Обитель туманов. Невинность (1/1)

Продвигаясь на пузыре из летучей воды, Пист размышлял о своей непростой ситуации: "Как я мог после взрыва перенестись в пустыню? Где я вернулся в свою прежнюю форму? Ясно, что не в пустыне, там сухо. К тому же на ней неподходящие условия для конденсата: слишком жарко. Выходит, я где-то был до того, как попал сюда. И самое главное — как и кто лишил меня способности превращаться в жидкость? Или это побочный эффект от пережитого взрыва? Будет трудно без неё. Плохо, что я привык полагаться на этот дар слишком часто. Следовало больше тренироваться в рукопашном бою. Дело ещё осложняется отсутствием у меня водяного пистолета. Ладно, вернёмся к моему местоположению. Должно быть, я недалеко от Тераса, летучая вода свидетельствует об этом. Пусть Океаническая Головоломка и была уничтожена, это не говорит о том, что Терос исчез вместе с ней. Хотя это может быть и другое место, никак не связанное с Теросам. По крайней мере, я точно уверен, что я в Стране Чудес. Не буду отчаиваться, да, я теперь простой смертный, но лишившись одного, я обрёл другое, а именно — мой потенциальный враг не сможет превратить меня в туман. Однако, чтобы это стало преимуществом, я непременно должен избавиться от боли и набраться сил. Перво-наперво попить и поесть, и желательно в освежающей водичке. По возможности постараюсь сделать Мадоси своим союзником и добьюсь от него подчинения. Столкну Мадоси и Макенси лбами и буду надеяться, что эти болваны поубивают друг друга. Думаю, учитывая их вечное противостояние, убедить его драться против Макенси будет несложно. Используя этого недоумка, я отомщу Белому Облаку за нанесенное мне оскорбление".— Эй, Пист. Ты чего так задумался? Поговори со мной, расскажи о себе. Ты такой удивительный, я хочу послушать о твоей жизни, — отвлёк его Кровавый Туман.— Мадоси, я языком еле ворочаю, а ты просишь меня разговаривать. Приведи меня в порядок, и мы поговорим о чём хочешь, — отнекивался морской властелин.— Ну ладно, не буду настаивать, тем более мы уже пришли.? Пист по-своему оценил место жительства своего спасителя: "Я, в принципе, ожидал что-то подобное. Где ж ещё жить повелителю туманов, как не в тумане. Везде заросшие влажные джунгли — типичная обитель тумана. Однако, меня удивляет контраст сред пустыни и джунглей — странная комбинация, ещё и летучая вода рядом".— Я живу вон в том высоком толстоствольном дереве, на самой верхотуре. Слазь с пузыря, он нас двоих туда не поднимет. Давай аккуратненько. Позволь, я тебе помогу, — Мадоси протянул Писту руку, предлагая помощь. Пист заколебался, но всё же принял ее.— Оп, — парень притянул к себе Одиннадцатого за подставленную конечность и обнял за талию. Пист начал было сопротивляться, но Мадоси успокоил его:— Не трепыхайся ты так, я просто помогаю тебе. Держись за меня крепче, сейчас я доставлю нас наверх, — сказав это, он оттолкнулся от земли и, прыгая с ветки на ветку, поднялся с Пистом наверх.?***— Я пока наполню тебе ванну, а ты посиди здесь, — Кровавый Туман удалился, оставив антропоморфную рыбину в одиночестве, наедине со своими мыслями: "М-да, простенькие апартаменты — всё самое необходимое и только. Зато просторно, напоминает тренировочный зал боевых искусств. Не сомневаюсь, что парень помешан на своём фехтовании. Надо быть настоящим фанатиком, чтобы драться со своим братом на смерть, и всё ради того, чтобы выяснить кто из них сильнее. Глупость! Их последняя схватка чуть не разнесла мою головоломку. Тогда она была нужна мне для кормежки Хаоса, а теперь плевать. Запихнул бы их туда обоих, пускай взорвутся в ней, меряясь письками! А, какая уже теперь разница. Интересно другое: кто вернул Мадоси к жизни?"