Глава 1: Кошмары наяву. (1/1)

Звон в ушах, нос ощущает едкий, ядовитый запах гари, а глаза разъедает горячий дым. Он знает, что находится в помещении, довольно тесном, но до ужаса знакомом и родном. Цветочная потускневшая плитка, обгоревший паркет, в углу что-то сильно полыхает, походит на источник всего этого беспорядка, но, что именно находится в эпицентре, не видно. Жалкие оранжевые крючки для полотенец плавятся, а сверху языки пламени жадно съедают сильно пострадавшую картину, отчего сердце невольно сжимается в комок. Бэннер не спортсмен с детства, но сейчас, при своих формах, он свободно прыгает и бегает туда-сюда, задыхаясь, но не от усталости, а от ощущения тошноты и отравления. Вода. Сейчас нужно волноваться о воде или о пожаре, но что-то тревожит внутри, кого-то надо защитить, волнение постоянно берет верх, и руки предательски дрожат. Он дал обещание, но не может припомнить, кому именно, попутно коря и проклиная себя за что-то. Мечется, старается найти кого-то, у него есть цель, но из-за нехватки воздуха сознание начинает засыпать. Темнота поглощает, съедает его целиком, тело только запоминает, как что-то горячее охватило кончики пальцев, но возможности отдернуть руку нет. Не помнит, не смог, не сдержал. Единственные мысли, которые были у него на тот момент.—?Бэннер!Женский голос врывается в пустоту, но этого недостаточно, чтобы разбить иллюзию. Чувство невесомости охватывает всего доктора, и ему чудится, что он падает с огромной высоты. Не за что ухватиться, некого позвать на помощь.—?Бэннер!Все также продолжает звать его незнакомка, но теперь Брюс сомневается, не знал ли он её раньше. Нотки в голосе кажутся слегка знакомыми и даже очень родными.—?Роберт!Щека почувствовала прохладу, такую нежную и приятную, прямо как..—?Наташа! —?откликается, наконец, учёный и резко вскакивает на кровати, ощущая твердую поверхность.Глаза судорожно ищут женский силуэт с волнением и быстротой, одергивая плохие мысли, пока не замечают рыжие кудри. Она здесь, она никуда не уйдет, и они не там, а в своей спальне. Облегчение резко окатило с ног до головы, и этого было достаточно, чтобы в первые минуты опомниться от ужаса. Доктор повернул голову, так как почувствовал скованность своей правой руки со стороны Черной Вдовы, и ужаснулся. Женщина с силой прижимала позеленевшую, огромную руку Халка к себе, имея потрепанную прическу и раскрасневшиеся щеки. Несложно представить, какими усилиями она разбудила гения.—?Брюс. Ты кричал ночью и начал отчаянно драться, брыкаясь во сне. А потом.. —?шпионка перевела взгляд на конечность, которая стала раза в пять больше человеческой, и грустно улыбнулась,?— Тебе снилось что-то плохое?..Сознание припомнило кошмар, что был ответом на вопрос женщины. Вроде все было только во сне, но настолько реалистичные чувства не давали покоя и не оправдывались, даже если это происходило в царстве Морфея. На лбу невольно выступили капельки пота, а перед глазами быстро мелькнула картинка, заставив горло рефлекторно сжаться. Учёный резко положил ладони на веки и растер, дабы разогнать неприятные ощущения, как тут же его окончательно разбудила супергероиня, нежно поглаживая разбухшую лапу.—?Это всего лишь сон, Роб. Всего лишь сон. —?повторяла Романова, замечая, что рука постепенно теряет силу и свойственную ей зеленоту после её слов.Она довольно редко успокаивала по ночам мужчину, но сейчас эти ?приступы? начали повторяться все чаще и чаще, уже рождая скрытое беспокойство, что дело дойдет и вовсе до бессонницы. Правда, Наташа чувствовала, что они сближаются с каждой такой ночью, когда её руки унимают ощутимый страх внутри доктора и умиротворяют его, почти как маленького ребенка.Внезапно профессор заметил, что чувствует почти неуловимое присутствие, и понял в чем дело. Обычно в такие моменты Брюс впадал в ступор или появлялось легкое головокружение, но сейчас ?Он? просто присутствовал и никак не действовал. Возможно, Роберт даже знает, что делать дальше.