22. Только побеждать (1/1)

Когда Аллериана недвусмысленно намекает на то, что она не прочь сразиться с Ваэллион в команде, та скептически фыркает, но кивает: почему бы и нет?Поиск противников продолжается недолго: Аллериана, недолго думая, зовёт Морхильда, желающего отвлечься от неинтересных боёв с монстрами, а он сам достаточно быстро находит себе напарника. Трисгиль бросает косой взгляд на амазонок. Немного подумав, кивает – и все четверо отправляются на широкую арену неподалёку от Небесной Гавани.Первые два боя достаточно быстро заканчиваются победой амазонок, вторые два – победой монахов. Трисгиль тяжело вздыхает и, когда начинается последнее, пятое сражение, призывает Неуловимого Мяо. Кот бросается в бой раньше него, заставляя Ваэллион, удивлённо ойкнув, споткнуться и словить плечом несколько сюрикенов.Аллериана весело посмеивается, подбираясь к отвлёкшемуся Морхильду, но в тот момент, когда она уже готова обрушить на него вихрь ударов, отступник поворачивается и резко отпрыгивает, после чего сразу же ставит перед собой барьер.Пилигрим резво отскакивает в сторону от прыжка Ваэллион, и та смотрит на него с досадой, почти переходящей в ненависть. Трисгиль в этом взгляде видит основную её слабость, но использовать не решается. Едва заметно они друг другу кивают, и бой продолжается: Ваэллион налетает на пилигрима с новыми силами, сбивает его с ног и мощным ударом откидывает к стене. Поднявшись, он слабо улыбается; поняв, что дышать стало сложно, призывает тень и делает несколько шагов назад.В глазах темнеет.Морхильд боковым зрением видит, как Мяо отползает к камню, показывая, что продолжать бой не намерен; тень исчезает, и Ваэллион несётся к покачнувшемуся пилигриму.Отступник призывает свою тень и, убедившись, что Аллериана отвлеклась на неё, бежит к пилигриму. Сюрикен пролетает мимо шеи повелительницы ветра, и она удивлённо оборачивается, тут же ловя мощный удар в бок. Морхильд, буквально прорвавшись к напарнику, хватает его за плечо, встряхивает, но поняв, что от этого мало смысла, тихо шипит. Рядом взрывается небольшая магическая стрела, и отступник застывает на месте.Он всё ещё помнит ту вспышку.Он всё ещё помнит, что произошло в тот раз.

Кинжал летит в сторону Ваэллион, падает рядом с ней, создавая тёмное поле, затягивающее в себя, прыжок оставляет после себябордовые пятна на земле, а Морхильд отпрыгивает назад. Когда амазонки, проскочив оба препятствия, подходят к нему вплотную, небо темнеет, и с него обрушиваются огромные шарообразные сгустки тёмной энергии.Ваэллион, уже здорово потрёпанная, сразу же выходит из боя, и Аллериане приходится сражаться одной.— Нехорошо так делать, — фыркает она.— Нехорошо сражаться вдвоём против одной, нехорошо бить в спину, — шипит Морхильд. — Но самое большое ?нехорошо? здесь – это напоминать мне о прошлом!Аллериана на миг отводит взгляд, а затем бросается в бой. Резко, быстро, неожиданно яростно, как будто сил в ней как было невероятно много, так и осталось, как будто чёрные небеса совсем не сломали её дух, как будто…— Не смей, — громко произносит Трисгиль, кастуя какое-то заклинание. — Никогда не смей использовать слабости товарищей в сражении против них, иначе ко всем твоим грехам прибавится ещё один, самый большой и отвратительный…— Ты тоже не святой! — бросает валькирия, мощным ударом отправляя Морхильда к стене. — Будешь сражаться или сдашься сразу же?— Верно, — кивает он. — Я не святой. Среди нас нет святых…Полупрозрачный кулак, сотканный из магии, влетает в плечо, и Аллериана, покачнувшись, падает на землю. На часы в воздухе смотрит почти неверяще: они отсчитывают последнюю секунду боя, после чего победа засчитывается двум монахам. Трисгиль медленно подходит и садится рядом с валькирией.— Но разве я могу позволить тебе победить нас таким отвратительным способом?— Нет, — коротко отвечает она севшим голосом. — Не можешь. Ты когда-нибудь можешь нормально проиграть?Трисгиль с лёгкой улыбкой качает головой.— Он вообще проигрывать не умеет, — хрипло смеётся Морхильд. — Только побеждать!