На дне (1/1)
В ванной комнате пахнет мылом и пеной для бритья. Из ржавеющего крана течет вода. Треснувшее зеркало помутнело от горячего пара, но стекло прохладное. Я веду по нему пальцем, обводя расплывчатый контур своего отражения – бледное, как полотно, лицо, тонкие губы, тронутые слабой улыбкой; задумчивые усталые глаза. Красивая… Я слышала это не раз, но никогда не верила. Она не позволяет мне поверить.Она проснулась, она в хорошем настроении, она смеется внутри меня. Каждый смешок отзывается рвотным спазмом. В последнее время не нужно даже засовывать в рот пальцы – все получается само собой.
Я отхожу от зеркала, на нем остается только рисунок. Это ее портрет, она всегда смотрит, как я это делаю. Она говорит, что ничего не получится. Меня выворачивает наизнанку, я корчусь в судорогах, забыв о брезгливости и опершись руками об унитаз, словно об обеденный стол, а она смотрит и смеется.
Слепые точки-глаза плывут вниз, будто роняют слезы. Одержимый оскал плывет вниз, будто рот открывается. Лицо становится гримасой. И тоже плывет вниз.Вниз.По зловонным сточным трубам утекает то, что еще полчаса назад мой заботливый муж поставил передо мной на стол. ?Что сегодня на обед?? - спросила я, и он ответил… Он ответил… Я даже не помню, что.Он на пределе. Он плохо спит, его глаза кажутся еще темнее, чем обычно, а на щеках выступила щетина. Иногда его взгляд направлен в никуда – тогда он похож на сумасшедшего.?Он знает,? -думаю я, глядя, как устало он трет виски перед сном. ?Он знает,? - думаю я, когда он кричит во сне. ?Он знает,? - думаю я, когда он смотрит, как я пытаюсь есть то, что он готовил с такой любовью.Стоя на коленях перед унитазом, я слышу хриплое дыхание за дверью. Он знает - это самое ужасное.
Я люблю его. Мне жаль его. Но еще больше мне жаль ту, что раздавлена монстром, подменившим ее лицо и тело и хохочущим, хохочущим, хохочущим...Это не страшно, и, когда привыкаешь, совсем не противно. Главное – правильно дышать, вовремя закрывать глаза и не испачкать волосы и одежду. Иногда это даже приятно – после спазмов твое тело расслабляется, ты чувствуешь, что становится немного легче. В конце концов, это всего лишь еда.Вода смывает следы преступления. Прохлада, исходящая от нее, освежает.Гримаса в зеркале исчезает, и я снова вижу в отражении саму себя. Вот оно – мое бледное лицо, мои тонкие губы и мои лишь немного покрасневшие глаза. Красивая… Я слышала это не раз, но никогда не верила.Ее голос – тихий, как отступившее безумие – не дает долго любоваться собой.
Она все еще там – я чувствую – она просто уснула, она говорит во сне... Она ни за что не уйдет навсегда. Неважно, как сильно меня выворачивает наизнанку – она остается внутри, она ждет, она смеется над тем, как, в попытках избавиться от нее, я смываю в унитаз лишь саму себя.
Наш здравый разум, наше прошлое и будущее, наша жизнь – все станет грязью и утечет вниз. Вот тогда начнется катастрофа.Мой муж знает, это сводит его с ума. Даже он не может помочь.В ванной комнате пахнет мылом и пеной для бритья. И – едва ощутимо – рвотой.Все хорошо, милый, все хорошо.Главное – не будить чудовище, которое спит на дне моих глаз.