Глава 3. 2008 (1/1)

Кадаж ещё долго вспоминал эту ночь. И через год, и через два. Когда вдруг скользнуло между ними что-то, что в полной мере можно было назвать откровением: тёплое, полузабытое и одновременно новое чувство. С того момента он стал ощущать обоих братьев намного чётче. И знал?— они тоже, они?— так же. Но, вместе с тем, младший понял, что это прекрасное чувство было запретным. Понял это ещё тогда, когда руки Язу ласково касались его волос, словно в детстве. Нет, нельзя! Нельзя снова уткнуться лбом в плечо Лоза. Нельзя коснуться руки Язу. Иначе он поддастся на то, что зовётся слабостью. Иначе все те, кто наблюдают через непроницаемые стёкла и безразличные линзы камер?— не поверят… Не поверят, что он стал таким, каким его хотят видеть: целеустремлённым, собранным, жёстким, даже жестоким. И безразличным. Для него существовала только Цель, и он рвался к ней, готов был вцепиться в неё когтями и рвать зубами, если придётся. Юный. Неудержимый. Управляемый. Сознавая это, Кадаж знал и то, что сам, своими руками постепенно убивает это тёплое чувство в себе. Порой смотреть в чистые глаза Язу становилось невыносимо. И во внимательные?— Лоза?— тоже. И тогда становилось страшно. Страшно, что он не успеет. А Мать всё также шептала по ночам, заставляя метаться, сходить с ума от страшного напряжения?— не выдать, не показать вида и… понять. Но, понять пока он не мог. И, раз за разом, до скрежета сжимая зубы, когда взбухали под действием стероидов вены на руках, а вездесущие электроды фиксировали активность его, затуманенного болью, мозга, лихорадочно думал?— что же ему делать, что?.. Однако, вопросы пока оставались без ответов: вариантов было много, но… пока ни один не казался Кадажу правильным. Время шло, мелькая как секунды на табло таймера. Быстро, так, что каждый новый прожитый день пролетал подобно падающей звезде. Язу чувствовал, как стена, которой отгородился от них Кадаж, становится всё прочнее, все непроницаемее. Одев своё сознание в непробиваемый корсет воли, направив себя, как пущенную стрелу, к достижению одной цели, младший уже ничем не напоминал того мальчика, которым был когда-то. Нить, соединяющая их, стремительно истончалась. Только ночью, когда шептала та, что называла себя их Матерью, нить эта снова становилась надежной и прочной, но это уже казалось иллюзией. Так, в неуклонном отдалении, прошло около двух лет, пока однажды Язу не осознал, что дальше так продолжаться не может. С каждым днём они всё больше теряли друг друга, а это значило, что их победили. Улучив момент в один из не слишком напряжённых дней, когда в Корпорации явно что-то праздновали, средний сильвер дождался вечера и пришёл в бокс Кадажа. Им необходимо было поговорить. —?Чего тебе? —?младший даже не повернулся, хотя прекрасно слышал, как Язу вошёл, и не прервал своего занятия: он мерно подтягивался на импровизированном турнике?— уцепившись за верхнюю раму окна, выходившего наружу в их маленький садик. Средний сильвер прошел к узкой, жесткой койке и сел. И промолчал, ожидая, пока Кадаж не прервёт своего занятия. Язу просто не мог вести этот разговор со спиной брата. Младший повторил упражнение ещё раз двадцать, однако, характер его движений постепенно стал дёрганным, видно было?— он раздражён. —?Ну, так чего тебе? —?спросил он ещё раз, отцепляясь и спрыгивая на пол. Потом смахнул со лба серебристую прядь, что выбилась из туго стянутых в хвост волос. —?Нам нужно поговорить, Кадаж. —?О чём? —?спросил брат таким тоном, словно ему было не о чем разговаривать. Впрочем, может быть, так оно и было. —?О нас. —?тон среднего сильвера был ровен и даже безэмоцинален. Он помнил о камерах, которые отслеживали каждый их вздох. Но, и о том, что раздражение Кадажа можно преодолеть только ни в коем случае не раздражаясь в ответ, он тоже помнил. —?Не здесь. —?