Глава девятая (2/2)
Олег улыбался, придерживая его и радовался вместе с ним. Он готов ему подарит весь снег, если Глеб только попросит. Он тихо хранил это горячее чувство внутри, просто охраняя подростка. На улице Глеб и Савченко провели немного, так как парень начал задыхаться от кашля. Раздевшись от верхней одежды, Глеб попытался сам, подняться на второй, что было неплохо, если бы не Олег, который был за его спиной и всё время страховал. Когда они поднялись на второй, Глеб запнувшись, упал на кровать, где лежал Фёдоров.
– М..мы пришли.. – подросток улыбался, с красными щеками и носом. А зелёные глаза блестели. Живой блеск возвращался.
Олег облокотился на косяк двери, и сложил руки на груди, слегка улыбаясь уголками губ. Мирон отвлёкся от чтения, когда Глеб упал на кровать рядом с ним. Фёдоров не сдержался от улыбки - всё таки приятно было видеть наконец-то улыбку на лице того, кто ещё вчера боялся всего что видел, в частности его самого. – Он в снег упал, вот и вся моська красная.
Он посмотрел на часы в телефоне и немного тяжело вздохнул.
– Мне надо будет скоро уехать, на пару тройку дней, Ресторатор вызывает.
Олег немного грустно посмотрел на Голубина, и понимающе посмотрел на Фёдорова. Мирон обратил свой взгляд на Савченко, понимая всю ситуацию. – Хорошо, я понимаю, присмотрю за ним. Не волнуйся, едь.
Глаза Мирона были полны умиротворения, спокойствия. А на душе почему-то стало очень и очень легко. Неужели уже всё плохое позади? Неужели есть шанс на спокойную и счастливую жизнь? Возможно шанс был, но, будет ли он у Глеба?
Глеб сам не заметил как уснул, наверное утомился, слишком много событий все за несколько дней. Светлая макушка тихо сопела, иногда кашляя.
Савченко тихо подошёл к Мирону и сказал, как можно тише, чтобы Глеб не услышал, если тот ещё не в глубоком сне.
– У него день рождения, семнадцатого числа будет, целых восемнадцать ему исполнится. Я приеду этого числа, и привезу ещё лекарств. Ему пока хватит, – он погладил Голубина по голове, едва касаясь. – По три раза в день Эреспала и Мукалтин ему давай. Если лихорадить начнёт, дай Ибуклин, или в душ холодный запихни. – Я понял, Олег. Спасибо, что приехал. И удачи.
После того как Савченко уехал, Мирон вышел на балкон и закурил сигареты. Отсутствие курения на протяжении нескольких дней, это уже хорошо, но всё же полностью отказаться от них Фёдорову было тяжело. Мужчина понимал прекрасно, что это вред для здоровья, но привычка никуда не делась, а сигаретный дым всё также приносил какое-никакое, но умиротворение. Фёдоров вновь, в который раз за этот день, окунулся в свои мысли, держа сигарету в руках. На улице дул прохладный ветерок, остужая тело Мирона, которое от чего-то полыхало огнём. Фёдоров оперелся руками о перила балкона и, медленно выдыхая очередную струйку дыма, засмотрелся куда-то вдаль. Мысли его были, скажем так, в беспорядке. Они были как вихрь. То он почему-то подумал о своей матери, то об отце, потом его мысли перекочевали в литературную стезю. И спустя пару минут такого беспрерывного выхря, Мирон словил себя на том, что думает о ... Глебе. Перед глазами сразу встал его образ – милое лицо, пшеничные волосы, которые были очень приятными на ощупь. А глаза... Просто словами не передать какие они у него прекрасные..
?Так, стоп, Мирон, что-то тебя уносит совсем не туда. Лучше подумай о том, что у Глеба через три дня день рождения и надо задуматься над презентом? – подумал Фёдоров и решил, что подумает об этом завтра, а пока у него в руках сигарета, перед глазами прекрасный вид, свежий воздух и полное спокойствие..