Глава 1 (1/1)

Глава 1. Шт...Закрой со мной глаза,

Мы улетаем...Под ледяным дождем

Танцуют губы,Обжигая.Гаснут звуки в нем,Они прекрасны.И мы с тобой вдвоем...***День подходил к концу. Обычный день бизнесмена. Встречи, переговоры, дела...Керем вернулся из офиса, сел на спинку дивана, и раскрыл газету Vatan. Свежая, с его большим интервью на весь разворот. Начал читать.'Сегодня мы разговариваем с владельцем Сайер-холдинга, одного из самых успешных предприятий международного класса в Стамбуле. Перед нами Керем Сайер. Несмотря на довольно юный возраст, уже зарекомендовал себя, как жесткий, бескомпромиссный и властный бизнесмен. Находящийся в первой десятке самых завидных женихов Стамбула...'Керем криво усмехнулся, пробегая глазами статью. Новое интервью, новая порция пустых слов, и... показухи. Но без этого никуда, положение обязывает. Небрежно отбросил газету на журнальный столик. Прикрыл глаза и вспомнил само интервью, журналистку, молоденькую, явно не очень опытную, ее вопрос: 'что вы думаете о любви?' и свой машинальный отве 'Счастливой нет любви'.А потом опомнился, велел вырезать этот вопрос совсем, так посмотрел на бедную девочку, что та съежилась... Стал акулой, Сайер. Быстро заматерел. Горькая усмешка подняла угол рта. Без Нее все... По инерции. Живу, что то делаю, только так и не знаю, зачем.Зуммер айфона прервал течение мыслей. Керем глянул на дисплей, и расплылся в улыбке, для разнообразия искренней.

-Хееей, кого я слышу! Муррр!...- раскатисто протянул в трубку.- Неужто ты снова почтил Стамбул своим присутствием?-Не называй меня так! Просил же!- ожидаемая реакция друга вызвала смешок.- Нет, я еще не нагулялся по Вечному Городу. Звоню по другой причине.

-И что вечному страннику нужно от простого бизнесмена?-Ха-ха, очень смешно. Ладно, к делу. Появись на открытии выставки моего знакомого, а? Он фотограф.-То есть, сделать ему рекламу?- хмыкнул Керем, задумчиво постукивая ладонью о колено. Решение пришло внезапно.- Ладно, уговорил, черт языкастый. Адрес кинь.

В трубке раздался знакомый тихий смех, а потом уже серьезно.-Скоро вернусь, Король. Не теряй себя.Керем бросил телефон на диван, и повернулся к панорамному окну с видом на Стамбул. Зачем согласился?... Впрочем, может и к лучшему. Решил ведь, что пора начать что то новое. К тому же, Муру уже пообещал. Ладно, для друга сделает. Тогда, 10 лет назад, если бы не Мурат, с его вечной любовью к жизни, с его азартом в глазах и бездной оптимизма, Сайер не знал, как бы все могло обернуться. Он сдержал слово, данное Ей, уехал из Турции. В Лондон. И там, как ни странно, первым с кем познакомился, оказался турок. Высокий, спортивный парень был на пару лет старше Керема, не обижен женским вниманием. Еще бы, с его то внешностью. Чего стоили одни глаза, зеленые и по-кошачьи загадочные. А если Мур хотел, то от его ласковой улыбки таяла любая. Но это все было внешним. На самом деле, парень оказался очень серьезным, вдумчивым, он быстро расколол нового друга, искусно вытащив подробности жизни, но не стал коментировать, просто показал-потянул в другую жизнь. За все годы ни разу Керем не пожалел о том, что доверился Муру. Скорей бы он вернулся, что ли... У Мурата была страсть. Он любил путешествовать, и мог месяцами пропадать в какой нибудь стране. Потом являлся в Стамбул, выворачивал жизнь Керема наизнанку на несколько недель, и снова исчезал. С Муратом можно было не держать маску, и на свет выглядывал настоящий Сайер.Керем за воспоминаниями сам не заметил, как добрался до галереи в Бейоглу. Припарковался. Выходя, хмыкнул про себя. Все же, он сильно изменился. Даже машины предпочитает теперь не спортивные, как раньше. Исключительно внедорожники. И лучше бы bmw. Неторопливо зашел внутрь. Огляделся. Народ гулял по залам, рассматривая фотографии. Керем мельком посмотрел, и рассеянно отметил, что автор, и впрямь, неплохо чувствует кадр. Поулыбался в камеру журналистам. Отошел, прогуливаясь по залу, делая вид, что увлечен разглядыванием работ. И остановился, резко, словно натолкнувшись на стену. Снимок привлек его внимание сразу. Много голубого неба, переходящего в синь неспокойного Босфора. Скала нависает над морем. А на самом краю - девушка. Она стоит спиной, широкий вырез темно синего платья небрежно спадает, обнажая левое плечо. И в этом плече, в наклоне головы, в небрежно скрученных в пучок темных волосах было что то настолько родное, настолько знакомое, что сердце полоснуло болью. Керем наклонился прочесть подпись. 'Шаг в бездну'-Я бы назвал ее иначе...- сам не заметил, как сказал это вслух.-Как?- в голосе, прозвучавшем над плечом, слышна была улыбка.-Потерянная мечта...-память снова обожгла каскадом картин прошлого. В ушах зазвучал любимый голос- 'человек живет пока мечтает'... А я живу? Мечтаю? Нет, разучился. Рука рефлекторно сжалась, костяшки побелели от нового приступа застарелой тоски, давно превратившейся в привычную боль. Но когда он смотрел на эту фотографию, боль снова оживала, становилась острым кинжалом. Сайер вдруг осознал, что с кем то говорил, и обернулся. Перед ним стоял молодой мужчина, улыбчивый, со светящимися, шальными от радости глазами. Сам фотограф, понял Сайер.-Понравилось?- незнакомец кивнул на снимок, и без перехода протянул руку.- Я - Бурак Ойкан. Собственно, это моя выставка.-Керем Сайер,- Керем пожал протянутую руку.- У вас неплохо получается. Мне нравится. А.... Кто на фото?-Да так. Одна моя... знакомая. - Керем метнул острый взгляд на собеседника, почуяв заминку в ответе. Но фотограф сразу продолжил, светло улыбаясь: - Все это благодаря ей, она организовала выставку. Я вас непременно познакомлю, она должна быть, но опаздывает. Наверно, как всегда, забегалась.

