38. Душа кровоточит (1/1)
POV Оля Поздний вечер, я докуриваю третью сигарету. Тёплый осенний воздух, дующий из окна, развевает мои волосы. Клён, который много лет назад посадила бабушка, изящно роняет свои большие красные листья. Я безучастно провожаю их полёт взглядом. Думаю о том, как все могло бы быть по-другому, если бы она была рядом.В отражении оконного стекла я встречаюсь взглядом с добрыми мамиными глазами. Торопливо тушу сигарету и выбрасываю на улицу.—?Оль, я все вижу. —?мягко сказала мама.—?Отчитаешь меня, как подростка? —?развернувшись к ней, спросила я.—?Ну, что ты. —?улыбнулась она. —?Я тут подумала. Может, тебе пора вернуться в город?—?Не хочу.Она усаживается на кровать и хлопает ладонью рядом с собой, приглашая присесть. Приземляюсь около неё и устало кладу голову ей на плечо. Чувствую, как она улыбается. Прямо как в детстве.—?Ты здесь увядаешь, Оль. С каждым днем все больше чахнешь. —?обеспокоенно начала мама. —?Надо возвращаться к прежней жизни.—?Зачем, мам? —?спрашиваю я у неё такой, казалось бы, простой вопрос. Но я и правда не знаю, зачем.Я приехала на нашу дачу три недели назад, и за это время ни разу не ездила в Москву. Поначалу мои дни здесь проходили в полном одиночестве. Я бродила в наушниках по саду, срывала с тяжелых веток кисловатые красные яблоки, пила чай с апельсином и бергамотом на веранде коттеджа, наблюдая, как солнце закатывается, словно алый купол далёкой небесной обсерватории. Я не могла найти слов для выражения умиротворенной тишины внутри. Но я могла найти строки. Я писала стихи и песни без остановки, прерываясь лишь на очередной стакан чая и терпкую сигарету. Иногда я могла встать с утра, лениво потянуться, и побежать, бежать, пока знакомый мне с детства осенний лес не обступит со всех сторон и не укачает в своей гулкой трепетной колыбели. Днём я пыталась совладать с собственным зверем внутри и обрести внутренний покой, находясь наедине с природой и её волшебной тишиной. Я слышала шелест листьев, опадающих с медленно умирающих деревьев, шум реки, которая была совсем рядом с коттеджем, стрекот сверчков, которые что-то бурно между собой обсуждали.А ночью, в своих снах, я снова возвращалась в большой и суетливый город, наполненный самыми разными звуками?— сигналы машин, стоящих в пробке битый час, нерадивую мать, кричащую на своего ребенка, лай озлобленных собак в парке, непрекращающиеся бессмысленные разговоры людей. Все здесь пустое. А на фоне всего этого мне снилась она.—?Как тебе это нравится, детка? —?сладко шепчу я ей, надавливая на её бедра и заставляя садиться ниже. Она похотливо облизывает губы и улыбается.—?Очень нравится.—?Снято! Отличный кадр, девочки, снимаем дальше. —?послышался голос режиссера.Я неохотно встаю и помогаю Кате подняться вслед за мной. Украдкой шепчу ей ?После съемок продолжим? и удовлетворенно замечаю на её лице ухмылку. Обещание я сдержала.Все, кроме нас, уехали, а мы остались в пустом спортивном зале под предлогом того, что нам нужно собрать вещи. Я подмигиваю ей и мы вновь принимаем ту самую позу, которую затем все увидят в клипе на Chocolate. Она отрабатывает растяжку, а я добросовестно помогаю ей в этом деле, шепча что-то на ушко. Что именно?— знает лишь она.Она оборачивается ко мне за поцелуем, и я с удовольствием дарю его ей. Все мое тело отзывается на сплетение наших губ, и я чувствую, что больше не могу сдерживаться. Я валю ее на паркет, и оказываюсь прямо над ней. Её пальцы тянут вниз язычок молнии на моём спортивном топе, который итак расстегнут слишком откровенно. Холодные ладони скользят по моей спине, вызывая сладкие судороги мышц, по груди, которая в то же мгновение была избавлена от топа одним движением. Беру инициативу в свои руки и также избавляю её от так некстати оказавшейся на её теле голубой майки. Мой язык рисует причудливые узоры на её прекрасном обнаженном теле, пока она судорожно втягивает воздух. Для неё мои ласки как сладкая пытка, ей остается только кусать губы, дожидаясь, когда мне надоест эта игра с её телом, и я приступлю к кульминации. Наконец, не желая долго мучить мою девочку, я запускаю руку под её леггинсы и проникаю в место, куда есть доступ только мне. Она инстинктивно разводит ноги в стороны и издает протяжный стон. Я ласкаю её кончиками пальцем, будто проверяя, насколько сильно могу её завести.—?Пожалуйста, Оля,?— на выдохе произносит она, подаваясь бедрами вперед. —?Возьми меня.—?Как скажешь, любовь моя.Я ввожу в неё сразу два пальца. Она тут же выгибается, и её стоны эхом разносятся по всему залу, и я пытаюсь сдержать их, накрыв её губы своими. Я продолжаю набирать темп, а она стонет в мои губы и двигается мне навстречу. Наконец по всему её телу пробегает сладкая дрожь, и она выгибает спину с протяжным стоном, без сил опускаясь обратно на холодный паркет. Я удовлетворенно улыбаюсь и заключаю мою девочку в свои теплые и нежные объятия, ласково целуя её. Я никогда не потеряю её. Я в этом уверена.
