Глава 9. Навязчивое состояние. (2/2)

- А он тебя отверг? Вы разговаривали об этом?- Нет. И я сам упустил шанс. Возможно, если бы мы объяснились, было бы легче. – Бен тронул приборную панель указательным пальцем и, водя им по ней, принялся рассказывать. - Мы снимали сцену, где я отнимаю у него галстук. И я захотел его. И он это почувствовал. Господи, Хулия, у меня просто встало, мгновенно, от его близости, от его запаха, от того, что я прикасался к нему, я вообще себя никак не контролировал. И он это почувствовал. Видела бы ты его лицо. Видела бы ты его лицо! – с тоской сказал он.

Откинулся на сиденье и закрыл глаза.

- Мне кажется, вряд ли бы он мог осуждать тебя за это, - несколько минут спустя осторожно сказала Хулия. – Ведь среди актеров, играющих в паре, играющих в любовь, влюбляться друг в друга – обычное дело. А уж Хулио, как маэстро со стажем, это больше, чем кому-либо, известно.

- Ты не видела его лица. Это… такое отвращение. Я прямо там чуть не умер. От стыда, от страха, что сейчас это всем станет заметно. От ужаса, что все это со мной произошло.

- А что именно там было ужасного? Чем это отличалось от любых других эпизодов, когда у тебя вставало на партнеров? От эпизодов с Исабель, например?

Бен задумался.

- Ну, во-первых, я был ошеломлен. У меня впервые в жизни встало на мужчину.

- Еще что?- Наверное, мысль, что я тоже такой, что придется страдать всю жизнь.- Еще?- Реакция Хулио, - горько усмехнулся он, – только и всего. Во-первых, во-вторых и в-третьих – реакция Хулио.

- Что после этого произошло?

- Сцену мы каким-то чудом сыграли. Я еще думал потом, что, наверное, я все-таки хороший актер. Нет, серьезно, сцена получилась великолепной.

- Я знаю. Я ее помню.

- Да и все остальные сцены были великолепны. Мы, в конце концов, актеры. Но вне сцен он держал меня на расстоянии. Вообще не подпускал. И я, честное слово, думал, что так будет лучше. Но это было больно, ты не представляешь, как. Любая возможность дружеского разговора, даже просто разговора в духе ?Как дела?? превращалась в ужасную напряженность. Вот это и происходило. До самого конца. И я сам упустил единственную возможность с ним объясниться. Тогда, между дублями, я попросил перерыв, ушел в туалет, и он пошел за мной, а я струсил. Не стал с ним разговаривать. Вот и все. Я вообще довольно труслив, ты это, наверное, уже поняла.

- Бен, - Хулия вздохнула и потрепала его по плечу. – Я лично не считаю тебя трусливым, а считаю очень храбрым. Да и что такое трусость, в конечном итоге? Вспомни Farsantes, серию про клиентку психотерапевта. Она там спрашивала Гише: ?Ты знаешь, каково это - быть парализованной страхом?? Разве можно действительно выбирать быть трусливым или храбрым, когда страх парализует? Единственное, что может помочь в такой момент, - это признать свой страх. Или если инстинкты сильны. Но это не вина человека, если он не может выбрать храбрость. Это абсолютно бессознательный выбор.

- Из опыта прошлого?

- Из опыта прошлого.

- Ладно. В общем, вот так оно все и происходило. Так что, наверное, это просто моя обида на него. Ну, или на какую-то девочку в школе. Все просто.

- Да, кажется, что все просто.Бен заглянул Хулии в лицо:

- Ты так не думаешь?Она пожала плечами, стараясь выдержать взгляд:

- Я вообще ничего не думаю. Это не моя задача – думать, оценивать то, что происходит с тобой. Это не я, кто принимает решение.

- Какое решение? – удивился Бен. – По-моему, все, что мне нужно, - это избавиться от этого чувства по отношению к нему. Ты работаешь с навязчивыми состояниями. Это - навязчивое состояние. Ты можешь мне помочь избавиться от него?- Могу, - вздохнула Хулия. – Могу.

Зазвонил телефон. Бен взял трубку, и Хулия увидела, как у него расширились глаза.

- Да, я хорошо, - сказал Бен. – Ты как?.. Да, было бы здорово. Отлично. Звони, когда будешь в Сантьяго.

Он бросил трубку на приборную панель и вытер пот со лба:- Даже не знаю, что и думать!

- Что случилось?- Это Хулио. Хулио Чавес. Он будет в Сантьяго на следующей неделе и спрашивает, не хотел бы я повидаться с ним.