Глава 17. Старший (1/2)
Утром Энид не ела, но чувствовала себя наполненной силами, когда вышла из своей хижины навстречу войску. Судя по окружившему ее вниманию, все ждали речь Вестницы Андрасте. Она решила не избегать пафоса, но быть краткой: - Солдаты Инквизиции! Соратники! Друзья! Сейчас вы стоите вместе – маги и храмовники, для того, чтобы сообща бороться со злом. Так и должно быть. Создатель одинаково любит нас всех. Разногласия должны остаться в прошлом. Вы стоите плечом к плечу под знаменем Инквизиции, ибо весь мир должен видеть – чтобы победить зло, всем разумным существам с доброй волей надо объединиться. Мы подадим хороший пример и, возможно, это будет началом новой эры, где народы будут жить в мире и согласии. А теперь давайте уберем зеленую гадость с нашего неба и хорошенько это отпразднуем!
Речь была принята тепло – маги с одобрением загудели, а храмовники, до этого с опаской косившиеся по сторонам, уважительно бряцнули щитами. В храме расстановку сил взял на себя Солас. Храмовникам он дал указание стать в широкий круг по периметру зала. Капитаны удивленно переглядывались, не спеша слушаться странного эльфа, одетого, как бродяга. Но после краткого приказа генерала Каллена выполнять распоряжения эксперта по Тени, послушно рассредоточились. Магов Солас наоборот вывел под самую Брешь, образовав тесный многослойный круг с Энид в центре.
По его команде храмовники воздели мечи и ударили по Бреши Святой карой. Когда зеленые всполохи потускнели почти до серого цвета, Солас дал отмашку магам. Они взялись каждый за посох соседа и сосредоточили поток энергии на Вестнице. Она смотрела на Соласа, ожидая команды. Тянущая боль нарастала и когда стала почти невыносимой, а сама рука разгорелась ядовито-ярким зелеными пламенем, он, наконец, кивнул.
Энид воздела ладонь над головой, и луч из нее ударил с такой силой, что чуть не вышиб из Вестницы дух. Звук был похож на рев раненого дракона. В глазах померкло, а в ушах гудело, но поток энергии все бил и бил из руки. Закончилось все резко – ее швырнуло на землю, ослепшую и оглохшую, однако, в сознании. Она чувствовала, как ее подхватывают чьи-то руки, как кто-то гладит лицо и целует пальцы.
Постепенно зрение и слух возвращались, хотя тело оставалось ватным. Из дымки выплыло улыбающееся лицо Соласа – это он нес ее на руках. Рядом шла Кассандра, тоже с улыбкой, хотя из глаз текли слезы. Их обступало все больше народа – люди смеялись, выкрикивали что-то приветственное, тянули руки, чтобы пожать Энид руку, погладить по плечу или похлопать по спине. По мере продвижения вниз, к Убежищу, шум нарастал, пока не перешел в скандирование ?Да здравствует Вестница Андрасте!? и овации. Перед церковью Солас аккуратно опустил ее на землю, и Энид сразу же попала в кружевные объятия Жозефины и была покрыта множеством звонких поцелуев. После небольшой заминки, ее обняла Лелиана, за ней смущенный Каллен, потом подскочила Сера и чуть не задушила. Ее передавали из рук в руки, из объятий в объятия, пока не закружилась голова.
- Вестнице надо отдохнуть, – с нажимом сказал Солас, выдирая ее тщедушное тельце из цепких рук Вивиен. – Восстановить силы. Полежать. Поесть. Попить. Поспать. Да имейте же вы совесть, – он оттеснил Энид от лоснящихся грудных мышц Быка и увлек в ее хижину. Там Энид свернулась калачиком на своей кровати и горько, по-детски, расплакалась. Солас не ожидал такого и растерянно пролепетал: - Что с тобой, дален? - Хочет домой, – констатировал невесть откуда взявшийся Коул. – Думала, рука пройдет.
- Ты можешь помочь? – Энид приподнялась на локте и уставилась на духа зареванными глазами. – Убери эту штуку с моей руки. - Это не в моих силах. Хочу помочь, но не могу. Больно, очень больно… - Тогда уйди, – и Энид снова уткнулась носом в подушку. Коул расстроенно вздохнул и исчез. Солас присел на край кровати, и Энид обернулась к нему. - Ты понимаешь про Тень, помоги мне избавиться от этой гадости! Я думала, она исчезнет вместе с Брешью! - Брешь затянулась и превратилась в шрам. То же и на твоей руке. Теневую рану не убрать так просто. - Так убери непросто! Ты же эксперт! - Прости… я не знаю как… – Солас взял ее руку, но она вырвала ее и отвернулась. Он вздохнул, почти как Коул, встал и тихо вышел за дверь. Энид вышла через пару часов. Она не спала, но думала, медитировала и приводила себя в порядок. Ее вновь приветствовали радостные крики, и она даже смогла улыбнуться в ответ. Горькое разочарование, конечно, не отпустило так просто, но Энид смогла загнать его поглубже и настроиться на продуктивный лад.
Убежище кипело в предвкушении праздника. На плац снова выносились столы, на вертелах поджаривались кабаны и олени, в больших котлах варилась каша с душистыми травами, а бочонки вина и пива, катясь по снегу, проделывали в сугробах уютные тропинки.
