глава 8: скрипят струны. (1/1)

Парни сидели в полном недоумении, не веря своим ушам. Уэнояма подумал, что спит, потому что он даже наметил примерный спор, ведь сестра не могла так просто сдаться. Он удивлённо посмотрел на Мафую: его радужка дрожала, будто бы он хочет плакать, но не может. Яёй похвалила себя в уме, сделав вид, что совсем не поняла: — Я не знаю, почему вы так бурно среагировали, ведь это было ожидаемо! — она знала, что будет именно так, — Услышав столько рассказов о тебе, Мафую, я поняла, что тебе вправду нужна помощь. Мой болван совсем не разбирается в психологии, поэтому я уже нашла тебе неплохого врача! Так, простите, я отвлеклась... — её материнский инстинкт снова дал о себе знать, — Мне бы хотелось знать, твой, наверное, уже бывший парень, знает о нашем месте жительства? — Думаю, да... Его глаза и уши слоняются по всему всему Токио, наверняка меня кто-нибудь узнает... — руки Мафую слегка потряхивало, но он старался утихомирить их, спрятав под стол, — Я не могу прогуливать школу, но Юки непременно будет там... Уэнояма представил, что может случиться и даже не раздумывая, встрял в разговор: — Мы можем перевестись в другую школу?! — молчание. — Меня иногда так умиляет твоё желание биться за дорогого человека. Но, к сожалению, это процесс не быстрый. Так или иначе в школу ходить придётся, ведь грядут тесты. Но скоро каникулы, поэтому мы можем перевестись на них! По комнате разнеслись ругательства, но когда расслабленная рука Мафую выронила кружку, которая вдребезги разбилась об кафель, тишина ворвалась в комнату, Уэнояме стало не по себе, когда увидел такую реакцию. Он не мог представить весь потенциал Юки. Это и нагоняло мурашки. Но нужно было держать себя в руках, поэтому он, как заботливый бойфренд, взял его бренное тело на руки и отнёс на диван, сев рядом с ним. Уэнояма влюблённо смотрел на него, не позволяя переживаниям и тревоге выйти наружу.

— Мы обязательно будем вместе, несмотря на всё, — прошептал он, пустив слезу, которая упала прямо на потасканную футболку. Но когда почувствовал кого-то сзади стоящего, он вздрогнул, моментально стерев слезу рукавом. — Послушай... Может, мне позвать Акихико? Он ведь прекрасен в боевых искусствах и выглядит устраш- — Нет! Не смей втягивать их в это... Потому что я мужик, я смогу... – перебил Уэнояма, стараясь не выпустить поток слёз.

Яёй дала понять, что сейчас самое время выпустить эмоции наружу, но вдруг она заметила, что Мафую совсем не дышит. Подойдя к дивану, приложила ухо к его груди. Сердцебиения неслышно. Она попыталась нащупать пульс, который не нашла. В её глазах поселился ужас. Его руки были холодными, как льдинки.

Уэнояма, поняв всё без слов, позвонил в реанимацию. Сказать, что ему было ужасно страшно — ничего не сказать. Любимый и дорогой человек, для которого было сделано так много, умирает прямо на глазах, в которых скопилось так много слёз. Они с громким криком выходят наружу, убирая телефон от уха. Уэнояма надрывается, но старается сделать массаж сердца, которому учили в школе. Даже искусственное дыхание, которое можно расценивать, как самый настоящий поцелуй, не помогало. Около десяти минут жильцы бились в истерики, даже пытались успокоить друг друга. За окном послышалась сирена.

Приехала реанимация, которая забрала парня, пообещав, что всё будет хорошо. Но эти слова уже потеряли смысл для Уэноямы. Ему дали таблетку успокоительного, от которого так хотелось спать.

Ему приснилась большая тёмная комната, а где-то вдалеке был слышен душераздирающий плачь. Рицка побежал к нему, часто врезаясь в стены, подобно мучительному лабиринту. Когда он нашёл источник звука, то увидел Мафую, который бился в конвульсиях и просил помощи. Он никогда не видел, чтоб тот плакал, поэтому это пугало. Не желая терять не минуты, Уэнояма побежал к нему, в надежде успокоить. Перед ним появилось окровавленное лицо Юки, оно оскорбляло его и смеялось, заключительной фразой было: Уэнояма проснулся в холодном поту. Рядом сидела Яёй, на её глазах до сих пор остались незасохшие слёзы.

— Ты так громко разговаривал во сне, хотя прошло только полчаса... — начала она, — Поехали к нему. Я не могу смотреть на то, как ты страдаешь.

Младшего накрыла очередная волна слёз, но его затащили в машину, включив его самые любимые песни на полную громкость. Яёй очень старалась поднять настроение брату, который порой ужасно раздражал, но тем не менее, был очень любим ею, так как он единственный, кто всегда рядом в столь сложное время.

Когда они подъезжали, то в голове Уэноямы была слышна сирена несущийся реанимации и грустные вдохи врачей. Всё плыло перед глазами. Яёй держала его за руку, потому что боялась, что с ним произойдёт что-то ужасное. Проведя его до регистратуры, она поинтересовалась, где находится Мафую. Ей ответили, что он до сих пор в реанимации, ничего другого медсестра не знала, но она предложила сесть рядом с реанимационным отделением, потому что внутрь никого не пускали. Вокруг сидели печальные семьи, одинокие старики и отдыхающие доктора, которые не успели поймать ещё одну душу. Было невыносимо больно и страшно, но Уэнояма устал плакать, поэтому просто уткнулся в плечо сестры. Из больших белых дверей вышел врач и громко объявил: — Доверенные лица Сато Мафую здесь есть? — он сказал это очень грустно. Сердце Рицки заколотилось в несколько раз быстрее, когда Яёй подняла руку.