Часть 4 (1/1)

Кондо прождал до вечера своего противника. Как и Шинпачи, Кагура и Отае.Явился объевшийся сладкого, довольный Гинтоки перед закатом. Посмотрел на красного от злости и ожидания Кондо и чертыхнулся, будто только вспомнил про него.Кондо заскрипел зубами. Но быстро взял себя в руки и ухмыльнулся, когда Гинтоки подошёл ближе.— Я уж думал, ты в ужасе ноги сделал из Эдо.Саката широко зевнул.— Я спал, чтобы восполнить силы.— Что ж, — Кондо хмыкнул. — Дневной сон — это замечательно…— Именно, — Гинтоки блаженно улыбнулся.— Но не когда тебя ждёт противник, серебряноголовый идиот! — заорал Кондо, крепко сжав меч. — Давай покончим с этим.— Вот это настрой, — похлопал в ладоши Саката. Выглядел он так, словно собирался посмотреть хороший боевик по телеку, а не сражаться.— Шин-тян, — позвала Отае. Вид у неё был на удивление взволнованный. — Они же… не поубивают друг друга?Шинпачи недоумённо моргнул. И улыбнулся.— Не переживай, сестра. Гин-сан не станет без веской причины убивать человека. Он не такой.— А если горилла вдруг трансформируется в Конга, я разнесу его своим чудо-оружием, — самодовольно заявила Кагура, махнув зонтиком и чуть не зашибив им любопытных зевак, приткнувшихся к мосту, чтобы посмотреть на драку самураев.— Этому ребёнку больше не включать боевики и фантастику, — буркнул Шинпачи, зажимая окровавленный нос.Кондо нахмурился, когда Гинтоки вытащил деревянный меч.— Палочка-выручалочка? — с детской непосредственностью спросил генерал Шинсенгуми, наклонив голову на бок.— Это меч, горилла! — горячо возразил Гинтоки. Он махнул деревяшкой, послав ощутимое ветряное лезвие в Кондо. — Настоящий самурай может победить противника даже зубочисткой, чтоб ты знал.Кондо что-то неразборчиво пробурчал. А потом обратился к Шинпачи:— Эй, пацан, бросай свою деревяшку мне!Генерал Шинсенгуми отбросил свой клинок в сторону и взял в руки брошенный ему деревянный меч. Взмахнув палкой (как он считал) пару раз, мужчина удовлетворённо хмыкнул.— Во имя моей Богини, — пафосно изрёк Кондо. — Я уделаю тебя с одного удара!Гинтоки усмехнулся.— Богиня? — себе под нос повторил он. И громко провозгласил: — Это я тебя с одного удара вынесу. И твоя Богиня поймёт, что ты — неудачник, и одарит своей милостью истинного самурая! Меня!Полминуты Кондо задыхался от возмущения. А потом взорвался:— ТЫ!!! Как ты смеешь?! — мужчина крепко перехватил меч двумя руками. — Защищайся! — крикнул он и ринулся в атаку.— Тс, — Гинтоки принял серьёзный вид и, впившись в противника взглядом, бросился ему на встречу. На самом деле он не хотел драться и вполсилы. У него в начале даже мелькала малодушная мысль дать горилле подпиленный меч, но потом он увидел табличку об акции и хороших скидках в кафе-кондитерской и все мысли вылетели из головы.Саката с силой сжал меч. Его противник был хорошим человеком. Бить его не хотелось именно поэтому, а не из-за природной лени или трусости.А ещё он так уверенно говорил про Богиню, что Гинтоки невольно проникся. Не то чтобы он верил в богов и тому подобное и боялся отмщения от Богини, но…— Горилла, если ты выиграешь, я отдам тебе все свои фотографии! — внезапно крикнула Отае.Слова врезались в мозг Кондо с такой силой, что приготовившийся к атаке мужчине замер. А вот ругнувшийся Гинтоки остановиться не успел.Смотря на поверженную тушку незадачливого поклонника, Отае облегчённо вздохнула.— Сестра, — в укоризненном зове Шинпачи от стыда могли сгореть миллионы грешников.Но не Отае.Девушка повернулась к брату и холодно-вежливо улыбнулась.— Шин-тян. На войне все средства хороши.— Как-то это не круто, — пробормотала Кагура.Гинтоки подхватил меч Шинпачи и, кинув равнодушный взгляд на Кондо, пошёл прочь.— Вот так-то.*** Юши зевнул, едва не вывернув челюсть, и открыл сёдзи.— Что за шум? — протирая глаза, спросил молодой офицер Шинсенгуми.— Заявился-таки, свинья! — почти торжественно рявкнул Хиджиката, впечатав пятку в растерянное, бледное лицо Юши. — Опять вчера бухал, да? — Дьявольский замком повозил пяткой по роже подчинённого с садистским оскалом в стиле Сого.