Сцена XXV. (1/1)
Синяя комната в поместье Монтекки.Синьора Монтекки со слугами. Входит Бенволио.
БенволиоДоброе утро, тётушка!Синьора Монтекки (не слушая). . . . . . . . . . . . . . . . Да-да...Стоять! Бенволио, и что это за слухи:Мол, ты опять подрался, только чудомПод рёбра ночью нож не получив?БенволиоО, тётушка, пустая болтовня...Столкнулся вечером с какой-то швалью,Но — вы же сами знаете меня.Нож миновал, и всё было прекрасно.Синьора Монтекки косится на него, потом на слуг.
Синьора МонтеккиЭх, если б не была так занята я!..БенволиоАх, как я рад, что заняты вы, тётя!Синьор МонтеккиНе хочешь мне помочь? Тогда иди:Тут дел невпроворот, не до тебя мне!За сценой слышен звук падения чего-то тяжёлого.Синьора Монтекки всплёскивает руками и торопливо уходит туда.С противоположной стороны входит Меркуцио. Он и Бенволио кривятся, словно от зубной, головной и желудочной боли одновременно.
Меркуцио (сквозь зубы)Я не к тебе.Бенволио. . . . . . . . . Серьёзно? Мне везёт!Бенволио проходит к выходу мимо Меркуцио. Тот стоит, не шевелясь, но крепко сжав кулаки.
Меркуцио (уже спиной к Бенволио)Надеюсь, на тебя там рухнет что-то...Бенволио презрительно отмахивается и окончательно уходит со сцены. Возвращается синьора Монтекки, бросается к слугам. Меркуцио успокаивается.
Синьора МонтеккиНарочно моё время тратить стали?!Бездельники! Куда вы дели стол?!Я вам сказала где его поставить?!Меркуцио(с улыбкой)Синьора, я смотрю, вы вся в заботах.Синьора Монтекки
А?.. Что?.. Меркуцио?.. А ты откуда здесь?!Привет тебе... Нет, ты только представь!Вот остолопы! Ничего не могут сделать!Уже почти что свадьба наступила,А эти дурни только портят всё!Да что это?! Цветы ведь рано ставить!Так. Ладно. Ты по делу к нам пришёл?Меркуцио (с широкой улыбкой)Соскучился. Давно не видел всех вас!Вчера заговорил с синьором Марко,Но он вернулся в прошлое, похоже:Хоть юность вспомнил, но забыл всех нас.С Ромео говорить и не пытаюсь:От счастья на седьмом ведь небе он,А мне — выше четвёртого не прыгнуть,А крики не слышны сквозь облака...Синьора Монтекки кивает на каждую фразу, почти не слушая.
Синьора МонтеккиКак всё печально... А с Бенвольо что?..Меркуцио мрачнеет.
МеркуциоДа мы с Бенволио повздорили немного...Представьте только, он мне говорит...Синьора МонтеккиТы что творишь?! По-твоему, это жёлтый?Какого цвета скатерть, я сказала?!Скатерть уносят обратно.
Синьора МонтеккиТак что у вас с Бенволио?Меркуцио. . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сказал он,Что это я виновен был во всём.Дескать, из-за меня Ромео отравился,Ну а синьор едва...Синьора Монтекки. . . . . . . . . . . . . Вот дураки!Что за тарелки это?! Так... Бенвольо...Забудь об этом, он погорячился.Убить меня задумали?! Мерзавцы!Картину эту я вчера сказала снять!МеркуциоНе знаю... Может, и погорячился...Но вы заметили? Всегда с Тибальтом он!Как будто показать решил всем нам,Насколько мне легко найти замену!Одна из служанок роняет тарелку.
Синьора МонтеккиТы — плод греха! О, чадо ты змеи!Зачем ты приползла в моё поместье,Чтоб мебель портить мне, посуду бить?!О Небо, это слуги?.. Что ж такое!И на секунду глаз не отвести!..Меркуцио... Меркуцио, послушай,Тебе мы рады — так же, как всегда...Но Свадьба Сына моего всё ближе!Ты что, не видишь, как я занята?Не видишь ты, насколько это важно?Потом поговорим! Иди, иди...Меркуцио сгибается в поклоне, синьора Монтекки торопливо уходит.Слуги постепенно расходятся.Меркуцио смотрит в пол и долго молчит.Молчит.
Меркуцио (вскидывает голову)Когда меня отправили в Верону,Я был настолько юн... Отец сказал:«Сынок, увы, наш город слишком мал.Образованье, общество, невесты -И пальца твоего не стоят здесь.Но я недавно говорил с Эскалом(Веронский герцог. Не забыл его?),Согласен он, чтоб ты к нему приехал...»Я был тому, конечно, только рад:Большой, богатый город, где ты можешьБездельничать с утра и до утра.Где нет родителей, нет тёти или дяди,Что будут останавливать тебяИ причитать: «Как ты себя ведёшь?!»Я целый месяц или два был счастлив:Я пил, плясал, я дрался, снова пил...Ну а потом мне стало одиноко.И пил я... дрался... снова пил... плясал.Так понял я: свобода — это чудно,Когда есть где-то те, кто ждут тебяИ можешь ты всегда её откинутьИ к ним придти... Мой дом был далеко.Оттуда письма приходили редко,Да я и сам не знал, что отвечать.Эскал меня не замечал (как нынче),Парис скучнее нынешнего был...Я всё сильней свободой тяготился...(Дальше — улыбается.)
Но как-то раз, я помню, пригласилиМеня Ромео и Бенволио к себе.И там синьора Марко встретил яС его женой — синьорою Марцеллой...Они добры, внимательны так были,Как будто я племянник или сын!Я заходил к ним где-то раз в неделю...Потом всё чаще. Показаться на глаза,Дать знать о том, что жив я и не ранен,Бывало: рассказать о чём-нибудь,Коль что-то беспокоило иль нуженСовет мне был... Ромео постоянноВсем говорил, что я ему — как брат.(Улыбка меркнет.)
Синьор с синьорой тоже повторяли,Что я как сын им. И поверил я...Но только что-то важное случилось,Я шавкою приблудной стал для них!Что ж, это жизнь... Никто не виноват...Ведь «словно сын» и «сын» настолько ж близко,Как «на войне был» и «мечтал служить»!Ходит по сцене.
МеркуциоВсего лишь пару раз я говорил имО бедах, неприятностях своих.Ведь жизнь моя прекрасна, бед в ней нет.Но вдруг пришла одна, и захотелосьПросить совета... помощи... участья.Я рассказать хотел: мой лучший другМеня внезапно предал... Оказалось -Не только он... «У нас тут свадьба сына!А ты нам кто такой? Иди, иди!»Я понимаю: это правда жизни.Я понимаю, здесь никто не виноват...Я понимаю, и я... (Улыбка переходит воскал.)
. . . . . . . . . . . . . . Ненавижу.Уходит.