Утренний переполох (1/1)

В детстве я очень хотел себе золотую рыбку, мало понимая, зачем мне эта хреновина. У одного из моих друзей в детском саду она была. Маленькая золотая рыбка с выпученными синими глазами и переливающейся на свету чешуёй. На неё было забавно смотреть, наблюдать за тем, как эта немо насмехающаяся скотина жрёт кидаемый ей хлеб. Рыбы способны насмехаться над человеком. Тогда я так, думал, видя, как открывается в беззвучном хохоте рот золотой сволочи. Будучи ребёнком, я считал, что рыбы молчат потому, что знают больше, чем люди. И смеются над ними, скрывая своё знание и показывая им язык, когда, якобы, хотят проглотить очередной комочек теста.

Как все нормальные дети, я хотел себе питомца. Золотую рыбку. Только.. в отличии от "всех нормальных детей", я хотел словить её за хвост и подержать над туалетом, чтоб дождаться, выбить из рыбки признание, то, что она скрывает.. В моих фантазиях рыбка всегда раскалывалась и выкладывала на стол все свои карты получше любого запуганного шулера. Но на деле рыбка молчала. Даже тогда, когда я ронял её в воду и медленно, наблюдая за тем, как золотая рыбка-не жилец, как я её назвал, осваивалась в пространстве и через секунду уплывала в водосток, когда жестокий ребёнок во мне нажимал на слив бочка.

Меня хотели отвести к психотерапевту, думая, что у меня расстройство личности. За завтраком я был прелестнейшим ребёнком, улыбающимся по любому поводу, а после обеда.. после обеда я превращался в жестоко экспериментатора, не желающего, чтоб за его опытами наблюдали. Один раз я даже кинул в маму игрушечной лопаточкой, когда она застала меня за разламыванием вставных зубов дедушки. Как-то раз он сказал мне, что его зубы нарочно вываливаются у него изо рта и я решил наказать непослушные зубы. Своим способом. У меня отняли их с криками и извинениями перед дедушкой, который беззубо смеялся и манил меня к себе, чтоб вручить шоколадную конфету с моими любимыми цельными орехами и корицей. Я всегда попадался на эту уловку и остаток вечера проводил у деда на коленях, слушая забавные истории из его жизни и подавая ему стакан с виски, когда он начинал кашлять. Дед благодарно улыбался мне и продолжал рассказывать. После нескольких глотков.В один вечер деду стало плохо. Сердце схватило. Я сидел рядом, у его ног на полу. Старик так забавно схватился слева за грудь, начал хватать ртом воздух и покраснел, что я подумал, будто это какая-то новая игра. Пятилетнему ребёнку понравилось и, если бы не няня, мой дедушка умер бы в тот вечер. После, я пытался скопировать поведение деда, когда меня спросили, что с ним произошло. Меня пустили к нему спустя неделю. Дед улыбался мне, но с тех пор в его глазах был страх. Страх к маленькому пятилетнему ребёнку, который смотрит на мир сквозь призму отчуждения.