Осторожно ложась обратно и утягивая за собой сонную Наташу, он прижал её к себе и сказал без лишних подробностей, чтобы она не беспокоилась и постаралась заснуть. Как-никак его любимая женщина очень работящая, и внезапные скачки по ночам явно не пошли бы на пользу её уставшему организму. Что же касалось самого Роберта, то его вообще не волновало собственное состояние. С момента, как Халк появился в его теле, хронический недосып с коварной улыбкой начал стремительно достигать учёного по маленькому шажку каждую полночь, даруя лишь рассеянность и неуклюжесть на следующий день. Хотел бы химик избавиться от громилы и никогда с ним больше не встречаться, но если бы слияния не произошло, то сейчас он бы не жил в одной квартире с Натт и не просыпался от её нежных ладоней. Да и не только это прибавляло биологу долгов перед Халком: своим известным прозвищем и именем он тоже ему обязан.Немного погодя, Бэннер начал постепенно, не делая лишних движений, покидать тепло шпионки, замирая всякий раз, когда она шевелилась или мило посапывала. Образ независимой, идеальной женщины, который Натт откалибровала до блеска на работе, с треском разбивался в безмятежном и беззащитном состоянии в темное время суток. Иногда Брюс даже хотел с толикой эгоизма объять защитой эту женскую нежность, но слегка сдерживал себя, так как привык показывать своё отношение к Романофф другим языком.Покинув спальню и в последний раз взглянув на темную сорочку, профессор прошел в другую комнату и присел за стол из темного дерева, попутно доставая блокнот в кожаном переплете. Помнится, только вчера именно это являлось подарком от любимой на День Рождения, и потому сейчас ощущается как маленькая частичка счастья от ?особого? сюрприза. Странный факт, но именно этот блокнот ?Он? выбрал как связиста.?Ты здесь???— появились слова на желтоватой бумаге, написанные напряженной рукой , которая тут же обездвижено легла костяшками, не отпуская ручку.Не ?здравствуйте?, как бывает при случайной встрече давнего друга, не какое-либо другое приветствие. Лишь почти строгое ?Меня слышно?? в недра своего подсознания. Впрочем, тот, кому было послано это письмо, не считался ни другом, ни врагом.?Да.?,?— небрежно скрючили пальцы вне воли хозяина. Настолько ужасный подчерк Бэннер, наверное, видел всего два раза в жизни: первый был случай, когда его коллега, будучи очень злым по утрам, оставил помятую записку о сделанных работах, где даже сам Сатана позавидовал бы написанному проклятию на своём языке, ну, а вторым были эти непонятные символы, которые как будто специально уродовали слова.?Это был твой сон???— насторожился Брюс.После трехминутного ожидания появилось чувство, которое возникало каждый раз, когда рука двигалась не по своей воле. Сравнить эти ощущения с чем-то было сложно, но примерно подобное человек чувствует, когда отдает что-то тяжелое с руки и потом туго принимает обратно.?Да.?,?— казалось, этих слов химик прождал целую вечность.?Но что это было? Ты можешь объяснить???— посыпались на Халка несдержанные вопросы ходячей энциклопедии, которые появлялись на листке регулярно при подобном.?Нет, ты же знаешь. Я не помню прошлого?.И снова захотелось биться головой об стену очень долго, чтобы навсегда забыть и прекратить поток предположений, давления на зеленку. Каждый раз при виде этой реплики появлялось только больше вопросов, ответы на которые отсутствовали. ?Черт, ты хоть что-то знаешь про себя?? —возмущался всегда Брюс.?Ну, постарайся вспомнить. Может тебе была знакома та плитка? Или тот человек??Бэннер просто сгорал от нетерпения разгадать эту немыслимую головоломку, ключ от которой физически лежал в себе, но подсознанием в Халке. Хотя это больше напоминало противостояние упертого доктора и не менее упорного склерозника, который и вовсе не хотел вспоминать свою жизнь. Иногда сам Роберт не понимал, зачем мучает гоблина-переростка.?Нет.? — как назло точку он поставил в конце, очень жирную, пройдясь раза три по оси, чтобы усилить эффект окончательного ответа.