Глава 2 Нота До (1/2)
О боли, что возникает, едва я вижу, смятение в твоих глазах. Не разбирая дороги. Под дождём без куртки. Под пылающим солнцем. Не замечая осуждения в чужом взгляде. Боясь только вновь увидеть боль в твоих глазах. Испытывая животный страх оттого, что ты вновь молчишь. С замиранием сердца вслушиваться в каждый звук, каждое слово. Томиться в ожидании, что следующим, что ты скажешь, будет: ?прости, но это было ошибкой?.
Сердце обливается кровью, потому что сухожильные струны натянуты до предела. Эти струны?рвут сердце на лоскуты, но боль, что возникает при этом?— льётся самым чистым звуком. Первая нота моего страха?— это первая нота моей любви. ??— Рицка отпусти, ты меня задушишь? —?Мафую с трудом удалось оттеснить своего парня.
?У него лихорадочно горят глаза. Его губы в мелких трещинках и шелушениях. Его руки так и свело вокруг шеи вокалиста, отчего расстояние, на которое его удалось оттеснить столь незначительное.?— Я соскучился. —?Запах тела Мафую, что ещё не так давно пугал стал неотъемлемой частью воздуха, которого постоянно не хватало.?— Рицка, что случилось? —?Юноша не поверил. Они в последнее время, так мало видятся. Даже репетиции их группы всё время приходится переносить из-за того, что они не могут сопоставить график и выделить одно время. А репетировать неполным составом?— это тратить время.
Причина, по которой они не могут собраться заключалась в том, что их барабанщик занят подготовкой к соревнованиям, а оба гитариста помогают другим группам. Мафую несколько раз ходил на репетиции, друзей, но видеть азарт в глазах своего парня, а минутой спустя затыкать уши?— это выше его сил и желания быть ближе к Рицке.
?Я не понимаю, почему он согласился? И Рицка и Хиираги непоколебимые эгоисты, что просто не в состоянии услышат чьего-то мнения из-за собственного ора?. На самом деле юноше было неприятно видеть своего парня играющего с другой группой. Он не хотел смотреть, как они сближаются. Всё начиналось с мелочи. Одна репетиция у них выступление. Ещё несколько репетиций, их пригласили ещё куда-то. Сходить поесть, потому что время позднее, а они голодные. А теперь… последней каплей стало желание Хиираги закончить последнюю песню Юки. Шизу утверждает, что так друг хочет попросить прощения у Мафую за то, что не поддержал его, но… Морское дно одинаково прекрасно, вот только порой, чтобы поднять с его поверхности ракушку, нужно нырнуть куда глубже,?чем тебе казалось,?глядя на неё с поверхности. Так и для Мафую?эта?песня словно красивая ракушка, но ныряя за ней, он чувствует, что теряет не только воздух.
?Хиираги всегда был и остаётся эгоистом. Он же верит, что делает это для меня, но… Его внутренний голос в конец его оглушил, а потому он не слышал ответа нужно ли это мне вообще?.?— Ты не ответил. —?И вновь Рицка морщится,?словно у него болят все зубы разом.
Он же только что сказал, что скучал. —?Рицка если ты намерен продолжать мне врать, то лучше уходи. Мне это неприятно.?— Мафую, почему ты во мне сомневаешься? —?Тот наконец выпутался из кольца его рук. ?Дверь нужно закрыть. Ненормальный, он даже войти не мог как положено. Хочет, чтобы все соседи видели, что мы, как ми…?