Возле церкви ее встретил канцлер Родерик. - Кхм… Вестница… - Канцлер. Мое почтение. – Энид не стала дожидаться, пока он выдавит из себя слова, которые явно с трудом ему дадутся, и прошла внутрь, в зал Совета.
Кассандра, Лелиана, Каллен и Жозефина были на месте. Они обернулись к ней разом и заулыбались, правда, несколько виновато. Потом заговорили, перебивая друг друга: - Солас сказал нам… - Коул сказал… - Не расстраивайся, мы найдем способ… - Еще не время… - Столько разрывов закрыть, еще этот Старший… - Венатори заметили в Орлее… - Мы только начали… Энид подняла руки, словно сдаваясь: - Я все поняла, хорошо. Со мной все в порядке. Да, я уже в порядке. Я готова.
Советников немного отпустило, Энид пригласили к столу и Лелиана продолжила прерванный доклад, расставляя флажки по карте южного Тедаса: - Венатори были замечены в западном Орлее здесь и здесь… А доклад о красных храмовниках пришел из Эмприз-дю-Леона, а это, считай, под боком у нас… Вечером Энид вливала в себя подогретое пряное вино и никак не могла захмелеть. Вокруг царило счастье – пели, танцевали, кое-где целовались. Какая-то магичка сидела на коленях у храмовника и хихикала, пока он шептал ей на ухо. Тревельян декламировал весьма недурные вирши, у Кассандры пылали щеки, Варрик по этому поводу что-то острил. Эвелин терлась вокруг Каллена, который не обращал на нее никакого внимания, погруженный в свои думы. Потом ей это надоело и она устроилась в веселой компании Блэкволла, Кадаша и Быка с командой, где принялась пить на брудершафт со всеми подряд. Сера пьяно подпевала Мариден, норовя подсесть поближе к Хиссере. Лелиана и Жозефина смеялись, как девчонки, Катари и Адаар мерялись силой на руках, Рион спорил о чем-то с Дорианом, Вивиен степенно беседовала с Баррисом.
Энид поймала на себе взгляд порозовевшего Соласа, подхватила свой кубок и подсела к нему. - Солас, ты извини меня…
- За что, леталлан? - Я была грубой… Ты же не виноват в этой Метке. Никто не виноват.
Он взял ее за руку. - Я обещаю, что найду способ.
Энид от его прикосновения бросило в жар, словно все выпитое за вечер вино решило подействовать именно сейчас. - Ты слышишь? Я избавлю тебя от Метки, дален, – он провел подушечками пальцев по костяшкам ее кисти.
- Дда… – пролепетала Энид, цепенея от этих поглаживаний. А они становились все настойчивее. Указательный палец Соласа раздвинул ее пальцы и, проникнув внутрь размягшего кулака, начал тереться о ладонь, которая моментально вспотела. В этом с виду невинном движении было столько непристойности, что у Энид закружилась голова, а снизу живота к кончикам сосков потянулась тягучая, как сироп, истома. Она была не в силах разорвать зрительный контакт с Соласом, в глазах которого, сбивая в рябь пленку прохладной доброжелательности, разгорался дикий первобытный голод. Она не сразу заметила, как ее ладонь сжалась на его пальце и поползла в жесте, который предназначался совсем для иного органа. Солас схватил ее кисть другой рукой и потянул на себя, при этом его палец рывком толкнулся глубже в ее кулак. ?Леший дери… Да он меня трахает?, – мелькнуло в голове Энид, а рука уже невольно тянулась вниз, мимо судорожно сжатых коленей, к себе, и его лицо с приоткрытыми увлажнившимися губами, с ненасытностью в глазах, оказалось вдруг близко… - К бооооюуууу!
Грохнул колокол на церкви. Пьяные люди непонимающе вертели друг на друга головами, когда подбежал часовой и рухнул лицом на стол, являя окровавленную спину с торчащей в ней стрелой. - Нападеееениееее! И тогда началось движение, полное хаоса и беспорядочных криков. Энид вскочила с места, ее рука разомкнулась с рукой Соласа, который снова стал собой – собранным, холодным и резким. - За оружие, – коротко скомандовал он, и каждый помчался в свою хижину. Через пять минут на площадь перед церковью стали стекаться вооружившиеся бойцы.
- Генерал, внешние ворота пали, – отрапортовал храмовник, вытянувшись перед Калленом по стойке смирно. - Баррис, твои люди пойдут к требушетам, – приказал Каллен. – Эллана, для их сопровождения мне нужны два магических подразделения. - Есть, генерал! – Энид окликнула первых увиденных капитанов: – Рион, Фиона – выполняйте.
- Катари, Тревельян и Кадаш – занимайте позиции перед внутренними воротами. Мирные жители – в церковь! - С вашего позволения, генерал, – подошел Родерик, – здесь есть потайной ход, ведущий из Убежища к храму Священного праха. Я мог бы вывести деревенских. - Выполняйте. Вас сопровождает отряд Дарроу. Отрывистые приказы генерала выветрили хмель из голов. Тот, что не выветрился, с помощью магии выводили чародеи. Однако эффект неожиданности сыграл свою печальную роль – множество погибло в первые минуты штурма, с кружками в руках, так и не поняв, что происходит.