Французская ярость (1/2)
- Нет.Голос Масуми из-за травмы головы перестал быть таким ровным, каким был раньше, и мужчина говорил едва заметно хрипя, из-за чего у слушающих его мурашки бежали по шее и спине.
- Это приказ твоего короля.- Нет.
- Масуми-и, - Мицугу начал медленно раздражаться, он уже принял решение, и никакое сопротивление не сдвинет его с намеченного пути.- Не важно, что вы скажите еще, мой ответ не изменится.- Как и не изменится мое требование.
Граф стоял посреди приемной короля, тяжело опираясь на трость, единственный глаз холодно поблескивал от сдерживаемой ярости. Он уже пускал в ход аргументы о том, что у него уже есть невеста, что она уже почти полноценный член семьи Хаями и что свадьба назначена на ближайшие числа (в данном случае он немного приврал, но никто не смог бы опровергнуть его слова).Мужчина безумно устал, он хотел скорее закончить со всем этим сумасшествием, вернуться домой, жениться и просто жить. Жить так, словно каждый день последний. Жить так, как до этого жить боялся.
- Хорошо. Тогда… Почему я?
Король скривился, сжав подлокотники своего трона:- Потому что ты по власти и по средствам почти равен мне. Потому что таким образом, Аюми выйдет за почти короля, который будет под моим наблюдением.
Бровь Масуми дернулась, костяшки пальцев побелели, так сильно мужчина сжал трость. Зубы неслышно скрипнули, но он просто выдавил из себя очередное ?нет?. Сама принцесса в это время стояла позади отца и с холодной отстраненностью наблюдала за этим спором. Как мужчина, Масуми никогда не привлекал Аюми, хотя она и признавала его красоту, власть, положение. Сейчас, разглядывая его увечья, девушка могла с твердостью сказать, что даже с такими травмами граф не растерял прошлой красоты, а если бы еще не усталость в каждой морщинке…
Но в мыслях принцессы он уступал Питеру. Французский посол был солнцем. Всегда улыбался, шутил, пытался сделать так, чтобы ей не было грустно. К сожалению, удавалось это не всегда, да и сейчас солнце закрыли беспросветные, черные тучи. Когда Аюми озвучила ему эту новость, она ожидала немного другой реакции, но мужчина просто застыл на пару мгновений, бродя взглядом по комнате, сжал – разжал кулаки, а потом прошептал:- Вот как.
И ушел. Этот разговор имел место за день до приезда графа, и все это время даже мельком принцесса Питера не видела. Она и догадаться не могла, какие французы, эти несдержанные французы! в гневе.
За этими размышлениями она пропустила несколько минут бесплодного спора, но зато успела на его кульминационный момент:- Я сказал ?нет?. И баста! – Масуми уже не пытался выглядеть уважительно, он весь напрягся и подобрался, как хищник перед прыжком, - А теперь – я ухожу. Как вы заметили ранее, у меня достаточно денег, чтобы любой император принял меня в свою страну. Я. Не. Завишу. От. Вас.
Он буквально выдавливал из себя слова, когда же мужчина развернулся и направился к двери, она распахнулась настежь, и в комнату вошел Питер.
- Правильно, граф. Но вот, как оказалось, вы, ваше Величество, зависите. От меня.
Расчетливая, холоднаяулыбка играла на лице посла. В конце концов, он был политиком, а политик – это змея, сбрасывающая кожу, когда захочет.
- Что?Король откинулся на спинку трона, сложил руки на груди, и взглянул мужчине прямо в глаза, стараясь прочитать там намеки на блеф, ложь или страх. Но ничего не было. Посол был абсолютно спокоен… и чертовски зол. Бледное лицо, кровавые лунки на внутренней стороне ладони и странный блеск в глазах ясно показывали это.