Глава 36. Тайны Морриган (1/2)

Энид почувствовала очередное дежавю, глядя на схлопывающийся разрыв. Руку привычно толкнуло в отдаче, в глазах плясали надоевшие зеленые искры. Какой это по счету разрыв в храме Думата? Четвертый, пятый? И сам храм казался ей почти знакомым – что-то похожее она видела, кажется, в Западном пределе. Она бы с большим удовольствием изучала разведданные в кресле у камина, но отсидеться в Скайхолде ей не дала депеша Киллиана о находке храма, полного венатори, демонов и разрывов. Кроме нее, разрывы еще пока никто не научился закрывать. ?Соберись, тряпка, – уговаривала себя Энид. – Надо найти здесь то, что Корифей скрывает от Кальпернии?. Она давно уже не ощущала азарт битвы, механически добивая демонов. Пугавшие ее поначалу твари были давно классифицированы, изучены, разложены по полочкам. Огненному Гневу – ледяной душ. Морозному Отчаянию – пламенную вспышку. Группку призраков можно накрыть цепной молнией, а костлявый Ужас попросту оглушить, чтобы подбежавший Бык спокойно подрубил длинные ноги и технично прикончил его на земле.

Только маги-венатори еще могли как-то удивить Инквизитора. Двое из них, под прикрытием магического щита третьего, пытались вызвать новый разрыв для очередной партии демонов. Тонким зрением Энид зафиксировала контуры невидимого простому глазу щита, Шагом в Тень поменяла огневую точку и, оказавшись у открытого бока мага, отправила его в нокаут Каменным кулаком. Оставшиеся без прикрытия венатори смешались. Один еще продолжал наколдовывать разрыв, второй же принял оборонительную стойку. - Магов брать живьем! – крикнула Энид, и Ренье послушно опустил занесенный было меч.

Кассандра кивнула и своим вполне материальным щитом сбила мага с ног. Она лучше других знала, как им нужны были ?языки?. Вот уже почти месяц группа Изабеллы блуждала по Свистящим пустошам в поисках ставки Кальпернии, им нужен был хотя бы намек, чтобы сузить координаты поиска. Третьего венатори свалил гораздо более изящный Теневой кулак Соласа.

Награда ждала их в тщательно запертом зале, который они смогли открыть, только собрав кусочки ключа-головоломки. Этой наградой был старик в типичном тевинтерском остроконечном капюшоне, сидящий на коленях под серебристо-голубым прозрачным силовым куполом. - Свет… Осветить книгу… Чайную ложку киновари… Сошел он в огне и славе… Глава девятая, стих первый… – бормотал безумец, не глядя на гостей. - Ничего себе, заклинание Сдерживания! – воскликнул Дориан. – Оно бы и десяток демонов сковало.

- Ты кто? – громко спросила Кассандра. - Магистр Эрастенес зовусь я, ученый из Тевинтера, – он, наконец, поднял голову и взглянул на вошедших слезящимися глазами. – К Корифею прикован я и на каждый вопрос ответ дать должен… Ааа… – По серебристой поверхности прошел красный всполох, и магистр вскрикнул от боли. Отдышавшись, он выдавил: – Ради Кальпернии погублен я.

- Корифей сделал это с вами по поручению Кальпернии? – спросила Вивиен. - Не ведает она. Я руина, золоченая оболочка, кою покинула бабочка. Я был лучшим специалистом по древним богам в Минратоусе. Нет, в целой империи. Как-то ночью думалось мне, за реликвиями, за трудами и рунами… И приснился Он. Но вместо меня, пошла на его сторону Кальперния, пошла, дабы стать сосудом и спасти Тевинтер.

- Сосудом для чего? – вступила в допрос Энид. - Не ведаю я! Сила, должно быть, некая сила, ох! – по куполу вновь пошла красноватая рябь, и старик захныкал от боли, но нашел силы продолжить: – должно быть, как у Уртемиэля, восставшего из пламени.

- Кальпернии нужен Корифей, чтобы спасти Тевинтер? – усмехнулся Дориан. - Да, вождь нужен ей для возрождения империи. Чтобы поднять рабов, как поднялась сама, и навести порядок железной рукой. Она могла бы, не стань она сосудом. - Как Кальперния станет сосудом? Когда? Где? – резко спросила Энид. - Не ведаю я, но после этого он приготовит сосуд для силы, что он ищет. Но нет у сосуда воли. Те же цепи наложит на нее. Железом обуздает молнию. Мои оковы – проба. Ее ж оковы будут шедевром.

