Глава пятнадцатая. Пимп (1/2)

Осень хороша длинными ночами – Стас думал об этом все это время, запихивая в рюкзак баллончики с краской и критично рассматривая рисунок на двери гаража. Работа была не закончена, но сейчас приоритеты расставить как никогда было легко: продолжить рисовать или согласиться ехать с Игорем? Странный вопрос, выбор очевиден.

Ещё с вечера, когда Игорь завёз его домой, он начал думать о том, что происходит между ними. Нет, даже не так – что происходит у него по отношению к Боссу.– Пригласишь войти? – улыбнулся тогда Игорь, снова останавливаясь у его дома.– Я с каждым днём всё больше хочу послать тебя, – пробормотал Конченков, открывая дверцу машины. Он видел, что солнце ещё не зашло за горизонт, и чувствовал, что грело оно не по-осеннему жарко – он даже расстегнул куртку. Хотя, быть может, дело было совсем не в солнце.– Тогда я оторву тебе язык, и ты уже не сможешь сказать мне нет, и я, наконец, увижу твою сестру.Стас на это только качнул головой и показал ему средний палец. Ему ничего не хотелось говорить, не хотелось спорить, но внутри всё отчего-то закручивалось в спирали, и тянуло в животе. Был ли виноват Игорь в этом?Он толкнул дверь домой, и старая музыка ветра, вывешенная под потолком коридора, мягко его поприветствовала – легкий перезвон, словно покачивания рукой старому другу.

– Я приготовила печенье! – радостно сообщила Юля, выглядывая из кухни. Ее длинная майка была вся усыпана мукой, а на лице красовалась боевая раскраска апачи – помада смазалась, а стрелки едва не заканчивались за ушами.

– Что с лицом? – Конченков взъерошил её хвостик и потянул на себя.

– Кэт и Мари со мной, у нас девичник, и мы экспериментировали с бабушкиной косметикой, – сестра оттолкнула его, напоследок мстительно похлопав измазанной в муке ладошкой по его спине, и скрылась в кухне.

Эти подружки ему нравились – милые девчонки из её параллели, которые никогда не подбивали Юлю на необдуманные шаги. Например, торговать крэком в школе. Или толкать травку. Или угонять машины.

Очевидно, Стасу повезло со знакомствами куда меньше, чем сестре.– Будешь ужинать? – бабушка сидела вместе с девчонками перед телевизором и курила. По ящику шло шоу Опры.– Перехвачу чего-нибудь, – ответил Конченков, целуя бабулю в щеку.

– Опять шатаешься где-то, – деланно недовольно пробурчала она и махнула рукой с зажатой в пальцах сигаретой – к Опре как раз пришёл очередной гость. – Господи, да как она только умудряется с такой задницей иметь такую самооценку?Он улыбнулся, пожал плечами и, приветственно махнув всей четвёрке, умыкнул одну из тарелок полных печенья и пакет молока, сразу же отправился наверх.

Ну, не мог же он пригласить Босса сюда?Дом – по-своему славное местечко, и разрушать его собственными же силами… Нет. Достаточно того, что он сам впутался во всё это. Достаточно того, что он знает, что Усачев уже копает и вынюхивает, и теперь сотрудничество с властями никак его не спасёт, если всё пойдёт по пизде. Нужно ли об этом рассказывать Игорю?Мысли о Лаврове сбивали с толку – Пимп тогда даже перестал жевать и, отставив молоко и печенье на заваленном эскизами столе, завалился в постель.Игорь ему нравился, и даже очень. Нравилась его совершенно заурядная, но такая мужественная внешность. Нравились его руки, нравился голос и даже шутки нравились. И это было нормально – Конченков прекрасно осознавал, что людям свойственно влюбляться. Но, конечно же, не ему. И даже опустив то, что нравился ему взрослый мужик, эта влюблённость была слишком уж скоротечной и непонятной – совершенно ненужной.Он откусил ещё печенья и поморщился: в плохо замешанном тесте сахар собирался в комки.

– Полный бред, – пробормотал он, закрывая рукой глаза. – Он мне не нравится…Но мозг услужливо начал подкидывать воспоминания, и Конченков застонал – какого черта? Стоит только какому-то парню помочь ему с тачкой, заступиться перед Богомолом, протянуть руку помощи, как он плывет? Ему не нужно всё это, тем более, что Игорь дома, скорее всего в объятиях своей жены.

Абстрактная женщина – безупречно красивая в его воображении – казалась невероятно привлекательной. Уж получше него самого – подростка с нескладной фигурой и угрюмым видом. Даже если бы он и решился пойти к нему навстречу, рискнул бы попробовать, то ничего бы не вышло. И сейчас, стоя у этого гаража и чувствуя, как бьётся сердце от мысли, что Лавров снова рядом, снова готов помочь, и теперь… Теперь в воображении абстрактной жены не было.– Зачем ты приехал сюда? – спросил, чтобы спрятаться от этих мыслей. Они пугали, ровно как и его влечение к Игорю. Не смешно ли: глупый самоуверенный мальчишка и взрослый независимый мужчина. Это было похоже на историю из какого-нибудь дешёвого романа, которые запоем читала его бабушка, и именно поэтому все казалось глупым и незрелым. Да что вообще происходит?Он поднял взгляд на закурившего Босса, выпрямился и закинул рюкзак на плечо. И почему его это так трогает?