Пальцы нежно скользят по щеке, а от его взгляда всё в груди переворачивается и сворачивается в комок. Точно так же он на него смотрел,?когда Мафую был болен, точно так же он первый раз нежно его коснулся. Тогда опалённой коже так приятны были эти нежные прикосновения холодных пальцев.?— Потому что, ты, ведёшь себя странно. Ты никогда не спрашивал меня о…
—?Мафую примирился со смертью Юки, и даже немного меньше себя в ней винит, но произносить имя бывшего парня ему остаётся всё так же трудно. —?О Юки. А сегодня ворвался ко мне всклокоченный, помятый, без предупреждения и первым делом начал задавать эти вопросы. Потому и не верю, что это просто так.?— Я не хотел заставлять тебя это вспоминать. Я знаю, что это случилось, не так дав… —?Мафую толкнул парня в грудь, заставляя того выйти и уже хотел закрыть дверь, но Уэнояма не позволил. Он не только напористей, но и сильнее. —?Почему ты…?— Ты продолжаешь мне врать. Я не желаю с тобой сейчас разговаривать. Рицка иди домой, я занят. Тебе уверен скоро на репетицию, к ребятам. —?Дверь словно заклинило, пальцы побелели от силы, с которой гитарист схватился за её косяк.?— Позволь мне войти. Мафую, я больше так не могу. Нам нужно поговорить. Так дальше продолжаться не может. —?Но юноша не собирался пускать парня. Им не о чём говорить. Он не хочет. Не сейчас. Ни в этот момент. Не когда гитарист в таком состоянии. Ему так страшно, каждое утро страшно просыпаться. Касаться пальцами экрана. Открывать каждое его сообщение. Он боялся увидеть слова расставания. Они толком и не стали парой, всё время пропадая: на работе, учёбе, живя так далеко друг от друга. А эти репетиции. Сато сейчас не может быть уверенным, что итогом этого разговора не станет их расставание.??— Пожалуйста, нам нужно поговорить. Я… я не хочу тебя потерять вот так. Не хочу пропустить момент, когда, когда нужно было перестать бояться и поговорить. Не хочу всё время сомневаться и опасаться, что мои неосторожные слова или действия станут причиной… что я могу… —?Юношу перетрясло, так его парня мучают такие мысли? Неужели все страхи вокалиста не случайны??— Ты хочешь? Хочешь закончить? Хочешь расстаться? —?Рицка таки ворвался, в этот раз дверь была закрыта. Его объятия такие крепкие, словно и вправду есть риск, что придётся его отпустить.?— Нет, но боюсь того, что ты этого захочешь. Я… это сложно, но я понятия не имею как нужно правильно себя вести и в последнее время, мне кажется, что я делаю что-то неправильно.?— Только в последнее? —?Во второй раз из его рук выпутаться было сложнее. Это же нужно так крепко их сжимать. —?Проходи. Нам и вправду пора поговорить. ? Возможностью оттянуть неизбежное стал глубокий порез на руке. Мафую хмурился, таких порезов было несколько и всё в довольно неудобном месте. Под пристальным взглядом медовых глаз Рицка не стал отпираться, выкручивать и что самое важное для них обоих?— лгать.?— Зачем ты это делал? ?Это неслучайность, и появились эти следы не по причине неосторожности. Длинные полосы на тыльной стороне руки, явно была нанесены с определённым умыслом. Их немного три или четыре, вместе со свежим, да и от них остался всего едва различимый след, так что в скором и от этих нитей ничего не останется.?— Хотел лучше тебя понять. —?флакон выпал из рук, и антисептик пролился на поверхность. —?Я придурок знаю, но тебе столько всего пришлось пережить. В твоём сердце столько боли, что я просто хотел понять,?каково это?—?жить с ней.?— А если бы это кто-то увидел? —?Рицка покраснел. Сегодня он и вправду случайно порезал руку и Яёй едва ему службу спасения не вызвала.?— Это было всего раз. —?Мафую вскидывает голову, кому он врёт, тонких нитей было три, так что. —?Правда. Смотри. Он повернул руку. И это оказалось правдой.?Тонкая линия походила на спираль. Но что это? Что оставило такой след??— Струна. Я просто обмотал её и потянул. Хотел понять, что чувствует сердце, обмотанное невидимыми струнами. И это неприятно. —?Мафую опустил голову и отрицательно покачал головой. Угораздило же его влюбиться именно в Рицку. Но… ему было так больно, страшно и холодно, а свет исходящие от его тела, жар от прикосновения его рук, нежность,?окутывающая озябшую душу?— это было так соблазнительно, так?— правильно.