- Вряд ли она хочет стать бессловесной игрушкой. - В ней есть холодная ярость не меньшая, чем гнев Корифея. Ох. Цепь сломала меня, мой друг. Нет больше крыльев у разума. Прошу – заступите за круг, и оберег сработает, стану я пылью и светом. Освобожусь. Круг Корифея сработает только внутри, вам нечего бояться. Только свобода… – Эрастенаса скрючило, и он захлебнулся стоном. - Надо освободить его от боли! – горячо воскликнул Дориан. - Ага, и потерять такой козырь в переговорах с Кальпернией? – отозвалась Энид. - Ты полагаешь, она пойдет на переговоры? - Это то, к чему надо стремиться, – отрезала Энид. – В любом случае, старик слишком полезен, чтобы от него так просто избавиться. Надо оставить здесь гарнизон с дюжиной магов для охраны. Вернувшись в Скайхолд, они обнаружили неожиданного гостя. Оказывается, уже два дня там пребывал с официальным визитом король Ферелдена. Формально Алистер желал обсудить с Инквизицией сотрудничество в условиях действующего договора ордена с враждебным ему Орлеем. Однако, с самого начала Энид заподозрила второе дно. Король придирался к пунктам договора, которые очевидно не несли серьезной угрозы его стране. Жозефина терпеливо разъясняла детали соглашения, а мысли Алистера в это время витали где-то в другой области, хотя он изо всех сил делал озабоченный вид. Вечером, на званом ужине, Энид постаралась подлезть к королю с другой стороны. Она надела платье из бледно-голубого атласа, сшитого портнихой Вивиен по последней орлейской моде. Взбила волосы, вдела в уши длинные серьги с жемчугом, накрасила губы помадой цвета недоспелой малины. Сбрызнула шею духами, навевающими мысли о морском бризе и цветущих магнолиях. Все были в восхищении, даже длинноносый банн Теган из Алистеровой свиты. Но король по-прежнему был непроницаем – улыбнулся дежурной улыбкой и механически заметил, что ?леди Инквизитор обворожительна, как никогда?. Пытаясь хоть как-то расшевелить его, Энид спросила про отсутствующую королеву Анору, на что получила ответ, что ?Ее Величество нездорова?. Плюнув на условности, она пригласила его на танец. - Не для протокола, Ваше Величество, – нежно прошептала Энид и улыбнулась самой лучезарной улыбкой из своего арсенала. Она прекрасно знала, как привлекательно поблескивают ее ровные, белоснежные, чуть скругленные зубы, как они похожи на нитки крупного, отборного жемчуга, что украшают ее шею и уши.

- Вы прекрасны, леди Эллана, – наконец, сдался Алистер.

- Рада, что вы это заметили, – кокетливо хихикнула Энид и доверительно склонила голову к его плечу. – Неужели вы не расскажете мне об истинной цели вашего прибытия? Король задумчиво пожевал губами, словно решаясь, и пробормотал: - Я слыхивал, что посланницей от Орлея в Инквизиции стала леди Морриган.

- Это правда, Ваше Величество. Старая боевая подруга, верно? - Верно, как и Лелиана, – в словах короля чувствовалась некоторая поспешность. - Как жаль, что ее сейчас нет в Скайхолде – она на важном задании.

- Не знал, что вы раздаете поручения иноземным послам. Энид призадумалась. Если она скажет, что лично продиктовала Гаспару указ о назначении Морриган, это может вызвать негатив со стороны Алистера. Хоть орлейский император и был его заклятым врагом, но сама идея того, что некий орден взял на себя дерзость повелевать монархами, может покоробить короля Ферелдена и отвратить от Инквизиции важного союзника. Поэтому она ответила, осторожно выбирая выражения: - Гаспар, едва получив престол, стал чистить двор от старой команды покойной Селины. Морриган первая попала под раздачу. Она была доверенным лицом императрицы и, к тому же, Его Величество ненавидит магию во всех ее проявлениях. Особенно, магию, не связанную традициями Кругов. Морриган попросилась к нам, и я ходатайствовала перед императором, учитывая ее помощь нам в столкновении с венатори в Халамширале. Чтобы укрепить зарождающийся союз, Гаспар милостиво пошел нам навстречу. - Это было глупостью с его стороны – надеяться, что Морриган будет лоббировать интересы Орлея, – ворчливо отозвался Алистер. – Она всегда была на защите только своих интересов. И помощь ее можно рассматривать только как временный бонус, пока ваши интересы совпадают с ее личными, о которых никто не догадывается.

