Глава 48. Слишком много глаз (2/2)
Насчет элувиана, ведущего в Дорваарад, сомнений не было. Он был жирно помечен в захваченной кунарийской карте. И это был тот самый неработающий элувиан прямо напротив входа в Зимний дворец. Энид подошла к нему, приложила к углублению в раме ключ-камень и произнесла: ?Мараас нехраа?. Гладкая темная поверхность зеркала пошла волной, прояснилась и заиграла перламутровыми сполохами, приглашая войти.
В походе на сей раз были задействованы все силы ордена и все его друзья. Во дворце оставили небольшую охрану возле лагеря Инквизиции и у входа в элувиан. Энид накануне долго не могла уснуть от злости на всех вокруг, но принудительно погрузила себя в магический сон, чтобы сегодня быть в строю. Она была облачена в очищенный и отполированный до зеркального блеска доспех из голубоватой драконьей кости – наследство убитого в Морозной котловине Гаккона Зимодыха. Рядом шли Кассандра и Каллен – сосредоточенные и молчаливые. Разведка вернулась буквально через минуту, кратко доложив, что в крыле башни, куда выводит элувиан, чисто. Дорваарадом оказался огромный мрачный замок, построенный из циклопических серых камней, обработанных в той же манере, что и камни Скайхолда. По всему чувствовалась принадлежность к той же ушедшей цивилизации. Возможно, мрачности ему добавляло и время суток – здесь были густые сумерки. Только непонятно – вечер или раннее утро, ведь месторасположение замка было совершенно непредсказуемо. Он мог находиться как на самом восточном краю Тедаса, так и на самом западном. Один край неба был слегка подсвечен спрятанным пока светилом – с помощью трофейного кунарийского компаса выяснили, что подсветка шла с востока, стало быть, замок лежал много западнее Халамширала, и утро здесь еще не наступило. Темный лесной массив был нечитаем в темноте – то ли это тропики севера, то ли тайга юга. Воздух же веял приятной прохладой.
Они появились на площадке у разрушенной башни. Вокруг громоздились десятки разбитых элувианов. От круглого пятачка шел длинный узкий мост, ведущий к громаде основных строений замка, подавляющих своими размерами. Разведчики доложили, что примерно в пятидесяти метрах от них, у противоположного стыка моста, расположился дозор из десятка кунари и примерно стольких же бочек гаатлока. - Его нельзя взрывать, если не хотим переполошить весь замок, – шепотом предупредила Кассандра и все согласно кивнули. Послали нескольких лучших убийц с дальним оружием и отравленными кинжалами – Варрика, Серу, Торнтона, Халла, Серебрянку и пару ловкачей-храмовников, выделенных Белиндой Дарроу. С ними отправились пара человек из Второго магического отделения – обеспечивать защиту.
Заслон сняли быстро и тихо, заняли позицию. Рядом высилась еще одна башня – на сей раз целая. Ее решили обследовать и занять – до центральной площади замка шел короткий широкий мост, где наверняка охраны было побольше. В башне базировались ученые. Только этим можно было объяснить небывалое нагромождение документов, ваз, каменных табличек и непонятных артефактов, заваливших все углы узкого тесного строения, уходящего на три этажа вверх и на один вниз. ?Исследовательская башня?, как, не сговариваясь, стали именовать ее между собой бойцы ордена, охранялась весьма скудно. Часовых, по одному на каждом этаже, тихо обезвредили.
Пара эльфов, копошившихся в старинном хламе, сдалась без боя, и безропотно дала себя связать. Их допрос обещал быть интересным. На третьем этаже обнаружили полуживого обескровленного саирабаза, который даже не в силах был колдовать, но попытался метнуть в Ренье литым подсвечником. За что мгновенно поплатился жизнью.
Выставив снаружи часовых и приказав отряду затаиться среди склада ящиков на внешней площадке, Энид с несколькими телохранителями принялись обследовать это пристанище не-военных кунари. На втором этаже они обнаружили небрежно раскиданные по столу кристаллы красного лириума. - Сиськи Пророчицы, они хоть соображают, с чем имеют дело? – возмутился Варрик, торопливо скидывая их в металлическое ведро, найденное здесь же в углу и освобожденное от хлама.
