одном конце и железной рукоятью с шипом на другом.—?Монсеньор, на первый взгляд, никого тут нет, но я не верю, что Улей мог оставить эти поля в таком состоянии,?— неглубоко поклонился мне старый воин, воевавший ещё со времён Долгой Ночи, хоть и не под моим началом.—?Чувствуешь?—?Плоды набиты Прахом и забивают все чувства?— я с трудом различаю даже бойцов Тамерлана. Эти глупцы кинулись в самое сердце сада. Я пытался их предостеречь, но им хватило видимой безопасности. Прошу прощения.—?Не винись.Я решил забрать у него половину бойцов, одного из лесных лучников (те спокойно приняли моё верховодство), и отправиться в обход по правому краю поля. Мне казалось очень странным, что оно осталось не разорённым после Пожара и даже разрослось. Шато-де-Оре в своё время было известно далеко за пределами Янтарных Равнин, и тот факт, что никто не наложил на него руки за все эти десятилетия не мог не смутить.Возможно, оно было разрушено, но семена с годами снова проросли? С другой стороны, я с трудом припоминал, как хозяин шато в своё время рассказывал, какой это адский труд?— ухаживать за рубиновым кактусом. Мог ли кто-то его восстановить в самом сердце пустыни? Быстрым шагом я со своими спутниками обходил поле, когда откуда-то из его глубины раздался громкий мужской крик удивления и боли. Жестом я послал одного из бойцов?назад, к каравану, а сам достал оружие и привстал в седле, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь в том жалком подобие солнца из Праха, которым виделись мне Алые Сады. Через пару минут от кактусов оторвалась тусклое пятно и взмыло в небо. Присмотревшись, я понял, что это одна из разновидностей дронов Улья?— летающих трутней некрофагов. Конкретно этот был на удивление мелким и быстрым. Оставив внизу сверкающие друзы рубинового кактуса, существо, набирая высоту, направилось на запад. В бессилии я стиснул рукоять булавы жалея об отсутствии под рукой арбалета. В этот момент с вершины дюны со свистом вспорхнули один за другим три арбалетных болта?— Амбруаз припав на одно колено, выпустил все снаряды из собственными руками сделанного оружия и теперь спешно вставлял в пазы новые. Первые два болта прошли ниже и выше напоминающей жука твари, а вот последний попал в тонкую лапу и перебил её. Вниз, разбрызгивая ихор, полетелела уродливая конечность, но дрон, резко рухнув вниз на десяток метров, всё же удержался в небе и продолжил свой полёт. Ходок рядом со мной привстал в стремянах и, тщательно прицелившись, отпустил тетиву, но прежде чем его снаряд достиг цели, что-то ещё рассекло в воздух?— звук был куда более тонким, чем болты командира арбалетчиков. Длинная и тонкая стрела с, как я догадывался, белым опереньем, пролетев через небо хищной птицей, вонзилась в брюхо дрона, которого я уже едва мог разглядеть, а через мгновение в считанных сантиметрах такая же стрела стоящего рядом лучника. Перекувырнувшись в падении несколько раз, посланец Улья встретился с землёй, подняв в воздух небольшое песчаное облачко.—?Закопать! —?Коротким криком приказал я воинам на дюне, и десяток бойцов тут же ринулся к месту падения твари.Когда я поднялся на дюну, Хамнет поздравлял Микаере с удачным попаднием, а Тамерлан, недобро сощурившись, наблюдал за возвращающимися подчинёнными.—?Видать, ещё не все навыки растерял, старина! Давненько я такого исполнения от тебя не видел. В прошлый раз, кажется, это было во время осады Потерянного Зуба. Тогда ты таким же выстрелом прикончил ту тварь, улизнувшую из катакомб Города, пока она несла какую-то чушь своим последователям. После этого сектанты потеряли остатки разума и бездумно выбежали за ворота крепости, словно бешеные урсы, где мы их и перебили! Славная была сеча!—?Да уж,?— нахмуренно произнёс разминающий плечо Микаере,?— будем надеяться в этот раз обойдётся без таких кровопролитий.