Глава 4. В дорогу (1/2)

Энид стала лихорадочно собираться. Хотела было уменьшить снова свою лабораторию компрессионным заклятием, но передумала. Пусть эта пещера останется ее тайным схроном, куда всегда можно телепортироваться в момент нужды. Сборы не заняли много времени – она всегда была наготове. Оставалось наведаться в поместье Эримонда и немножко ограбить его. Шагнула из портала в свою любимую каморку с огромными кулями зерна и услышала приглушенные голоса. Сразу активировав невидимость, она приоткрыла дверь и услышала из соседнего кухонного склада рыдания. - Я убью его, клянусь! - Не говори так, милая. - За что? За что?! Пятерых! - Хозяин не стал бы этого делать по своей воле, Сия, ты же его знаешь. - Будь проклят! Будь он проклят вместе со своим чудовищем! Тингела за что? Он был почти ребенок. За то, что он плел небылицы про привидение в библиотеке? - Или за то, что он посматривал на тебя. - Значит, я виновата? Ладно, а за что Марикию? Она была не стара, прекрасно готовила… - Ни за что, пойми ты, глупая. Мы для них просто рабочие руки. И кровь для заклинаний. Или смирись с этим или убей себя сразу. Энид на несколько волосков приоткрыла дверь и увидела рыдающую юную эльфку, в обществе которой Эримонд коротал свои вечера. Она была по обыкновению полуголой. Рядом стояла эльфка постарше в аккуратном переднике и держала ее за плечи. Наложница сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться, потом оттолкнула от себя подругу и процедила, блестя лезвиями глаз с опухшего мокрого лица: - Я не убью себя. Но буде только малюсенький шанс, я отомщу.

Она развернулась и ушла. Служанка постарше, качая головой и вздыхая, удалилась за ней. Значит, встреча в Тени была реальна. Они действительно забрали пятерых для магии крови. Энид мысленно от души пожелала удачи юной наложнице и двинулась по своим делам.

В защищенную сокровищницу Эримонда она не стала соваться, ей вполне было достаточно на первое время увесистого кошелька хозяина, который небрежно валялся на письменном столе. Забравшись в прачечную, она прихватила рубаху служанки и теплый коричневый плащ с капюшоном. Правда, от одежды слуг ей пришлось сразу отказаться – рубаха едва прикрывала ей зад. А вот плащ был хорошим приобретением.

Была мысль угнать коня, но от нее Энид отказалась – слишком легко вычислить конокрада по следам, уж легче купить где-нибудь в городе. Насчет города – это было небольшой загвоздкой. Смешно, но она до сих пор точно не знала, где находится. А ей необходим был ориентир, чтобы вычислить самый короткий путь до Ферелдена. Деревня, куда она наведывалась воровать сушеную рыбу, была очень мала и не имела никаких указателей. Скорее, это был хутор в несколько дворов. А озеро, на котором он стоял, могло быть как одним из шестнадцати озер Тевинтера, указанных на карте, так и безымянной лужей.

Ночью она вновь наведалась в рыбацкую деревушку и стянула с веревки не до конца высохшие после стирки женские тряпки. В ближайших зарослях облачилась в просторную белую рубаху на шнуровке, пышную юбку в коричнево-синих полосках, не забыла подъюбник из желтоватых домотканых кружев. Мягкие войлочные лапти были ей великоваты, но она ловко обвязала их бечевкой и осталась довольна. Голубой платок повязала на голову так же, как это делали местные крестьянки. Уши, правда, спрятала. Упаковала все свои вещи в рюкзак, а сам рюкзак засунула в большой серый мешок и подвязала его к посоху наподобие котомки. К посоху примотала веревками ножны с саблей, а сверху обернула его рогожей. Отражение в ближайшем ручье ей понравилось. Юбки, правда, были коротковаты – едва закрывали колени. Ну да мало ли – рослая крестьянка, эка невидаль. Удовлетворившись, отправилась по дороге, на которой была самая глубокая и разъезженная колея, рассчитывая именно по ней добраться до ближайшего более-менее крупного населенного пункта, у которого хотя бы есть название. С рассветом на большаке стали попадаться редкие люди и повозки. Поначалу она пугалась, но видя, что ей уделяют не больше внимания, чем обычной крестьянке, расслабилась. Какое же это удовольствие – не прятаться и не пользоваться амулетами! Чем жарче разгорался день, тем больше народу стало на дороге. Попался разъезд солдат Эримонда, судя по гербу. Энид невольно вжала голову в плечи, но всадники не обратили на нее никакого внимания, явно куда-то спеша.

