Глава 1. (1/1)

- Надо было приковать его к стулу, - замечает Сквало.Он думает, что говорит тихо, но в полупустом зале, где обычно проходят совещания - Луссурия именует их «летучками» и тянет звук «у», когда произносит это, - все слова слышны очень хорошо. Поэтому собравшиеся поворачивают головы и смотрят на Кикё, к которому, собственно, обращено замечание, а Кикё смотрит на Сквало. Понять, что он при этом думает, невозможно. Чтобы как-то замять неловкость, Занзас привычно велит подчиненным заткнуться, хотя они и так молчат.Майское солнце жарит уже по-летнему. На вытертом паркете лежат полосы света, падающие из высоких витражных окон: желтая, красная, снова желтая. Хочется спать. Хочется разогнать собрание к чертям. Все самое важное уже сказал Сквало; если он о чем-то не упомянул, значит, оно того не стоит, и слушать выступающих после него, в частности, Франа, нет никакого смысла.

Тем не менее, Занзас слушает. Сквало долго вбивал ему в голову, что общие встречи важны, и теперь он почти готов согласиться. По крайней мере, собрания позволяют пересчитать офицеров по головам и выяснить, не убили ли кого.

Еще кто-то - не Сквало, тот бы не додумался, - говорил, что Кикё будет полезно побыть на собраниях: это поможет ему влиться в коллектив. Слово «коллектив» применительно к Варии кажется Занзасу неуместным, но он скрипит зубами и не возражает против присутствия нового Облака. В конце концов, он ни черта не понимает в этических заморочках: надо, значит, надо.Доклад Франа бесконечен. Все самое главное уже сказано, но мальчишка никак не успокоится.- Я думаю, что при наличии дополнительных инноваций... - монотонно бубнит он.- По-моему, Фран путает инновации с инвестициями, - ябедничает Бельфегор. - Вам не кажется, что его словарный запас довольно ограничен?- По-моему, Бельфегор путает меня со Сквало, - немедленно отзывается докладчик. - Я знаю очень много слов.- И все не те.На этом месте дискуссия прерывается, потому что Сквало, сообразивший, наконец, что в его адрес было высказано язвительное замечание, приказывает всем замолчать. Занзас смотрит на него с некоторой долей благодарности. Все-таки приятно, когда босс и его заместитель думают одинаково.Фран снова принимается зачитывать по бумажке какие-то данные. Занзас не вникает: речь идет о сделке с Вонголой, этим занимается Леви, вот пусть у него и болит голова.

Хотя, если честно, у самого Занзаса тоже болит голова. Он едва заметно морщится, но не позволяет себе поднести ладонь ко лбу. Все тело кажется тяжелым, виски ломит, а перед глазами, стоит лишь смежить веки, плывут желтые и красные полосы - такие же, как на полу.Чтобы немного отвлечься, Занзас переводит взгляд на собравшихся. Бельфегор грызет свою корону, Сквало спорит с Леви, Луссурия что-то пишет в маленьком блокнотике крамольного розового цвета. Кикё сидит очень прямо, безучастно глядя перед собой.- Эй, - зовет Занзас. - Повтори, что он сейчас сказал.Кикё медленно поднимает глаза.- Простите?- Повтори, что он сказал! - требует Занзас, указывая пальцем на Франа.Он сам не может объяснить, зачем цепляется к Кикё. Тот его неуловимо раздражает.- В условиях дефицита кадров Вонгола, скорее всего, сделает ставку на техническое перевооружение имеющихся специалистов, - откликается Кикё.Голос у него ровный и безжизненный, интонаций нет.Занзас скупо кивает. Он понятия не имеет, правильно ли воспроизведены слова Франа, потому что сам его не слушал. Тем не менее, никто из окружающих не высказывает недовольства. Значит, все нормально.Если честно, он предпочел бы не видеть Кикё больше никогда, но не может позволить себе такой роскоши.Дефицит кадров, чтоб его.Кикё, который за это время даже не пошевелился, едва заметно расслабляется. Он не меняет позы, но еле уловимое напряжение, читавшееся в его взгляде, почти исчезает. «Почти» - ключевое слово.Занзас смотрит на его руки, аккуратно лежащие на коленях, на прядь, выбившуюся из прически. Ему интересно, как называется такой цвет волос. Он знает слова «зеленый» и «синий», но они сюда не подходят. Слово «голубой» Занзас знает тоже, но, во-первых, оно все равно неточное, во-вторых, его привычнее использовать для характеристики таких ублюдков, как Луссурия.Так ничего и не придумав, Занзас толкает сидящего рядом Сквало.- Как называется этот цвет волос? - спрашивает он, кивая на Кикё.- Зеленый, - с готовностью отвечает Сквало.- Идиот.Занзас пинает его под столом. Сквало шипит. Леви, заметив столь недостойное поведение, пытается укоризненно и тихо вздохнуть, но тихо у него не получается, и он вздыхает гулко, как корова в стойле. От этого голова начинает болеть еще сильнее.- Аквамариновый, - подсказывает с другой стороны Луссурия.- Как-как?- Аквамариновый.Занзас что-то бурчит себе под нос. Ему стыдно признаться, что он впервые слышит это слово.Фран на заднем фоне продолжает бубнить про Вонголу. Кажется, что доклад никогда не закончится.***Доклад заканчивается через две минуты.Все поднимаются с мест. Скрипят отодвигаемые стулья, шаркают подошвы, слышен чей-то смачный зевок. Занзас последним покидает свое кресло. Он ни за что не признается себе, что стал тяжелым на подъем, но, по-видимому, это действительно так.

