Герой (Каллен) (1/1)

Каллен шёл замыкающим, подставляя плечо раненым, и внимательно наблюдал за тяжёлым дыханием из последних сил поднимающихся в горы людей, изредка приказывая оповестить о состоянии беженцев бодро ведущих Инквизицию в неизвестность Кассандру и Лелиану. Когда они, обогнув горный выступ, такой же, как десятки предыдущих, ступили на безжизненную плоскость и Кассандра, с треском вонзив меч в наст, охрипшим голосом объявила об очередном привале, Каллен вновь не смог удержаться и обернулся. Чем дальше они уходили, тем чаще приходилось останавливаться. Тьма накрыла Морозные горы взмахом драконьего крыла. В густой черноте вьюга с гулким завыванием безжалостно заметала их следы. Становилось холоднее. Невозможно было различить даже деревья, что пару десятков шагов назад тоскливо перехрустывали ветвями над их головами. Однако Каллен не мог противиться беззвучному зову, отягощавшему грудь, и раз за разом упрямо вглядывался в морозный мрак в поисках почти что призрачной фигуры Вестницы Андрасте. Каллен готов был увидеть Ровену любой?— истерзанной, израненной, искалеченной, обожжённой или проклятой. Лишь бы ещё живой, пусть и утомлённой многочисленными испытаниями. С тёплым взглядом из-под ресниц и неловкой усмешкой, от которой хотелось совершенно забыто приподнимать уголки губ. Обжигающий ветер жестоко шлёпнул по щеке, выдёргивая из воспоминаний и возвращая в настоящее. Смахнув колючий снег с лица, Каллен помассировал переносицу и, осуждающе качнув головой, развернулся к пустоте спиной. Сейчас его внимание должно сосредоточиться на людях. Тех, чьи жизни ещё можно было спасти. Отрадно было наблюдать, как маги, храмовники и простые люди (ещё пару месяцев назад, кажется, готовые перегрызть друг другу глотки) сейчас объединились под знаменем Инквизиции. Солдаты расставляли палатки, маги разжигали костры, люди помогали перебраться раненым под брезентовые навесы. В любой другой час Каллен, наверное, радостно глядел бы на эти картины. Сейчас улыбаться было кощунственно. —?Командир? —?Каллен вздрогнул, когда Кассандра кончиками пальцев коснулась его запястья. —?Идёмте. Нужное кое-что обсудить. Они шли в натянутом молчании, слушая гул своих людей и скрип снега под ногами, устало проваливающимися в толстый снежный настил. Кассандра остановилась подле трёх шатров, полукругом выстроенных у самого края равнины: дальше вновь высились острые пики скал и крутые спуски. Слева под натянутым куском жёсткой затёртой кожи раскладывали лазарет. Мальчишка, сбежавший от храмовников, бережно уложил на поверхность канцлера Родерика и, что-то бормоча, бесстрашно скользнул бледными тощими пальцами по ране. Искажённое болью лицо канцлера сменилось безмятежно-пьяной полуулыбкой. Лелиана вышла из шатра справа, на ходу снимая с себя плат, и бережно накинула его на плечи Жозефины. Рыжие волосы зловещим огнём всколыхнулись на ветру. Тевинтерский маг, не до конца смывший кровь и копоть с лица, залихватски крутанул посох в руке и направил его в широкий земляной круг. С гулким хлопком в воздух взвился огромный костёр. —?Спасибо, Дориан. —?Ваша благодарность, леди Пентагаст, лучшая награда,?— криво улыбнулся он и, чуть прихрамывая, направился к другим палаткам. Жестом Кассандра пригласила всех рассесться. Они в безмолвии присели на брёвна да камни и долго-долго глядели на извивающиеся языки пламени, не в силах посмотреть друг другу в глаза. Как все стоянки до этого. Лелиана заговорила первой: —?