Приблизились кочевники в сопровождении остального авангарда. Головы клановцев были низко опущены, а оттопыренные карманы и пухлые мешки на сёдлах ясно давали понять, что их потянуло в центр Садов. У одного из воинов на плече виднелась свежая повязка, уже успевшая пропитаться кровью.—?Что вы обнаружили там? —?Теперь командир вольного отряда смотрел не них, а прямо на ночую сестру Аурелии.—?Несколько рабочих Улья. Они копались в корнях, собирали опавшие плоды и, кажется, ухаживали за растениями,?— ответил ему вышедший вперёд воин с повязкой. Мы напали на них, и перебили почти всех?— они были хилыми и слабыми, только летающая гадина смогла меня поцарапать и улетела, а так мы…—?Вы потревожили Улей. —?Ровным тоном произнёс Тамерлан и посмотрел прямо в глаза своему подчинённому. Тот смутился ещё больше, но не посмел отвести взгляд,?— Мы достаточно узнали об Улье, чтобы понять: то, что мы сбили гонца, не имеет значения. Когда пройдёт достаточно времени, некрофаги поймут, что кто-то прошёл здесь и убил его трутней. И тогда они вышлют за нами погоню. Мы могли бы просто тихо обойти эти заросли, но ваша,?— тут спокойствие изменило мужчине, и лицо скривилось в презрении,?— ваша жадность может стоить жизни всем нам. Убирайтесь в арьергард. Если нас настигнут преследователи, встретите их первыми.Не смея спорить, проштрафившаяся троица послушалась приказа.—?Ускоримся. —?Озвучил я очевидную необходимость.—?Конечно, но с грузом особо гонки не устроишь. Будем надеяться, Улей поймёт не сразу, что мы вторглись в их зону влияния. Прахово плечо, как же я, постарел! —?Недовольно проворчал рагнатир, всё ещё потирая сустав.—?Разминай получше, друг. Боюсь, в скорости твой лук нам снова понадобится.***—?Представляешь, как тяжело с этим бороться? —?Тамерлан отчего-то решил, что я прекрасно подхожу на роль слушателя и мне можно жаловаться на тяжёлую судьбу сколько душе угодно. —?У нас дома все говорят: главное семья и деньги. Больше денег?— сильнее семья. Сильнее семья?— ещё больше денег. Всё остальное?— даже не вторично, а так?— ?налёт молодости?. И самое обидное что за пределами кочевых городов все знают про деньги, и все забывают про семью. За глаза говорят: ?Жадный, как клановец?, ?Дашь клановцу монету?— заберёт весь кошелёк?! Можешь себе вообразить?—?Нет,?— ответил ему бездомный говорящий доспех, которым до сих пор пугают детей.—?Но даже не это самое страшное. Рано или поздно все наши сами начинают верить в то, что говорят про них. Сначала в шутку торгуются за каждую монету, откровенно высмеивая стереотипы, но сами не замечают, как шутка перестаёт быть таковой. Я думал, что хотя бы в своём отряде смог сформировать чувство собственного достоинства, но это…—?Неудача.Вышагивающий в стороне драккен едва заметно оскалил зубы?— или мне почудилось?"Проклятая ящерица".—?…хотя если мы все погибнем из-за жадности, это будем таким славным уроком!—?Кому?Тут Тамерлан, чей монолог споткнулся о мой вопрос, прервал свою речь, и посмотрел на меня с немым укором.—?Кому-нибудь. Как бы то ни было, я никогда не сражался против Улья, но я слышал, что у вас есть опыт, может быть будут какие-нибудь советы?—?Держаться. Бить больших.Тамерлан кивнул, и приготовился слушать дальше, но я молчал.—?Ещё что-нибудь?—?Всё.—?Может быть есть какие-то тактические уловки, приёмы? Это же просто что-то вроде насекомых переростков, нет?Поражённой наивностью кочевника, я натянул поводья, из-за чего Фам удивлённо двинул головой.—?Нет.—?Ты что, и впрямь так думаешь? —?Положение спас приблизившийся Хамнет,?— Улей?— это не просто кучка жучков. После гибели Города, Некрофаги?— самая страшная сила на Ауриге. Ты хочешь узнать, есть ли против них какие-то уловки? Так вот, Франциск прав?— их уже не осталось. Трюк, сработавший один раз, во второй только усугубит ситуации. Мы бились с ними в ходе Западного Похода, когда Хранители решили, что раз Улей не лезет в лоб на крепости в перевалах Бурых Гор, то жуки слабы, и можно отнять у них Многоцветье. В итоге из тридцатитысячного войска обратно вернулось меньше пятнадцати сотен. По началу эта война казалась плёвым делом?