У двери его ждет Кикё.То есть сначала Занзас думает, что Кикё просто стоит там, прислонившись к косяку. Он намеревается пройти мимо, и тут Кикё делает шаг вперед и протягивает руку. Еще немного - и он коснулся бы рукава Занзаса, но, на счастье, этого не происходит.На его счастье.- Возьмите, - говорит он, раскрывая ладонь.Он никогда не добавляет «босс» в конце фразы, и из-за этого его безукоризненная вежливость кажется Занзасу напускной. Каждый раз, когда ему приходится перекидываться с Кикё парой реплик, он ищет в его словах скрытую издевку, не находит и от этого бесится еще сильнее.Черт подери, это же он здесь главный. Это его должны бояться, в его речах искать потайной смысл, завуалированную угрозу.Должны, как же.Кикё протягивает ему упаковку таблеток.- Это что за хрень? - любезно интересуется Занзас.- Обезболивающее. Ну, от головы.Занзас не спрашивает, откуда Кикё узнал, что у него болит голова. Не то чтобы этот вопрос его не занимал, просто спросить такое - значит выставить себя идиотом. Так ему кажется.Упаковка красная, с белыми буквами. Занзас никогда раньше такой не видел. Но, по крайней мере, он знает, как называется этот цвет.- Оно очень сильное, - поясняет Кикё. - Думаю, хватит половины таблетки.- И где ты это взял?Этот вопрос призван заменить собой другой, более резкий: «Ты что, отравить меня решил?». Такая постановка проблемы отдает паранойей, поэтому в последний момент Занзас спохватывается и меняет формулировку.- Мне в больнице дали.Кикё наклоняет голову. Волосы на виске зачесаны очень тщательно, но все же не настолько тщательно, чтобы полностью скрыть уродливый свежий шрам. Какое-то время Занзас тупо пялится на него. Предполагается, что сейчас нужно чувствовать что-то вроде раскаяния? Ничего подобного он не чувствует; он и само слово вспомнил с трудом.