Я не был нормальным ребёнком. По крайней мере, не таким, каким меня хотели видеть. И сейчас, не моргая смотря в одну точку перед собой, я это понимал. Слишком хорошо понимал.. Интересно, что Лео во мне нашёл? Только-ли задницу?..Как странно осознавать, что ты проснулся. Вселенское чудо, а не осознание. Я и раньше так внезапно выныривал из цепких лапок сна, но на этот раз всё было по-другому. Я бы рад сказать, что ничего не помню, что вчера меня так пришибило головой или я так напился, что память отбило на месяц вперёд, но.. память — это единственная вещь, которая у меня ещё не давала сбоев. Она как вечный двигатель с поправкой на трения извилин. Правда, у неё был небольшой пунктик, но это неважно.. Я помнил всё, начиная со сборов в клуб и заканчивая.. заканчивая самым ярким оргазмом в моей жизни.Я переспал с Лео. Даже не так.. я, вашу мать, повёл себя как последняя шлюха! Странно, что противоречий по этому поводу в моём воспалённом мозгу не нашлось. Я был абсолютно спокоен, потому что внутри было хорошо. Не пусто, как после окончания забытья, а хорошо. Я будто получил то, чего мне давно не хватало. Наверное, сказался последний половой акт месяц назад. Целый месяц без секса и банальной мастурбации — это вам не неделя без любимой порнушки. Лео всего лишь стал объектом моего сексуального желания. А ещё би. Вот и весь прикол. Больше ничего. Чувствовал-ли я что-то кроме потребности перепихнуться? Да. Ещё большее сексуальное желание. Я хочу Лео снова уже пятнадцать минут и семнадцать секунд. Это не то, чтобы странно, но.. непривычно. Хотеть мужчину, в смысле.. И чувствовать, что он так же всё ещё хочет тебя. Чувствовать чужое, сильное, на грани с дикостью желание. Это не льстит. Это затягивает.Я лежал на Лео. Моя голова покоилась у него на груди. Я обнимал его ногами и руками. Эта привычка у меня с детства. Именно поэтому, с таким маньяком, как я, опасно спать в одной кровати — скручу, как удав мышь. Лео не был тёплым. Он был горячим. И очень привлекательным. Одна его рука лежала у меня где-то в районе ягодиц, неспешно поглаживая из-за чего я, наверное, и проснулся. А вторая в моих волосах. Мне нравился такой расклад, чего уж утаивать. Но волновало, как самого честного шлюха из всех шлюх, кое-что другое.— Я хочу кофе. — прохрипел я.Горло болело так, будто по нему прошлись наждачкой с особым усердием. Я же голос сорвал, как никак. И ещё я знал, что мне нельзя двигаться. Ни под каким предлогом. Ниже поясницы я не чувствовал ничего. Даже ног. Было неприятно, но я знал, что это пройдёт. Была вот такая глупая, самонадеянная уверенность. Я вообще по жизни такой. До конца своих дней буду грёбанным оптимистом, не замечающим очевидного. Задницы, то бишь.— Тебе нельзя двигаться. — послышался голос Лео.Его рука скользнула выше на мою поясницу и осторожно помассировала. Я прикрыл глаза и потёрся щекой о грудь француза, не до конца понимая, зачем это делаю. Было желание — желание исполнилось. Как же любопытно мне снесло шифер от одной только ночи с ним! Если так и дальше пойдёт, то я стану зависимым от этого.. этого.. Эх, неважно. Сейчас у меня извилины не поворачивались как-то обозвать Лео. Пусть из-за него я и чувствовал себя заезженной лошадью, что практически соответствовало действительности. И она имела сомнительную правдоподобность. Как свежий дождь накануне Нового Года. Ага.Тело подо мной зашевелилось и я, предчувствуя неприятные минуты всем известным местом, чуть поморщился, когда Лео плавно перекатился в сторону, подминая меня под себя. Единственное, чего я боялся — по настоящему, до истерического визга и прыжков на люстру, с целью спастись там — это посмотреть ему в глаза. Но в подобной ситуации линять под кровать, как последний Цербер не хотелось. В глазах Лео я уже был шлюхой, так зачем становиться ещё и трусом?Но храбро встретить взгляд этих тёмных пропастей, в которые можно было легко упасть и нахрен переломать себе все конечности, у меня не получилось. Как ни крути, а крутиться, чтоб избежать взгляда француза, я не мог. И, как оказалось, хотел я этого не зря.