— жуки бездумно ломились прямо на наши копья и щиты, пока марины Хранителей расстреливали их на расстоянии. Потом… потом они изменили тактику. Стали окружать нас, выкапываться из-под земли прямо в центре строя. Сначала их засады нападали на разведчиков и тем самым раскрывали себя, потом они стали пропускать авангард над собой. Мы пытались их выманивать и растягивать порядки?— они стали отступать и заманивать нас в ответ. Какой бы трюк мы не придумали, он редко работал больше одного раза. Но если бы дело было только в этом, мы бы справились, ведь у нас было лучше оружие, больше опыта, крепче броня. Некрофагов было не просто много?— их было невообразимо много. Когда на тебя несётся эта волна из хитина, зубов, когтей и костей, а ты даже не видишь её конца, словно до самого горизонта расстелилось это живое море?— ты понимаешь, что такое страх. Я до сих пор не понимаю, чем они питаются в западных степях и почему просто не забросают перевалы мясом. Единственная тактика, которая помогла нам вообще выбраться оттуда?— это охота на вожаков?— здоровых тварей, которые вроде бы как играют роль полководцев у них. Впрочем, не думай, что они похожи на нормальных генералов, которые сидят вдалеке от битвы и отправляют гонцов туда-обратно, нет. Это ходячая гора мускулов с оружием не из кости и паршивого железа, как рядовые трутни, и даже не из титана и стеклостали, как у тварей покрепче и посвирепей. Понятия не имею, как они его изготавливают, но доспехи Хранителей заводской штамповки они прорезают, словно бумагу. Эти твари мало того, что направляют чудищ поменьше, ещё сами горазды врубится в строй всем своим весом и звериной яростью. Хотя только это и позволяло их, с большими трудом, но убивать. А когда такая гадина гибла, то ближайшие трутни словно с ума сходили и резко превращались из единой машины смерти в стадо агрессивных, но безмозглых животных, которые быстро и легко превращаются в красный салат. Ненадолго, впрочем. Да и после каждой битвы их полководцы становились всё хитрее и крепче, а умирали всё реже. Нам бы отступить, но эта... гордая женщина, Петрова, всё твердила, мол, ещё чуть-чуть, и жуки кончатся, ещё чуть-чуть, и мы дойдём до их логова. Не кончились. Не дошли. Хорошо ещё ноги унесли. Железнобокие, я имею ввиду. Остальным, в большинстве своём, так не повезло. В случае с Юдифью буквально — ноги свои она в тех степях и оставила.***—?Будет песчаная буря.Мы обдуваемые сильным ветром с песком, стояли на краю, остановившегося с первыми лучами солнца каравана и наблюдали, как с запада гигантской грязно-коричневой стеной на нас надвигается стихия.—?Великолепно, Хамнет, твоя глубокая аналитика всегда меня поражала.—?Надо было идти днём,?— архитектор был слишком серьёзен, чтобы реагировать на подначки Гийома.—?Погибли бы быстрее.—?Франциск прав. Солнце и жара убили бы их быстрее некрофагов. Да и от бури не убежать, как будто ты не знаешь.—?Может быть, она бы прошла мимо,?— уже не так уверенно предположил сержант.—?Не гадаем. Следы.—?Да, с такой точки зрения это действительно удача. Даже ищейки Улья потеряют наш след в этом песчаном кошмаре.Кивнув оставшимся следить за периметром товарищам, я направился обратно в лагерь, к шатру Марии. Она была не одна?— если можно считать за компанию сошедшего с ума Делагреша. Его освободили от цепей, потому что он перестал вообще на что-либо реагировать и не пытался даже самостоятельно переставлять ноги. Не зная правды, можно было бы принять его за железную статую или стойку с доспехами, замершую в углу палатки.—?Как он?—?В печальном состоянии, мой барон. И я сомневаюсь, что это когда-нибудь изменится. Впрочем, для того, что мы с вами собрались совершить, это даже благоприятно.—?Идёт буря.—?Буря? Что ж, по крайне мере существа с запада нас не найдут ещё какое-то время, а вы, мой друг, сможете как следует отполировать свой доспех, не правда ли?