Вписка. Сближение. Нам помешали. (1/1)

Прошло пару дней с того момента, как Игорь старательно придумывал то, как же расправится с Захаровым. И он придумал, но для этого пришлось отправить родителей на дачу, чтобы освободить квартиру для вписки, которая будет тоже частью плана.

Все шло хорошо, Стаса тоже отпустили, все скинулись на алко, которое закупил Игорь в ларьке и все было готово. Большую квартиру Лаврова заполнили люди, что были возрастом от 16 и до 25. Громкая музыка, алкоголь, много девушек, ну не сказка ли? Только вот не пьющий Стас чувствовал себя тут странно, потому что пьяные тела танцуют под всратую музыку, вливая в себя ещё больше алкоголя. Конченков был, как не в своей тарелке, старался быть рядом с Игорем, который пил не очень много и все выискивал глазами кого-то, а когда нашёл, то Стасу сказал, чтобы тот держался рядом с Фадеевым, а сам схватил кого-то за шкирку и потащил из квартиры на выход.

Дима нажрался в три пизды, ржал со всего, заливая в себя ещё больше алкоголя, совершенно забывая про то, что обещал Голышеву не быть в говно, ведь тогда будет очень сильно наказан. Максим наказывает его за непослушание, за плохие оценки. Наказания были не такими суровыми, но в дело пошёл ремень, так что у Димы отпало желание как-либо нарушать обещания или получать плохие оценки. Но сегодня он выпил слишком много, не звонил Максиму, чтобы предупредить его о том, что у него все хорошо или элементарно отвечать на его звонки, потому что на телефоне уже 40 пропущенных от него.

Игорь вытащил Максима из квартиры, закрыл дверь и зверски пихнул коротышку в стену, а тот начал орать, материться, но потом Лавров дал ему по лицу и тот заткнулся.

— Ещё раз, сука, ты и твои люди будете трогать моих людей, то мало тебе не покажется,- Сказал он сквозь зубы, снова бьет его, также зверски, как и компания Захарова избивала Конченкова. Игорь приложил его пару раз об стену и швырнул к лестнице.

— Чтобы ты мне на глаза больше не попадался, подонок!- Рыкнул он в след Максиму, что быстро убегал по лестнице вниз.

Лавров вернулся в квартиру, где воняло алкоголем и сигаретами.

Стаса пытались напоить какие-то девушки с большими формами, пытались завлечь парня, расстегивая своирубашки. Но Конченков был несокрушим, да и не встал у него на них, отчего девушки расстроились и ушли, а на их место сел Лавров, который притащил пару банок пива.

— Будешь пить?- Спросил Игорь, садясь рядом с другом и открывая банку пива для кареглазого. Стас кивнул, потому что не хотел расстраивать друга, взял банку, делая небольшой глоток и морщась от вкуса пива.

— Тут шумно очень,- Сказал Конченков на ухо другу, потому что так бы он не услышал это. Стас сделал ещё пару глотков и посмотрел на Игоря, который разглядывал тихоню.

Неоновые цвета переливались в глазах карих, яркий цвет добавлял шарма, а весь шум, будто не был слышен, уходя на задний план, потому что на первом плане был кареглазый парень, смущенный и на лице которого красиво играли приглушённые неоновые цвета.

Стас вошёл во вкус, пил с Игорем и пил много, а потом они вдвоём спрятались от этого шума в игоревой комнате, что была далеко от гостиной, где и был весь движ, так что было намного тише.

Оба парня продолжали пить, сидя на кровати Лаврова, смотря друг другу в глаза, не желая отрываться. Они не разговаривают, сидя близко, поедая глазами друг друга. Свет приглушённый, приятный, он создавал интимную атмосферу, а сбитое дыхание Конченкова вскружило голову Игорю. Они оба знают, что хотят этого, но не могут осмелиться приблизиться хоть на пару миллиметров.

Лавров отставил банку пива, приближаясь к лицу друга, не прерывая глазной контакт, прося разрешения на дальнейшие действия, а в ответ лишь взгляд темных глаз, где было лишь желание коснуться губ парня.

Лавров кладёт руку на его щеку, приближаясь, оставляя между их губами три миллиметра. Оба закрыли глаза, ощущая сбитое дыхание друг друга на губах и, кажется, их сердца бились в одном ритме. Ещё немного и они бы поцеловались, но этот момент испортил громкий стук в дверь и заставил их отлипнуть, пусть они и не хотели все так оставлять.

Парни отстранились друг от друга, густо краснея и выходя из комнаты, стараясь не думать о том, что они чуть не поцеловать.

Но оба думали только об этом, молчали, ведь когда протрезвеют, то не смогут смотреть друг другу в глаза.

Три миллиметра между нашими губами.