Бэннер раздраженно цокнул и откинулся на спинку стула. Все же эта связь была очень выматывающей, и Халк брал много сил для своего существования, оставалось только молиться, чтобы силы были физические, а не из душевного сосуда жизни.—?Ладно, раз ты не хочешь общаться, я пойду, пожалуй, спать. —?но, вспомнив свою неудачную попытку, профессор слегка скривился и сдавленно добавил,?— Попытаюсь. Пойти.На этих словах Роберт готов был поклясться, что великан сейчас горько усмехнулся и блеснул печальными глазами. Нет, для учёного зеленка не был угрозой или врагом, но стрессовая ситуация заставляла излишне нервничать и возбуждаться, что не скажешь про вечно спокойного громилу. Это только сильнее выбивало из колеи.Поначалу гений боялся зеленого монстра внутри себя, но потом постепенно начал свыкаться с мыслью Халка в теле. Очень даже спокойного и рассудительного. Сложно бояться великана, который даже иногда и вовсе не хочет вылезать наружу. Он превзошел все ожидания ученого, став с тех пор чуть ли не примером для постоянно нервного Брюса. Иногда приходилось силком сдерживать едкие комментарии в сторону Наташи или студентов, чтобы случайно не обидеть последних.Завтра надо было рано вставать и идти в университет, чтобы зарабатывать на жизнь, утомительно ожидая резкого сигнала или неожиданной миссии. Вот уже несколько месяцев телефон никак не подает сигналы, пока позволяя супергероям вкусить пряность простой жизни. Хотя вроде Мстители договорились сменить телефонную связь на что-то другое, но так как Брюс тогда не очень хотел углубляться в тему разговора — усталость не позволила большего, кроме как состроить умную мину — то так ничего и не запомнил. Химик увидел сосредоточенное лицо Натт и решил, что сегодня можно расслабиться, пропустив мимо ушей пару слов.Голова постепенно начала ломиться от отсутствия сна и обещать очень измученное состояние на следующий день, но Бэннер был непреклонен, буквально насилуя до последнего своё уставшее тело. Завтра ученому нужно было рассказать лекцию по ?Делению клетки?, и это послужило причиной не ложиться спать в ближайшие 2-3 часа, чему Брюс был очень рад. Будучи очень исполнительным и ответственным человеком, гений готовился и до сна, но раз сейчас такое дело, то почему бы и не пройтись по заученному тексту еще пару раз.Не то чтобы химик любил детей, но после резкого скачка преступности в предыдущие несколько лет работа в университете была отдушиной для издерганного супергероя. Ох, видели бы вы лица мстителей, когда те узнали, где сейчас кантовался Брюс. От их физиономий биологу было и смешно, и обидно одновременно. Стоило только ради этого поработать в учебном заведении.?4:00? было на часах, и от постоянных взглядов профессора стрелка не очень хотела ускоряться, даже наоборот: создавалось впечатление, что чем чаще на циферблате были покрасневшие глаза, тем медленнее, мучительнее тянулось время. Работа давно была сделана, и текст заучен до посинения, а вот разум приобрел дымку перед глазами, отдаваясь слабостью в теле. Брюс успел уже несколько раз пожалеть о своем поступке, пока веки предательски закрывались, из последних сил стараясь подчиниться хозяину. Голова была рада и твердой древесине стола, запаху канцелярской бумаги и пахучим чернилам гелиевой ручки, игнорируя отвлекающие неудобства. Руки машинально соорудили плоскую подушку, и лицо устало уткнулось в искусственно созданную практичность. Бэннер пытался остановить засыпающее сознание, но этих усилий было недостаточно, чтобы предотвратить переход в царство Морфея.А дальше пустота и вся прелесть черной дыры перед глазами. Осталось только молиться, чтобы через два часа он услышал будильник и не опоздал на метро.….Разбудил ученого отчаянный визг писклявого звонка и теплота ладони на плече, которая слегка потрясывала руку.—?Минутку, минутку. —?повторял биолог, пряча от света глаза.Понимание, что нужно собираться на работу, просияло в мыслях, но недосыпанные часы были пока сильнее, чем внешние раздражители.—?Роб, ты не спал всю ночь? Почему ты сидишь за столом? —?