- Угу, - говорит он, потому что надо, наконец, сказать хоть что-нибудь. - Ты что, все время таскаешь с собой лекарства?- Приходится.Кикё чуть отступает.- Вы знаете, что принц ест свою диадему? - спрашивает он, ни с того ни с сего меняя тему беседы.- Знаю.- По-вашему, это нормально?Нет, это ненормально. Здесь собралась кучка долбаных психов. Ты что, до сих пор этого не понял? Если нет, тогда пойди к Бельфегору и попробуй высказать ему свое ценное замечание. Правда, тогда у нас опять возникнет дефицит кадров.Занзас собирается так ответить, но фраза слишком длинная. Ему лень ворочать языком. Немного подумав, он сокращает тираду.- Если тебе так кажется, будто что-то не так, скажи ему.Конечно, первоначальный смысл утерян, зато какая экономия времени.- Ладно, - кивает Кикё.Он опять забыл добавить «босс». Занзас отмечает это скорее машинально.Кикё слегка, почти незаметно, кланяется, затем резко выпрямляется и идет прочь. Двигается он не прямо, а как-то по косой, и так же по косой летят за ним тяжелые пряди неведомого миру цвета. Может быть, координация нарушилась из-за травмы, может быть, и нет. Какая разница? Важно лишь то, что в бою ему будет труднее увернуться от шальной пули или удара ножа.Занзас смотрит ему вслед с неодобрением.- Зеленый, - мстительно произносит он, провожая взглядом роскошную гриву волос.***Назавтра выясняется, что в середине своей прочувствованной речи Фран умудрился вставить сообщение о том, что Варии предстоят переговоры с Вонголой. Разумеется, Занзас не подозревает об этом до последнего момента. Ему сообщает Сквало, который, вроде как, тоже не слушал Франа, но почему-то в курсе того, о чем шла речь.- Завтра у нас встреча с Гокудерой, - говорит он, по-хозяйски облокотившись на подлокотник кресла Занзаса. - Надо выбрать, кто поедет.- Угу.- Нам хотят предъявить какие-то там претензии, - продолжает Сквало.Все предсказуемо. Гокудере не лень тащиться сюда из Японии, чтобы в очередной раз объявить, что Цуну не устраивает работа Варии и надо все поменять.Занзасу плевать, что там не устраивает этого сопляка. Кто он вообще такой? Даже не решается лично высказать свое недовольство. Как был бесхребетным мямлей, так им и остался.- Это Фран вчера говорил? - спрашивает Занзас. - Ну, про то, зачем приехал Гокудера.- Нет.

- Тогда откуда ты знаешь?- Все знают.Сквало раздраженно дергает плечом. Видно, что процесс мышления его нервирует. Тем не менее, Занзас не намерен сдаваться.- Кто «все»? - вопрошает он, и его голос звучит почти ласково. - Ты можешь назвать мне хотя бы пару имен?Ответом ему становится угрюмое молчание.- Объясни, пожалуйста, с чего ты взял, что все знают, о чем завтра пойдет речь, - требует Занзас.Сквало, наконец, определяется с формулировкой.- Ну, - неохотно цедит он, - все ведут себя так, словно знают.Гениально. Поистине гениально. Иногда Занзасу кажется, что Сквало вообще не нужен головной мозг: он бы вполне обошелся спинным.Выпроводив заместителя за дверь, Занзас лениво прикрывает глаза. С утра в особняке относительно тихо. Не слышно грозных воплей, не доносятся со двора звуки ударов или стрельбы. Под потолком тихо, монотонно гудит кондиционер. С минуту Занзас размышляет о том, почему на переговоры явится именно Гокудера и зачем, в таком случае, нужен Цуна. В последнее время Десятый почти не занимается делами. По всей видимости, ему, как ни странно, нравится семейная жизнь с той замухрышкой, имени которой Занзас не помнит. Жена, как же. Подруга боевая дней суровых. Да будь у него выбор, он бы лучше взял в супруги Сквало, чем эту кроткую овечку, теряющуюся на фоне обоев. Какой от нее толк?Впрочем, если уж на то пошло, от Цуны тоже мало толка. Два сапога - пара.Мукуро как-то в доверительной беседе - если беседы с Мукуро вообще можно назвать доверительными, - обмолвился, что Цуна у них выполняет ту же роль, что в Британии королева. Пользы от обоих никакой, зато они служат своеобразным символом эпохи.Зачем Вонголе нужен сам Мукуро, и, что еще интереснее, зачем Мукуро нужна Вонгола - это тоже большой вопрос.Просидев без движения несколько минут, Занзас приходит к выводу, что сеанс раздумий пора заканчивать. Он тянется к телефону, на ощупь находит трубку, нагретую солнцем, тыкает в кнопки и говорит:- Леви, когда Сквало вернется, скажи ему, что завтра он едет на переговоры с Гокудерой. И Кикё тоже скажи. Пусть Вонгола видит, что в наших рядах пополнение.Если, конечно, это самое пополнение вчера не угробил Бельфегор.- Босс, - преданно выдыхает Леви, - я не знаю, где Кикё.Выходит, все-таки угробил.- Ладно, тогда найди Бельфегора. Скажи, чтоб зашел ко мне.Следующие пять минут Занзас думает о том, что, если принц не появится, нужно будет велеть кому-нибудь обыскать чердак и крышу. Последняя жертва Бельфегора в свое время обнаружилась именно там. На предложение убрать труп офицера принц захихикал и выдал нечто вроде: «Оставьте его в покое, недоумки, ему там хорошо».