добавил он, чуть поведя бровью. Несомненно, брат поймет, что он имеет в виду. —?Ладно… —?пожал плечами младший, закидывая на плечо спортивную кофту с капюшоном. —?Пошли. —?и, не дожидаясь ответа, уже шёл по направлению к спортивному сектору. Язу соскользнул с койки одним текучим движением и последовал за Кадажем, отставая от него ровно на шаг. —?Куда? —?вырос перед ними охранник. —?На стадион. —?ровно произнёс младший. —?Зачем? Сильвер поднял бровь: —?Бегать. —?Тренировок сегодня нет. —?И что? —?Кадаж посмотрел солдату в глаза, расправляя плечи и делая шаг вперёд, наступая на него. Это, наверное, смотрелось бы смешно, но Язу вдруг показалось, что от брата исходит аура властности, окружающая его плотным коконом, и она, аура, заставляет его казаться выше и внушительнее. —?Ну-ну… —?буркнул охранник, освобождая сильверам путь. И, когда они отошли подальше, бросил вслед презрительное: —?Псих… Язу развернулся на месте так стремительно, что это было почти неуловимо взглядом. Так обычно двигался Лоз. Так же стремительно он оказался рядом с охранником. Нельзя показывать своё раздражение Кадажу, но куда-то же его нужно деть? Предстоял очень, очень важный разговор, и Язу заметно нервничал. —?Повтори. —?процедил он сквозь зубы и глядя на охранника так, что любой человек в здравом уме предпочел бы убраться подальше. Средний из сильверов, обычно ровно-незаметный (до определенного, конечно же, момента), сейчас напоминал змею перед броском. Напугать кого-нибудь из солдат было не так-то легко, но парень-охранник наверняка слышал разговоры, уже давно гуляющие по коридорам. Связываться с этими среброволосыми психами, действительно, будет себе дороже… И он первым отвел глаза, промолчав. Язу посверлил его взглядом еще несколько секунд, потом резко выдохнул и бросился догонять младшего. Кадаж, между тем, уже ровной трусцой бежал по дорожке стадиона, успев одеть кофту и даже застегнуть её. По той резкости, с которой он дёрнул молнию, Язу понял?— младший слышал сказанное вслед. Вряд ли это убавило ему раздражительности… Сильвер нагнал брата и побежал рядом. —?Ты не псих. —?Ты об этом хотел поговорить? —?презрительно прозвучало в ответ. —?Нет. Я хотел говорить о нас. —?ровно ответил Язу. —?Ты уходишь от нас, Кадаж. —?Значит, так надо. —?Нет. —?возразил средний и чуть вырвался вперед. —?Так неправильно. —?А кто будет решать, что есть правильно? Ты? —?Нет, но… Так говорит Она. Кадаж не ответил. Молча бежал рядом, и лицо его было каменным. Больших, очень больших усилий ему стоило сдерживаться. Голос Матери звучал теперь почти каждую ночь. Настаивал, умолял, требовал, рассыпаясь на тысячу шепотков. А иногда Кадаж слышал другой голос?— мужской, незнакомый и одновременно такой близкий… В такие моменты ему начинало казаться, что ничего невозможного для него нет. Нужно лишь поверить. Впустить… это… А ещё, Кадажу казалось, что он начинает сходить с ума. ?Псих??— сказал про него охранник. Ну да, псих. Да разве можно остаться нормальным, когда живёшь в таком напряжении? Да и само понятие ?нормальный? подчёркивается окружающими, как что-то, что с ними точно никак не соотносится… Но, что имеет ввиду Язу? Силу их триединства? Чёткую, рассчитанную боеспособность тройки? Нет… Он догадывался, что нет. Тогда что? Эта мысль стремительно ускользала, пряталась, словно боялась быть пойманной. —?Почему ты уходишь, Кадаж? —?тем временем, Язу не собирался сдаваться. Он долго собирался начать этот разговор, может быть?— слишком долго. Может быть, уже поздно. Но, он должен хотя бы попытаться. —?Сказал же: так надо. —?упрямства Кадажу было не занимать. —?Я знаю, что делаю. —?однако, прозвучало это так, словно на самом деле сильвер произнёс ?не твоё дело?. Когда это было действительно нужно, Язу мог быть ничуть не менее упрям, чем его младший брат. —?