- Благодарю, Ваше Величество, я учту. Что же касается Гаспара, то он не в накладе – его интересы здесь открыто представляет человек двадцать орлейских дворян плюс примерно столько же шпионов – и это только из раскрытых, – рассмеялась Энид. - Гляжу, вы не разделяете бытующего мнения о Гаспаре, как о безмозглом солдафоне. - И вам того же желаю, Ваше Величество. Гаспар умело играет роль безмозглого солдафона, но у него есть козыри в рукаве. Смею уверить, агентам Инквизиции стоит огромных дипломатических усилий сдерживать его реваншистские настроения в сторону Ферелдена.

- Я, видимо, должен поблагодарить вас за это, леди Инквизитор? – Алистер криво ухмыльнулся. – Пусть Гаспар в своем рвении не забывает, что и у Ферелдена имеются реваншистские настроения. К тому же сейчас, когда его хваленая империя лежит в руинах гражданской войны. - Я верю, что Ваше Величество слишком мудр, чтобы давать волю таким порывам, – проворковала Энид. – Ведь и Ферелден еще не оправился от Мора. К тому же, сейчас, в разгар войны с венатори… - Не беспокойтесь, Эллана, я дам вам спокойно покончить с Корифеем. О реванше поговорим потом, когда все дырки в небе будут залатаны, – на сей раз ухмылка короля была весьма зловещей. Но почувствовав, что перегибает, он решил сменить тему: – А правда ли, что Морриган прибыла в Скайхолд не одна? - Истинная правда, Ваше Величество. С ней сын – мальчик лет десяти. - Хотелось бы мне посмотреть на него. Зная Морриган, роль матери подходит ей наименее всего, – Алистер говорил шутливо, но взгляд его был напряжен. -Леди Морриган никогда не оставляет сына одного. Она берет его на все свои миссии. - И не боится? Неужто в Скайхолде менее безопасно, чем на заданиях ордена? - Дело не в этом. Мальчик… как бы точнее выразиться… в нашем клане говорят – не от мира сего. У него видения, он часто лепечет странные вещи, которые даже его ученая мать не может расшифровать. Что уж до нас, простых смертных… - Когда они должны вернуться? – перебил Алистер, видно, устав крутиться вокруг да около. - Ждали их еще с неделю назад. Пора бы уж… Морриган вернулась через два дня. Эти дни король Ферелдена занимал себя всевозможными архиважными делами: совещался с Калленом, устраивал смотр войск, обсуждал новые маршруты поставки продовольствия с Кассандрой и строительство совместных памятников героям Инквизиции и Ферелдена с Жозефиной, надолго запирался с Лелианой в ее вороньей башне и принимал там донесения.

Голова Энид была занята другим. Она прекрасно помнила подслушанный когда-то в Редклифе разговор между Алистером и Анорой. Неужели догадки королевы насчет ребенка Морриган не были бреднями нелюбимой жены? Ведь Серые стражи бесплодны. Или нет, если за дело берется ведьма такого уровня? Пора было навестить жилье Морриган, пользуясь отсутствием хозяйки.

В ночь после пира Энид закрылась у себя, тщательно закрепила на посохе кристаллы-усилители, выверяя схему креплений по углу преломления лунных лучей. Потом невидимкой выскользнула из своих покоев и отправилась в другое крыло, где в торце заброшенной галереи располагались комнаты Морриган и ее сына.