- Наверное, думают, что соображают. Но вряд ли, – согласился Бык, накрывая ведро железной крышкой. Если бы у них было побольше времени, найденного материала хватило бы на месяц неспешного изучения. Но, увы – они могли позволить себе только беглую сортировку документов и писем. В одну стопку пошли схемы артефактов, где наибольший интерес представляла детальная зарисовка внутренностей разобранного элувиана. В другую – приказы и инструкции для работников. В третью – личная переписка. В одной из инструкций говорилось о бережном отношении к некоей особи, из которой извлекался яд, в сопровождении пространных, в стиле Кун, размышлений о бережном отношении к живому объекту и безболезненном его умертвлении, когда он выполнит свою функцию. - Виверна? – вслух предположила Вивьен. Бык чуть не пустил растроганную слезу, вслух зачитывая куски послания некоего Саарата эльфийке Таллис. Энид уже знала, что Таллис – это не имя, а звание в кунарийской разведке, однако не смогла удержаться от сопоставления адресата с той самой Таллис, что доставляла сведения Лелиане по старой дружбе. Письмо это писалось в течение долгого времени, и так и не было отправлено. Вначале оно было четким и структурированным, с ясными формулировками и законченными мыслями. Чем дальше, тем больше мысли автора путались, почерк портился и образы, рисуемые письмом, становились все фантасмогоричнее. Слушатели сделали вывод, что Саарат был некогда авторитетным членом кунарийского общества, занимал почетную должность ашкаари и был задействован в нескольких операциях в южном Тедасе, где и познакомился с Таллис. Затем, в зрелом возрасте и в самый неподходящий момент, у него стали проявляться магические способности, он попал в сферу влияния Виддасалы и стал принимать лириум. Виддасала бросила его вместе с остальными саирабазами изучать Завесу. На этом этапе сознание Саарата стало мутиться, и он начал терять себя. Сера, обшаривавшая башню на предмет материальных ценностей, с восторгом возвестила всех о находке статуи волка с тайником в лапах. - Значит, здесь опять будет головоломка и приз с крутым оружием! – радостно взвизгнула она и помчалась наверх в поисках подсказки. – Инкви, сюда, прочти табличку! Энид поднялась на верхний этаж башни, где уже вовсю копалась Эвелин Тревельян с двумя помощниками.
- Взгляните, Вестница, сопроводительное письмо к артефакту: ?Найденная при раскопках фреска. Предположительно автопортрет Фен Харела?. А на этой стене фреску, по всей видимости, попытались восстановить. На стене действительно были налеплены крошащиеся куски некогда крупной картины, почти не сохранившей краски. Угадывался уже знакомый силуэт гигантского волка с россыпью глаз на морде. Красный цвет выцвел от времени, став бледно-оранжевым, почти желтым. От изучения картины ее отвлекла Сера: - Сюда, здесь загадка! Энид вышла на длинный узкий балкон, заваленный всякой всячной. Сера отбросила в сторону пустой дощатый ящик и обнажила каменную табличку с древнеэльфийскими письменами. Энид послушно прочитала: - ?Один видит охотника, другой бежит от него, третий начинает охотиться на него, а четвертый переигрывает их всех?. - Вот черти, запутать хотят, – весело сказала Сера, предвкушая развлечение, и обратилась к Эвелин: – Эй, цаца, дай одного мага – завесный огонь зажигать. Энид тем временем развернулась, чтобы войти обратно в комнату, и вдруг застыла. Фреска, восстановленная на стене, издали была видна в полном объеме. Вроде бы, ничего особенного – подобные фрески она уже видела не раз, и в гораздо лучшем качестве – особенно в библиотеке Вир Диртара. Громадный многоглазый волк надвисает над стилизованно-безликой фигуркой эльфа в просторных одеждах. Техника в точности такая же, и перекликается с техникой росписи Соласа в ротонде.
?Автопортрет?… Обрывки снов (снов ли?), воспоминаний и книг закрутились пестрым хороводом.
Попытки взлома сознания, когда в ее бредовый обморок после взрыва Конклава вторгалось нечто: ?Открой!?… ?Я пытался проникнуть в ее сознание нематериально, через Тень?… ?Изменила ли Метка тебя саму??… ?Охранять клан от Ужасного Волка – вот задача хранителя?… ?Дитя Долов должна больше ценить свободу?… ?Ужасный Волк является во сне?… ?Я избавлю тебя от Метки, дален?… ?Ты прав, Трикстер?… ?Я могу стереть валаслин?… ?Перегрыз свои путы и бежал?… ?Почитание тешит твое самолюбие??… ?Деревни этой не существует лет двести?… ?Он не претендует на божественность и просит не поклоняться ему?…
Сознание вдруг исхитрилось и схватило-таки за хвост все время ускользающее дежавю. И будто кто-то ударил Энид по голове.
?Слишком много глаз?… Все кусочки мозаики внезапно сложились в одну стройную картину.
Это оказалось так просто и одновременно так сложно.***