— Пист, твоя ванна готова. Сможешь сам дойти?— Наверное, — Пист встал на нетвёрдые ноги и, пошатываясь, пошёл, куда звали.— Давай-ка, я тебя поддержу, — Мадоси подбежал к Акуле и заставил его опереться на своё плечо.— Не упрямься, я помогу тебе добраться, — в итоге Мадоси дотащил Писта до ванной комнаты. "Ишь, какой внимательный! Но я ненавижу, когда посторонние дотрагиваются до меня! Пусть даже с добрыми намерениями. Вот срань — мне поплохело. Только бы не помереть!" — паниковал у себя в уме Пист.— Мадоси, кажется, я теряю сознание, закидывай меня в воду, я уже никакой... Тот повиновался. Плюхнувшись в вожделенную жидкость, Пист нырнул, полностью погрузив свое тело в воду. Все процессы его организма стали медленно восстанавливаться. Для полного счастья оставалось набить пищеварительную систему вкусной едой. Мадоси, тем временем, стоял, опершись о дверной косяк, и молча наблюдал за Одиннадцатым. Когда Пист вынырнул, он, будто прочитав мысли ?рыбы?, спросил:— Что тебе предложить? В смысле, чем ты питаешься?— А ты как думаешь? Известное дело — я подводный хищник, охочусь на мелкую рыбешку, в основном. Также питаюсь разнообразными моллюсками, рачками, крабами, устрицами. Если у тебя есть что-то подобное, я...— Хорошо-хорошо, сейчас разморожу тебе скумбрию.— А что это за рыба?— Я ходил за ней на Землю, там водится очень много вкусной рыбы. Мне один знакомый посоветовал. Я пробовал, и мне понравилось.— Если честно, я не побрезгую хлебом. Это быстрее.— Может, тебе еще червячка предложить? — с насмешкой на губах уточнил Мадоси.— Знаешь, я ведь и тебя способен съесть, люблю свежее мясо с кровью, — не оценил шутку Пист.— Рогами подавишься.— Ой ли?— Ладно, прикормлю тебя колбаской. Подойдет?— Ты что-то там про скумбрию говорил. Давай её сюда, будет мне рыбное мороженое. Может, не отравлюсь. Парень закатил глаза и пошёл за рыбой. Пист услышал, как он гремит холодильником на кухне. Через минуту возня прекратилась, и послышались шаги возвращающегося фехтовальщика. Пист приготовился есть.— Вот, ешь.— Тебя только за смертью посылать, — голодное водоплавающее выхватило у парня рыбу и хотело было приняться поглощать. Но ему не давал покоя взгляд парня, направленный на него.— Слушай, ты так и будешь стоять и пялиться на меня?— Мне просто интересно посмотреть, как ты будешь есть.— Я не могу спокойно кушать под твоим взглядом. Иди проветрись пока. Или лучше займись моими ранами.— Ой, прости, я совсем забыл. Почему ты сразу не напомнил?— Представляешь, мне очень нужна была еда и вода. Мне было не до какой-то там царапины, — с укоризной разъяснил Пист.— Я заклею твою царапину заживляющим пластырем. Не знаю, какая у тебя там физиология, но по-моему, его покрытие тебе не повредит. Давай сюда своё колено.— Лечи и проваливай. Мне хочется поесть в тишине и без посторонних глаз. Мадоси приклеил пластырь и тут же рывком содрал его с кожи Писта. Повелитель Морей прочитал в его глазах некое садистское наслаждение.— Что ты творишь? Мне же больно, дубина!— Поговори мне еще, — Кровавый Туман с силой надавил на ушиб. Пист зашипел от боли. Мадоси неожиданно опомнился:— О, извини. Не знаю, что на меня нашло. Ты, это, поешь. Я выйду. Одиннадцатый сам прилепил себе недавно отклеенный пластырь и начал жрать полу-растаявшую рыбеху. Спустя полчаса фехтовальщик зашёл к Писту.— Скоро сюда придет мой брат. Мы вместе с ним боремся против Хаоса.— Макенси?— Ты знаешь моего брата?— Я? Нет. Просто слышал. Послушай, тебе давно пора отвести меня к морю.