Магическое сканирование выявило многослойную и весьма искусную защиту от подслушивания и проникновения. ?Ведьма положительно больше, чем кажется?, – подумала Энид и принялась планомерно снимать слои, фиксируя формулы каждого, чтобы потом так же аккуратно восстановить их. Когда, наконец, комната распахнулась, Энид не спешила входить туда, опасаясь ловушек. И справедливо опасаясь, как показало очередное сканирование. Возня с защитой и ловушками заняла битый час, прежде чем хозяйка Скайхолда, наконец, смогла войти. Узкий холл был почти пустым, не считая нескольких пар женских и детских сапог в углу, да сломанную деревянную лошадку, лежащую на боку и жалобно косящую полустертым глазом. Две высокие узкие двери вели в спальни. Тесная комнатка Кирана была завалена книгами про рыцарей, рисунками, игрушками и смятой одеждой, которую он, как и все мальчишки всех миров и народов, не трудился аккуратно складывать в шкафу. Энид запустила магическое сканирование, но комнатка была чиста, не считая слабой эманации снятых защитных заклинаний.

Уже на пороге она решила взглянуть на рисунки мальчика. Типичные для его возраста человечки на конях с мечами сменялись непонятными фигурами то ли зверей, то ли птиц. На одном из рисунков был изображен зеленый дракон с красными рогами и веселым прищуром желтых глаз. Несмотря на вырывающийся из пасти дым, дракон не выглядел злым – зубастый оскал был похож на улыбку. На другом чернел зловещий силуэт то ли собаки, то ли волка, воющего на луну. Морду усыпали три пары красных глаз. Какое-то смутное воспоминание шевельнулось в Энид, словно отголосок забытого сна. ?Слишком много глаз?, – некстати подумалось ей и вдруг стало неуютно. Она старательно пристроила рисунок на то же место, откуда взяла, и поспешно покинула комнату. Спальня Морриган была заметно просторнее. Простая узкая кровать, аккуратно застеленная серым шерстяным одеялом, скромно жалась в углу. Зато длинный стол вдоль стены ломился от книг, свитков и колб, полных каких-то зелий. Приглядевшись, Энид угадала за кажущимся хаосом строгую систему. Ведьма, оказывается, чтила порядок, но в своем особом понимании. Не ?книги к книгам, колбы к колбам?, а по сферам применения: стихийная магия, артефакты, Тень, магия крови. Энид настроила посох на сканирование.

В комнате было два отчетливых источника магической активности. Довольно сильное ровное излучение давало высокое зеркало, загораживающее окно. В аскетичной спальне ведьмы оно выглядело чужеродным в своей вычурной золотой раме. Энид на всякий случай активировала невидимость – вдруг в зеркало встроен записывающий кристалл. Осторожно подошла к нему, заглянула сзади, тронула пальцами твердую поверхность. Точно не иллюзия. Дорогая штука – судя по тому, как ровно и чисто зеркальное полотно отражало интерьер комнаты. Дорогая и громоздкая, но совершенно обычная. Откуда же магия?

Еще раз обойдя зеркало с одного бока и с другого, Энид поняла, что ее смущало. Переднее стекло и деревянный задник были смонтированы по краям толстенной рамы. В обычных зеркалах поверхности притоплены, и как бы ни широка была рама, само зеркало гораздо тоньше. Но не в этом случае. И это наводило на мысль, что зеркало… ?Футляр!? – осенило Энид, и она направила на него отпирающее заклинание. Что-то щелкнуло, и зеркальная поверхность распахнулась, как дверца, открывая клубящуюся дымку элювиана. Завороженная Энид тронула его, вызвав переливчатую рябь, но кончики пальцев наткнулись на холодную твердь. Артефакт был в рабочем, но закрытом состоянии, и она не знала, как его оживить. Прямо как тот, что выплюнул ее когда-то в пещере Тевинтера. ?Интересно – Морриган так быстро подсуетилась доставить тот самый элювиан из Морозных гор или зеркало с ней с самого начала? А впрочем, какая разница. В любом случае, эта штуковина должна сослужить службу. Нам. Мне. Но как заставить Морриган служить с полной отдачей? Чем ее прижучить?? С этими мыслями Энид закрыла зеркало и принялась искать другой источник магической энергии. Он был слаб и расфокусирован, исходя откуда-то с рабочего стола. Возможно, он был здесь не один, учитывая обилие древних фолиантов и причудливых артефактов, не говоря уже о содержании колб этой мини-лаборатории. У стола она провела весь остаток ночи, вооружившись заклинанием постижения смысла. Прогнав с его помощью через себя несколько книг по прикладной магии – и, между прочим, почерпнув для себя кое-что новое – она дошла до мощного гриумуара из черной тисненой кожи, который ощутимо дышал холодной магией Хаоса. На главе ?Темный ритуал? она притормозила и, не веря удаче, перечитала ее еще раз глазами, без помощи волшбы. Закончив, довольно потерла руки: ?Ну вот и доказательства… Есть, чем прижучить?.