— Хиджиката-сан, — виновато проблеял Юши, схватив ногу старшего по званию. Он без усилий отвёл пятку в сторону, в очередной раз подтвердив звание сильнейшего человека в Шинсенгуми (в чисто физическом плане).Хиджиката цыкнул и вырвал конечность из слабого захвата.— Что? Скажешь ?нет?? А я видел всё, — замком придавил всех своей чёрной аурой. — Опять нашёл тебя у ворот пьяным в стельку. Ты так все выходные проводить будешь? Я понимаю, у нас нервная работа, но ты, говнюк, умудрился за короткий промежуток времени растоптать не только свою репутацию, но и репутацию Шинсенгуми постоянными пьянками!Что молчишь?— Эм… — робко подал голос кто-то за спиной Хиджикаты. — Насчёт репутации…— Точно, Хиджиката-сан, оставьте капитана Аомине в покое. Что более важно, так это поражение Кондо-сана!— Верно! Разве мог наш командующий проиграть кому-то?— Может, это диверсия?— Да, Хиджиката-сан, ответьте!— Хиджиката, ты ведь тоже бухаешь по выходным. Хватит придираться к Ю-сану!— Именно. Ю-сан — святой. То, что он пьёт…— Щас время такое…— Ю-сан может запросто вернуть…— Кондо-сан не стал бы…— Враньё!— Хиджиката-сан!— Ю-сан!— Зам. командующего!— Капитан Аомине!Со звериным рыком Хиджиката схватился за меч, но обрушить карающий удар на подчинённых ему не позволил рыдающий Юши, который обеими руками вцепился в него.— Хиджиката-сан, успокойся, пожалуйста. Резнёй ты ничего не добьёшься, — заливаясь слезами, увещевал Юши.— Какого хрена ты плачешь, урод?! — заметив состояние младшего, заорал Тоширо.— Просто… — Юши всхлипнул. — Я не ожидал, что парни вступятся за меня…Среди толпы послышались подозрительные вздохи и причитания.— Парни, — Юши явил народу свою зарёванную рожу. — Я так рад, что вы у меня есть. Хнык-хнык.— Ю-сан!— Капитан Аомине!— Увааа!!!— А ну заткнулись!!! — покраснев от злости и лицом, и шеей, рявкнул Хиджиката. Со зловещим щелчком он обнажил меч. — Следующий заревевший неудачник лишится своих бубенцов, — мрачно припечатал мужчина.С писком толпа замолкла, а Юши, втянув сопли, сглотнул и закусил губу.— Не сглатывай, чтоб тебя! — брезгливо поморщился замком.Он осмотрел всех присутствующих, на пару секунд остановив прищуренный взгляд на спокойно попивавшем чаёк Сого, сидевшем в стороне от балагана. Закинув лезвие на плечо, Хиджиката проклял свою забывчивость (последняя пачка сигарет закончилась вчера вечером, а ночью он дежурил — было не до покупок) и устало вздохнул. Чертовски хотелось спать, но дела не ждали.— Слухи о поражении Кондо-сана, — прикрыв глаза, ровно произнёс Хиджиката. — Кто их разнёс?Мужчины дружно ткнули пальцами в ухмыльнувшегося Сого.— Кто бы сомневался, — фыркнул Тоширо. — Эх… Да. Это правда. Вчера Кондо-сан участвовал в поединке один на один и проиграл самураю с серебряными волосами.— Кондо-сан… проиграл? — удивлённо хлопнул ресницами Юши.Он был одним из талантливейших воинов Шинсенгуми. Сильный физически, по остроте ума он уступал лишь пятерым офицерам, впрочем компенсируя этот недостаток обострёнными инстинктами. Несмотря на два года разницы, лицом Аомине Юши выглядел намного младше Сого, как едва вошедший в пубертат подросток, и вёл он себя также. В свои двадцать капитан третьего отряда Шинсенгуми имел высокий рост, развитую фигуру с могучими плечами и невинное, по-детски светлое лицо с мелкими веснушками. Кудрявые чёрные волосы и лучистые зелёные глаза завершали наивный образ. Этот образ не был обманчивым.Просто самый добрый капитан Шинсенгуми не терпел насмешек от посторонних в свою сторону и безжалостно калечил каждого, посмевшего кривить рожу при виде него. Он трепетно оберегал своих подчинённых, всегда первым бросаясь в любого рода проблемы. А преступников от мгновенного убийства спасали только окрики Хиджикаты, приказы Кондо и молчаливое вмешательство Сого. Эти трое были идолами в глазах Юши. Он до безумия уважал каждого, безропотно снося издёвки и подколки Окиты, избиения и крики Хиджикаты и иногда откровенно тупой юмор командующего. В тренировочных боях Юши часто сходился с кем-либо из троицы, потому что остальные члены Шинсенгуми не могли ему ничего противопоставить. Он выигрывал и столько же раз проигрывал.