Мы приняли решение разбить здесь лагерь на… Неопределённый срок. Командир. Каллен тихо хмыкнул. В то время как он оборачивался и хватался за призрачные шансы, Лелиана и Кассандра бесстрашно глядели вперёд и строили планы на зыбкой почве, которой они лишились несколько часов назад. Коротким кивком выразил уважение и согласие. —?У нас много раненых и селян. Они не смогут идти так же быстро и резво, как солдаты,?— хрипло подхватила Кассандра, потирая разбитую скулу. —?К тому же, мы понятия не имеем, куда идти. Канцлеру Родерику всё хуже, и Коул (тот юноша, он назвался Коулом) говорит что-то о том, что мысли путаются, как нитки в клубке… —?Странности,?— тихо подсказал ей Каллен, с удивлением отмечая, что его голос сел. —?Да. Мы не знаем дороги. Да даже если бы знали… —?Кассандра решительно поднялась и принялась нервно прохаживаться вдоль своего бревна; отблески пламени сверкали на железной кольчуге. —?Всё равно бы ничего не смогли. У Инквизиции больше нет места. Нет приюта. Нам некуда идти. —?Несмотря на то что Ферелден и некоторые известные фамилии Орлея открыто поддержали Инквизицию,?— подала голос Жозефина и, зябко поджав ноги, неловко придвинулась ближе к костру,?— нам не следует просить у них убежища. Теперь, когда силами Инквизиции Брешь закрыта и весь Тедас смог, пусть и ненадолго, спокойно вздохнуть, каждый захочет попытаться подчинить её себе. К сожалению, поскольку у нас нет лидера и, как следствие, строгой иерархии, но есть силы и влияние в определённых кругах… Это не доставит им затруднений. Сквозь посвистывание ветра в еловых верхушках послышалось, как злобно скрипнули зубы Кассандры. —?Здесь оставаться тоже нельзя,?— протянула Лелиана, одарив всех спокойным взглядом. —?Едва вьюга уляжется и станет хоть немного светлее, я отправлю своих разведчиков во все стороны. Если, конечно, канцлеру Родерику вдруг не станет легче. —?Коул сказал, что он умрёт,?— глухо заметил Каллен; вспышкой перед глазами пронеслась последняя встреча с Вестницей. Он мотнул головой, сгоняя наваждение прочь. —?Мы не можем оставаться здесь. Мои люди не заслужили смерти от голода и обморожения. Не за этим мы бежали из Убежища… —?Это наши люди, командир,?— жёстко остудила его вспышку Лелиана. —?И я не меньше вашего беспокоюсь об их благополучии. Рано или поздно мы всё-таки выйдем куда-либо. —?К тому же… Пока мы стоим на месте, есть шанс, что Вестница… —?Кассандра словно бы споткнулась об это слово и, жадно хватанув ртом обжигающий морозный воздух, сипло выдохнула:?— Сможет нас догнать. Каллен рвано усмехнулся. Когда они стояли у дверей Церкви, когда дрожащие бледные пальцы Ровены Тревельян сжимали холодное кольцо дверной ручки, он смог углядеть лишь один шанс, который нельзя было упускать: шанс на спасение всей Инквизиции. Ценой жизни Вестницы. Ценой жизни Ровены Тревельян. Каллен не мог не понимать, что она не вернётся, но отчего-то уповал на почти невероятную возможность спрятаться где-нибудь в Убежище. Как будто сам не огибал его десятки раз и не знал, что нет там дыры, в которой можно спастись от лавины. Но всё равно оставил её там. Бросил. В глупой надежде на чудо, что уже однажды спасло её. Забыл, что чудес не бывает. Что милость Андрасте?— не вечна. —?А есть ли шанс, что она вообще жива, если я сам отправил её на смерть? —?сам собой сорвался с губ глухой вопрос. Каллен отвёл взгляд от костра и внимательно посмотрел на всех. Ни одного взгляда он не встретил. Жозефина, неуютно обняв себя за плечи, обратила взор на бревно; Лелиана подняла глаза к чёрному полотну небес; Кассандра покачала головой. А потом её тихий голос развеялся по ветру: —?