Глава вторая. Босс (2/2)
– Высади меня здесь, – попросил Пимп, когда они въехали в кварталы Дирборна. Старые многоэтажки чередовались с закрытыми магазинами и полуразрушенными складами, и если гараж Босса находился в неблагополучном районе, то здесь ночью появляться было не просто опасно. Фактически это было едва ли не самоубийство.– Давай к дому подвезу, – пробасил упрямо Босс, останавливаясь на светофоре.– Нет, – качнул головой парень, отстёгивая ремень.– Почему? – удивился Босс и скосил на Пимпа глаза. Он сидел прямо, нервничая куда сильнее, чем в тот момент, когда за ним гналась полиция. И к его лицу прилипла болезненная улыбка, которая, видимо, должна была всех убеждать в его несгибаемости, а на деле только подчёркивала молодость. Днём это было сложно не заметить – где-то ещё совсем детские черты лица, гармонирующие со взрослыми повадками.– На остановке, – так и не ответив, показал рукой Пимп.Явно не желая спорить, Босс плавно остановился, не заглушая мотор.
– Я подъеду вечером, – бросил напоследок парень, выходя из машины.
И Босс только кивнул.– Или позвоню, если что-то пойдёт по пизде, – добавил Пимп задумчиво, а потом захлопнул дверцу.Ещё раз кивнув, правда уже самому себе, Босс газанул, сразу перестраиваясь во вторую полосу.
Машин здесь было немного, трафик не загружен, и за каких-то десять минут он выехал на кольцо, а оттуда – в сторону даунтауна. Ночное приключение, бодрившее его всё это время, подошло к концу, и Босс рассеянно мял в пальцах сигарету, сам не понимая, как его угораздило ввязаться в этот откровенный пиздец.
?Предположим, получится всё сделать чисто, но где взять покупателя? И какой придурок купит украденную тачку за несколько десятков тысяч долларов? Ладно, за сотню, хотя эта потянула бы на пять сотен косых. Но это просто нереально провернуть…?Он смял сигарету и швырнул в окно, морщась от своих мыслей.
Так уж получалось, что Босс за свои двадцать восемь лет ещё ни разу не ловил фортуну за хвост или другие выступающие части тела. Рассчитывать, что в этот раз повезёт, было глупо, но он ничего не мог сделать против этих просящих глаз с прищуром.?Пацан…?По факту – ещё ребёнок, и хрен пойми, но Стас-все-называют-меня-Пимпом чем-то цеплял. Наверное, этой своей тягой показать свою независимость, которая оборачивалась на деле совершенно иным – жалостью или сочувствием.И Босс в очередной раз поддавался на эти моменты чужой слабости – в этом плане он всегда был ещё той пуськой.
– Еблан ты, Игорь, – заключил он вслух, припарковываясь у дома и пальцем щёлкая по качающей головой фигурке-растаману на приборной панели. Идти домой не хотелось, но стрелка часов неумолимо двигалась к семи; так поздно (или рано?) он ещё не возвращался домой. Улица, шагнувшая прямиком из двадцатых, слепо смотрела окнами и парадными на полупустую дорогу; лишь несколько человек собирались на работу, лениво открывая машины, дети неторопливо шагали к остановке, надеясь опоздать на автобус в школу, а магазинчик на углу только-только планировал открываться.
Босс заглушил мотор своего ?форда?, не спеша вышел из тачки и поднялся по лестнице подъезда, предвкушая скандал. Рассчитывать, что его отсутствие ночью останется незамеченным или хотя бы без особого внимания, не приходилось, поэтому, когда он толкнул дверь своей квартиры на последнем этаже, даже удивился тишине.Обманчивой, как оказалось.