— А что это ты так заторопился? У тебя были какие-то стычки с моим братом? Говори правду.— Дело в том, что... — "Че бы такое ляпнуть?" — растерялся Пист.— Ну, я жду объяснений!— Понимаешь... Пока твой дух был запечатан в мече, я с Макенси был в одной команде. Знаешь, я не хотел об этом говорить. Тем более я вообще удивлен твоему появлению, ведь я думал, что ты мертв. Оска пробудил тебя из меча, и ты сразился со своим братом, а он победил. Далее твоя душа, скажем так, ушла. Мадоси слушал его с офигевшей рожей.— У тебя с Макенси всегда было соперничество. Я считал, что между вами вражда.— Откуда такие сведения, Пист? Где тебя контузило? Я всю жизнь был рядом с братом. После уничтожения нашего мира, мы с ним стали сражаться плечом к плечу с Хаосом. Как видишь, я жив-живехонек. Никто меня не убивал. Во всяком случае, такое я бы запомнил. И кто такой Оска? "Вот так нежданчик! Либо Мадоси оживили и стерли память, после чего Макенси переманил его на свою сторону, либо я нахожусь не совсем там, где думаю", — пережевывал информацию Акула.— По-твоему выходит, что ты и меня знал. Хотя мы только сегодня познакомились. Пист, ты мне голову дуришь? Или действительно знаешь что-то такое, что от меня скрыли?— Лучше поговори об этом с братом. Определенно, тебе будет интересно его послушать. Я лишь могу сказать, что однажды Макенси предал меня, а потом пришел забрать мою жизнь. Именно благодаря ему я оказался в таком состоянии. Не представляю, как мне удалось выжить.— Хочешь сказать, что мой брат — убийца? Всем известно, какой сильный дуэт мы с Макенси. И ты не первый, кто пытается рассорить меня с братом. Поэтому я не верю ни единому твоему слову. Признайся, Пист, пока спрашиваю по-хорошему. Ты работаешь на Графа? — глаза Мадоси блестели недобрым огнем.— Не пори горячку, Мадоси. Давай разберемся: ты не побоялся пригласить меня к себе в дом. А почему? Да потому что ты прекрасно понимаешь — я не опасен. Другими словами, если бы я твердо стоял на ногах, ты бы не осмелился сделать меня своим гостем. Моя слабость неподдельна, я не притворяюсь. И ты это заметил. Я прав? Так что тебе меня не в чем подозревать. А верить моим словам про Макенси или нет, дело твое. Еще раз повторяю, расспроси брата. Поглядим, что он нам скажет.— Откуда мне знать, что ты не специально обученный шпион? Может, ты давно следишь за мной и братом. Нельзя быть до конца в чем-то уверенным. Поэтому я придерживаюсь одного правила: не доверяй, а проверяй, — парень произносил слова с каменным лицом, словно давая понять: ничто во Вселенной не способно в данный момент разжалобить его.— Ну так и проверь своего брата. Кто ж против? Не сказав ни слова, Мадоси сконцентрировался и выдохнул, выпуская парализующий туман. Вся комната наполнилась красноватой дымкой, и Пист почувствовал, что не может двигаться, за ним оставалась лишь способность говорить:— Что ты со мной сделал? — "А, я вспомнил, этот прием он использовал на тех недоразвитых детишках и их друзей Комадин, чтобы ему не мешали выяснять отношения с братом", — Пока Пист вспоминал, брат Макенси подошел к ванне и вынул затычку из раковины, вода стала медленно уходить в отверстие.— Ты что, собрался высушить меня?— Возможно.— Ты спятил?! Я рассказал тебе правду. Или ты хочешь, чтобы я под пытками признался в том, чего не совершал?! Мадоси мертвой хваткой вцепился в запястье Писта и потянул вверх, доставая из ванны. Держа морское создание на весу, Кровавый Туман стиснул ему руку до такой степени, что нарушил циркуляцию сосудов, и кровь перестала поступать в перепончатую ладонь. Пист знал, если так продолжится, то его конечность онемеет.