спрашивал заботливый голос, врываясь в подсознание.Тут доктор ощутимо проснулся, отрывая голову от своих же рук. Что бы он делал без Романофф — даже представить страшно, ведь кто как не она будет будить по утрам соню и заботиться о его организме. Виновато почесав затылок, биолог поднял глаза на Натт и чуть ли не проглотил язык от отражающихся в них нежности и волнения.—?После кошмара мне не спалось. —?ответил профессор, будто заколдованный голубыми женскими очами.Для него сейчас эти глаза сверкали, как алмазы в первых лучах солнца, сияние которых показывало игру радужки и потоков света. Не зря же говорят, что глаза — это зеркало души, Наташа неоднократно доказывала правду этого выражения, иногда даже общаясь взглядом с Брюсом. Боже, как он любил этот хрупкий взор, который мог сказать намного больше, чем слова своей хозяйки.Шпионка грустно вздохнула и поцеловала химика в щеку, не брезгуя пробивавшейся через кожу щетиной. Он специально ночью обманом успокоил и усыпил Наташу, Романова знала, но химик это сделал из чистых побуждений, и женщина не обижалась. Поглаживая ладонью висок и часть лба, она мягко протянула:—?Больше не ложись так поздно, я же волнуюсь.Медленный кивок биолога успокоил Натали, и женщина отстранилась от недавно проснувшегося гения. Завтрак Рашман приготовила еще вчера вечером, поставив тарелки в холодильник. Готовка занимала много времени, и они почти всегда питались по утрам разогретой стряпней, единственное, что надо было сделать, помимо включения микроволновки,?— это чай, но с электрочайником проблем тоже не возникало. В общем, супергерои были во все оружии.—?Натт, стой! —?крикнул в спину женщине Роберт, встав с кресла.Романофф послушно притормозила и вытянулась по струнке, чувствуя приближение мужчины. Через мгновение сильные руки обвили грудь, осторожно прижимая к себе, как хрусталь.—?Я люблю тебя.Подобных изречений в их отношениях был полный дефицит, но чем реже женское сердце слышит эти слова, тем бесценнее они для него становятся. Не медлив ни секунды, Натали обернулась и крепко обвила руками шею Брюса, прошептав в ответ трепетное: ?Я тоже?. И если бы можно было продолжить, они, не мешкая, доказали бы свою любовь, но сегодня понедельник, а этот день очень тяжелый.Вздохнув, Наташа пошла разогревать завтрак, а Бэннер поплелся в душ для водных процедур. Халк о себе не заявлял, и Брюс остановился на том, что тот спит или просто не хочет общаться с гением после малоприятного разговора. Все равно времени у химика не было, так что это сыграло даже на руку.Утро уже было хорошим для супергероя, несмотря на усталость в глазах. Натт сильно подняла ему настроение, так же, как и он ей, напоминая, что в мире еще осталось что-то намного ценнее и важнее денег. Казалось, что ничего не сможет испортить это прекрасное чувство.Но у судьбы давно были другие планы.Проезд в утреннем метро прошел намного более гладко, чем мог бы: в маленьком помещении не было свободных мест, но в противовес этому было намного меньше народу и никто не дышал тебе вплотную в затылок. Такие условия были райскими для утреннего метро. Это настроение ничто не могло испортить.Добрался Брюс на удивление быстро и опомнился, только когда зашел в пустой кабинет университета, который выглядел даже слегка тоскливо без студентов. Его рабочему месту многие профессора бы позавидовали, ведь, имея в распоряжении целый зал, намного комфортнее чувствуешь себя. Внутри помещения находились полукругом стоящие скамейки и столы, которые походили на широкие ступени, имея удобный склон вниз, как в кинотеатрах. В самом центре разместилось место для учителя: стол, зеленая доска на колесиках и паркет, для того чтобы маячить перед студентами, рассказывая материал. И все это строгое величие, рассчитанное на приличное количество людей, подавляло маленький силуэт химика, делая его пятнышком. Зачем делать такой большой кабинет, было непонятно, ведь даже половина скамеек обычно пустовали. Наверное, биологию в этом университете совестно чтили.