Надежда умирает последней (1/1)

Клэптон стоял у кровати и наблюдал, как Армстронги покидают палату. Младший мальчик ушёл последним: только когда мать и старший брат вышли из палаты, он тяжело вздохнул, отпустил руку отца. Потом он очень осторожным и ласковым движением провёл рукой по его лбу, убирая упавшие на глаза взъерошенные чёрные волосы, погладил по голове, и только после этого направился к выходу.В дверях Джейкоб вдруг остановился, словно бы размышляя. Потом повернулся и посмотрел на врача.У Клайва сердце сжалось от этого взгляда, которым мальчик смотрел на него. В нём отразилась невероятная боль, но вместе с этим в его глазах сияла надежда. Этот взгляд будто молил Клайва помочь, и доктор знал, надежда в нём не угаснет до самого конца. Надежда умирает последней. Всегда. Для Клэптона, как для врача, более того, врача, который не опускает руки и всегда борется до последнего, эта пословица имела особое значение.Надежда умирает последней.Надежда с самого начала карьеры была его постоянным спутником и верным помощником. Она шла с ним рука об руку. Каждый раз: на операции, на реанимации, или когда Клайв просто вливал пациенту лекарство, стараясь его вытащить. Он вспоминал эти слова, и сразу чувствовал прилив сил, даже если очень устал и проводил в больнице третьи сутки подряд.Иногда одна только надежда помогала ему спасти жизнь человека.Клэптон стоял будто под гипнозом. Время вдруг стало резиновым и растянулось до бесконечности. Мальчик смотрел на него всего несколько секунд, но эти секунды длились целую вечность. ?Вылитый отец,??— промелькнуло в голове Клэптона. Только вот глаза у мальчика были карие, а не зеленые. Прервал эту вечность оклик его матери из коридора. ?— Джейк! Ну не стой там, идём, раз уж собрались.Джейкоб моргнул, развернулся и скрылся за дверью, так и не сказав ни слова.Клайв перевёл дыхание, зажмурился и потёр лицо руками. Он очень устал, но мог позволить себе пойти отдохнуть только после того, как ещё раз проверит состояние Армстронга, ещё раз как следует всё обдумает и убедится в том, что было сделано всё возможное, либо придумает ещё какой-либо путь.Он посмотрел на лежащего на постели мужчину. Потёр лоб, потом подтащил стул и сел. ?— Что же мне с тобой делать теперь, парень? —?произнёс он вслух. —?Я пообещал сделать всё, что в моих силах, и я сдержу слово. Чёрт возьми, ты нужен этому миру! Ну должен же быть ещё какой-нибудь способ… Должен, должен, должен! Давай, думай, Клайв, думай! —?при последних словах он пару раз слегка стукнул себя по лбу кулаком, и так и остался сидеть, упершись лбом в кулак.Просидев в такой позе несколько минут, Клайв встал, извлёк из шкафчика стеклянный флакон с лекарством, посмотрел на этикетку и покачал головой. Потом перевел взгляд на капельную систему. Подошёл к кровати и аккуратно потрогал катетер, установленный в подключичной вене Армстронга. ?По крайней мере, протянуть ещё какое-то время это ему точно поможет, ??— подумал Клайв. Кивнул сам себе, решительно взял шприц, набрал нужное количество и ввёл в систему.После этого он отправился поспать в ординаторской, и вырубился почти сразу. Проснулся только к вечернему обходу, и несмотря на выходной решил обойти пациентов, раз уж он здесь.Только после этого он мог вернуться к пациенту, который в этот день занимал все его мысли. ?— Слушай, Клайв, может, тебе всё-таки стоит съездить домой и нормально выспаться? —?в отчаянии попросил Сид, который хоть и задержался, но уже собирался идти домой и снимал халат. Уже в который раз за день он начинал этот разговор, и даже уже не рассчитывал на успех. —?Ты же прекрасно знаешь, что отдыхать необходимо.Клэптон посмотрел на друга осуждающим взглядом ?— Сид, пойми, я не для того латал его полночи. Теперь этот парень под моей ответственностью. Тем более, я же прекрасно знаю, что его все считают безнадежным и не станут особенно париться по поводу него. Я так не могу. Я должен знать, что действительно сделал со своей стороны всё что мог, тогда моя совесть будет чиста.