— Ты хочешь лишить меня руки?! — испугался водяной. Мадоси не отвечал, продолжая сжимать запястье все сильнее и сильнее, выжидая, пока Пист не начнет умолять его остановиться. Боль становилась с каждой секундой все невыносимее, и Одиннадцатый сдался:— Ш-ш-ш-ш... Пожалуйста...— Что-что? Ты что-то сказал? Повтори-ка.— Ш-ш-ш... Пожалуйста, пусти. Больно.— Я не расслышал. Что?— Отпусти. Мне больно.— А где же пожалуйста?— Пожалуйста.— Громче.— Да пошел ты, чертов маньяк! На это парень ответил ему точным ударом меж глаз. Пист схаркнул сгусток слюней прямо на стену, что была за его спиной. Мадоси, наконец, отпустил многострадальное запястье, и Акула упал. Присев рядом с упавшим и притянув его к себе за ноги, расставил их в стороны.— Ну что, русалочка, посмотрим, насколько ты гибкий? Вдруг взгляд Мадоси остановился на промежности перепуганного существа, которое тщетно пыталось шевелить опухшей рукой, стремясь пропустить немного крови в вены, тем самым спасая ее от дальнейшей ампутации. Но парализующий туман не позволял пошевелить и пальцем.— Знаешь? Мне страшно интересно посмотреть на твои половые органы. Они у тебя там, где и у всех? Или тоже в каком-нибудь неожиданном месте, как и рот? Кстати, а ты вообще мальчик? А может, гермафродит? Икру случайно не мечешь? Когда у тебя нерест?— Я думал, ты будешь выяснять у меня планы Графа или типо того, а ты, оказывается, просто нашел повод поиздеваться надо мной. Да? Я подозревал, что к этому все идет. Мадоси проигнорировал монолог Писта и продолжил твердить свое:— Сейчас я сделаю из тебя девочку, — он взял заранее приготовленный нож и поднес его к паху Повелителя Морей. Неожиданно за его спиной прозвучал вопрос:— Развлекаешься со своей новой игрушкой?— О, брат, ты уже вернулся. Давно ты пришел?— Только что.— Тогда посмотри, кого я нашел. Прикольная русалка, правда?— Где ты это чудо откопал?— В Теросе. Ошивался полудохлый около летучей воды. "Постойте, он сказал в Теросе? Но Терос, который я помню располагался близ леса, а тут засушливая пустыня, а уж потом джунгли в тумане, коих там в принципе не было. Странно. Что я пропустил? Это последствия взрыва Океанической Головоломки, или я в каком-то вывернутом параллельном мире? Да ну, не может быть. Не мог Макенси пульнуть мной из бутылки в другое измерение. Но если он не мог... Тогда кто? Версия о другом мире подкрепляется тем, что пришедший только что Белое Облако меня не узнал. Или сделал вид", — Пист воспользовавшись заминкой, старался найти объяснение тем изменениям, с которыми он столкнулся, пока от раздумий его не отвлек голос Макенси:— Что ты собираешься с ним сделать?— Вырежу ему пару влагалищ для нас.— Расспроси Макенси о том, что я тебе рассказывал. Или тебе уже не интересно? Вдруг окажется, что твои воспоминания — ложь. И твой брат использует тебя, — Пист решил напомнить Мадоси их недавний разговор, чтобы отвлечь от предстоящей расправы над собой.— Я верю своему брату, как себе.— А о чем ты должен меня расспросить, Мадоси?— Этот лазутчик придумал какую-то бредовую историю и хочет, чтобы я в нее поверил.— Как зовут это чудовище?— Пист.— Не против, если я поговорю с ним?— Говори, — Мадоси позволил Макенси пообщаться с Одиннадцатым.— Пист, мой брат назвал тебя лазутчиком. У него есть основания так думать? — начал издали Белое Облако.— Нет, Мадоси сам изъявил желание помочь мне. И привел сюда. Я не напрашивался, даже наоборот. Если бы он не настоял, меня бы здесь не было. Так что понятно, что никто меня к вам не подсылал. Я всего-то хотел попасть к морю, а он обещал отвести меня туда. Но только после того, как залечит мое колено. Я уже просек, что твой братишка — извращенец, заманивающий своих жертв. Думаешь, я не слышал, о чем вы тут говорили? Я его новая игрушка. Не так ли? Скольких несчастных он уже изнасиловал?