Разложившись, Брюс слегка заскучал и хотел было уснуть, но шум в коридоре легко разорвал мечту Роберта, напоминая о лекции перед приличной толпой студентов. Впрочем, по понедельникам самым первым занятием его посещали очень спокойные подростки, которые старались ловить каждый вздох Брюса, это не могло не придавать профессору уверенности. Кому из учителей не понравится гробовая тишина и внимательно изучающие его многочисленные взгляды?Светлая дверь медленно, со скрипом отворилась, и в проёме показались сонные лица, которые по своему виду тоже были непрочь вздремнуть на еще три часика. У некоторых даже были ?гнезда? на голове, что веселило Роберта.—?Здравствуйте, ребята. —?сказал устало он, ровнее поправляя папку с документами.—?Здравствуйте. —?отозвались студенты тихим хором.Поднявшись со стула, профессор написал на доске ?Деление клетки? и повернулся к учащимся.—?Итак, скорее всего, половина из вас помнит эту тему в школе, но сегодня мы более углубимся в теорию и подробнее поговорим об этом важном процессе. Кто-нибудь даст научное определение? —?спросил химик, повернувшись в сторону скамеек.Бэннер не рассчитывал на ответ с утра в понедельник от уставших подростков, но одна поднятая рука не смогла удивить его. Половина ребят разлеглись на столах, и Роб не винил их, он относился к тому типу учителей, которые своим голосом волшебно умели усыплять, а вместе со скучными терминами было вообще без шансов.—?Да? —?обратился к счастливчику учёный, не увидев из-за плохого зрения лица.—?Деление клетки?— процесс образования из родительской клетки двух и более дочерних клеток. —?отчеканил парень и сразу же затих, ожидая оценки от гения.—?Очень хорошо, спасибо. —?биолог виновато остановился, не зная имени и фамилии, но потом переменился и продолжил,?— Как сказали ранее, деление клетки?— это процесс образования из родительской клетки двух или более дочерних. Обычно деление клетки?— это часть большего клеточного цикла. У эукариот есть два различных типа.Дальше был показан результат этой бессонной ночи, и лекция звучала насыщенно, сквозя на каждом слове терминами и наукой. За битый час у супергероя создалось впечатление, что работал только один студент, который отвечал ранее, а остальные слушали или сквозь сон, или были слишком неподвижными. Атмосфера была сонливой и занудной, но упорству подростка можно было только позавидовать, и вот профессор уже присел, устав стоять, как голова начала опасно кружиться, а в глазах замелькало. Первое предположение Роберта была сильная усталость, и появившееся на её фоне несвойственные здоровому состоянию факторы, однако ученый пока не сдавался.—?В связи с тем, что в профазе первого.. —?его язык начал упорно запинаться,?— редукционного этапа происходит..Слова забывались, и снова белая пелена перед глазами появилась вместо красочной картинки. Нет, только не снова. Знакомая гарь ударила в нос, и Бэннер растерялся, не отводя взгляд от одной точки. Мысли снова наполнились чужими эмоциями, но ощущать их сейчас, наяву, было слишком даже для много повидавшего в жизни биолога. Нервные окончания руки начали чувствовать жар, но отсутствие огня поблизости сводило с ума. Слишком резко и быстро все происходило, не давая сосредоточиться на одном. Удивленные и растерянные взгляды легли на согнувшегося ученого, но тот не был намерен ждать вопросов от студентов.—?Так, быстро выходим! Я вас отпускаю, посидите там. Мне нужно кое-что сделать. —?затараторил мститель, показав рукой вообще в сторону окна.Осознание, что история с позеленевшей конечностью может так легко повториться, въелось в разум, и мужчина старался поторопить толпу, быстрей выставив всех за дверь, закрывшись внутри. Некоторые ребята были удивлены, но по их мимике было понятно, что пока они не понимают, вообще где находятся и что делают, другие, которых уже гурьба сонных зомби выпихнула за дверь, пытались пробиться и узнать, в чем дело, но, благо, сонливые побеждали пару студентов, не давая зайти обратно.