Твой путь - тугою плетью заметает каждый шаг пылью... (1/1)
Лазарет при казармах всегда был местом особенным, именно тут хотели отказаться самые бедовые гвардейцы, желающие откосить от очередного ночного дежурства. Обычно эти белые стены слышали стенания только в присутствии докторов, но стоило врачам и санитаркам покинуть палаты, лежащие там лентяи взрывались смехом. Гораздо реже эти стены видели действительно больных или раненых, еще реже встречали чей-то последний вздох.Малькольм лежал в дальней части больничного крыла, подальше от "безнадежно больных" бездарей и лентяев. Ему отвели удобную койку у окна, сквозь которое в палаты сочилось солнце. Пожелтевшие от времени шторы пахли светом и стиральной мыльной стружкой , несмотря на бедное убранство лазарет был очень чистым.Малькольму было запрещено вставать и запрещено принимать посетителей, потому что вправленная челюсть нуждалась в покое. Он был перемотан бинтами как оборотень, и недовольно ворчал на санитаров, потому что не мог заниматься любимым делом - болтать без умолку. Вставать тоже было нельзя, ребра еще не срослись назад и ужасно болели и ныли от каждого движения. Потому приходилось довольствоваться малым - пением птиц по утрам, свету солнца в течение дня и брани и сплетням гвардейцев в дальнем крыле лазарета.- Доктор сказал, что к тебе нельзя, потому что тебе забинтовали пасть и ты в кое-то веки молчишь.Насмешливый голос друга шел из-за окна, но самого его не было видно.- Не верти башкой, я за окном, выше не полезу по двум причинам, это не законно и я не хочу получить уткой в морду, если нарушу режим больного. Это не санитары, это свора злобных кобольдов!Повисла неловкая тишина, которая могла бы быть заполнена восторженными возгласами Малькольма, но говорить ему сейчас было нельзя.- Ты это.. Поправляйся там. В корпусе без тебя стало так тихо, непривычно. Никто заснуть в казарме не может без твоего бубнежа про ту самую. - Джейкоб, стоящий в кустах под окном приосанился и снова сгорбился, чтобы помещаться за своим укрытием.- Тех наемников вышвырнули из города. Они попались на мелком воровстве и нескольких грабежах. Я так думаю, ты просто поймал их на горячем, вот они и взбеленились. Толкнул кого-то в момент попытки умыкнуть кошелек и...Пусть ты в этот раз сделал это неосознано, я думаю, это хороший поступок. Ты. Ты только поправляйся, ладно? А мне пора дежурить. Сегодня буду на западной стене, отсюда не видать. До завтра.Из-за окна послышалось сопение, Малькольм отрубился. Ну, сегодня он продержался даже дольше, чем вчера.Воробей отер влажные глаза и двинулся по кустам вдоль стены лазарета, чтобы успеть юркнуть в плотный поток людей на улице, смешаться с городом. Сегодня мог быть выходной, и пусть из- за Малькольма пришлось взять ночное дежурство, день Джейкоб планировал использовать на полную катушку. Было необходимо встретится в доках со старьевщиком, чтобы узнать, за какую цену заберут этот древний комод, которым так дорожила его мать. А после навестить Луан и племянников.
Несмотря на то, что она была на три года моложе него, Луан уже успела выйти замуж, родить троих детей и благополучно овдоветь. Вернее, она сама так это называла. На деле ее принц на белом коне просто свалил в другой город на поиски приключений и других юбок, оставив молоденькую девчушку в долгах и с тремя детьми на руках. С тех пор как он уехал, прошел целый год. Вот уже год, как он регулярно дробит свое жалование на три части, и отдает одну из них Луан. Но были, безусловно, и плюсы. Два сорванца- племянника и крошечная племяшка, которая застенчиво выглядывала из- за маминой юбки. Прямо как сейчас.Луан распахнула дверь перед братом, сияя белозубой улыбкой и бросаясь ему на шею.- Джейкоооооооб!- Привет, банда. Привет, Луан. Как ваше ничего? - Воробей сощурился, отпуская сестрицу из объятий и тут же попадая в три новых от своих дорогих племянников. Не то, чтобы он любил детей, но дети Луан - другое дело.Оставшийся день проходил в суете, нужно было привести дом в порядок, починить крышу, подмазать печь свежей шамотой и слушать щебетание младшей сестры о том, насколько дороги нынче модные журналы и как сложно выбить скидку на снежный кофе.- А сам-то ты как? Не нашел себе девушку? - Луан хитро прищурилась, помешивая ароматную кукурузную кашу.- Ты же знаешь, одной мне будет мало, а двух уже много. Так и мечусь, неприкаянный - Джейкоб усмехнулся, нанося на печь свежий слой глины.- Будет тебе шутить. Такого мужа с руками оторвут, у меня вот есть одна подруга...Она..- Луан, давай без сводничества обойдемся, ладно? Да и какая там девушка, у меня много работы, сейчас еще дежурства из-за этого идиота, который решил, что лечь в лазарет в разгар отгулов, отпусков и больничных отличная, орк его подери, идея. - Джейкоб разворчался ни на шутку - Его отпинали какие-то забулдыги по дороге к нам, представляешь? А все почему? Потому что он опять с этой своей нареченной, на роду написанной, просто помешался! Вот поэтому я к женщинам ни ногой! Мне еще жизнь дорога...Воробей закончил с низом печки, успешно уложив последний слой глины и любуясь своей работой.Луан внимательно смотрела своими прозрачными зелеными глазами на брата, и если ее глаза были цвета молодой листвы, его напоминали бутылочное стекло. Девушка наклонила голову на бок, внимательно оглядывая подлатанную печь.- Не нужно глушить свое сердце, Джейки. Да, любовь приносит боль, но эта боль того стоит.