Подошли журналисты, и Керем ответил на какие то вопросы, но взгляд то и дело возвращался к снимку. Да нет, это игры одинокого сердца. Сайер, ты дошел до ручки. Везде тебе Она мерещится...

Бурака позвали, и он, извинившись, исчез среди людей. Керем прошел дальше, он хотел быстро пройти всю выставку и убраться. Он уже сделал то, что обещал Муру, а после увиденного тоска стала слишком сильна, и хотелось одиночества. Но стоило войти в следующий зал, как с губ почти сорвался стон. Это было, как удар под дых, внезапный, лишающий дыхания. С черно белой фотографии на него смотрели Ее глаза. Взгляд Керема лихорадочно метался по родным чертам, отмечая все, каждую мелочь. Она стала... Другая. Более спокойная. Из облика исчезла бесшабашность, зато с лихвой появилось женского очарования. Она и так всегда была прекрасна, но на этом снимке... Притягивала магнитом, сводя с ума от желания коснуться губами каждой черты. До боли знакомый разлет бровей. Пушистые ресницы обрамляют самые красивые в мире глаза. Почему снимок черно белый? Какие у нее глаза сейчас? Раньше они могли менять оттенок, в зависимости от настроения. Когда она смотрела на него, они были цвета теплого шоколада и в них мелькали золотые искорки...Как больно... Грудь словно сжали тиски и невозможно сделать вдох. Но и взгляд оторвать нет сил. Керем остановился на губах. Такие, как он помнил. Чувственные, мягкие, нижняя чуть полнее верхней... Сайер закрыл глаза. В виски стучал пульс. Не показалось. Там, на том снимке, тоже она.

-Керем бей! Вы же интересовались, кого я снимал. Так вот, позвольте вам представить...- за спиной раздался голос Бурака, и Керем медленно обернулся, уже зная, кого увидит.- Зейнеп Йылмаз.Керем постарался нацепить непроницаемое выражение лица. Но глазами буквально пожирал ее, стоящую возле этого фотографа, который сейчас только мешал. Сердце рвано и больно билось в груди, и в то же время, Сайер осознавал, что он, чуть не первый раз за 10 лет, жив. И видит краски мира. Как все просто, она рядом и мир меняется. Она моя душа. Изменилась. Стала тоньше, изящнее, женственнее. Но это по прежнему она. Слух избирательно уловил из трепа фотографа главное. Фамилия прежняя. Взгляд метнулся к нежным пальцам - кольца нет. И захотелось облегченно выдохнуть. Она не замужем! Сайер все оттягивал момент, когда придется посмотреть ей в глаза. Боялся, что они стали чужими. Но все же набрался даже не смелости, лихости, и вскинул взгляд. На него смотрели глаза цвета остывшего кофе. И в них была растерянность, непонимание, под которыми Керем разглядел почти те же отголоскиболи и тоски, какие выворачивали наизнанку его. Но Зейнеп тут же взяла себя в руки - он четко уловил момент, когда она закрылась - и нарушила подзатянувшуюся паузу.