– Хотел позаниматься машиной, – ответил Игорь, рассматривая рисунок.

– Ты сказал, что твоя жена… – последнее слово отдалось болью где-то внутри, и Конченков даже замешкался, понимая, насколько это незрело. Тупые чувства – это не должно его беспокоить. У него совершенно другие планы. – Ты сказал, что она ушла от тебя.

Лавров провёл носком кроссовка по зелёной в неоновом свете пыли. По его лицу нельзя было сказать, что он огорчён – скорее просто собран и сосредоточен. И это восхищало Стаса больше всего: несмотря ни на что Игорь оставался уверенным в себе.

– Так бывает, – кивнул Игорь, вглядываясь в темноту улицы. – Всё к этому шло.Стас наклонил голову набок.

– Ты постараешься вернуть её? – он сунул ладони в карманы и сжал их в кулаки. Короткие ногти впились в кожу, оставляя розовые следы, и Конченков честно не знал, почему его это так трогает. Ему должно быть совершенно наплевать на отношения Игоря с его женой. А нет вот, не плевать.

– Я… – Лавров опёрся о бампер машины, с деланным интересом провёл пальцем по её боку, словно дотошный инспектор в ресторане, проверяющий чистоту заведения, а потом посмотрел в глаза Конченкову. И Игорь в этот момент вместе со своей неуверенностью показался Стасу ещё более человечным – даже на солнце бывают пятна, но от этого оно не менее ослепительно. – Я не знаю.Лавров пожал плечами, закинул голову наверх, и теперь легко можно было рассмотреть линию его подбородка и шеи, выступающий кадык и неровно отросшую бороду. Сколько же ему лет? Тридцать?

– Наверное, лучше ничего не предпринимать, пока сам не решишь, – облизав губы, пробормотал Конченков и усилием воли отвёл взгляд. Он знал, что именно будет теперь рисовать по ночам или на уроках, откинув в сторону учебники и забив на домашнее задание.– Наверное, – кивнул Игорь. Он оторвался от машины, кинул очередной бычок в сторону (вот оно, ещё одно проявление слабости – его участившееся курение), а потом прошёл к двери машины. Под его ногами хрустела гравийка, а по спине прыгали блики фонаря. – Поехали?И вместо ответа Стас кивнул – ну, потому что Игорь его сейчас почти послал, ясно дав понять, что не собирается обсуждать свои проблемы. Это Конченков без конца рассказывал ему о своих слабостях, ёжился, пытаясь скрыть свои страхи, и всё равно оказывался перед Лавровым с вывернутой наизнанку душой – тот его читал словно открытую книгу. От этого вывода становилось тошно от самого себя: собственная слабость вперемешку со стыдом, приправленная амбициями и разочарованием – всё это вырывалось подавленным раздражением и нахмуренными бровями. Как бы он ни старался, Стас не мог скрыть свои эмоции.А ведь на самом деле всё это ему совсем не нужно, абсолютно всё – и дружба, и ночные приключения, и рука помощи, протянутая так своевременно. Он должен был справиться сам, не полагаясь ни на чью помощь; остаться равнодушным, даже сотрудничая с ним: он угоняет тачки, Игорь – обнуляет. И больше ничего лишнего – пусть возвращается к своей работе, машинам и жене… Особенно к жене.

– Ты давно женат? – спросил он, усаживаясь в машину. Рюкзак с красками тоскливо дзынькнул, упав на пол, а в нос ударил запах тачки – табак, бензин и запах Игоря. Стас запомнил его уже давно: первое впечатление осталось от того раза, когда Босс завёз его домой.?Пригласишь войти?? – идиотский вопрос со стороны Игоря, ведь никто никогда не приходил домой к Стасу. Это маленькое правило – способ защититься, ведь его дом – его крепость. Мир, в котором существуют его близкие. И там нет места…На этом мысль обрывалась, а мозг услужливо подкидывал варианты ответа: чужак, друг, тот, кто разрушит его жизнь, ведь с каждой их встречей внутри Конченкова сердце обрывалось, а дыхание спирало. Так не должно быть – только не с ним.

– Достаточно давно, чтобы разочароваться, – ответил Игорь, разворачивая машину, и Стас вздрогнул, совсем забыв свой вопрос.

Он повернул голову, внимательно рассматривая лицо Босса, а потом нерешительно спросил:

– В ней или во всём? В отношениях? – от неловкости своих слов он заёрзал и постарался сжаться – скорее по инерции, чем действительно желая исчезнуть.

Босс нахмурился.

– Ты слишком глубоко копаешь, – проговорил он наконец.

Перед ними стелилась подсвеченная фонарями дорога, мимо пролетали дома и заброшенные амбары – Игорь гнал в сторону озера по объездной, минуя скопления машин и людей. Детройт являл перед ними свою самую неприглядную суть.