Несколько ночей подряд я просыпалась в слезах. Я пытаюсь забыть: уже не пересматриваю наши фото и видео, но каждую грёбанную ночь передо мной всплывает её силуэт. Я вижу её привычные движения, взгляд, слышу любимые ей фразы?— я так больше не могу.Через неделю я не выдержала и рассказала всё маме. Она примчалась на дачу в тот же день, вечером. Олег тоже приехал. Я была им рада. Мама сразу же принялась откармливать меня, узнав, что я ела здесь как попало. Олег пытался поднять мне настроение. Мы вместе ходили гулять, играли в Монополию, до самой ночи болтали на веранде, выискивая созвездия на небе. Будто бы нам снова не больше тринадцати. Олег побыл с нами три дня, а потом вернулся в Москву, на работу.—?Передавай от меня привет Максимке. Скажи, что на день рождения тетя Оля подарит ему подарок, о котором он давно мечтает. —?сказала я брату, чмокнув его на прощание в щечку и крепко обняв.—?Прошу, не дари ему тот сигвей, нам будет некуда его ставить. —?усмехнулся он. Я улыбнулась и ответила ему многозначительным взглядом, после чего он уехал.Мы остались с мамой вдвоём. Она всегда уважала мои чувства, а потому не заговаривала первая о Кате. Мы обе делали вид, что ничего не произошло. Я всего лишь устроила себе бессрочные осенние каникулы на даче. Вот и все. Мама готовила, работала в саду, читала книги, вязала, в общем, делала всё, чтобы не мешать мне абстрагироваться от мира. Мы говорили обо всем, кроме неё. Мама знала, что когда-нибудь я сама захочу выговориться, поэтому не давила на меня. Так и произошло.Это была моя единственная паническая атака за последние несколько дней. Несмотря на присутствие мамы, она была сильной. Я слишком долго копила в себе всю обиду, злость и разочарование. Все это вылилось в одно мгновение потоком нескончаемых слёз и жуткой дрожью в теле, которую пыталась унять мама, не выпуская меня из объятий весь вечер и без остановки бормоча успокаивающие слова. Я уснула на её руках и проснулась только вечером следующего дня в своей постели. После этого я будто снова вошла в режим заморозки чувств и эмоций, так и оставшись в нём.—?Жизнь не крутится вокруг одного человека. Нужно переступить через это и жить дальше.—?Я даже не знаю, кто мы теперь друг другу. Бросила она меня или нет? А может, это я её бросила? Все получилось как-то глупо.—?Поэтому тебе нужно вернуться и выяснить всё.—?Она ни разу не позвонила мне за это время, мам. Что можно выяснить?Каждый день я почти не выпускала телефон из поля зрения. Я ждала её сообщений, как наркоман ждёт очередной дозы. Я вздрагивала каждый раз, когда слышала звук уведомления, и трясущимися руками тянулась к телефону. Снова не она. Порой меня убивало желание написать ей первой, но что-то мне подсказывало, что мне не ответят.—?Возможно, она все еще обижена.—?За что? Не я изменила ей, мама. Не я. —?раздраженно ответила я. —?И не мне перед ней извиняться.—?Я согласна с тобой, дочка. Но иногда, чтобы сохранить отношения, нужно делать первый шаг, даже если он предназначен не тебе. —?мягко сказала она, не обращая внимания на мой пыл.—?Я не уверена, хочу ли сделать этот шаг. —?холодно ответила я.—?Ты не сможешь принять решение, бесцельно смотря в окно и разглядывая пасмурное небо.—?Может и смогу.Мама улыбнулась и покачала головой, многозначительно посмотрев на меня. Таким взглядом она одаривала нас с Олегом, когда мы спорили с ним из-за всякой ерунды?— кто первый взял игрушку, кто сегодня смотрит телевизор, кто доест последнее печенье. Под его действием мы сразу же прекращали все препирательства и, пристыженные, расходились по своим комнатам. Я тут же смутилась и отвернулась, разглядывая причудливые узоры на ковре без особого интереса.Чувство неизбежности медленно заполняет меня. Я не вижу выхода, но не готова смириться с происходящим, цепляюсь за ушедшие (или нет?) чувства и моменты. Может, пора признаться самой себе: мы уже не те? Или есть еще хоть какой-то шанс для нас?—?Хорошо, мам. Мы уедем завтра. —?выдыхая, говорю я, подходя к окну. —?Иди собери вещи.—?Ты сделала правильное решение, дочка. —?шепнула она мне на ушко и нежно провела по плечу, прежде чем скрыться в коридоре.Собрав все вещи, которых у меня было с собой совсем немного, я устало улеглась в постель, и уставилась в окно. В эту ночь луна не восходит. Зато россыпь звёзд позволяет находить новые созвездия на небе. Не выдерживаю и прикуриваю сигарету. Дрожь бьет по всему телу. За окном все такой же грустный ночной пейзаж. Отчаяние снова накрывает с головой, когда я понимаю, что сама себя загнала в место, из которого мне, кажется, никогда не вырваться.