Вы не будете трусом, если: а) с визгом запрыгните на люстру (мой любимый вариант); б) всё с тем же визгом уползёте под кровать и выпихните оттуда Цербера, чтоб он вас защитил; в) для разнообразия визжать не будете, но выплюните поток трёхэтажно-красноречивых слов и закроетесь подушкой. В глазах Лео плескалось неприкрытое желание. Настолько сильное, что мне стало жарко и дыхание мгновенно сбилось. Оно переливалось и вспыхивало, как потустороннее пламя, извиваясь и закручиваясь, томясь, как дикий зверь, посаженный на цепь. Но стоит только эту цепь ослабить и.. Я поёрзал под французом, но попыток выбраться из под него совершать не стал. Он слабо усмехнулся, глядя на меня. Меня, как булыжником шандарахнуло осознание, что ему это понравилось. Понравилась моя рыжая храбрость, которую и храбростью-то можно было назвать, учитывая, что на побег я физически просто не способен. Не особо и хотелось, если рассуждать трезво. Да, мне страшно. Я боюсь, что Лео сейчас повторно отымеет меня. Я боюсь снова почувствовать ту боль, а затем стонать от наслаждения. Я боюсь, что привыкну. А когда вдруг окажется, что меня не ставили ни во что и хотели только мою задницу.. будет поздно. Я не влюбчивый. Я грёбанный однолюб. Поэтому ни к кому никогда не привязывался. Исключением стал Стас, но к нему я отношусь.. относился, как к другу. А Лео.. Лео — моё личное наказание. И, если он уйдёт, я последую примеру сюжета бесчисленного множества Сант-Барбар и начну, сначала, ныть о неразделённой любви, а затем доведу себя до сумасшествия, так как на самоубийство не способна моя гордость. Весёлый расклад?— Жалеешь, Ник? — спросил Лео, наклоняясь ко мне.Вопрос был спокойно, но в глазах француза при этом сверкнуло что-то такое, что заставило меня вздрогнуть всем телом. Мне даже пришлось одёрнуть себя и напомнить, что я не маленький мальчик, когда мои руки, лежащие на шее у Лео, вздумали начать отталкивать его за плечи. От него это не ускользнуло. Он всё замечает. Иногда, я по-настоящему боюсь Лео. Не как человека, а как.. как превосходящий меня разум, способный уничтожить меня не физически, а морально. И не только меня. Превосходство всегда пугает..— Нет. — отозвался я тихо-тихо, едва сам слыша своё блеяние — Не жалею.Лео улыбнулся шире. Желание в его глазах стало ярче и я нервно сглотнул, чувствуя, что ещё немного и действительно сбегу, наплевав на все неприятные ощущения, вызванные подобным поступок. Но француз разрядил ситуацию неожиданным способом. Он наклонился ко мне совсем близко, непозволительно близко, так, что я чувствовал его всем телом. Его кожа будто горела и этот огонь передавался мне. Губы француза скользнули по моему виску и от этой незатейливой ласки меня трухануло так, будто он уже вставил мне, извините, по самые гланды. Губы Лео были горячими, ласковыми и я был готов растечься лужей уже от того, что он едва касаясь провёл ими по моей щеке, постепенно спускаясь к шее.