Сид вздохнул и произнёс, накидывая пальто: ?— Что ж с тобой теперь поделаешь. Раз это так важно для твоей совести, оставайся. Удачи,?— он хлопнул друга по плечу и вышел. Клайв в три глотка осушил стакан воды и направился к Армстронгу.Какое-то время он сидел, глядя в окно на луну и далёкие звёзды, но уставшего доктора довольно быстро сморило, и он заснул, опустив голову на руки на подоконнике.Клэптон так и проспал всю ночь в палате, а проснулся утром, едва только начался рабочий день, от того, что аппарат обеспечения жизнедеятельности вместо ритмичных попискиваний, соответствующих ударам сердца, стал выдавать монотонный подвывающий звук. Клайв моментально среагировал даже спросонья: он вскочил на ноги, сбив стул на пол, бросил взгляд на экран регистратора кардиограммы. Увидев ровную линию, он почувствовал, как конечности моментально похолодели, и опрометью бросился к двери. Прямо в таком виде, каком был?— взъерошенный, сонный, халат набекрень,?— Клэптон выскочил в коридор, едва не сбив молоденькую медсестру. ?— Пришлите ко мне сюда реанимационную бригаду! —?крикнул он ей безо всяких церемоний: извиняться было некогда. Видимо, девушка увидела в его глазах лихорадочный блеск, поняла всю серьёзность ситуации, торопливо закивала и пулей помчалась по коридору. —?А ты,?— махнул он другой,?— иди сюда и помогай. Готовь инъекцию адреналина, и быстро!После этого Клайв бросился обратно в палату вместе с новообретённой помощницей, дабы начать пока реанимационные мероприятия одному по мере своих возможностей.*** ?— Господи… —?шепчу я. —?Нет, нет… ?— Ты всё вспомнил, да? —?Эндрю больше не улыбается, и в его глазах искреннее сочувствие. Вот чему я в нём всегда удивлялся, так это невозможному, бесконечному альтруизму. Он мог бы торжествовать и порадоваться, что кто-то из близких ему людей теперь будет здесь, с ним. Но нет?— он искренне мне сочувствует, потому что прекрасно знает, как я любил жизнь и свою семью и понимает, что я совсем не хотел бы здесь быть.Некоторое время мы молчим. Я низко опускаю голову, задумавшись. Признаться честно, я вообще не понимаю, как мне на всё это реагировать и как теперь себя вести. ?— Послушай, Билли, я знаю, это непросто принять, но рано или поздно ты привыкнешь. Я помогу тебе адаптироваться, хорошо? —?произносит отец, положив руку мне плечо.Я поднимаю на него глаза. В голове у меня полный хаос из мыслей, я не могу ни на чём сосредоточиться и до сих пор никак не врублюсь в то, что происходит.Я мертвец. Я больше не буду жить. Чёрт. Наверное, я не могу пока понять это принять, осознать головой, потому что… Чёрт, это просто невозможно! Но… Что я тогда вообще такое? ?— Я очень хочу понять, куда я попал и что вообще происходит. Ты мне объяснишь? —?я с надеждой устремляю взгляд на отца. ?— Конечно,?— улыбается он. —?Хочешь, разберём всё по порядку?Я неторопливо киваю. ?— Ты говоришь, что я мёртв, и я склонен этому поверить, раз я вижу тебя перед собой и разговариваю с тобой, но скажи мне тогда, пожалуйста, как может быть так, если ты говоришь, что ни рая, ни ада не существует? Я же вот он, сижу тут, мыслю, могу двигаться, могу себя потрогать, разговаривать? Судя по всему, я даже могу испытывать эмоции. ?— Ада и Рая не существует,?— кивает отец. —?Но, видишь ли, это не значит, что не существует души. Физическое тело не может быть вечным, но душа бессмертна. Это невесомая, и невидимая обычному человеческому глазу материя. Ты лишился только лишь физической оболочки, отделившись от которой, твоя душа, то есть, по сути, ты сам, вернулся туда, откуда пришёл?— в Небесную Обитель.Мозг у меня начинает постепенно уезжать. Я просто не могу понять, как такое может быть, и осознать. Я скорее готов принять концепцию о том, что никакой души, ничего нет, и после смерти… А что будет? Да ничего не будет. Просто не останется ничего. Но это… ?