1. Снова рабочий день (1/1)

Электронные часы показывали 6.00, и вдруг громко зазвенел будильник на телефоне.Я сразу же открыл оба глаза и, потягиваясь, произнёс:—?Доброе утро!Нет, не удивляйтесь, ничего странного. Я каждый день сам себе желаю доброго утра. Живу один?— никто меня не осудит за это. Да и как всегда куча дел: нужно собираться и снова бежать на работу, надо же как-то себя подбадривать. После всего того, что я пережил, пожалуй, работа для меня лучшее времяпрепровождение.Я вскочил с кровати, напевая что-то вроде ?Я встретил Вас, и всё былое…?, быстро заправил постель, схватил с комода расчёску и начал приводить в порядок свои фиолетовые космы. Через секунды четыре я уже оказался в ванной и несколько минут был занят чисткой зубов и пристальным рассматриванием прыщика на лбу. После этого я помчался на кухню, наскоро позавтракал (проклиная себя за то, что не поставил будильник на пол часа раньше, ведь я люблю подолгу сидеть за столом и медленно наслаждаться вкусной едой), оделся как обычно просто: тёмно-бордовые брюки с чёрным кожаным ремнём, фиолетовая рубашка, лиловый галстук, пурпурная кепка, какие-то потёртые бордовые кеды; (знаю, знаю… Просто фиолетовый?— мой любимый цвет) и уже бежал к ближайшей остановке.Нужный транспорт подъехал, конечно же, не сразу?— мне в этом плане никогда не везло. Знаете, бывает, даже встану намного раньше, чем сегодня, прибегу на остановку, и вот тебе на?— мой автобус проезжает прямо мимо меня. Отчего же не подождать и не сесть на другой? Дело в том, что до моей работы идёт только 43. Приходится тащиться пешком. Было и такое, что я почти опаздываю, из-за того что встал поздно, подбегаю уже к месту отправления, а тут этот наглый автобус на всей скорости мимо остановки проносится. Что к чему? Каждый день с этим автобусом (будь он неладен!) всё новые приключения. Но сегодня мне повезло?— только подбежал к остановке, а мой 43 уже тут. Зашёл, значит, в него, сделал умный вид.И всё бы хорошо, но на середине пути я вдруг заметил, что забыл дома кейс… Да уж! С кем не бывает… Такая проблема у меня существовала с детства и до сих пор существует?— забываю что-нибудь нужное взять с собой. Мама каждый раз шутила, когда я прибегал назад домой, например, потому что забыл взять рюкзак (при этом шёл я в школу…): ?Голову,?— мол -, не забыл?? Времена меняются?— замашки остаются.Говорят, возвращаться?— плохая примета, но я совсем не из-за этого суеверия не остановил автобус и не вернулся за кейсом. Времени просто уже не было. Не хотелось снова опаздывать на работу. Начальник же даст мне волшебного пендаля, если я вдруг опоздаю хоть на несколько минут. Да ещё, чего доброго, уволит с работы… Жалко, что он не в курсе всех моих ?утренних приключений?, а даже, если бы и был, ему даже повод не нужен, чтобы позлиться или наорать. Его жизненное кредо по поводу работников: ?Опоздал?— звезды дал.? Все это прекрасно знают. В принципе, справедливо, но как-то немножко жестоко не находите?О, а вот и моя ?станция?. Я быстро вышел и понёсся по улице. Представьте: прохладно, идёт небольшой дождь (о зонте я как-то даже не подумал…), естественно, облачно, ветер порывистый и пронизывающий, лужы на дороге и тротуаре, весь город мрачный и тёмный из-за такой пасмурной и дождливой погоды; и бежит тут, значит, какой-то крашеный идиот в фиолетово-бордовой одежде, один, наверное, во всём городе проснувшийся в 6.30. Знакомьтесь, это я.Ах, да, прошу прощения! Даже не представился. Уильям Вайлет, двадцать лет (правда мозг развит на все восемнадцать). Выражаюсь не красиво, зато понятно. Звыняйте! Был брошен родителями, воспитан в детдоме, побывал в разных семьях и странах?— Германии, Греции, Англии, Италии, Франции, Австралии, Финляндии?— выучил четыре языка (если не пять), но так и не ужился ни с одними из приёмных родителей. От одних сам сбежал, другие выгнали за непослушание. Сдаётся мне, что все эти усыновления происходили только с целью получения денег. Ну, может, и не совсем все, какие-то люди действительно от чистого сердца брали меня в семью. Но такой вот я эгоист, и никогда мне не нужна была семья. Я просто не нуждался ни в чьей заботе и любви, никогда сам не умел заботиться и любить. Наверное, и до сих пор не умею.Ну хватит. Let's закроем эту тему. Об этой стороне моей жизни вы уже итак слишком много узнали. Сейчас продолжим разговор, только добежим до вот этого подъезда. Уж больно сильно изволил я намокнуть. Хах! Согласитесь, что, когда я пытаюсь выражаться красиво, это звучит глупо.Итак, на чём я остановился? Погодите, можете не смотреть на часы так пристально, у нас ещё есть время до моей работы. Вы спешите куда-то что ли? Ну ладно тогда. Встретимся как-нибудь в другой раз.Я стремительно побежал к своей бухгалтерии с давно некрашеными стенами и криво висящей непривлекательной вывеской. Да, я?— бухгалтер. Нет, не от слова ?