Объясни. Мы не понимаем. И снова потянулись минуты тишины. Сколько кругов они уже успели намотать за это время, было сложно представить. Охранник, наблюдающий за стадионом в мониторе стационарного пункта, ещё раз буркнул ?Ну психи и есть…??— на этот раз, правда, не опасаясь быть услышанным. —?Для того, чтобы знать, куда идти,?— нарушил, наконец, молчание Кадаж. Слова падали тяжело, терпеливо и безразлично. —?Нужно знать, откуда выйти. Кто наша Мать, Язу? Почему она зовёт нас? Почему нам так упорно не говорят о ней? О нас самих? Кто, в конце концов, мы? —?Давай думать вместе. —?с готовностью откликнулся средний брат. Всё-таки, ему удалось вывести младшего на разговор, пусть тяжело, неподатливо, но всё же?— Кадаж заговорил о том, о чём думает, что его мучает, не дает покоя. —?Она зовет нас. Может быть, её тоже держат где-то? Эти могут. —?Мы не такие, как все. —?мрачно уронил Кадаж. Это прозвучало утверждением или же подтверждением всего вышесказанного. —?Я уже давно это понял. У нас?— только имена. Мы?— ?образцы?. Но, образцы чего? Или кого? —?Что ты сказал? —?Кадаж вдруг остановился так резко, что Язу по инерции пролетел вперёд ещё шагов на пять. —?Образцы. —?повторил он, вернувшись. —?Ты не знал? Младший не ответил, но его нахмурившиеся брови и тяжёлый взгляд безмолвно приказали среднему продолжать. —?Ты?— ?№3?. Без буквы. Мы с Лозом?— ?№2-а? и ?№2-б?. Я давно узнал, мы были еще маленькие тогда. Подсмотрел в медкарте. —?И ты всё это время молчал??? —?Я думал, ты знаешь. —?растерялся Язу. —?Ты думал??? —?переспросил Кадаж всё тем же тоном, наступая на среднего, как незадолго до этого?— на охранника перед выходом из комплекса. —?Ты думал??? —?мгновение?— и он схватил брата за отвороты спортивной кофты, хорошенько встряхнув. —?Ты… —?глаза его стали тёмными, а зрачки стремительно вытянулись в узкие вертикали?— еще одно их отличие от всех остальных людей. В следующее мгновение средний сильвер оказался на земле. Он не сопротивлялся. Когда Кадаж был в таком состоянии, это становилось попросту бесполезным. Впрочем, Язу не стал бы сопротивляться в любом случае: подобное не укладывалось в его голове?— действовать против брата. Он только смотрел на него, в его взбешенные глаза, в которых пульсировали тонкие черточки зрачков. Смотрел, не пытаясь защититься или встать, и не отводил взгляда. Эта покорность взбесила ещё больше. Смутно Кадаж понимал, что даже если средний брат и проиграет ему физически, то окажется всё равно сильнее, ибо сила Язу была в другом. В том, чего младший никак не мог понять, а значит?— подчинить себе. И, всё же… Он схватил брата за вырез кофты, чуть повернув кулак так, что Язу фактически оказался в петле. Повернись кисть Кадажа ещё?— и среднему грозило быть задушенным собственной одеждой. Младший приблизил своё лицо к лицу брата и зло, очень раздельно произнёс: —?Ты. Никогда. Не будешь. Ничего. От меня. Скрывать. —?И взглянул в его широко раскрытые глаза, расплёскивая в них безумие своих. —?Ясно? —?Ясно. —?тихо ответил Язу. —?Отпусти меня, Кадаж. Тот, казалось, не сразу уловил смысл сказанного. А когда его взгляд чуть прояснился, попросту отшвырнул среднего брата обратно, на твёрдую резину беговой дорожки. И быстро пошёл прочь, не оглядываясь, прямой, словно высеченный из камня. Только с длинными, собранными в неизменный хвост волосами играл лёгкий ветерок. Язу вскочил и бросился следом. Ну, уж нет! Младший брат не уйдет так просто, когда их разговор ещё не закончен! —?Подожди, Кадаж! Да подожди же! Тот оглянулся, лишь когда до него осталось несколько жалких шагов. Развернулся стремительно, готовый атаковать и опасно суживая глаза. Язу знал: именно в такие моменты Кадаж становился непредсказуемым в бою противником. И всё же не сбавил шага. Даже, если младший ударит его?— пусть. Что угодно, но только не это безразличное молчание день за днём… Кадаж ждал. И взгляд его был застывшим, выжидающим. Не может, ох, не может так смотреть 13-летний мальчишка. Так смотрит опытный воин, за плечами которого немало боёв, а впереди?