А тем временем пьяная шаткость и все более острые чувства давали понять, что не так много осталось до рокового момента, не обнадеживая Бэннера. Щелкнув замком сразу же после шага последнего подростка, гений доплелся до стола и опустился спиной на паркет, облокотившись на дерево.—?Тихо, тихо. —?через сбитое дыхание и град пота пытался успокоить себя он, замечая, как вены на руке резко взбухли. Стараясь припомнить женский голос и представить Натт, Брюс только сильнее отвлекался на боль и яркую размытость в глазах.Первый раз это происходит в буднее время, а не в фантазиях сна, и что ожидать от подобного, биолог не знал, но, если бы здесь находились люди, это была бы одна из малоприятных картин.Злость, скорбь, легкая истерика переполняли всего мужчину, заставляя теряться в себе, не понимая, что происходит. Те же мысли, те же эмоции, но преумноженные в сотню раз, и единственное, что запоминает разбитое сердце?— это неприятную колкость, которая медленно, болезненно растекалась по венам в груди. Момент, когда химик смотрел на паркет, но видел совсем другие вещи, запоминался все детальнее и детальнее, но пустота внутри не могла оставить отпечаток, создавая диссонанс наяву.Ткань глаженной рубашки начала угрожающе трескаться, а тело росло, уменьшая предметы вокруг себя. Сознание и пульсирующая тревога Роберта меркла, уступая полностью. Он тонул в паутине, не имея возможности выбраться и предотвратить появление формы Халка. Гнев? Ярость? Ему хочется крушить, ломать, но это осознанное желание, что-то движет им. Может, предательство? Ссора? Неудача? Сейчас это, очевидно, не узнать Брюсу, он потерял пока себя.Лохмотья строгой, рабочей формы жалко повисли на громадном зеленом теле, и единственные черные штаны, по закономерности, остались на Бэннере, но теперь уже в обличии зеленого монстра. Одной рукой перевернув стол и отправив его в ближайшую стенку, Роб превратил дорогое дерево в большие щепки, разлетевшиеся острыми осколками. Все, что было на столе, лежало под завалом, и если что-то осталось целым, это было бы чудом. Учебная школьная доска полетела вслед за столом, но ей повезло намного больше: ножка отлетела в окно и оставила в стекле острую дыру, а сам прямоугольник попал на скамейки и в проход к двери, развалившись пополам. Паркет Брюс отодрал с особой жестокостью, разрывая его на мелкие кусочки, как обычную белую бумагу, а гвозди, которыми приколотили покрытие, так и остались в полу. Видно, работники трудились на совесть. Скамейки не поддались так просто, будучи прибитыми друг к другу, но со злым рыком рука оторвала от пола что-то, похожее на лестницу, и тоже кинула в стенку, утягивая с собой картины известных ученых.Если бы человека спросили, что случилось в этом кабинете, то он не сразу нашел бы, что ответить, но потом сослался бы на толпу 50-60 людей. Очень агрессивных и с подручными средствами в руках. Но, узнав истинный ответ, тот и подавно больше не зашел бы в этот университет, обходя стороной за 3 километра.Когда уже все было сломано, Брюс успокоился и присел на пол, чувствуя только печаль и сожаление. Все сломал, все исчезло, но что-то безвозвратно потускнело внутри. Не помнит, не смог, не сдержал. Единственные мысли, которые были у него на тот момент. Резкие стуки в толстую дверь разбудили его, как после сильного похмелья, и он вскочил, оглядываясь вокруг.Ужас отразился на лице, но схватив свою сумку, Роберт распахнул дверь, пулей вылетая за её пределы, не оглядываясь.Учителя и охранник не остановили уходящего Бэннера, поглощенные дикой обстановкой, творящейся внутри помещения. Профессор нагло воспользовался замешательством, но, учитывая нынешние обстоятельства, он как Халк сейчас не очень хотел что-либо объяснять. Никто не проследил за профессором, кроме одного подростка, который хоть и был удивлен, но, зная все детали и причины, последовал за гением.Как дальше действовать, он решит на месте, и все будет зависеть от ответа Брюса Бэннера, а пока парень достал телефон и набрал номер на быстром наборе.—?Здравствуйте, мистер.