Она чуть наклонила голову на бок, обозначая улыбку. Мне оставалось лишь кивнуть и присесть на свободное от книг и свитков место.—?Как же всё-таки неудобно раскладывать всю эту миниатюрную библиотеку каждый раз, когда мы останавливаемся на привал. Говорят, Хранители далеко на юге придумали какой-то способ для записи информации через Прах. Хотелось бы верить…—?Я верю. Не в них. В тебя.Я без труда распознал, что за своим привычным кружевом из слов она будто пытается скрыть лёгкую нервозность. А кто я такой, чтобы ей не подыграть?—?Снова клише, мой барон. Но приятное, не скрою. Как бы то ни было, раньше полнолуния вероятность успеха приближается к нулю. Бореллия, конечно, никогда не была особо ласкова к нашему народу, но всё же она всегда щедро делится силой с тем, кто у неё вежливо попросит.—?Неделя?—?Да. Если нас не настигнут некрофаги, если мы доберёмся до границы пустыни, если ящерицы нас не предадут, если, в конце концов, я не ошибусь снова…—?Не ошибёшься. Остальное на мне. —?Я положил руку на небольшой стальной на плечник и наклонился вперёд.Мария двумя руками обхватила мою ладонь.—?Спасибо.***—?Проклятая пустыня, проклятый песок, проклятый ветер.Микаере без остановки бурчал себе под нос, когда я решил составить ему компанию, и, кажется, не собирался останавливаться. Тщетные попытки закутаться получше в плащ приводили лишь к тому, что он продолжал сползать с высокого и узкоплечего ходока. Буря не кончилась за день, и нам всем, обвязавшись канатами, чтобы не потеряться, приходилось в черепашьем темпе ползти ночью вслепую сквозь режущий поток песка и пыли. Мельчайшие частицы праха, поднятые ветром, создавали мутную завесу (хоть и не слишком плотную) даже для нас, что уж говорить о лесовиках и кочевниках, которые не могли разглядеть даже собственную вытянутую ладонь. Животным приходилось ненамного легче: даже привычные кони клановцев с трудом переставляли ноги, опустив голову, а их дальние родичи, на которых восседали дружинники Микаере, казалось, с минуты на минуту упадут прямо в горячий песок.—?Да, духи пустыни решили славно повеселится. —?На Тамерлане плащ, напротив, сидел, как влитой, оставляя подставляя стихии только узкую щель для глаз, прикрытую прозрачной вуалью из шёлка. —?Я почти как дома. Хотя у нас, бывает, в самые яростные бури из своих огненных прибежищ выходят казанжи. Вот тогда начинается настоящее раздолье, ведь ветер раздувает их огонь для ужасающих масштабов, словно сама преисподняя надвигается на землю.—?Казанжи? Демоны огня? А здесь они не водятся, я надеюсь? —?Микаере ненадолго прекратил нытьё и повернулся сначала к лидеру кочевников, а потом ко мне.—?Нет. Съели.Тамрелан глухо хохотнул.—?Неплохая хохма. Посмотрел бы я на того, кто попытается слопать воплощение огня.—?Это не шутка,?— мрачно вставил подошедший Гийом,?— и ты сможешь познакомится с ним, вернее, с ними, если мы не выберемся из пустыни вовремя.Путь сквозь бурю продолжался до самого утра. По мере того, как лучи солнца всё чаще пробивались сквозь песчаную завесу, ярость ветра ослабевала, а буря уходила дальше на восток.Однако стоило небесному светило ясно показаться на небе, как облегчение, охватившее было караван, сменилось тревогой. Тамерлан смотрел на солнце сквозь ленту шёлка и яростно изрыгал сквернословия на языке Кочевых Городов.—?Ну вот как так-то, а? Столько усилий, продирались сквозь эту бурую, а в итоге что? —?Кочевник в бесполезной ярости грозил ярко-белому кругу в небесах, который поднимался прямо навстречу каравану, который, ослеплённый песком, забрёл на восток.—?В итоге?— у нас проблемы,?— хмурый Микаере указал рукой на юг.Как он описал, среди дюн в стороне, быстро меняя направление в нашу сторону, расплескался чёрно-коричневый поток, который, по мере приближения, распадался на отдельные гротескные фигурки, быстро ковылявшие в нашу сторону.—?Некрофаги нашли нас.