— И поскольку физического тела у тебя больше нет, не обязательно удовлетворять физиологические потребности. Быстрее всего новоприбывшие обычно отказываются от дыхания, а вот поедать фрукты из сада продолжают ещё долго. Хотя чего греха таить,?— даже те, кто здесь давно, иногда не прочь это сделать. Ну, а тяжелее всего отказаться от привычки спать. Почти все порой ложатся вздремнуть в своих комнатах?— даже те, кто здесь уже сотни лет, когда заняться нечем. К вопросу о эмоциях?— да, в теле они управляются гормонами, но на самом деле душа интерпретирует и чувствует их гораздо более тонко. Так что можешь не сомневаться, что эмоции, которые ты испытываешь в этом состоянии, ещё более настоящие и искренние.Я вздыхаю. ?— А как ты оказался здесь, когда я… проснулся? ?— Когда человек умирает, самого близкого ему человека из тех, кто уже здесь, посылают его встретить, всё объяснить и помочь адаптироваться к новому состоянию. Как видишь, это необходимо. ?— Да уж. Мне непросто будет всё это осознать. ?— Ты привыкнешь,?— снова улыбается Энди. —?А теперь пойдём, я тебе всё покажу. Но для начала ты поглядишь на себя.Папа встаёт и направляется к зеркалу. Я шагаю за ним, и когда вижу своё отражение…На мне точно такая же одежда, в которой я садился на тот самый злополучный самолёт, даже кеды те же, только всё чистое и идеально выглаженное. Сам я тоже выгляжу вроде бы так же, как и всегда, только вот не помню даже, выглядел ли я хоть когда-нибудь таким же свежим и отдохнувшим. Таким же… чистым и невинным. Но если б это было всё… ?— Мать вашу! —?вскрикиваю, едва не грохнувшись. —?Так вот что мешалось мне за спиной!Я поворачиваюсь к зеркалу спиной и пытаюсь рассмотреть широкие пушистые крылья, торчащие из моих лопаток, прямо сквозь одежду. Они точь-в-точь такие же, как у отца, только золотые, как и нимб над моей головой. ?— Вот это да… —?выдаю я, прикоснувшись рукой к нимбу, который достаточно интенсивно мерцает. Потом тянусь к крылу. Перья на ощупь оказываются невероятно мягкими. ?— Попробуй ими подвигать,?— советует отец.Я слегка встряхиваюсь и пытаюсь пошевелить новообретённым приспособлением. Это очень трудно, так как крыльев я пока что практически не чувствую. Но в конце концов мне удаётся слегка похлопать ими, и при движении крылья издают приятный шорох. ?— Неплохо,?— подбадривает меня отец. —?Ты научишься управлять крыльями, на это нужно немного времени, но скоро ты будешь свободно летать. ?— Да уж,?— вздыхаю я. —?А почему у меня они золотые, а у тебя белые? ?— Цвет крыльев зависит от деяний и моральных принципов их носителя,?— поясняет Эндрю. —?Те, кто просто был хорошим человеком, делал добрые дела и помогал другим, получают белые крылья. Те, кто был злым, жадным и алчным, ломал судьбы других людей ради достижения собственных целей, воровал или убивал… в общем, ты понял?— их крылья чёрные. Ну, а у тебя особый случай,?— улыбается он. —?Те, кто, как ты, помогал людям, но не напрямую, а за счёт креативности, вдохновлял, ободрял и спасал их своим творчеством, получают золотые крылья. А нимб у тебя мерцает, потому что ты испытываешь довольно сильные эмоции. Сейчас не очень интенсивно, но чем сильнее эмоции, тем чаще и ярче он будет мигать. ?— Кошмар, ну и системы тут у вас,?— качаю головой я, и снова гляжу в зеркало, чтобы оценить, идут ли крылья к моему образу. Прихожу к выводу, что не слишком, тем более, золотые. Пытаюсь снова ими пошевелить. —?А самоубийцы? Какие крылья у них? ?— Тоже чёрные. ?— А почему чёрные? Что, если суицидник был хорошим человеком?— всё равно? ?— Они получают чёрные крылья, потому что добровольно отказались от жизни, Билли. Это вечное клеймо. Ладно, пойдём, пора тебе всё показать и найти твою комнату.?— Комнату? —?удивлённо хмурюсь я.?— Да, тут у каждого есть своя комната, маленькое убежище, так сказать,?— улыбается Энди. —?Сам увидишь. Это почти как летний лагерь. Есть три корпуса, по которым души распределят в зависимости от цвета крыльев. А теперь идём, не будем терять время.Я последний раз бросаю взгляд на своё отражение и отправляюсь вслед за отцом.