Глава шестая (2/2)

– Он пока не в силах оценить твоего поступка. Злится.– Я ожидала такую реакцию.– Но ты все сделала правильно.– Ты знал, что Распутин хочет меня убить? – перебила его Вера.– Нет.– А вот Карл знал. Так что мне, по большому счету, плевать, злится он или нет.

– Учитель плохо знал твои намерения, мы с Карлом видели тебя каждый день и не знали тоже. Тебе не следовало держать все в себе.

– Все в порядке, я верна учителю и не держу зла на тебя или Карла, – ответила Вера, проводя мокрой тряпкой по шее.

– И больше никаких секретов. Ты же видишь, чем это чуть не кончилось для тебя. И для Карла, – его голос дрогнул при упоминании друга. – Ты спасла его. Если бы только это вскрылось при иных обстоятельствах, учитель убил его и был бы прав!Последние слова Леопольд нервно выкрикнул.– Ты бы смог жить с этим? – Вера внимательно посмотрела на него.– Не заставляй меня думать об этом, – отрезал Леопольд. – Теперь все хорошо и скоро мы будем дома.Вера кивнула и продолжила смывать краску. Дома. Нет, она уже давно и больше никогда не будет дома.В самолете Карл сидел в пассажирском отсеке. Вера не сомневалась: Куртц, специально презрев боязнь высоты, напросился быть вторым пилотом. На шестом часу полета Вера подошла к Карлу и, не спрашивая разрешения, села рядом. Они сидели далеко от Распутина и могли тихо переговорить, не боясь быть услышанными. Но никто из них не собирался начинать разговор. Вера устало откинулась на спинку кресла – она просто будет рядом, слушая его умиротворяющее дыхание и вдыхая пары искусственного запаха, к которому давно привыкла. Возражений не последовало, хотя он наверняка не хотел ее сейчас видеть. Она предала его, убив Клемпта, нарушив доверенную тайну.

Что насчет него самого, Вера не была уверена, выполнил бы он приказ Распутина? У него, по большому счету, не было выбора, перевес сил был в сторону людей, преданных магу. И все же нельзя назвать Карла предателем. Он пытался вызвать ее на откровенность и наверняка предупредить.

Вера изучающе посмотрела на него, он повернул голову. За стеклами не видно глаз, но она знает, как он смотрит сейчас. Непонимающе. Зачем она сделала это? Почему не рассказала правду? Они бы что-нибудь придумали вместе. Зачем она построила эту непрошибаемую преграду между собой и всяким другим. Разве он всего лишь всякий? С самого начала он оберегал ее, как умел, доверял и думал, что это взаимно. Но все обернулось ложью. Ее глаза мог видеть всякий, но никто не знал, что за мысли скрывает их бесстрастный взгляд.Закрыв глаза, Вера отбросила виноватые мысли. Все могло кончиться хуже. Она сумела выгородить Карла перед Распутиным, так пусть считает это благодарностью и прервет свой неудобный немой допрос. И все же она сама пришла к нему. Устало потерев переносицу, Вера снова открыла глаза: сон не шел. Теперь и возле Карла не видать ей покоя.Ночью, в день прилета, Вера вновь убедилась в этом, бесконечно меряя просторную комнату широкими шагами. Карл сидел за столом за чертежами – ему тоже не спалось, несмотря на утомительные перелеты и пережитый стресс.Они до сих пор не обмолвились ни словом. И эта и без того тихая ночь не собиралась становиться исключением. Вопреки обыкновению, молчал даже патефон.– Вы оба здесь, – вздохнул вошедший Куртц. – Плохо дело.Вера замерла посреди комнаты, оборачиваясь к Леопольду. Он выглядел постаревшим лет на пять, изможденным и вместе с тем взволнованным. Карл продолжил писать, не поднимая головы.– Что случилось? – спросила Вера, подходя.– Все то же. Ильза уговаривает Распутина убить вас, она не доверяет после случившегося.– Не доверяла и прежде, – фыркнула Вера.– Но на этот раз он склонен согласиться, – возразил Леопольд.

– И что ты предлагаешь, Леопольд? – ледяным тоном спросил Карл. – Бежать? Если у Распутина есть ко мне претензии, я готов его выслушать. Я исправно служил, и, если моя инициатива в стремлении привлечь на его сторону один из лучших умов наказуема, я готов принять это.– Эту славную речь можно было сказать ранее, там, на корабле, герр Крёнен, – усмехнулась Вера, оборачиваясь к нему. – Но вы стояли и слушали молча мою, зачем же вы храбритесь сейчас?Он встал из-за стола в напряжении сжимая кулаки, Вера подошла ближе, подняв голову. В черных окулярах отразилось ее бледное лицо, большие серые глаза, слишком спокойные в сложившейся ситуации. Вера улыбнулась своему отражению и тому, кто его подарил.– Вы называли меня трусом? – ровным тоном спросил он.– Я лишь предлагаю вам подумать, – ответила Вера. – От мертвого солдата немного проку.– От дезертира еще меньше.– Это не война, – вмешался Куртц.– Нет, это именно она. И сегодня она забрала моего друга, – горячо возразил Карл. – И я последую за ним, если мне снова поставят в вину нашу дружбу.