Это не только ваша вина, командир. Ярость, до этого просто тихо клокотавшая в груди, поднималась выше, к самому горлу, рвалась прочь опрометчивыми фразами, резкими криками и мешалась с вдруг пробудившейся лириумной песней, разбивавшей виски тягостным гулом. —?А чья же, леди Кассандра? Я сам, своими собственными руками, подтолкнул её к выходу из Церкви! Она единственная выжила при взрыве. Единственная смогла противостоять Бреши. Вероятно, она единственная, кто сможет противостоять Корифею. —?Руки сжались в кулаки до судороги в мышцах. —?Смог бы… Я должен был отговорить её от этого безумства. Должен был… —?Мы все виноваты, командир,?— рука Кассандры резко тряхнула его за плечо. —?Мы ушли, оставив её одну. Но это не повод… Посыпать голову пеплом. —?Неужели? —?издевательская насмешка исказила лицо. —?В конце концов, вы сделали то, на что нам не достало бы духу,?— тихо выдохнула Жозефина, пожимая плечами. —?У каждого из нас своя участь,?— мрачно констатировала Лелиана, поднимаясь с бревна, и тенью подплыла к Каллену; лёгкая ладонь железной хваткой сжала его плечо. —?Солдаты должны сражаться за себя и за того, кто рядом. Командирам надлежит вести войска вперёд. Героям же, как водится, суждено погибнуть. Навсегда оставшись сиять в наших сердцах. Каллен поднял голову. Тонкие черты лица Лелианы только казались нежными?— теперь они заострились, и в мерцании пламени можно было заметить тёмные отпечатки непростой жизни. —?Вы совсем не помогаете, сестра Лелиана,?— отмахнулся от ненужного сострадания Каллен и решительно поднялся. Впрочем, уйти сразу не посмел. Какое-то время топтался на месте, потирая шею и силясь найти вразумительное объяснение клокотавшему в груди гневу, что накрыл его в одно мгновение. Когда огромная волна снега прокатилась вниз, погребая Убежище и Вестницу, внутри него тоже что-то оборвалось и стремительно рухнуло вниз. Осталась лишь свербящая пустота. И песнь лириума, которую он за эти месяцы почти забыл. —?Вы не понимаете… —?обречённо покачал наконец головой Каллен и тихо повторил, покидая костёр и советничьи палатки:?— Не понимаете. Он и сам понимал немного. Почему-то одна только мысль, что Ровена погибла, что он сам, своими руками подтолкнул её к гибели, колючим комом безжалостно рвала горло. Каллен бродил по лагерю без цели и дела: подбадривал солдат усмешками, от которых сводило мышцы, слушал песни барда о новом подвиге Вестницы и замирал, вслушиваясь в завывание ветра и вглядываясь в ночную мглу. Каллен пытался молиться Андрасте: когда осмысление собственных поступков топило его в пучине горечи, он всегда находил утешение в вере. Однако в эту ночь и молитвы не дарили утешения. Как будто сама Андрасте отвернулась от него, оскорблённая его бесчестным поступком. Оставить на растерзание порождению тьмы Вестницу Андрасте; девушку, пережившую Тень; мага, не обратившегося в крайность в безжалостной войне; леди Ровену Эвелину Тревельян, всегда готовую искать новый план?— теперь он, пожалуй, был немногим лучше Маферата, предавшего Андрасте. —?Песня звучит громче обычного, а ведь должна была забыться. Хочется ни о чём не думать, а просто действовать. Но нельзя?— теперь командир. А командир ведь обязан жертвовать солдатами. Но она не солдат. Она что-то другое… Каллен вздрогнул. Чужой юношеский голос нараспев озвучивал собственные мысли, и от этого под кожей расстилалась холодная дрожь. Перед ним возникла тонкая фигурка Коула, буквально соткавшись из воздуха. Каллен настороженно нахмурился. Такие фокусы были не по силам ни магам, ни храмовникам. —?Кто ты? —?Я Коул,?