бухать?, как многие из наших сотрудников говорят. Я вообще не пьющий, и не планирую. Для того чтобы забыться у меня есть личные методы.Я зашёл, по привычке поздоровался со всеми попадающимися в поле моего зрения людьми, даже не учитывая, знакомы ли мы были или нет. Не торопясь, я прошёл к своему так называемому офису и облокотившись на стол задумался. Несколько минут просидел я в неподвижном состоянии, периодически задерживая дыхание или делая тяжёлые вздохи.Вдруг я почувствовал чьё-то прикосновение сзади, и в тот же миг мои глаза оказались закрыты ладонями стоящего за спиной человека.—?Угадай кто! —?донёсся из-за спины высокий мужской голос.Потом послышалось какое-то слишком детское хихиканье.—?Эм… Скотт… Это ты? —?предположил я, пытаясь освободить свои глаза от чужих ладоней.Пока этот человек стоял рядом с моей физиономией, я успел почувствовать, что от него сильно пахнет печеньем, а это уже был ?первый признак? Скотта.—?Правильно! Угадал! —?с торжеством произнёс стоящий сзади и освободил мои глаза, но сразу же после этого я очутился в его объятиях.Я медленно повернул голову. За мной стоял парень, лет восемнадцати, с тёмно-коричневыми волосами и выразительными голубыми глазами, одетый в белую рубашку с индиговым галстуком, чёрные классические брюки и красные конверсы.Это и был Скотт?— мой лучший друг с детства. Мы даже работали на одной работе.—?Привет, братишка! —?поздоровался с другом я и, повернувшись к нему лицом, поднял одну руку в ожидании ?пятюни?.—?Привет! —?не сразу ответил он, потому что был занят объятиями и дал мне ?пять?.—?Ну… Давай… Иди работать,?— почти приказал я.—?Ладно… Увидимся! —?поддельно радостно ответил Скотт.Я заметил, что он хотел мне сказать ещё что-то, но воздержался, ибо знал, что я ненавижу долгие не деловые беседы и презираю любые откровения.Да, Скотт был моим другом, притом лучшим и единственным, он был очень заботливый и добрым человеком, но я просто не любил, когда кто-то проявлял излишнее внимание ко мне. Кто бы то ни был?— мужчина, женщина, парень, девушка, ребёнок, взрослый человек… Даже статус людей меня не интересовал. Например, Скотт работал в приёмной в нашей бухгалтерии и получал в общем счёте тысяч семь за месяц, в то время как я зарабатывал, давая людям консультации, тысяч по двадцать, а то и по тридцать.Фактически, у меня не было никаких мотивов и везких причин общаться с этим ?малоимущим?. Я просто уважал этого человека с детства, хоть и всегда был гораздо умнее, быстрее, сообразительнее, сильнее, чем он. Не знаю, чем Скотт заслужил такое моё уважение, но я стараюсь помогать ему так же, как он помогает мне, не очень дерзко обращаться с ним. Получается не всегда…Бывало, мы ссорились, он очень сильно обижался на меня, я действительно был виноват, но я не привык унижаться ни перед кем и даже в мыслях не возникало желание попросить прощения. Скотт ждал этого и специально игнорировал меня, пытаясь, наверное, тем самым заставить меня извиниться. Но я не хотел этого. Однако после целого дня молчания и ничегонеделания (а без Скотта я никогда не гулял, не ходил по магазинам и даже ничего по дому не делал) я начинал? чувствовать, что мне его не хватает.Скука совсем одолевала меня. Но унижаться по-прежнему не было желания.Вечером того же дня после ссоры, когда я сидел на кухне и пил кофе, задумчиво глядя в окно, обыкновенно раздавался стук в дверь. Я нехотя поднимался и открывал дверь. На пороге стоял Скотт с большим пакетом в руках.—?Привет… Я пришёл извиниться,?— обыкновенно начинал он, а после в каждом новом предложении обвинял себя, даже если был совсем не виноват.Он переворачивал историю ссоры так, что я и сам начинал верить в то, что виноват не я.Всё время извинения Скотт жалобно сводил брови, опускал взгляд, и иногда с сожалением поднимал голову и заглядывал мне в глаза. Он был намного ниже меня, хотя наша разница в возрасте была незначительна.После такого признания я приглашал Скотта на чай, чтобы таким образом загладить свою двойную вину перед ним, а потом мы несколько минут с ним обнимались.У него так сильно билось сердце, он поминутно краснел, запинался, путал слова, особенно, когда обнимал меня, в то время как я воспринимал всё это как должное и был если не абсолютно равнодушен к Скотту в эти минуты, то совсем немного ему сочувствовал.Ссоры каждый раз заканчивались тем, что мой друг уходил домой где-то в девятом часу вечера, ссылаясь на срочные дела и на то, что нужно навестить родителей. Я не удерживал его и без всяких церемоний просто прощался с ним.Мне нравилась такая излишне доверчивая, детская привязанность Скотта, но, если он постоянно вёл себя так, будто боялся потерять мою дружбу, то я просто всегда был уверен, что он будет рядом. В этом было наше огромное различие.Фактически, нам обоим не была выгодна наша дружба, мы оба это прекрасно понимали. Но, видимо, что-то другое связывало нас, не давало покоя в одиночестве…