Вот только поражений Кондо Исао у Юши было больше всего. Возможно, стоило сделать скидку на то, что против своих Юши не дрался в полную силу. Но даже так заявление Хиджикаты в глазах капитана Аомине приобрело масштаб катастрофы.А когда остальные переварили неверие в голосе Юши, и до них дошло, что где-то в Эдо шастает самое настоящее чудовище с серебряными волосами.На помещение опустилась испуганная тишина.Хиджиката хмыкнул. Надо признать и его мысль о том, что есть человек намного сильнее Юши, привела в ужас. Только терять голову он не собирался.— А с этой точки зрения всё весьма хреново, — выразил общую точку зрения Сого.Хиджиката усмехнулся.— Ёмко, — заметил он и вложил меч в ножны.В молчании отчётливо раздались громкие шаги и Кондо Исао явился пред очи подчинённых. Все взгляды мгновенно прилипли к его опухшей, неумело спрятанной за широким пластырем щеке.Не замечая странной атмосферы, Кондо открыл рот для ежедневной ободряющей глупости, но был прерван обеспокоенным окликом Юши.— Кондо-сан!Командующий Шинсенгуми опустил голову и встретился глазами с молодым капитаном. Это напомнило ему кое о чём.Вся напускная весёлость спала с Кондо. Он, как подкошенный, рухнул на колени рядом с Юши.— Юши-кун, — из глаз мужчины полились слёзы. Толпа, помня слова замкома, затаила дыхание. А Кондо продолжил: — Богиня, — всхлип. — Богиня. Богиня не захочет теперь меня видеть. Я потерял её благословение!— Что? — глаза Юши широко распахнулись. — Кондо-сан, подождите, — брюнет взял старшего за плечи. — Неужели вы сражались ради Богини?Кондо утёр слёзы, но те и не думали останавливаться.— Нет, Юши-кун. Я боролся за любимую женщину. Но, — командующий, как и его подчинённый ранее, втянул сопли и сглотнул.?Не сглатывай, чёрт возьми!? — мысленно взвыли члены Шинсенгуми.— Но я проиграл. С одного удара. А этот серебряноголовый заявил, что вынесет меня с одного удара, и Богиня откажется от меня, одарив взамен милостью своей его. Увааа, Юши-кун, — разревелся Кондо, а толпа синхронно отступила на два метра от помрачневшего Хиджикаты. — Богиня, Богиня откажется от меня! Я так жалок, Юши-кун!— Это, — Юши мужественно смахнул слёзы, помня о предупреждении замкома на уровне инстинктов. — Это так печально, Кондо-сан. Но, — парень встряхнул генерала, заставив того поднять голову. — Но шанс ещё есть. Богиня не столь жестока, я уверен. Я… Я убью серебряноголового в её честь и Богиня простит вас, Кондо-сан! Я уверен! Не всё потеряно, мой дорогой брат!— Юши-кун, — слёзы Кондо преобразовались в фонтаны и едва не пробили потолок. — Ты такой добрый! Уваа. Ты прав. Богиня. Наша Богиня — самое доброе создание во Вселенной. Она поймёт. Она примет жертву и простит меня!— Именно, Кондо-сан! Наша прекрасная Богиня не бросит своих подданных!— Ни за что, Юши-кун!— Кондо-сан!— Юши-кун!— Кондооо-сааааан!— Юушиии-куууууун!ХРЯСЬ!!!— Задрали, нытики, — ругнулся Хиджиката. — И что ещё за богиня?— Ого, Хиджиката-сан, вы только что грохнули командующего и будущее Шинсенгуми, — буднично заметил Сого, с интересом патологоанатома рассматривая композицию из вырубленных друг об друга Кондо и Аомине. Из лбов обоих текла кровь.— К чертям такое будущее.— Хех, даже у тебя нервы не железные, Хиджиката-ублюдок, — усмехнулся Сого. Он достал блокнот с ручкой и начал что-то писать. — Так и запишем ?Дьявольский зам. командующего свихнулся на почве неудовлетворённости и преднамеренно грохнул Кондо Исао и Аомине Юши?. Земля им пухом и аминь.— Ах ты говнюк! — вскинулся Тоширо. Он молниеносно обнажил меч. На пол по воздуху медленно спустились несколько отрезанных волосков.Во время отскочивший Сого хихикнул и вскинул руки в жесте ?пощады?.— Ах, спасите-помогите, — запричитал писклявым голосом парень. — Сбрендившие любители майонеза жизни лишают!У Хиджикаты на лбу вздулись вены.— Паршивец, — прошипел мужчина. — Ты сам напросился.— Ха-ха, ни за что не поймаешь, Хиджиката-неудачник!— Сволочь Сого! Иди сюда! На куски порублю!!!— Дежавю, — Ямазаки почесал затылок и развернулся. — Пойду, делом займусь, что ли…