Полдень разгорелся безжалостным солнцем, а никакого крупного поселения все не было видно. Энид стала уставать. Заприметив тенек под раскидистым деревом, похожим на иву, но с зубчатыми листками, она устроила привал. С наслаждением стянула с себя платок, насквозь мокрый от пота. Закусила хлебом, сыром, отпила воды из фляжки. На дороге никого не было – видно, все путники прятались от полуденного зноя. Она прислонилась к стволу и начала задремывать.

Из блуждающего полусна ее вырвал стук копыт. Небольшой отряд из шести всадников в одинаковой черно-желтой амуниции стремительно приближался к ее дереву. Бежать было бесполезно, и Энид нацепила на лицо приветливое выражение, уповая на волю случая и собственную импровизацию.

- Так-так, кто это у нас тут отдыхает в тенечке? Одна в таком большом тенечке! – розовощекий солдат подмигнул ей и спешился. Его примеру последовали остальные. - Такой хорошенький ушастик – и совсем один, – подхватил другой, менее симпатичный, и с размаху уселся рядом с Энид. - Стреножь коня – потом падай, – пробурчал самый старший и по возрасту и, как поняла Энид, по званию. – И моего заодно, – он бросил поводья подчиненному и подошел к ней. – Ты чья будешь, девушка? – спросил он без улыбки. - Магистра Эримонда, господин, – Энид робко улыбнулась. - Куда следуешь? - В город, господин, за покупками для хозяина. - Ты странно говоришь, девушка.

- Я из Ферелдена, добрый господин.

Рябоватый солдат, отхлебывая из фляжки, поперхнулся от смеха: - Это правда, что в Ферелдене бабы спят с собаками, пока мужья воюют? Остальные заржали, кроме капитана.

- Не могу знать, господин, я жила в эльфинаже и собак у нас не было, – она блеснула прочитанным у Дженитиви, надеясь, что правильно выговорила слово ?эльфинаж?. Ожидая вопросов о том, как она попала из ферелденских трущоб в Тевинтер, она уже начала выдумывать слезливую байку, но вопросов не последовало. Видно, путь рабов был и так известен всем тевинтерцам. - В город идти далеко, – продолжал капитан, не обращая внимания на гыканье подчиненных. – К темноте едва ли доберешься. - Знаю, добрый господин. Но никак не могу привыкнуть к местной жаре, невмоготу захотелось передохнуть в теньке. - Странно вообще, что Эримонд отпустил тебя пешей и одну. - Я тоже волновалась, но хозяин сказал, что Тевинтер – это не варварский Ферелден, здесь чтут порядок и собственность великих магистров. - А я б не отпустил такую красотку, будь хоть архонт, – вмешался румяный и снова подмигнул Энид. - Пф, у архонта слуги ведут себя как баре, – рябоватый сделал шумный глоток из фляги. – А девки все наряжены, что твои куртизанки. - Они и есть куртизанки, – радостно подхватил до сих пор молчавший смуглый красавчик и критически осмотрел Энид. – Да и эта не лучше. Хозяина, небось, ублажаешь? Энид в деланном смущении опустила глаза. - Да какое ублажает? – принялся рассуждать рябоватый. – Глянь – одета, как крестьянка. Была б любимицей, хозяин бы ей тряпку купил приличную.

- Хозяин велел одеться так, чтобы мне удобнее было ходить по дороге, – запальчиво заявила Энид, которая уже стала входить в роль. – А дома у меня красивая юбочка. Засмеялись все, даже капитан ухмыльнулся.

- А кроме юбки ничего? - А там титочки!

- Покажи-ка нам титочки!

- Отставить! – рявкнул капитан, когда рука одного из разгоряченных солдат уже потянулась к ее рубахе. – Нужны нам проблемы с Эримондом? Солдаты постепенно успокоились, только румяный бочком подвинулся поближе и угостил Энид маленьким, сладким фруктом – на вид красный кожистый мешочек, на вкус – помесь вишни с яблоком. - Стало быть, любимица? – ласково протянул румяный.

- Ну… иногда. – Энид засунула фрукт целиком в рот и, жуя, доверительно поведала: – Он Сию больше любит.

- Ну если Сия еще красивее, чем ты, то надо непременно наведаться в гости к Эримонду, – улыбнулся румяный.