– Я была уверена, что ты не придёшь, – сидя на кухне спиной к дверному проёму произнесла Диана.На столе около неё стояла початая бутылка столового хереса, а рядом – маленькая стопочка. В ярких лучах солнца почти чёрная жидкость приобретала багровые тона, и Боссу казалось, что внутри бутылки плещется сжиженный концентрат этой ночи вместе со всеми звёздами, угнанными машинами, грустными парнями с тонкими кистями и забытыми жёнами на кухнях.– Я был на работе, – он сделал несколько шагов к раковине, достал чашку из шкафчика и щёлкнул по выключателю кофемашины.– Всю ночь, – Диана убрала прядь волос за ухо, философски глядя в окно и скучающе постукивая по столу пальцами. – Раньше ты задерживался, но хотя бы ночевал дома. А теперь…Она неопределённо махнула ладонью и снова положила её на стол. Её длинные пальцы с наманикюренными ногтями скользнули к бутылке, поглаживая шероховатую поверхность столешницы, как шёрстку котёнка, и царапнули этикетку, отставшую с края бутылки. Обречённый, но такой невинный жест для милой жёнушки, отчаявшейся превратить семейный очаг в таковой и решившей пропитывать хересом не смородиновые кексы, а собственные воспоминания о прошлом. Так ведь бывает: два человека очень хотят быть вместе, а потом один из них начинает отдаляться, и Боссу не нужно было показывать пальцем, кто это делал. Он.И теперь Босс устало рассматривал её поникшие плечи и некогда трогательно вздёрнутые уголки губ, сейчас грустно поникшие и опущенные. Её всегда собранные в аккуратный хвост блестящие волосы, маленькие серёжки с сапфирами в ушах, которые он подарил ей на вторую годовщину свадьбы, и тонкое кольцо на пальце. Маленькое золотое колечко – невесомое и очень ломкое, незаметно превратившее их брак в неподъёмный груз.– Мне пришёл заказ, – негромко проговорил он, с удивлением осознавая, что вины не чувствует – а, по-хорошему, должен ведь. Должен сейчас просить прощения и признать, что опять накосячил. Целовать её плечи и убеждать, что больше такого не повторится. Но всё, что он мог –это смотреть на её усталое, но такое красивое лицо, на приподнятые брови, на мягкие губы. И ждать свой кофе.– Мог бы позвонить, – спокойно возразила она. Это, пожалуй, была самая любимая у Босса черта в собственной жене – её неумение кричать. Что бы ни происходило, Диана никогда не переходила на крик. Иногда замолкала на час или два, разбираясь в собственных мыслях, а потом возвращалась к нему. И он никак не мог понять, почему. Почему она его столько терпела.– Диана, – выдохнул Босс, потирая лоб, – ради всего святого…Уголки её губ изогнулись в кривой усмешке, и она повернула голову в его сторону, впервые за утро рассматривая лицо мужа так, словно видела его впервые.
– Я эту фразу от тебя слышу чаще, чем “доброе утро”, – улыбка Дианы – грустная и даже обречённая – раздражала его сильнее, чем если бы она начала кричать и бить посуду. Так было бы честнее. А сейчас… сейчас он старался вызвать в себе вину, чтобы самому себе не казаться таким бездушным ебланом.– Ну, прости меня? – он сделал шаг вперёд, замечая, что на воротнике у неё несколько капель кофе, что вокруг улыбчивых глаз вдруг появились морщинки, что на самом-то деле устал не только он. – Я мудак.Диана кивнула. А он отчаянно прикоснулся губами к её лбу, чувствуя, как тяжёлые рыдания рвутся из неё наружу, как дрожат худые плечи, как она сильно зажмуривается, проглатывая непрошеные слёзы.– Мы с тобой в отпуск поедем, хочешь? – Игорь присел перед ней на корточки, обхватывая маленькие ладошки своими руками. – В следующем месяце. Хочешь на Гавайи? Будем пить коктейли на пляже, а я сыграю тебе на укулеле.
Диана снова улыбнулась, судорожно выдыхая и качая головой. Что творилось в голове этой женщины?– Я ребёнка хочу.Он замер.– Игорь, ты как грёбаный Питер Пэн со своей автомастерской. Все не наиграешься, а я устала ждать.Снова отворачиваясь, Диана высвободила ладони и положила на свои колени, лихорадочно разглаживая складки на брюках чёткими и ровными движениями. И Босс смотрел на её пальцы – чужие пальцы собственной жены –с педантично выровненными ноготками.– Почему нельзя пойти в ?Форд?? Тебя там с твоим опытом с руками и ногами заберут, – распаляясь с каждым словом всё сильнее, она двигала стопку к краю стола, неизвестно зачем царапая щербинку на краешке. – Нет, тебе лучше сутками пропадать неизвестно где.Сжимая губы, Босс выпрямился и отошёл к окну, чувствуя, как начинает злиться. Чувство зародилось в нём помимо воли, и контролировать его у него не было ни сил, ни, что важнее, желания.
– Сказала? – уточнил он сухо.Несколько томительных минут они молчали, слушая ворчание закипающей воды и шипение кофе в кофемашине, а потом она решительно встала.– Мне пора на работу.Босс ничего не ответил.
– Сегодня ты явишься домой вовремя или мне брать двойную смену в больнице?За окном проезжали машины, дети громко кричали, подкидывая на плечах рюкзаки, а полицейский выписывал соседке штраф за то, что она припарковалась у пожарного гидранта. День начался.
– Понятно, – произнесла Диана и снова вымученно улыбнулась. – Лазанья в холодильнике. Разогреешь сам.