Ладно, в конце концов, Сквало может поехать на переговоры один. Если Вонгола отправила для беседы не босса, а его заместителя, Варии тоже нет нужды организовывать пышную встречу. Занзас вообще не намерен там появляться. Хватит им и Сквало. С лихвой хватит.***К счастью, необходимости в поисковых операциях не возникает. Спустя какое-то время Бельфегор ногой распахивает дверь в кабинет босса.- Для чего там ручка, по-твоему? - бурчит Занзас.- Я не буду за нее браться. Там микробы, - доходчиво поясняет Бельфегор.- Ну надо же.- Ага. Я вчера узнал, что они повсюду.- Кто бы мог подумать.- Вам смешно?

Бельфегор напускает на себя оскорбленный вид и принимается ковырять паркет каблуком. Следует непродолжительная пауза.- Значит, чтобы не заразиться, ты теперь открываешь дверь ногой, - заключает Занзас.- Типа того.- И не грызешь диадему.- Не грызу.Смутное подозрение, зародившееся в голове Занзаса, переходит в уверенность.- Кикё рассказал тебе всю эту муть про микробы, - заключает он.Бельфегор молчит.- Отвечай на вопрос, - требует Занзас.Вопроса, собственно, не было, однако Бельфегор умеет чуять надвигающуюся опасность не хуже Сквало. Он со свистом втягивает носом воздух, покачивается на каблуках и небрежно сообщает:- Ну да, Кикё.- И что, он выжил после этого? Леви почему-то не может его найти.- Он в саду.- Ты хочешь сказать, его труп в саду?- Блин! - Бельфегор горбится, засовывает руки в карманы. - Да жив он! Он просто не хочет, чтобы его находили.Час от часу не легче.Иногда Занзас ловит себя на том, что все его попытки понять логику поступков и высказываний подчиненных терпят полный крах. Впрочем, если учесть, что логику офицерам не завозили даже в качестве пробной партии товара, все сразу становится на свои места.Он машет рукой Бельфегору, чтобы тот убрался, и сам медленно, со скрипом поднимается. Скрипит, разумеется, кресло. Сам Занзас еще не настолько потерял форму, чтобы издавать подобные звуки.Кикё и впрямь обнаруживается в дальнем конце оранжереи. Может быть, Занзасу просто повезло на него наткнуться, может, тот сам решил, что хочет уже быть найденным - в этом чертовом особняке ничего нельзя утверждать наверняка. Кикё стоит вполоборота к Занзасу. Его окружает буйство красок: белые лилии, красные розы, какие-то странные бутоны непонятного, но яркого цвета. Кажется, это растение называется гладиолусом, а цвет называется малиновым. Впрочем, Занзас не уверен.

В руках у Кикё маленькая лейка. Он поливает кактус. Даже сейчас, в одиночестве, он выглядит напряженным. При звуке чужих шагов его лопатки чутко вздрагивают, спина выпрямляется, и только после этого он оборачивается на шум.- Вы совсем не следите за цветами, - мягко говорит он, заметив Занзаса.- Это же хренов кактус.- И что?- Ему не нужна вода.- Распространенное заблуждение.В оранжерее висит тяжелый, приторный аромат. Воздух такой плотный, что кажется, будто его можно резать ножом. Едва заметная золотая пыльца оседает на одежде, лезет в нос, мешая сделать вдох. Занзас чувствует, что у него опять начинает болеть голова.- Слушай, ты, - цедит он сквозь сжатые зубы. - Я тебя не садовником нанимал.- Да.Пресловутое «босс» просто напрашивается, но Кикё не произносит это слово. Не выговаривает он его, что ли?- Завтра утром поедешь со Сквало, - говорит Занзас.- Как скажете.Его покорность здорово раздражает. На минуту Занзас ощущает почти непреодолимое желание врезать кулаком по непроницаемой физиономии напротив, но в последний момент раздумывает. Ему не хочется марать руки.

Он поворачивается, чтобы уйти, и тут Кикё окликает его:- Вы знаете, Леви очень переживает, что вы не уделяете ему внимания.О, нет. Только не это. Это в сто раз хуже, чем история с Бельфегором и диадемой.- Я тебя прошу, ничего больше не делай, - морщится Занзас.Он сказал «прошу»? Несомненно, жара не лучшим образом влияет на мозги.

Уже выйдя из оранжереи на свежий воздух, впрочем, именующийся свежим весьма условно, Занзас понимает, что Кикё так и не отреагировал на его последний приказ.

И вообще это был не приказ.Черт бы все побрал.