- Да уж, эльфочки все хорошенькие, но этот ушастик – нечто особенное, – с видом знатока согласился смуглый красавчик. Капитан, тем временем, хмурился, что-то соображая. Наконец, спросил: - А скажи-ка, девушка… Как, кстати, твое имя? - Марикия, добрый господин. - Скажи, Марикия, часто ли у магистра Эримонда бывают гости? - Редко, но вот недавно прям много понаехало. - И когда это было?

- С месяц назад… Нет, с два. - А была ли среди них женщина по имени Кальперния? - Была, а как же. Высокая такая дама, светловолосая. Хозяин ее не любит, кажется. Но она быстро уехала на следующее утро, еще затемно. - На следующее утро после чего? - Не могу знать, добрый господин. Они там в зале собрались, а послушать никак нельзя было – хозяин так наколдовал. А потом разошлись по комнатам. Мы подслушивали маленько, но ничего такого не услышали. Так сплетничали, что хозяин-де богат, но поместье плохо защищено. Но это они моего хозяина не знают! У него все под контролем. Он очень умный! – Энид гордо осмотрела солдат. - А после этого никто не приезжал? - Никак нет, сударь. Живем, как жили. - А его охрана вся при нем? - Это не могу знать. Они-то все время ездют туда-сюда, дороги охраняют. Однако, пора мне в город, господин. Вдруг повезет засветло дойти. - А что за покупки? – не унимался капитан. - У травника надо кое-что купить. Не спрашивайте, добрый господин, – Энид сделала плаксивым тон. – Хозяин не велел говорить.

- Ладно, иди, – согласился капитан и пробормотал задумчиво: – Тут есть, над чем подумать. Он отвернулся, принялся жевать что-то и тихо переговариваться с белесым солдатом, который до этого не вступал в разговор. А румяный, пользуясь случаем, придвинулся поближе и жарко дыхнул ей в ухо: - А то не торопись, а, красотка? Я-то небось получше буду, чем твой старый магистр. А то пойдем вон за тот кустик? - Добрый господин, вы очень симпатичный, но я очень боюсь хозяина. - А он и не узнает. - Узнает, он очень умный.

Энид попыталась встать, но румяный удержал ее за руку. - Да ладно тебе кочевряжиться, милая. Энид вырвала руку и вскочила на ноги. Подхватила посох с котомкой и сделала было шаг, как ее остановило изумленное: - Ничего себе! Она обернулась и увидела шесть пар округлившихся глаз. Одернула платье и вопросительно развела руками. Капитан поднялся и шагнул к ней. - Г…господин… – она невольно попятилась. - Вы когда-нибудь видели таких эльфиек? - Оба-на! - Девка-ушастик ростом со здорового мужика! - Твой папаша не кунари случайно? Тут Энид сообразила. ?Ой, дураааа?. Но подавив замешательство, она кокетливо улыбнулась: - Да, я высокая. Это хозяин наколдовал. Капитан, который был на добрую пядь ниже ее ростом, вдруг понимающе кивнул: - Я слыхал, что магистры ставят эксперименты над слугами. Но своими глазами еще не видел. Энид даже показалось, что в его глазах мелькнула жалость. - Я сильно болела, когда меня привезли хозяину. Он меня долго лечил, колдовал. Вот и наколдовал. Поэтому и одежду человечью велел носить. И платочком уши закрывать. Вот так. Мой хозяин очень умный.

Она победоносно кивнула, повязала косынку, подхватила посох и пошла бодрым шагом к дороге, на ходу лихорадочно соображая: ?Гуль тебя побери, неужто не обойдется без компрессионного заклятия? Или до конца играть в дхойне? Тогда надо прикупить кроме коня еще и приличной одежды?. Теперь Энид торопилась. Судя по расположению солнца, двигалась она к востоку. На горизонте виднелся горный хребет. Восстанавливая в памяти карту Тевинтера, она решила, что это может быть только горная гряда под названием Сто столпов. Солнце опускалось все ниже, а людей на дороге было все больше. Конные разъезды наподобие уже встреченного, крестьянские телеги, груженные и порожние, одинокие путешественники в замызганной одежде на усталых конях, дорогие кареты с охраной, пешие странники с торбами на спине – все эта пестрая толпа двигалась либо в город, либо из него. Стали попадаться постоялые дворы с конюшнями и корчмами. На закутанную в платок долговязую крестьянку в пыльных юбках и котомкой за спиной никто не обращал внимания. Но это пока. Энид знала, что в городе придется общаться с людьми глаза в глаза. Надо было добыть подходящую одежду. Ну, положим, ее можно и украсть невидимкой, но с лошадью такой фокус не пройдет. Коня надо купить, и это не сделаешь невидимкой. Хорошо бы посидеть в корчме и набраться сплетен, с кем-то познакомиться, вытянуть информацию. Можно, конечно, и дальше эксплуатировать экранирующий амулет, но в некоторых случаях он связывал руки, а не развязывал их. К тому же, он быстро истощал магическую энергию. А она может понадобиться в любой момент, быстро и в полном объеме. Вдруг следующий патруль конной полиции не будет столь добродушным, как только что встреченный?