— лишь очередной, сухой приказ командира. Именно с такими лицами, должно быть, стирают с лица земли города: ?ничего личного, ребята, но у меня приказ…? —?Не убегай, пожалуйста. —?попросил Язу, словно не замечая (а вернее?— не желая, отказываясь замечать) выражение глаз младшего брата. —?Я… убегаю? Ты думаешь, я что?— бегаю от тебя? Воздух между ними словно загустел. Кадаж был похож на натянутую тетиву лука, готовую вот-вот сорваться. На что? Возможно, он и сам не знал… ?Ты бежишь от себя, брат…? Язу медленно протянул ему руку. —?Ты нам очень нужен, Кадаж. Не уходи от нас. Младший долго смотрел на протянутую к нему ладонь. На изящные, словно выточенные из алебастра, гибкие, сильные пальцы. Он знал: руки Язу прохладные на ощупь. А ещё, они могут быть заботливыми и ласковыми, такими, как, должно быть, у Матери, ведь все они?— её дети. Очень красивые руки… Он так и не решился коснуться этих пальцев, но напряжение между ними тихо ушло, словно растворившись в воздухе. —?Пойдём… отсюда. —?отчего-то севшим голосом проговорил Кадаж. Сейчас хотелось только одного: закрыть глаза и провалиться в темноту. —?Пойдем. —?кивнул Язу, медленно опуская руку. Пожалуй, их разговор закончить сегодня не выйдет… Но, по крайней мере, ему удалось вытянуть из Кадажа хоть что-то. Это значило, что нужно пытаться. Сколько потребуется, чтобы не потерять младшего брата окончательно. —?Накувыркались? —?чуть насмешливо осведомился всё тот же охранник, открывая сильверам дверь в корпус. Он явно чувствовал себя увереннее: их теперь было двое?— его сменщик принёс ужин. Кадаж, как и в первый раз, проигнорировал насмешку, с непроницаемым лицом двинувшись к своему боксу. А вот Язу не выдержал: в коротком подкате сбил охранника с ног и поставил ногу ему на горло. Дёрнувшемуся было в его сторону второму прошипел, не глядя: —?Осторожно. Я сломаю ему гортань. —?Стрелок, отставить. —?прозвучал сухой приказ. Кадаж пристально смотрел на брата. А потом медленно развернулся и пошёл прочь, словно происходящее в коридоре его не касалось. —?Извинись. —?как бы и ухом не повел Язу. —?Немедленно. —?и усилил нажим. —?Извини… —?прохрипел охранник из-под ноги сильвера. Язу смотрел на искаженное лицо солдата еще некоторое время, борясь со странным, внезапно накатившим соблазном: просто выполнить свою угрозу. ?Псих, ??— читал он в его глазах, в его ненавидящих эмоциях?— ?Ублюдок, выродок…? Сильвера передёрнуло. Он медленно убрал ногу, отвернулся и пошёл вслед за Кадажем, не оглядываясь. Не посмеют напасть. Брат ждал у дверей бокса. Он посмотрел на подошедшего среднего и ничего не сказал. А потом скулу Язу резко обожгло от прямого удара в челюсть. Кадаж так ничего и не произнёс, и, подарив среднего ещё одним тяжёлым взглядом, стремительно ушёл прочь, кажется, впервые в жизни ухитрившись хлопнуть дверью, что была привешена на плавных и мягких петлях-доводчиках. На щеке Язу медленно расцветал огненный цветок боли. Он коснулся скулы, губ?— на пальцах осталась кровь. Конечно, сильвер понимал, что так разозлило брата: он сознательно нарушил его приказ. Но, оставаться безучастным у Язу не хватило терпения. На глаза навернулись злые слезы, и сильвер упрямо сморгнул их. Вошел в свой бокс, сел на койку, невидяще уставившись в стенку и чувствуя какую-то стылую опустошенность внутри. Но, всё-таки, ярость Кадажа лучше, чем равнодушие, в которое тот погружался всё это время. Пусть злится, дерётся, что угодно… Только бы не отдалялся. Эта мысль принесла некоторое облегчение. Язу улегся прямо поверх серого шершавого покрывала, даже не раздеваясь, и закрыл глаза. Ужин на подносе Кадажа остался в этот день едва тронутым, а сам он долго не мог заснуть. Грудь разрывало от безысходности и отчаяния. Понимание пришло к нему слишком стремительно, слишком ярко. Они?