80. Нельзя просто так взять и... (1/1)

Солнце садится, а монстрам конца-края не видно.Аксонер вздыхает, накладывая заклинание и поудобнее перехватывая посох. Осколки магического льда сверкают во вспышках огня, и маг жмурится – в конце концов, к таким долгим заходам по монстрячьим логовам жизнь его не готовила.— Слушай, вы, сильверы, все такие идиоты? — знакомый голос отвлекает от размышлений о тщетности бытия.— О, спаситель сильверов. Здравствуй.Аш закатывает глаза и влетает в толпу монстров сплошным потоком света.И бой, на который у Аксонера ушло бы ещё полчаса, заканчивается через несколько минут. Аш отряхивает одежду, скрещивает руки на груди и внимательно смотрит на криоманта.А тому впервые хочется сжаться под таким жутким взглядом.— Я задал вопрос.— Ну, знаешь, я единственный и неповторимый, — хмыкает Аксонер, цепляя гримуар на пояс. — А они – лишь жалкое подобие.

— Как может потерявший память мнить себя единственным и неповторимым?— Неповторима глупость моей проблемы, — говорит он, усмехнувшись. — Видишь ли, как ты верно заметил, я и правда ничего не помню. А ещё я знаю заклинание, передающее воспоминания, но какой от него толк, если воспоминаний обо мне ни у кого в этом идиотском городе нет?— Ну, знаешь, — передразнивает Аш без тени улыбки, — я могу помочь. Наверное.Аксонер послушно закрывает глаза, когда свет закрывает чужая ладонь.Аш держит его за запястье, отстукивая пальцами какой-то странный ритм.А потом перед глазами начинают мелькать образы – яркие и живые, таких не получить в своей голове даже при использовании очень мощного заклинания на хорошо сохранившемся фрагменте воспоминания. Среди образов мелькает театр, множество платьев в шкафу, косметика на столе, зеркала, ворох листков, исписанных мелким-мелким текстом.— Почему женские роли? — спрашивает Аш с искренним любопытством, и криомант вздрагивает. — О, да, я тоже всё это вижу.— Я обаятельный.Аш усмехается, встряхивая воспоминания одно за другим, как ворох осенней листвы, но всё, что ему удаётся увидеть, Аксонер помнит и без него.Мелькает статуя Богини. Одна-единственная уцелевшая каменная статуя посреди разрушенного города.— Я думал, нужно искать в прошлом, — задумчиво говорит Аш, — но это…— Будущее, — произносит Аксонер шёпотом.Ашу это кажется очень странным: всем потерявшим память требуются все воспоминания для того, чтобы полностью уложить картину их существования в своей голове, но Аксонеру хватает одного-единственного обрывка, какой-то идиотской мелочи, и калейдоскоп в его голове составляет точные картинки - все до единой и с невероятной скоростью.Размытые скоростью воспоминания резко затухают: криомант отстраняется, и в нём, даже в его волосах, наверное, чувствуется уже совсем другая сила.

— Ты чернокнижник! — восклицает Аш не то с удивлением, не то с неприязнью.Аксонер кивает. Бросает короткое, но самое искреннее в своей жизни ?спасибо?, и исчезает в тёмной вспышке быстрее, чем пилигрим успевает сказать хоть слово.Новые воспоминания о прошлом из будущего роятся в голове, раздирают в клочья попытки хоть что-то осмыслить,

Чёртовы люди. Чёртовы эльфы. Чёртовы все.***Аксонер отчитывается перед Энохом о выполненном задании, и тот смотрит с недоверием: вообще-то, заниматься им должен был клирик, а не маг.Аксонер бросает ?мы в одной гильдии, он немного занят? и уходит – и снова раньше, чем ему хоть слово поперёк скажут. Райо не оценит такой дерзости по отношению к своему наставнику, но какая теперь разница – чернокнижника из будущего он тоже не оценит, можно даже не пытаться быть паинькой.Аш перехватывает его на одной из улиц и снова смотрит так внимательно и строго, что, кажется, ещё несколько секунд – и его взгляд выжжет дыру.Аксонер сжимает руки в кулаки, когда его снова хватают за запястье.— Тебе не нужно больше ничего знать, — говорит он, пытаясь смягчить сталь в голосе, и понимает, что ничего не выходит: эта фраза звучит грубым ?пошёл к чёрту?.— Хорошо... Как ты объяснишь это в гильдии?— Это тоже только моя проблема.Не сказав больше ни слова, Аш уходит, выглядя то ли разочарованным, то ли просто злым. И его можно понять: столько вопросов, ответы на которые только больше путают. Но рассказывать эту дикую правду сейчас настолько бесполезно и опасно, что легче оттолкнуть от себя того, кто эту правду хочет знать...Аксонер с трудом удерживает себя от желания поджечь этот ненавистный город, чтобы всё это снова сгорело дотла, чтобы каждый камешек и кирпичик в здании рассыпался в пыль, а люди рассеялись пеплом по ветру.Впрочем, пусть живут.В гильдию Аксонер возвращается уже почти спокойным: план более-менее представился, и теперь оставалась только одна проблема. Являлась эта проблема клириком из гильдии, а звалась коротко и просто – Райо.***Как и ожидалось, неуважение к Эноху, о котором Аксонер всё же вскользь упомянул, вызвало бурю эмоций, но епископ быстро сдался и просто махнул рукой. В конце концов, задание криомант выполнил за него не только идеально, но ещё и просто так, без единого вопроса и упрёка, ругаться – верх не только бессмысленности, но и неприличия.— Я ухожу, — говорит Аксонер ровно, и Райо тут же отрывается от заполнения документов. — Из гильдии, из города, из ваших жизней.— Ага, уйдёшь ты от сильверов, — ворчит епископ. — Из-под земли достанем. Что случилось?— Я случился.Райо глубоко вздыхает, окончательно бросает свои бумажки и поворачивается к криоманту.— Если ты собрался уйти из-за того, что неожиданно осознал себя тёмным магом, то знай: это глупо. Если думаешь, что я этого не заметил, то ты просто невероятный идиот.

Аксонер смотрит на него, слегка сощурившись. Слова… задевают.

Потому что Райо впервые говорит так, словно он действительно всё понимает. По-взрослому спокойно и серьёзно, без тени смущения.Как будто это последний шанс.— И если ты правда свято веришь в то, что я не замечаю твоих, гм… невербальных признаний в симпатии, то сейчас я зря пытаюсь тебя остановить.Невербальные призна... что?Аксонер округляет глаза и ойкает, когда смысл слов до него наконец доходит.— Так и скажи: знаешь, что я к тебе всё это время подкатывал!— Ты можешь уйти из гильдии, из города, — говорит Райо невесело, — но не из памяти. И если ты свалишь сейчас, то я тебя найду и придушу, потому что нельзя бросать человека, которого вернул в жизнь.— О, вот как? Нельзя? — Аксонер усмехается. — Ну, тогда я вынужден остаться.Райо довольно улыбается и возвращается к документам.Аксонер смотрит на его спину и думает, что недавний полностью продуманный план сразу можно было порвать на мысленные клочки.Потому что нельзя просто так взять и что-то нормально запланировать, если ты член ?СильверВольвес? – гильдии, в которой глава всегда мертвецки пьян, один из офицеров орудует кактусом и даёт пощёчины с пинка даже королевскому герцогу, а в команде спасения этой кучки идиотов прочно обосновался самый искусный целитель Альтеры.Нельзя просто так взять и что-то нормально запланировать, если на твоём рукаве вышит герб ?СильверВольвес? – гильдии, которая убьётся, но не отдаст тебя ни смерти, ни времени.