-Здравствуйте,- родной голос прозвучал слегка хрипло.-Здравствуй...те,- почти забытая широкая улыбка непроизвольно легла на его губы.- Красивая м...- он запнулся, увидев негодование в глазах, и мгновенно исправился:- Вы очень красивая, настоящая модель.Зейнеп сухо кивнула, принимая комплимент, но Керем успел заметить пальцы, судорожно сжавшие клатч.

-Можно вас сфотографировать?- какой то репортер подлетел, и, пока Зейнеп не успела отказаться, Керем обнял ее за талию и развернул к объективу.-Улыбайся,- прошептал он рядом с ее ушком, вдыхая такой родной запах, с удовольствием замечая, как от его дыхания по девушке пробежала волна дрожи. К дьяволу репортера, этот снимок не пойдет дальше рук самого Сайера. Но упустить возможность коснуться ее? Нет уж!..-Зейнеп, пойдем, нам надо кое что уладить!- Керем был готов убить Бурака, так невовремя влезшего между ними. Но Зейнеп мгновенно ухватилась за эту возможность и ушла. Керем проводил ее глазами. Он понимал, она сбежала. От него сбежала. Снова повернулся к портрету. Красивая моя... Я не разучился еще читать тебя. Значит, ты все такая же, как я помню... Все еще моя.Зейнеп с трудом нашла предлог покинуть выставку, сбежала от Бурака, и от Него. Случайная встреча измотала настолько, что ноги не держали. Поймала такси и вернулась в свою небольшую квартирку. Ее вполне устраивало это жилище. Мама с отцом снимали дом, Зейнеп изредка гостила у них. А ей хватало скромной квартиры, две комнаты и маленькая кухонька. И балкон. Она все так же любила балконы, в любую погоду могла подолгу сидеть на стуле, обняв колени руками и глядя вдаль.

Зейнеп закрыла дверь прислонилась к ней спиной. Прикрыла глаза и вновь перед ней стоял ОН, во всей красе. Почти такой же, как на снимках в газете. Возмужавший, посуровевший. Глаза только стали тусклые, в них больше не пляшут огоньки-чертики. Но руки такие же горячие, такие же сильные, от их прикосновений внутри все дрожит и плавится по прежнему. Она прошла в комнату, бросив сумку и сапожки в коридоре. Села на диван и зябко обхватила плечи руками. Так надеялась, что Стамбул велик, и им не придется снова пересечься. Все таки слишком разные сферы. Он хозяин Сайер-холдинга, она обычный менеджер. Сейчас работает с Бураком, помогая ему раскрутиться. Это ведь она устроила эту выставку, будь она трижды неладна....

Зейнеп поднялась, рывком распахнула балкон и вдохнула холод осеннего вечера. Вот прошлое и настигло тебя, невесело посмеялась сама с собой девушка. Неожиданно ощутила настойчивую потребность выйти.

Шла по улицам, не зная, куда, плавая в воспоминаниях, накатывающих подобно волнам Босфора. Стоило прийти на ум этому сравнению, и она поняла, куда рвется душа. Шла вдоль набережной, мимо лавочек, слушая пролив. Он волновался, ворчал, нападал рядами волн на берег, и откатывался вновь. Небо хмурилось, низкое, в темных дождевых тучах, ночь дышала преддверием дождя. Зейнеп вдыхала соленый воздух полной грудью. Второй раз за один день она приходит сюда. Но теперь прошлое встало перед ней в полный рост, оживляя воспоминания, превращая их из потускневших картинок в яркие, объемные, почти осязаемые. Сердце отзывалось тонкой, звенящей, как натянутая струна, болью. Не отпускает, с отчаянием подумала девушка. Не отпускает несбывшееся, не могу забыть... Почти подойдя к той самой лавочке, Зейнеп остановилась. На лавочке сидела темная фигура. И она точно знала, кто это. Медленно, осторожно ступая, словно под ногами лед и он может треснуть, Зейнеп подошла. Тихо опустилась рядом. Мужчина не повернулся к ней, но она знала, он видит ее. Как всегда.-Как ты? Ты... Изменилась. - и голос все тот же, мягкий, обволакивающий.-Наверно, -она пожала плечами, глядя в море, пытаясь не обращать внимания на то, как внутри отзвался один лишь звук его голоса. И через паузу продолжила:- Ты тоже.-Ты... Счастлива? - он сидел, опираясь локтями о колени, опустив кисти рук, взгляд блуждал где то вдали.- Не знаю... - она повернулась к нему лицом.- Я даже не знаю, зачем я пришла. И почему сюда.-Знаешь,- он тоже повернул к ней голову, пытаясь поймать отголосок чувств в глазах. -Я звал тебя, поэтому ты здесь. Ты ведь тоже не забыла...-Я забыла тебя, - упрямо отвернула голову, гордо вскинув подбородок.Он усмехнулся покачав головой.-Все такая же упрямая. Я соскучился по твоему упрямству. Ты здесь, потому что еще любишь меня.Зейнеп вскочила, не в силах слушать его дальше.-Все тот же самоуверенный Керем Сайер! Спасибо, что напомнил. Мне пора.- она повернулась было, чтобы уйти, но он вскочил, схватил за руку, останавливая и заставляя повернуться. Она обернулась, попадая в плен зеленых глаз. Двое замерли, не чувствуя холода осени. И, словно по заказу, словно весь мир сговорился напомнить этим двоим о прошлом, на Стамбул упали первые капли дождя, холодные, они стучали о землю все чаще. Керем поднял голову, ловя лицом капли, и попробовал еще раз.-Не уходи. Я... Я тебя не смог забыть.Но Зейнеп вскинулась, сбрасывая оцепенение.-Мне то что? Ты ошибаешься! Я тебя забыла! Слышишь?! Пусти меня! И убирайся! Не смей приближаться ко мне!Керем только покачал головой.-Все повторяется, видишь? Снова дождь. Но теперь ты кричишь мне 'уходи'. И так же, как я когда то, ты кричишь это себе, красивая моя.