Холодные пальцы коснулись шеи,?медленно скользя выше. Взгляд юноши скользил по помятой футболке, упрямо сжатым губам, перекошенное от нервной боли лицо, а чувства,?что таятся на дне синих глаз. Они точно такие же, как и в тот момент… Момент, когда сомнений у?Сато не осталось. ? *** Когда Сато встретился с гитаристом, его тело уже давным-давно служило бездушной оболочкой. Он открывал глаза и испытывал боль от содеянного. Юки был светом и этот свет указывал путь не только ему. Неосторожные слова стали причиной того, свет погас. И его вина не требует доказательств. И пусть вслух его никто не винил, но то, что друзья от него отдалились, а эта гитара оказалась у него в руках, стало теми?гвоздями, что заколотили?ящик с окровавленными осколками его сердца. Отчётливо понимая, что сил отправиться за любимым у него нет, Сато принял единственное решение,?на которое, в тот момент был способен. Он проживёт свою жизнь во тьме, в полном одиночестве, сожалея и скорбя об утраченном свете. Осколки так и покоились под весом вины и страха. Каждый день был хмурым. Воздух обжигающе ледяным. А взгляды осуждающие. Они все словно знали, что он совершил, в чём был повинен. Знали и наказывали ложью, фальшью и презрение. ? Горло саднило, разум путался, а сердце. Оно так гулко стучало. В тот момент, звук этого страстного звучания дурманил и пьянил. Удержать своё тело было так трудно, из-за грохота сердца и шума крови ничего невозможно было расслышать. В тот момент всё, что удалось протолкнуть по голосовым связкам?— это: ?как круто?. В тот момент искренний восторг, радость, трепет ненадолго, но сбросили груз вины, что камнем лежал на заколоченном ящике,?в котором,?хранились окровавленные осколки. ? ?Сердце похожее на струны, только натянув его до предела, удастся получить звук?. —?Именно по натянутым до предела струнам прошлись фантомные пальцы, в тот момент,?когда их лица оказались так близко. И пускай новый знакомый не хотел ничего такого, пусть идти по проезжей части на самом деле было опасно, но в тот момент крышка,?прятавшая разбитое сердце от солнечного света, была снята.
Медленно. Шаг за шагом. Капля по капле, душа золотым светом восполнялась и возвращалась в склеенный сосуд. Желая воздать дань, Мафую очень хотел научиться играть. Хоть немного понять, как это, так он верил, что сможет понять Юки. Понять, что он чувствовал,?касаясь струн этой самой гитары. Полюбить музыку, что встала между ними. Рицка оказался не только хорошим учителем, но и другом. Он не спрашивал, не торопил, терпеливо повторял и проверял. Душа жаждущая тепла, тянулась к тому, кто незаметно и непроизвольно становился другом. Другом потерять которого означало лишиться надежды быть ближе к своей цели, к своему желанию. Быть ближе к тому, кого уже так давно нет.
Сначала уроки, работа, репетиции?— это вещи,?которые, заставляли вновь и вновь открывать глаза. Заставляли забывать о боли, но… но и помогали избегать глупых мыслей. Зачем он его слушает? Почему так отчаянно боится увидеть в его глазах разочарование? Услышать в его голосе осуждение? Сердце замирало, когда он говорил ?надо? и радостно стучало, когда он повторял?— ?можешь?.
Но всё хорошее когда-то заканчивается. Уэнояма, который и так никогда не был образцом добродетели, стал вконец невыносим. Постоянное напряжение, что исходило от него. Отведённый в сторону взгляд, сжатые от гнева челюсти ставали причиной общего дискомфорта. Ну хуже всего ставало в моменты, когда он переставал себя контролировать. Даже семпаи не понимали, что с ним происходит. Милым он никогда не был, но его поведение было слишком вызывающим даже для него. Мафую всё понимал выступление всё ближе, а текста лирики всё ещё нет. И оправдаться нельзя, ведь он сам его попросил, он в него верил, он уверял, что вокалист справится. Хуже всего было именно, то, что лирика давным-давно была готова она словно забитые гвозди не давала покоя, а ведь он хотел не этого. Не эти чувства он хотел донести.
Разговор с семпаем открыл глаза. Юноша всё это время совершал глупость, пытаясь выразить слова сожаления, ограждался от очевидного. Он давно знает, что именно должен сказать. В ту ночь ему не спалось, Сато не мог сомкнуть глаз, потому что не мог решиться. Времени прошло так мало, а он… а он понимал, что с его стороны это предательство. Мафую сам хотел получить его жизнь, а сейчас он готов её отпустить. В его сердце чувства изменили свой цвет. Его желания изменились. Каждое утро,?открывая глаза, он хотел прожить ещё один день, чтобы,?в?конце концов, на ещё один день приблизить момент встречи с любимым, он вновь хотел встретить Юки и как положено попросить у того прощение. Сейчас, открывая глаза,?он хочет… хочет…
Нет… Пока рано… Его окровавленное сердце не готово, да и… Сомнение, страх, неопределённость… Они друзья, не стоит это портить. И вновь это сомнение. И слова лирики, что должны были стать словами прощания, прощения, искупления вины. Так и могли остаться недосказанными.
В тот самый момент. Момент, когда Сато был готов от всего отказаться Рицка вновь сделал это. Он вновь его подтолкнул. Вновь сменил порванные струны.