— Не заговаривай мне зубы. Слишком много говоришь.— Ты спросил, я ответил, описал все, как оно было.— Что за историю ты рассказал Мадоси? Поведай мне.— Не знаю, какую игру ты ведешь, Макенси. Но могу сказать тебе одно: я пришел из мира, где ты убил меня, лишив всего, и раз уж так вышло, что я, возможно, подчеркиваю, возможно, ошибся миром, то мне плевать на твои с ним отношения. Плевать, враждуете вы или дружите. Я буду счастлив, если вы отпустите меня и забудете о моем существовании. Но если я на своем месте, а ты прикидываешься невинной овечкой, то я клянусь, что убью тебя. Рано или поздно.— Какой воинственный тип. Мадоси, поздравляю, ты подцепил шизофреника.— Без разницы, псих он или нет. Ясно одно — он хочет убить тебя, а для меня этого достаточно, чтобы расправиться с ним.— Успеешь. Я хочу еще с ним поговорить.— О чем с ним можно говорить? Он втирал мне, что мы с тобой враги. Представляешь? Убеждал меня в том, что я мертв! Подумать только! А после смерти мой дух жил в мече. Бред, не так ли? Так что, как по мне, от этого придурка надо избавиться. А то мало ли. Но в начале позабавимся.— Кстати, есть кое-что, что тебе будет приятно узнать о нашем Писте, брат.— И что же это, Макенси?— Наш дорогой гость — девственник.— Оу, когда ты только успел считать информацию с жидкостей его организма?— Тыкнул пальчиком невзначай, — Макенси с гордым видом поднял указательный палец, хвастаясь скоростью сбора данных.— Эх, жаль, что только ты родился с таким даром. Хотел бы и я его иметь, — расстроенно сказал Кровавый Туман.— Не расстраивайся, зато ты умеешь обездвиживать жертв туманом. Я то так не могу.— Так ты говоришь, он невинен. Замечательно. А как его лишить этой самой невинности? Ты случайно не узнал?— А какая нам разница, если у тебя есть чудо ножик. Вырежи ему дырку побольше, где надо, да и все.— Уговорил.— Пусть споет рапсодию невинности, в первый и последний раз. Пист услышал словосочетание ?рапсодия невинности? и чуть не поперхнулся собственной слюной, его мозг закипел: "Я не ослышался?! Он сказал ?рапсодия невинности??! Мать твою! Именно эту фразу произнес этот худосочный дрыщ, прежде чем запустил мной! Допуская то, что я в другом измерении, получается... Ах, какой конфуз! Если этот Макенси узнал, то гипотетически, конечно, знал и Макенси из моего мира, о том, что я ну... И мог разболтать всему Гаудиуму! Вот позор-то! Чует мое сердце, неспроста он тогда крикнул ?рапсодия невинности?, хотя это может быть простым совпадением. А эти, пусть режут и тыкают в меня чем хотят, все равно они не знают устройства моей репродуктивной системы, так что технически я ничего не потеряю. Разве что жизнь... А-а-а! Вот я олух! Не могу себя остановить, когда дело нуждается в анализе. Меня же сейчас зарежут и будут трахать мое истекающее кровью тело! Надо что-то делать!" Но вместо того, чтобы бороться за свою жизнь, спросил у своих мучителей о том, что его больше всего волновало:— Эй, Макенси, что-то мне не верится, что ты одним касанием узнал обо мне...кхм. Поэтому я уверен, ты давно знаешь об этом. Не зря же ты перед тем, как избавиться от меня, крикнул: ?рапсодия невинности?, — "Небольшой тест на параллельный мир не повредит", — решил Пист.— Рыбка моя, я тебя в первый раз вижу, — ласково ответил Макенси.

— Ну что, я режу, — Мадоси приготовился пропороть внутреннюю сторону бедра Писта.— Постой, брат. Я передумал. Может, договоримся с ним? И он сам расскажет нам, где у него ?попка??