— с искренней наивностью протянул юноша. —?Я знаю. —?Каллен рыкнул от бессилия. —?Что. Ты. Делаешь? —?Я ищу боль. И снимаю её. Я хочу помочь тебе. —?Не нужно. —?Но тебе больно. Ты… —?он замялся, словно пробуя его чувства на вкус. Коротко кивнул:?— Сожалеешь. Но не скорбишь, потому что надежда ещё тлеет. А она… —?Я сказал: не нужно! Оставь меня в покое! Коул исчез. Растворился в воздухе, словно бы привиделся. А Каллен только сейчас заметил, как крепко сжал рукоять меча. Руки ослабли. Меж палаток напротив, подле менестреля Мариден, замаячила чудаковатая широкополая шляпа. Каллен помассировал лоб и, дойдя до ближайшего шатра, привалился к широкому бревну. В нескольких шагах от него догорал костёр, а вокруг собрались Дориан, Варрик, Бык и Сэра, подогревающие друг друга грязными шуточками. Вот только смех их был тише, а улыбки гораздо короче и печальней обычного?— словно слабое лекарство при тяжёлой болезни. Это стремительное бегство из Убежища, блуждания в Морозных горах, лавина и пропавшая Вестница?— в самом деле изрядно потрепало всех. Нельзя было думать, что ему одному тяжело. Каллен накрыл ладонями лицо, медленно сдавливая ноющие виски. Под кожей мышцы и кости выламывало тянущей болью, которая в сознание отдавалась гулким перезвоном металла. —?О-они? —?тонким пересвистом коснулся слуха дрожащий шёпот, смутно знакомый. Каллен вздрогнул, отнимая руки от лица. Сквозь слабые языки пламени, подрагивающие и извивающиеся под ветром, далеко впереди в узком проходе ему померещилось шевеление. Подавшись вперёд, Каллен сощурился. Во тьме сверкнула зелёная искра. Ноги сами понесли навстречу последней надежде. Решительно и скоро ступая по следам, Каллен кивком головы приказал двум солдатам следовать за собой. Из ниоткуда присоединилась Кассандра, наверняка, неусыпно следившая за ним всё это время. Каллен почти бежал. С каждым шагом силуэт приобретал знакомые очертания. Вцепившись правой ладонью в горный выступ, а левой, мерцающей, придерживая бок, по колено в снегу утопала Вестница Андрасте. Ровена Эвелина Тревельян. —?Туда! Это она! Каллен ринулся сквозь сугробы навстречу, солдаты едва поспевали за ним. В спину громогласно выдохнула Кассандра, не отстававшая ни на шаг: —?Хвала Создателю! —?и тут же обратилась к одному из солдат. —?Немедленно сообщите преподобной матери Жизель. И всем. Вестница жива. —?Вестница… —?практически беззвучно повторил Каллен, продираясь сквозь снег к Ровене. Она подняла голову. Метка вспыхнула, и в зеленоватом сиянии Каллен поймал взгляд чуть замутнённых светло-карих глаз. Тот самый тёплый. Из-под ресниц. Ровена обессиленно рухнула на колени, сдирая ткань перчатки и кожу правой ладони. Каллен опустился на одной колено перед ней, бережно подхватывая подмышки и осторожно привлекая к себе. Холодную, одеревеневшую, невесомую?— словно слабый отзвук его дурных снов. —?Ко… К-каллен… —?судорожно втянув сквозь зубы воздух, простонала Ровена; уголки окровавленных губ дрогнули, не в силах стать улыбкой. —?Я здесь,?— наугад шепнул он, позволяя Кассандре стянуть с него накидку и укутать Вестницу: обе его руки бережно сжимали хрупкое дрожащее тело. Каллен осторожно поднял Ровену на руки и коротким взглядом обрубил все вопросы солдата и Кассандры: её он донесёт сам. —?Х-холодно… —?выдохнула она, ледяным лбом прижимаясь к его щеке. —?Ты герой,?— ответил Каллен, глядя вперёд, на костры лагеря, которые теперь мерцали как будто ярче и теплей. —?Прости меня. Ровена его не услышала. Обмякла в его руках, успев лишь положить голову на твёрдое плечо, и её неровное дыхание обжигало кожу.