— не такие, как все. Они всего лишь странные, экспериментальные… ?образцы?, сказал Язу? Образцы. Названия ?3?, ?2-а? и ?2-б? не выходили из головы. Вот, значит, как… Это многое объясняло. Но и не содержало ответа на все его вопросы. И ещё, этот странный разговор на стадионе, когда вспышка ярости самого Кадажа отразилась в Язу, как в зеркале. Он должен был предугадать, предотвратить её, не допустить этот срыв с охранниками, и уж конечно?— не махать кулаками после. И… ничего не мог с собой сделать. В эту ночь младшего душили рыдания, заглушаемые жёсткой подушкой. Он, кажется, понял, что именно должен сделать. А когда, наконец, смог забыться тяжёлым сном, два голоса шептали ему, что времени почти не осталось… Он и сам это знал… теперь. —?Нечего сказать, хороши. —?недобро осклабился Траск на утреннем построении, явно имея ввиду вчерашнее выяснение отношений с охранниками. —?Стрелок, два шага вперёд. За прямое нарушение дисциплины будешь тренироваться, пока не ляжешь мордой на мои ботинки, понял? —?Так точно, сэр. —?бесцветно отозвался Язу. В эту ночь он не спал вовсе. Не мог, когда в другом, но таком же точно боксе было плохо Кадажу. Впрочем, бессонная ночь еще не значит, что Язу сдастся. Кажется, он научился ненавидеть за эти сутки. —?Первый… —?наставник сделал выразительную паузу. Кадаж, не дожидаясь приказа, отчеканил два шага вперёд. —?Два дня тренировок в особом режиме. А потом?— четыре наряда вне очереди. —?при этом Траск, выразительно улыбаясь, посмотрел на Язу. —?За упадок дисциплины в боевой группе. Как понял? —?Есть, сэр! —?безразлично, но бойко отрапортовал Кадаж. —?Бегом марш! —?последовал приказ. Младший послушно сорвался с места. —?Здоровяк… —?обратился наставник к Лозу. —?Тебя сегодня ждут в тире. Шагом марш! Лоз бросил обеспокоенный взгляд на Язу и удалился, куда было сказано. Средний остался стоять навытяжку, глядя перед собой в одну точку. Злость бурлила внутри, ища выхода, но лицо оставалось бесстрастно. —?Пошёл, пошёл, пошёл! —?накатом скомандовал ему Траск. И задал направление:—?В тренажёрку. —?знал, что меньше всего Язу любил тягать железки. А дальше последовала нудная серия упражнений с различными весами, за ней?— ещё одна, казалось, только и созданная для того, чтобы вымотать окончательно. Потом?— спарринги. С тенью, в одиночку, в паре, против трёх и пяти… В окно открывался отличный вид на стадион, на котором бегал Кадаж. Бегал тяжело, но упрямо. Так бегают только тогда, когда на ногах закреплено приличное количество отягощений. Снова тренажёрный зал, на этот раз?— вместе с братьями. От присутствия рядом Лоза становилось как-то легче на душе. Он, казалось, шутя играл с весами, заражая и поддерживая своим примером. Потом их отправили в душ и на обед. Дальше всех троих ждала весьма насыщенная вторая половина дня. Злость Язу успешно выплеснулась в физических упражнениях. Сцепив зубы и молча, не позволяя себе даже чересчур громких выдохов, он упрямо работал. Даже когда ему казалось, что больше он не способен поднять ни одной гантели, в памяти вспыхивало насмешливое?— ?Пока не ляжешь мордой на мои ботинки??— и он чувствовал опаляющую, но подстегивающую волну злости. Если бы Траск заглянул в его глаза, он бы увидел, как выглядит чистая, неразбавленная ненависть. Кадаж вообще не смотрел никому в глаза, поставив перед собой такую стену, что казалось, теперь?— вообще ничем не пробьёшь. Его взгляд чуть потеплел лишь за обедом, когда Лоз, выразительно напрягая внушительный бицепс, беззаботно возвестил: —?Не сдадимся! После обеда их ждала серия лабораторных анализов, в этот раз показавшаяся сладким отдыхом. Потом снова тренажёрный зал, потом стрельба. Замысел Траска был коварен: у Язу после силовых тренировок слегка дрожали руки?— восстанавливались приходящие в себя мышцы. Основательно выдохшегося после бега Кадажа ожидали спарринги. К вечеру средний сильвер почувствовал, что если он и не готов ещё положить ?