— Ха. Попробуй. Но знай, ты мне такой кайф обломал.— Пист, давай обойдемся без кровопролития. Расскажи, где у тебя находиться... Ну, ты понял, что. Если скажешь, я обещаю, ты даже получишь удовольствие, а после мы с Мадоси тебя отпустим.— Чего это ты вдруг таким сердобольным стал? Только единогласно решили меня зарезать, и тут на тебе.— Не обольщайся на счет моего брата, я уверен, ему просто стало интересно, как выглядит твой член, ну или что там у тебя, — расставил все точки над ?i? Кровавый Туман. Повелитель Морей не хотел расставаться со своей девственностью, тем более ТАК. В детстве он мечтал, что будет беречь себя для того, кого сам полюбит. Но потом все изменилось: достигнув полового созревания, Пист стал больше вращаться в обществе и обнаружил, что привлекает не только женских особей своего вида, но и мужских. По меркам его сородичей, он оказался больно привлекательным: всем нравились его изящные длинные ноги и тонкая талия, переходящая в довольно соблазнительную, особенно для соплеменников-парней, задницу. Не выдержав повышенного внимания к своей персоне, Одиннадцатый ушел в науку. Ему надоело, что все относятся к нему, как к красивой безмозглой кукле, и он решил во что бы то ни стало доказать обратное. Его отец — Десятый Пист, не одобрял увлечения сына, ему главное было поскорее найти для молодого принца пару, и не важно какого пола, лишь бы партия была выгодная, а наследника можно было зачать, выбрав любую из прилагаемого гарема. Но Одиннадцатому все это было глубоко фиолетово, ему осточертело ловить на себе взгляды полные похоти, и сама мысль о сексе стала для Писта отвратительной. Попав на службу к Тайранту в качестве стража Гаудиума, Пист был счастлив блеснуть перед всеми своей гениальностью, а самое главное, за что Акула был спокоен, так это за то, что существа из других миров на него наверняка не позарятся. Так в общем-то и вышло: остальным стражам и не только, он казался чудищем. Какого же было его удивление, когда выяснилось, что проверенное правило непривлекательности работает не для всех: сегодня, познакомившись с Мадоси, Пист в этом убедился и понял, что не может чувствовать себя спокойно даже среди иных форм жизни.— Ну что, а, Пист? Скажешь? Образ говорившего Макенси начал расплываться в глазах водяного, а голос, обращающийся к нему, стал еле слышным — это сказывалось долгое отсутствие воды, плюс длинное путешествие по пустыне давало о себе знать. Мысли путались, и как не старайся, не хотели разлаживаться по полочкам, сознание потихоньку ускользало от измученного существа.— Да что ты с ним цацкаешься? — не выдержал Кровавый Туман и, замахнувшись, резко пырнул Повелителя Морей ножом прямо между ног.— Ой, Мадоси, зачем ты это сделал? Мы могли бы договориться!— Заткнись и смотри, что я буду делать. Сейчас начнется веселуха, — Мадоси спустил с себя штаны, выпустив наружу возбужденный член. И не колеблясь, засадил им, Писту в проделанную рану. Макенси сидел и тупо смотрел, как его брат начал удовлетворять себя, совершая толчки в окровавленное отверстие. Страшные мучения, которые в данный момент испытывал Пист, ни с чем нельзя было сравнить. Первую вспышку боли принесло с собой острое лезвие, проникшее по самую рукоять, из-за чего сознание, которое должно было вот-вот покинуть его, вновь вернулось. И так, вспышку за вспышкой ощущал Одиннадцатый все то время, пока Кровавый Туман вбивал в него свой х*р. Чтобы не доставлять удовольствие врагам, Пист решил не кричать, зажав зубами плащ. Благо этого никто не видел: рот-то сзади. Глаза мученик плотно закрыл, пусть думают, что он без сознания, да и сам не хотел смотреть на это творившееся безобразие. Наконец, насильник остановился, и братья уставились друг на друга. Пауза.— Что мы сейчас говорили и делали?! — хором выкрикнули они. Оба замолчали, слышно было, как пиликает сверчок, каким-то чудом попавший в прихожую.— Что я наделал, брат? Я убил его, да? — нарушил тишину Мадоси, а его миловидное лицо на глазах менялось с наглого на испуганное. Макенси понял, что еще чуть-чуть и его брат заплачет, поэтому поспешил успокоить его:— Все нормально, мы его сейчас подлатаем. Будет, как новенький. Так, Мадоси, посмотри на меня. Только не впадай в истерику. Слышишь?— Что это было? Что я делал? Что за ахинею мы, особенно я, несли? Ты ведь знаешь, я бы никогда такое не позволил себе. Ты веришь мне? — паниковал Кровавый Туман.