Энид снова и снова возвращалась к вопросу – как ей дальше существовать среди этих дхойне? Глупейший промах – не подумать о том, насколько она отличается от местных эльфов, и тут же нарваться на солдат. Играть в человека тоже долго не получится. Уши – самую приметную эльфскую особенность – можно спрятать под головной убор. Но эльфы отличаются от людей не только ушами и зубами без клыков. У Энид было типичное для перворожденных узкое треугольное лицо с полным набором присущих ее расе черт: высокими скулами и переносицей, острым подбородком, тонким носом, маленьким ртом с пухлыми, филигранно очерченными губами. Самыми нечеловеческими были глаза: огромные, чуть раскосые, широко расставленные. А в них была особенность, по которой эльф вычислялся безошибочно: своеобразная внутренняя подсветка, делающая глаза глубже и прозрачнее. Древние поэты называли это ?горящим взором?. Энид заметила, что у местных эльфов эта особенность почти полностью атрофировалась, у Аэн Сейдхе ее мира только начала вырождаться, а у Народа Ольх напротив – развилась до пугающих форм.

Она тоскливо вздохнула. Видимо, придется рано или поздно уменьшать себя до размеров местных ?ушастиков? с помощью компрессионного заклятия. Как и всякое живое существо, Энид боялась боли. И она знала по собственному опыту, что артефактная компрессия – это очень и очень больно, а неартефактная – просто невыносимо. ?Пока хвост не прищемили, буду прикидываться дхойне?, – успокоила себя королева и ускорила шаг. Вильнув у небольшой рощицы, дорога, наконец, показала город – далекие стены и несколько шпилей над ними. По сгущающимся сумерками Энид поняла, что до темноты не успеет добраться. Может, оно и к лучшему. Если только ворота на ночь не запирают. Недалеко от города путь разветвлялся. На развилке стоял указатель. Стрелка на север гласила: ?Маротиус?, на юг ?Солас?, а на северо-запад, откуда пришла Энид, ?Вайрантиум?. Строго на запад шла очень широкая мощенная плоскими плитами дорога с указателем ?Имперский тракт?. Ну а стрелка, упирающаяся в городские стены, была украшена надписью ?Перивантиум?. Судя по карте, это был крупный город, не какая-нибудь дыра. Да и вблизи стены выглядели очень внушительно: на зубчатых верхах прогуливались стражи, прямо в небо упирался высоченный шпиль диковинной уступчатой формы, четыре шпиля поменьше сверкали в последних на сегодня солнечных лучах золотом.

Высокие черные ворота, украшенные, а заодно и укрепленные золоченой решеткой, действительно были уже закрыты. Но в воротах осталась открытой привратницкая дверь, через которую едва бы смог пройти один всадник верхом. Ее загораживал стражник. Он читал свиток, поданный одиноким путешественником, держащим под уздцы коня. Рядом толпились и гомонили люди, стояло две кареты и три плотно груженные крестьянские телеги. Страж отдал бумагу мужчине и пропустил его, но тут же вновь заслонил дверь от качнувшейся вслед толпы.

- Солнце еще не зашло, пусти, начальник! - Как вы смеете, я еду к родственнице, магистрессе Симестрис! - Может, договоримся, начальник? - У меня была грамота, да потерялась, честно! - Я буду жаловаться! Стражник молча выносил гвалт, но когда получил тычок кулаком в грудь, наконец, вышел из себя и взялся за алебарду. - Всем назад! Каждый день одно и то же! Все грамотные? Вот распоряжение Его сиятельства бургомистра, можете почитать. Никого не велено пускать от заката до рассвета, ежели нет лично им подписанной грамоты. Нету? Отойдите от ворот!