— Без сахара? — спросил Лео и его дыхание пробежалось по моей шее подобно огненной волне.Он же и сам знает, так зачем спрашивать?.. А.. неважно..— Без... — прохрипел я, силясь не сильно терять голову.Лео поцеловал меня в шею, будто пробуя и как-то осторожно спустился ещё ниже. Я почувствовал странную, тянущую боль и тут же вспомнил, что меня ночью цапнули. При чём серьёзно.— Ты вампир? — спросил я, даваясь диву своей прямолинейной наглости.Лео тихо рассмеялся в ответ. Его руки скользнули под меня, по моим ягодицам, оглаживая и не сильно надавливая на кожу. Вроде бы и ласка, но мне показалось предупреждением. А затем выше, на поясницу и по спине, вызывая град мурашек. Мне нравились его прикосновения. Они отдавали собственничеством, некоторой дикостью и непомерной уверенностью в том, что не оттолкнут, но были очень соблазнительными и приятными. Этой ночью Лео не был со мной нежен. Он всего лишь сделал то, что я просил и ещё обошёлся со мной, можно сказать, с осторожностью. Был бы на его место кто-нибудь другой, меня бы оттрахали до полусмерти.— Не вампир, — Лео сделал паузу, проведя по месту укуса языком — но ты такой вкусный, Ник, что я не могу сдержаться.А я сам провоцирую. Я едва не сказал это вслух. Таак.. мне бы в душ. Если смогу доползти. И обещанное кофе. А ещё мешок сладостей в роли компенсации и живую грелку за моральный ущерб. И скользящий по моей шее язык не остановит мои коварные планы!.. Мечтать не вредно, Ник. Сейчас ты похож на трепыхающуюся амёбу. Амёба, которую сейчас вылизывают, будто чупа-чупс. И то, с какой жадностью это делал Лео, наводило меня на мысли о его.. вкусовых предпочтениях. Он же не съест меня?— Ник, не дрожи так явно. — сказал Лео, отрываясь от моей шеи и заглядывая мне буквально в душу своими тёмными глазищами — Ты меня обижаешь.— Это.. — пискнул я.— От холода? — предположил Лео, явно издеваясь.Я промолчал, пытаясь добавить к своему образу "мальчик-которого-поимели" немного жалобности. Разжалобить Лео. Ага, как же! Но, кажется, в какой-то мере сработало. Лео вздохнул и, на миг прикрыв глаза, будто заставил себя встать с меня. Его лицо вот-вот должно было исказиться в мученической гримасе. Будто лежать на мне для него было смыслом сегодняшнего утра. Мне не жалко, пусть лежит! Но после того, как принесёт мне кофе, свозит на своей спине в ванную и расскажет сказку, про лягушку-аферистку и косого принца. Тем более, что Лео теперь будет исполнять роль моей живой грелки. Потому что.. я не хочу видеть Стаса в ближайшие две недели. Мне нужно немного остыть. А потом.. потом посмотрим. Думать сейчас об этом смысла нет, да и кто мне разрешит думать о другом?— Ник? — голос Лео вырвал меня из раздумий и в следующую минуту его "убедительное" лицо оказалось передо мной — Не пытайся встать с кровати без меня.— Не буду. — ответил я, чувствуя себя маленьким ребёнком и едва сдержался, чтоб не надуть искусанные кое-кем ночью губы — Только не засни за плитой.Лео улыбнулся так, как улыбаются лисы и наклонился ко мне, чтоб коротко поцеловать в губы. Ему нравится моя покорность. Он нашёл себе новую.. игрушку? Его забавляет моя выдержка и он ещё не раз попытается довести меня до белой рубашки. Но и я не вчера с горшка встал.

Дверь моей спальни открылась и закрылась, объявляя мне о том, что мой ночной кошмар отправился на кухню. Я подтянул к себе одеяло, укрываясь по нос и глубоко вдохнул, после чего выдохнул и едва не подавился этим самым "выдохнул", когда на мой живот бухнуло кило живого веса в виде Цербера. Кот.. обеспокоенно — ?!!! — посмотрел на меня совершенно осоловевшим взглядом и стал подбираться к краю одеяла, чтоб натренированным спецназовцем юркнуть под него и, умудряясь не поцарапать меня, устроиться на моей груди тёплым клубком. Я, естественно, от такого поворота событий опешил. Если Цербер припёрся ластиться, то в лесу сдохло что-то увесистой и значительное.. А, может, это из-за того, что произошло этой ночью? Лео, случаем, не наступал на моего "любимого" котика? Впрочем, пусть наступает. Ему же с Цербером разбираться, не мне.Закрыв глаза я погрузился в блаженное состояние наркомана, когда ломка ещё далеко, а доза уже близко. И пусть я проснусь вечером. Моей психике нужно приспособиться к тому, что её хозяина, скорее всего, теперь будут.. принуждать к сомнительным ночным актам. И, кажется, делать это будут с охотой..