— От этой русалки исходит некая проклятая аура, она то на нас и повлияла. Я чувствую миазмы повсюду. Ты не виноват, брат.— Миазмы? Тогда нужно срочно надеть респираторы! Надевай скорее!— Я его еще как вошел защелкнул. Ты ж надымил своим газом... Тебе то хорошо, на тебя он не действует.— А, ну да. А как ты понял, что здесь миазмы?— Твой газ подвыветрился, я и заметил. А ты сам приглядись, вон, над Пистом серая дымка зависла.— Значит, она вместе с моим парализующим туманом начала выветриваться, вот мы и пришли в себя. Хотя на тебя почти не повлияло, ты ж в респираторе. Блин, один я тут опозорился. Лучше б и я респиратор защелкнул.— Ну ты ж не знал. И потом, скажи спасибо, что только ты. Представляешь, что было б, если мы вдвоем начали здесь буянить?— Ну да.— Заладил ?да, ну да?, беги скорее за аптечкой! И проветри хорошенько дом. Красный побежал искать аптечку.— А где у нас аптечка, Макенси?— Под пианино посмотри!— А, ну да.— Нет, ну его замкнуло походу. Мадоси, я, короче, его во двор спущу! Так что неси аптечку туда! — Белое Облако перекинул Писта через плечо и понес на улицу.— Да, и не забудь помыть пипиську и натянуть штаны! — уходя, крикнул брату Макенси, а про себя добавил:— Так с голой задницей и побежал... Малахольный. Истекающий кровью Повелитель Морей рассуждал не о своем плачевном состоянии, а о таинственных миазмах, про которые говорил Белое Облако: "Что еще за миазмы на мой плавник? Вижу, дело требует анализа. Итак. Исходя из того, что мне известно: Макенси сказал, что обнаружил их, когда выветрился туман Мадоси, значит, понятно, что они выделяются непостоянно, будь иначе, они не успевали бы выветриваться, а накапливались бы, в этом случае мне пришлось бы несладко. Также ясно, что миазмы попадают в организм через вдыхаемый воздух, но несмотря на то, что белобрысый был защищен фильтрующей маской, на него, хоть и слабо, но все-таки подействовало. Получается, что эта хрень способна проникать еще и через кожу, ну, в принципе, не удивительно: кожа тоже дышит, правда при таком раскладе реакция протекает медленнее. Это объясняет пассивное поведение Макенси. А чем объяснить появление этой субстанции, я не знаю. Конечно, я допускаю, что появлению миазмов, я скорее всего обязан переходу в параллельный мир. Если я вообще переходил. Вопрос в другом: как с этим жить? Инстинкт самосохранения уверяет, что я должен держаться подальше от всех живых существ, дабы не спровоцировать их на агрессию".

Все то время, что Пист посвятил анализу, Макенси прождал Мадоси на улице, перекидывая Одиннадцатого с плеча на плечо. Ожидание вознаградилось появлением приведшего себя в порядок фехтовальщика с аптечкой в руке.— Не прошло и года. Ладно, доставай мазь и пластыри. Сейчас быстренько все залечим и отнесем его к морю. Там кинем и свалим, — указывая брату, как поступить, Макенси положил Писта на траву.

Сильно не заморачиваясь, братья замазали и залепили Акуле Писту рану. После чего поволокли к морю. Лечебный материал, которым пользовались братья, имел потрясающее свойство заживлять ранения различной степени тяжести и был создан на Мистерии — родной земле повелителей туманов.

Дотащив Одиннадцатого до пункта назначения, они разместили его у самого края берега и, отойдя, стали ждать прилива, рассчитывая на то, что приливная волна разбудит Писта, и он уплывет.— Знаешь, брат, а вдруг он и правда с альтернативной реальности? — загорелся интересом Кровавый Туман.— Да хоть Матка Вселенной. Какое нам дело.— Помнишь, он говорил, что ты убил его, а потом предположил, что ошибся миром?— Ну и?— Видишь, он нас откуда-то знает, получается. Если, конечно, он не придурочный сталкер... То реально пришелец из иной Вселенной.— Да пес с ним. Забудь.— Я в одной книжке читал... Там, короче, мужик, по альтернативным мирам путешествовал, и каждый из этих миров, куда он попадал, пытался его убить, типо он ошибка, и его не должно быть...— Я понимаю, ты так происхождение миазмов пытаешься объяснить. Ну что же, неплохая версия. Только, что-то наша Вселенная больно мудреный способ уничтожения выбрала. Как по мне, можно было устроить ему... Ну не знаю. Случайное падение кирпича на голову, например.

Братья еще немного постояли, и Макенси решил, что им пора уходить:— Ладно, пойдём отсюда.