Зейнеп качала головой, по лицу стекали капли и она сама не понимала, дождь это или слезы

-Нет... Нет!!! Я не твоя!! Я тебя... Ненавижу, слышишь?- она почти кричала, ее трясло, то ли от холода, то ли от желания доказать, что говорит правду.

Керем шагнул к ней, это 'ненавижу' спустило стопор, которым он сдерживал себя. Он рывком притянул ее, дрожащую, к себе, и накрыл губы жадным, лихорадочным поцелуем, с легкостью преодолев слабое сопротивление, а стоило ему скользнуть языком по нижней губе девушки, как она со стоном ответила. Керем растворялся в ней, сходя с ума от желания большего, от сладости губ. Прижимал ее к себе так, что казалось, хочет вплавить ее в себя. Пил ее губы, отчаянно вбирал в себя ее запах, ощущение тела, прижатого к своему, чувствуя, как зарастают многолетние раны, как оживает он сам. Нехотя оторвался от таких желанных губ, когда в легких закончился воздух. Но из рук не выпустил, он все так же прижимал ее к себе. Зейнеп медленно открыла глаза, пытаясь сбросить наваждение. Еще несколько секунд она смотрела в родные глаза, а потом размахнулась, и от души припечатала пощечину.

-Не. Смей. Меня. Целовать. - процедила девушка. - Руки убрал!Керем послушно разжал руки и она отпрянула на несколько шагов.-Теперь ты убежишь? Мы пойдем по новому кругу? Ты моя, и знаешь это.Зейнеп покачала головой, медленно, шаг за шагом отступая от него. Сайер больше не пытался удержать, так и стоял, опустив руки, провожая ее взглядом.Зейнеп удалялась от набережной, непроизвольно ускоряя шаг. Внутри все оцепенело, она не чувствовала ледяных капель дождя, стекающих по лицу. Душу заволакивала злость, какая то отчаянная, бесконтрольная. Стоило ему только появиться, и все, чего она достигла в попытках забыть, рухнуло. Зейнеп поймала такси, машинально назвала адрес, и уставилась в окно. Внезапный приступ злости схлынул, оставляя на языке горчащее послевкусие. Девушка дотронулась ледяными пальцами до горящих губ. Этот поцелуй.... Он перевернул ее душу, снова оживил боль воспоминаний, но одновременно... заставил почувствовать себя живой. Цельной. Заставил глупое сердце радостно петь. Зейнеп уронила лицо в ладони и позволила слезам покатиться из глаз.

Она вошла в свою квартирку, огляделась, словно первый раз все видела. Смотрела на свою жизнь, словно со стороны. Неожиданно душу пронзило четкое понимание - все это... ненастоящее. Лишь попытка создать видимость жизни, как у всех. Звонок телефона - Зейнеп глянула на дисплей и сбросила, не стала отвечать. С Бураком сил говорить не было. В мыслях снова царил только Он. И его губы, его руки, его глаза, затягивающие в омут нежности и желания. Зейнеп села на подоконник, обняла колени руками. Надо как то прийти в себя. Взять себя в руки, и что то придумать для Бурака. Поймала сама себя на мысли - руки Бурака чужие, мне холодно с ним рядом. А Керем.... Бросило в жар еще там, в галерее, от одного взгляда. Он мое наказание. И моя любовь. Что же делать?..