Из покоев Морриган она вышла уже под утро, не забыв наколдовать все ловушки и печати в строгом обратном порядке. Дежурно поулыбавшись королю Алистеру и членам Совета на официальном завтраке, она поспешила закрыться у себя наверху, чтобы изучить все записи на кристаллах, сделанные ночью в комнате ведьмы. Напитавшись бесценными знаниями о магии Тедаса, она буквально свалилась к вечеру после суток напряженной работы мозга.

Продолжив на следующее утро изучение секретов Морриган, отдохнувшей головой Энид уже могла делать некоторые выводы. Советница была явно глубже, чем просто ведьма, явно сложнее, чем просто человек. Но так же явно она не догадывалась о всей полноте своей силы, копаясь в тайнах матери, подобно прилежной ученице, которая не подозревает о том, что учитель напитывается от нее точно так же. А Флемет – о, здесь Энид имела свои соображения. Истоки некоторых заклинаний, особенно, в области оборотничества, лежали в недрах майярского духотворчества. Конечно, она могла бы ошибаться, но готова была держать пари, что Флемет для Тедаса – это примерно то же, что Дана Меадбх для ее мира. Но Тедас – больной мир, терзаемый вирусом Скверны. И Флемет поэтому же не добрая богиня-охранительница, а загнанная в угол, озлобленная и униженная сущность. Но какой бы она не была – все же она носила в себе созидательное начало. И – совершенно точно – передавала это начало своей дочери. Морриган же в ответ боялась и ненавидела ее, однако ж при этом и тосковала – это отчетливо читалось между строк в ее заметках на полях исследований матери. Невольно Энид сравнила эти отношения со своей любовью-злостью к отцу. Нет, это было другое. При всех обидах и разочарованиях, она бы никогда не стала подсылать к нему убийц. Правда, подлость Морриган немного оправдывал тот факт, что она была уверена в бессмертии Флемет. И отправила Серых стражей убить ее только чтобы выиграть время. Глупышка была уверена, что сущность, живущая в матери, вселится в ее тело, сделав сосудом для чуждого духа. Но Энид, не зашоренная протестными эмоциями юной ведьмы, видела, что Флемет готовила ее для гораздо большего. Она готовила преемницу, будущую Хранительницу мира, носительницу майярской животворной искры.

Кроме этих отвлеченных размышлений, Энид почерпнула много полезного для своих изысканий. Например, выучила схему считывания магических сигнатур с элювианов, а еще получила подтверждение своим собственным исследованиям, что лириум – живая субстанция. Из записок Флемет и пометок Морриган, она постигла больше, что лириум – это еще и часть огромного живого организма, своеобразная лимфа в теле некоего Титана, на чьих костях наросло тело земли. Множество вопросов роилось в ее голове – о природе этого Титана, о природе вируса Скверны, который поразил тело и наплодил паразитов – Порождений тьмы. Нащупала она и связь Скверны с Тенью, но так и не поняла, что первичнее. Про Тень, увы, она почерпнула немного. Лишь поняла, что подобно всем заразам, к ней можно найти антитела, но чтобы их сгенерировать мало было разобрать зеленую субстанция на молекулы – надо было понять, каким заклинанием был активирован ее генезис, подобрать код и стихийный спектр. На такую работу уйдут годы, а их Энид была не готова тратить, особенно глядя, как медленно, незаметно, но разрастается зеленый студень под кожей ее руки. От захватывающей работы ее оторвал адъютант, объявивший о созыве внеочередного Совета в связи с прибытием леди Морриган. - И это все? – резко переспросила Кассандра. – Ты пропала на две недели, чтобы рассказать нам о коде, связывающем всего лишь два элювиана в домах Бриалы? - А вы всерьез рассчитывали на универсальный ключ и карту расположения всех зеркал? – холодно парировала Морриган. – Нет никакого супер-кода. Это было бы слишком хорошо. Придется работать индивидуально с каждым элювианом.