"Дуракам везет" Ньютон Гайзлер, студенческие годы, сессия (1/1)

?Меня зовут Ньютон Гайзлер, и я долбоеб?. Ньютон убрал руки с клавиатуры и тупо уставился в экран. Что ж, хотя бы это точно было фактом. Вообще-то он открыл новый файл, чтобы начать, наконец, расписывать билеты. Он обещал себе закончить еще позавчера, чтобы оставшиеся до экзамена три дня спокойно учить, но Кристиан с математики позвал всех на свой концерт, и он пошел вместе с ребятами, и да, он не собирался пить, но за баром оказался его знакомый, и он наливал им со скидкой, и Ньют, конечно, старался пить немного, но после концерта клавишник из группы Кристиана позвал его ребят к себе, и он, хоть и стоял едва на ногах, честно пытался отказаться, но Зой так хотела пойти, а потом он хотел уехать пораньше, но они включили его любимый фильм, и… В общем, да. Ньютон Гайзлер долбоеб. Не то чтобы у него совсем ничего не было?— разной степени разборчивости конспекты имелись у него даже в изобилии, разбросанные по столу и распиханные по папкам облачного хранилища. Проблема была в том, что никакой систематизации в этих заметках не было?— и в его голове, соответственно, тоже. Ньютон, безусловно, умный парень, он умеет разобраться на ходу, да и не может он проиграть каким-то там основам социологии?— еще чего! —?но ему бы не помешало, если бы кто-нибудь самую малость, совсем чуточку намекнул, что за черт тут вообще происходит. Половина его конспектов на бумаге состояла из неидентифицируемых каракулей и плохих стихов, а те электронные заметки, что он смог отыскать в хаосе своего ноутбука, покрывали лишь малую часть имеющихся у него вопросов. Просил же отец?— держи свою жизнь в порядке. Ньют не справился даже с гугл-документами. Он снял очки и устало потер глаза. По ощущениям, из глаз должен был посыпаться песок. Хотел бы он сказать, что у него сбился режим, но это было не совсем правдой?— спать хотелось нещадно, так что, нацепив очки обратно, Ньютон поплелся на кухню, попутно стараясь размять затекшие плечи. В темноте кухне мысли о том, что экзамены и тесты никогда не закончатся, казались пугающе правдивыми. Это был не первый конец семестра в его жизни, и он имел все основания полагать, что не последний, но дни и ночи неприятно тянулись и будто насмехались над всеми студентами, приближая экзамены зловеще медленно. Неудивительно, что многие срывались и убегали от подготовки в дешевые бары в гости к пиву и громкой музыке. И Ньют, будь он проклят, знал ведь прекрасно, что ничем хорошим это не кончится, но все равно пошел на поводу, и теперь полюбуйтесь на него?— вливает энергетик в бутылку холодной колы в половину четвертого ночи. Недолго думая, он еще включил чайник, приметив на микроволновке последний пакетик кофе 3-в-1. Может, это все-таки его последний конец семестра. Телефон хранил гробовое молчание. Все знакомые, которым Ньют успел написать в поисках нормальных конспектов, конечно, прилежно отсыпались перед сложным днем. Ньют скривился, убрал телефон обратно в карман домашних шорт и принялся сверлить взглядом закипающий чайник, неохотно прикидывая, проснется ли его сосед от шума на кухне. Вообще, Ньютон ни в коем случае не виноват?— на нем все еще висит его проект в лаборатории, где он, собственно, и торчит все свое свободное время (ну, пока не напивается и не горланит песни с чужих балконов, конечно). У Ньютона на носу была конференция, у него были жаркие споры на форумах, научных и не очень, у него были, в конце концов, и другие, куда более важные экзамены, однако все эти оправдания не добавляли в открытый пустой файл ни единого полезного символа. Прижав холодную колу ко лбу, Ньют подумал, что ему нужно взять себя в руки, и срочно. Его любимая белая кофейная кружка кошмарным шрифтом гласила: ?Никогда недооценивайте женщину, которая родилась в июле?. Надпись смотрела на него из раковины с немытой посудой, но это не страшно?— в прошлый раз он тоже пил из нее дряной кофе. Вроде как. Наливая в кружку кипяток, Ньютон стремительно уплывал мыслями от основ социологии прямиком к себе в лабораторию. В самом деле, почему он вообще должен сдавать этот дурацкий экзамен и терять драгоценное время, которое мог бы потратить с пользой? Почему вообще существуют эти чертовы обязательные предметы, оценка по которым влияет на всю его учебу в целом? Ньют, аккуратно пробравшись сквозь беспорядок своей комнаты с горячей кружкой наперевес, с гулким стуком опустил ее рядом с ноутбуком. В конце концов, он что тут, на социолога учится? И вовсе нет! Он вполне хорош в своем направлении, и совсем не должен ради постороннего предмета издеваться над самим собой, лишая себя ночного сна и потребляя лошадиные дозы кофеина! Ньютон даже воодушевленно свернул файл, но тут же со вздохом открыл его снова. Так дело не пойдет. ?Чтобы сражаться с боссами, надо сначала разобраться с мобами первого уровня?,?— чрезмерно серьезно изрек он про себя не пойми откуда взявшуюся геймерскую мудрость и напечатал заголовок первого вопроса. Если представить, что его не пустят в большую науку из-за чертовой социологии, то это же совсем смешно, да? Ньют не хочет предоставлять Вселенной такого удовольствия. Он еще сам над ней посмеется, пусть боится! Он сделал глоток кофе и тут же дернулся?— сладкий кипяток остро обжигал язык. Что ж, он точно долбоеб. Но ведь дуракам везет?