– Я тоже твой друг, Карл, хотя ты постоянно и забываешь об этом. И я прошу тебя, уходи, потому что иначе ты потянешь за собой в могилу и меня.

Куртц встряхнул его за плечи, вытянув свои короткие руки.

– Не останусь безучастной и я, – твердо сказала Вера. – Кем бы вы меня теперь не считали, но я не оставлю вас на растерзание ослепленного гневом неуязвимого существа. Причем будучи виновной в обоих этих аспектах.Карл кивнул.

Обменявшись с Леопольдом рукопожатиями, он начал собирать чертежи, оставив часть для дальнейшей работы своему коллеге. Вера обняла на прощание Куртца, поблагодарив за заботу, он одобрительно похлопал ее по спине и покинул комнату.

Карл и Вера покидали резиденцию в компании друг друга, им не приходилось рассчитывать на самолет Цинко, как и на любую другую технику.Их встретила холодная промозглая ночь поздней осени. Шел ледяной дождь, забиравшийся под ворот курток, под ногами вязла грязь.Предстоял переход через горы, окаймляющие со всех сторон долину. Вере не преодолеть их в одиночку.

– Мы вышли вместе, но дальше пойдем разными путями, – поймав ее растерянный взгляд, отрезал Карл.Вера хотела возразить: она совсем не знает местность, хотела попросить о помощи, но осеклась. Выбор сделан. Он больше не с ней.

– Тогда пусть они больше не пересекутся, – улыбнулась Вера, и, поправив рюкзак зашагала вперед, не позволяя себе оглядываться.Ее вела невидимая в эту фазу луна. Сквозь тьму и, казалось бы, непреодолимые горы, ей светил нездешний свет, незримый больше ни для кого. Он выведет ее из любой беды, но только пока она идет по своему пути, презрев всякую жалость и сомнения. Только пока в ней мерно горит ненавистный холодный огонь.Прошло пять месяцев. Вера терпеливо ждала дня, когда над миром снова взойдет кровавая луна. Ждала в одиночестве, хотя полгода назад представляла свой путь иначе. Но судьба не выдала ей спутника.В заснеженном лесу уже виднелись первые проталины, наступала весна. Солнце зашло только в семь, позволив Вере большую часть пути пройти без фонаря, который, впрочем, ей тоже скоро не понадобится. Над лесом медленно восходило пока что ярко-желтое око полной луны.

Вера была в этом лесу прежде, в жарком августе прошлого года, но тогда она, конечно, не могла найти того, что искала. Только изучив древний пергамент, она наконец поняла, как найти Гориславу.Жертвы, принесенные Гориславой, были платой не за данную ей силу, она досталась по праву рождения под кровавой луной. Горислава же заплатила за преумножение своего могущества. И теперь наслаждалась им в гордом одиночестве.Ведьма вышла к ней в момент затмения. Из чащи к лесному озеру, ломая кустарник неслось что-то огромное. Вера упала на колени в снег и опустила глаза, почтительно дожидаясь пока с ней заговорят.– Можешь подняться, дитя.Вера подчинилась, имея наконец возможность рассмотреть Гориславу: ее тело горделиво возвышалось над землей, опираясь на четыре лошадиных, сросшихся меж собой и с ней вместе, это делало ее похожей на гигантского паука о шестнадцати ногах.– Зачем явилась? Ты, воскресившая моего злейшего врага?– Меня ведет свет кровавой луны, госпожа, и я ни на секунду не отхожу от его великого пути. Я закончу то, что не смог сделать мой прадед. Только для этого я вернула к жизни бесцельно болтающийся дух твоего врага, который, несомненно, подлежит уничтожению. И это возможно теперь, когда он связан моей кровью с Тескатлипокой незавершённым ритуалом. Распутина не возьмет ни кинжал, ни огонь, ни яд, но он все еще уязвим к колдовству. И я пришла к тебе, хранительнице нездешнего огня, за помощью и знаниями.

– Пойдем же со мной, долгожданная дочь. В тебе, я вижу, храбрости и смекалки больше, чем в мужчинах произведенного мною рода. И я обучу тебя.

Вера вслед за Гориславой скрылась в лесу. Дорогу им освещала кровавая луна.