Глава 7. Точка отсчета. (1/1)

Во второй половине дня съемки отменили из-за неподходящих прогнозов, и Хулио, попросив высадить его из машины довольно далеко от дома, прогулялся пару кварталов. То и дело начинало моросить, но под крышу не хотелось. Тело ломило от приятной усталости. Сцены были напряженными, много действия, съемки начались рано, а он мало спал. Но и спать не хотелось тоже. Хотелось вдыхать сырой воздух и не думать ни о чем.Дома вместе с собаками его встретила Марго. И это было приятно – не только после трех недель ее отсутствия, но и просто почувствовать, что тебя кто-то ждет. Кроме того, во второй половине дня, особенно когда Хулио возвращался с работы, она не бывала такой разговорчивой, как по утрам. Молча приносила кофе, молча накрывала на стол, если он соглашался пообедать, не беспокоила, когда уходил в мастерскую. Если вдуматься, они так и прожили вместе всю жизнь, за исключением двух коротких браков Марго с какими-то заезжими проходимцами.

Пообедав, Хулио вернулся в гостиную. Включил ноутбук и не удержался – хотя давал себе слово каждое утро, рука сама потянулась найти в закладках страничку Бенхамина. Нового там ничего не обнаружилось. Последняя запись появилась в его твиттере две недели назад. Хулио уже прочитал все, что тот написал за целый год, но все это относилось к съемкам и другой работе. Остальное оставалось угадывать по редким фразам, которые нечаянно прорывались в интервью, по случайно заснятым выражениям, по роликам Каролины. Хулио не был уверен, что угадывал верно.

Бенхамин всегда был сдержанным на публике, контролировал каждый шаг. За пределами съемочной площадки он мгновенно превращался в другого человека. Хулио четко помнил тот момент, когда Бенхамин превратился в другого человека на ней. Их сцена, та самая, где Педро практически ложился на Гильермо, чтобы сделать что-то с его галстуком. Она не получилась ни с первого дубля, ни со второго. Ни с третьего – это после него Бенхамин сказал, что ему нужен перерыв. На третьем дубле его лицо застыло, и он не смог выговорить ни слова. Хулио помнил, как, каким-то чудом мгновенно переключив себя, пошел за ним в туалет. Он понимал, что надо что-то сказать, объясниться. Извиниться… Хотя какие, к черту, извинения за то, что ты такой, за то, что ты это чувствуешь? Учитывая к тому же, что вы оба играете геев и между вами, по мнению зрителей, та самая химия? Но Бенхамин глянул на него загнанным взглядом, фальшиво сказал: ?Я сейчас приду?, и у Хулио язык не повернулся…

С того момента вроде бы все было по-прежнему, кроме этой безмерной отстраненности лично от него. И Хулио не хватало духа признаться себе в том, что он чувствовал боль.

В каждой последующей сцене он и сам сдерживал себя как мог. Что ж, по зрелом размышлении, это был самый большой вызов в его карьере, и он с ним справился на высшем уровне. Сцены Гильермо и Педро искрили, зрители, как всегда, ничего не заметили…Не найдя ничего нового и в который раз пообещав себе прекратить заниматься дурью, он захлопнул ноутбук и лег на диван. Пришла Марго и остановилась у окна. В темно-серой кофте, подчеркивающей худобу, она казалась особенно хрупкой и беззащитной.

- Как Баррилоче? – спросил Хулио.- Все так же. Отлично покатались. Дружок Паолы ногу сломал, но это ему не повредит.- Ооо.

- Ну, ты знаешь, какой он сумасшедший. Должно же хоть что-то его укротить. Так что мы его отправили обратно, а сами остались. – Она помолчала. - Моника и Рехинальдо съехались, пока у нее. Но может, и к нему переедут. У него шикарный дом. Кстати, вчера видела Фернандо, выпили с ним по бокалу.

- Угу.- Такой расстроенный, бедняжка. Только что из Мадрида. У него проблемы с детским проектом. А еще переживает за какого-то своего друга. Говорит – тот в ужасной ситуации, начал ходить к психотерапевту, но потом бросил.

- Правильно бросил.- Ой, да ладно тебе, Хулио Чавес! Фернандо эта девочка на самом деле помогла. Сам помнишь, какой он был после смерти Сесилии.

Хулио помнил. Вскрыть вены Фернандо, похоже, никогда не хотелось – для этого он был слишком набожен, но от его вечной улыбки тогда не осталось даже тени. Дело осложнялось тем, что он сам вел машину в тот вечер, когда произошла катастрофа. Однако уже спустя полгода Фернандо было не узнать. Улыбался он немного, но в нем появилась какая-то твердость, которой раньше однозначно не наблюдалось. И глядя на него, можно было с уверенностью сказать, что с этим парнем – неважно когда, сейчас ли, через год ли, - все будет в порядке.

- Старые мы с тобой, вот что, Хулио, - Марго отвернулась.Он встал с дивана, подошел к ней и обнял со спины.- Как так происходит, что мы начинаем стареть, Марго?

- Наверное, потому что перестаем мечтать, - прильнув к нему сильнее, сказала она. – Говорим себе в какой-то момент – все, в моей жизни больше ничего не будет. А, может, тогда, когда врем себе, что не нуждаемся ни в ком. Потому что если не признаться в одиночестве, то нет отправной точки. А из неодиночества уже некуда идти. Когда ты врешь, что ты не одинок, и тебе хорошо, у тебя уже нет будущего. Только фальшивое настоящее. И ты так и остаешься одиноким клоуном всю жизнь, потому что перестать врать чертовски нелегко.

- Ты одинока, Марго?- Я? – Она подумала. - Очень.- Я тоже, - тихо отозвался Хулио. – Я тоже.

----------------------Марго ушла, когда уже совсем стемнело. Хулио взял телефон и с бокалом вина поднялся в мастерскую. Устало откинулся в кресле, разглядывая вчерашний набросок – не подправить ли, и набрал номер Фернандо.- Привет, - отозвался тот. – Я не уверен, что у меня выйдет с затеей Марго. Совсем нет времени.

Хулио рассмеялся. Марго была в своем репертуаре.

- Я даже представления не имею, о чем ты говоришь, - успокоил он.- Тогда почему ты звонишь? Хочешь встретиться?- Да… - Хулио помолчал. – У меня к тебе просьба.

- Просьба? – Фернандо удивился, и Хулио понимал, почему. Моменты, когда он обращался к кому-либо с просьбами, можно было, наверное, по пальцам пересчитать. – Да, говори.Хулио немного помедлил, решаясь, потом выдохнул и бросился в омут с головой.

- Расскажи мне про своего друга Бенхамина Викунью.