Глава двадцать третья (1/2)

Такое чувство, будто ты заменила разум сердцем.Ты принимаешь всё близко к сердцу, а потом разрываешься на части.Ты пытаешься всё объяснить, но едва успеваешь начать,Как эти детские слезы появляются изКто-то словно поворачивает ручкуКрана, что в твоих глазах,И слезы льются рекойНа всеобщее обозрениеДля твоего тела твое сердце слишком большое,В нем прячутся все твои чувства.И они выплёскиваются наружу,На всеобщее обозрение.Кристиан выходит из палаты Дарьи, оставляя её одну. Бедная девочка многое пережила. Надо заметить, что мальчишка переживал за неё и раскаивался неизвестно в чем. Хотя бы поэтому с ним надо быть чуть-чуть мягче. Ана разговаривала с доктором по поводу того, что можно перевезти её домой. Как сказала сама девушка, ей это все осточертело. Аны выглядела более спокойнее и расслабленной, от понимании того, что с Ди все в порядке.

Странные письма уже в отделе у Уэлча, и ответ будет через несколько дней. Ана внимательно слушала и пожала доктору руку.

– Анастейша, – поприветствовал её Кристиан.

– Привет, ну как она?

– Выглядит хорошо, больница ей осточертела, – кривится Грей, и Ана улыбается.

– Спасибо.

– Не за что. Но нам надо поговорить, – решительно заявляет он, аккуратно беря за локоть.

Ана кивает, и к удивлению Кристиана не выхватывает руку. Грей открывает дверцу Ауди, и Ана чему-то улыбаясь, послушано садится в машину.

– Как отнеслась Ди к этому? – Ана задаёт её интересующий вопрос, нервно теребя ремень безопасности.

– Мы спокойно поговорили. Дарья очень рассудительная девушка. Для её возраста это очень удивляет, – восхищенно говорит Кристиан.

– Гейб над этим пороботал, – парирует Ана.

Они остановились у кафе, в которой они первые раз пили кофе. Волна чувств нахлынула на женщину, и Ана прикрыла глаза, что бы справится с этим. Видимо не одна она это испытывал, потому что Кристиан тоже слегка напрягся.

– О чем ты хотел поговорить? – спрашивает Ана, когда официантка приняв заказ уходит.

Кристианзациклился на минутку, то как она держится. Несомненно - это заслуга Хэмилтона. Её взгляд прямой, речь тверда, а сама она воплощение чего-то недосягаемого. И только одна мысль у него в голове. Он потерял её. Потерял и не сможет вернуть её.

– Почему ты ничего не сказала мне про Дарью?

– Потому что тебя это тогда не касалось. Пойми, Кристиан, я стала матерью. И ничего кроме того, что я мать. У меня росла дочь, и ты... – Ана не договаривает, переводя взгляд в окно. – Я боялась, что ты можешь у меня её отобрать. Ты сам сказал, что я могу об этом пожалеть.

Кристиан мысленно даёт себе подзатыльник. Ну конечно! Он ведь тогда в SIPне сдержался и сказал, что она пожалеет о том, если будет ему мешать. Ты просто придурок, Грей!– Прости, я не должен был тогда срываться.

Анапонимающе кивает, хотя в душе такой осадок, что он неприятно оседает послевкусие во рту. Чай как всегда помогает пройти этому мерзкому ощущению.

– Гейб всегда говорил, неважно, что Ди не его дочь. Он просто любит её не смотря ни на что. Как и Тед. Он полностью считает меня матерью.

– Знаешь, когда я впервые тебя увидел ты была просто невероятна. Твои волосы тоже были прекрасны. Вся ты была прекрасна. Ты поразила меня даже при первой нашей встрече, а потом, совершенно необъяснимым образом, это впечатление лишь усиливалось. В тебе всегда била чистая энергия, но со временем ты научилась контролировать ее. Ты самая изумительная женщина, которую я когда-либо встречал, и я счастлив, что любовь к тебе присутствует в моей жизни. И сожалею, что потерял ее.Очень пафосно, Грей! Очень пафосно.

Ана слушала его с замиранием сердца. И он этого ещё больнее. Она не должна это испытывать. Ни к тому, кто растерзал её сердце.