морду? на чьи-то ботинки, то, во всяком случае, до этого ему осталось недолго: своих слов на ветер Траск не бросал. До бокса все трое дошли на негнущихся ногах. Язу пришёл так и вовсе?— на одном только усилии воли. Упал на койку, снова не раздеваясь, и уснул еще раньше, чем его голова коснулась подушки?— словно провалился в бездонный колодец. Наутро всё тело ломило, а мышцы казались деревянными. Для двоих старших день начался как обычно, а для Кадажа началось повторение вчерашнего. Его стройную, подвижную фигуру, затянутую в чёрный облегающий костюм, можно было видеть то в зале спаррингов, то на стадионе, то в тире. За обедом младший угрюмо молчал. К вечеру его движения стали уже далеко не такими отточенными, какими они были обычно. Кадаж держался, должно быть, только на упрямстве и злости. Язу только бессильно сжал кулаки. Возможно, Траск нарочно сделал так, чтобы один из наказанных видел другого, в качестве, так сказать, назидания. И это наставник ещё не знал о произошедшем между сильверами у боксов. Ужинали без младшего?— Кадаж ещё не вернулся. Лоз уловил эмоции, захлестнувшие среднего брата, и положил руку Язу на плечо: —?Этого они и добиваются. —?Я хочу его убить. —?тихо ответил средний. —?Очень, очень хочу. —?Не сейчас. —?на редкость резонно возразил ему Лоз. —?А когда? —?повернулся к нему Язу, посмотрел из-под отросшей челки. Зрачки в его глазах были похожи на узкие веретена. —?Кадаж скажет. —?уверенно ответил старший. —?Если представится возможность,?— Язу помолчал. —?Я это сделаю. —?Ты уже сделал. —?мрачно произнёс Лоз. —?Кому от этого лучше? —?Убью этого?— следующий побоится. —?На всех тебя не хватит. —?вдруг прозвучало из-за спины. Кадаж. —?Имело место прямое нарушение дисциплины и субординации, так что, они правы. Пока ещё правы. —?с этими словами младший прошёл мимо, снеся по дороге стул и невидяще глядя перед собой. Ужинать он не стал. Язу снова сжал кулаки, постоял, глядя Кадажу вслед, и молча ушел к себе. Как только придет время, его хватит на всех, без исключения. Средний сильвер мерил свой бокс шагами. Методично, бесшумно, от стены к стене. Собственные мысли жгли его не хуже раскалённого железа. Потом прислушался к младшему брату: не спит. И Язу решительно направился к нему. —?Кадаж? Тёмный силуэт поднял голову, в темноте чуть блеснули глаза. До этого момента брат сидел на кровати, уронив голову на руки. —?Не спишь. —?констатировал Язу, сел рядом. —?Почему? —?Не хочу. —?Тогда поговорим? Кадаж промолчал, в воздухе зависло ожидание. —?Мы ведь не закончили. —?тихо продолжил средний. Теперь ему было плевать на камеры: их взаимопонимание важнее. —?Ну и? —?Ты не должен воевать с ними один и… —?и совсем уже тихо. —?Мы же твои братья. —?Это всё? —?Этого мало, да? —?голос Язу дрогнул. Кадаж не ответил. Средний сильвер опустил голову. Неужели всё тщетно, и он, всё-таки, опоздал? Неужели того, что они братья, теперь действительно мало? Младший прикусил губу?— хорошо, в темноте не видно. Снова в груди поднялось то самое пронзительное чувство, и он бы, наверное, не справился с ним, как тогда, два года назад. Искушение обнять Язу, снова прижаться к нему, впитывая родное, полузабытое тепло, было слишком сильно. Но, совершенно не было сил?— и Кадаж даже не пошевелился. Только произнёс тихо, шёпотом: —?Скоро всё изменится. Очень скоро. —?Ты что-то придумал? —?Да. —?Мы рядом. —?прошептал средний. —?Мы тебе верим. Всегда верили. —?Значит, всегда будете со мной. —?странно прозвучали эти слова, вопросительно и утвердительно одновременно. —?Всегда. —?подтвердил Язу, легко коснувшись плеча младшего брата. Кадаж кивнул. На большее не было сил. Средний поднялся, чувствуя, как на душе слегка отлегло. Чуть помявшись, ласково провел ладонью по волосам младшего и вышел. Брат качнул головой, уклоняясь.