18. Были ли мы? (1/1)
Она знала, что все будет именно так. Жизнь не может приносить человеку столько счастья. Это не в ее правилах. Она привыкла давать и забирать, наносить удары и лечить раны, истязать и утешать, дарить надежду и громко смеяться в лицо очередной неудаче.Жизнь?— не сказочная фабрика по исполнению желаний, подобная шоколадной фабрике Вилли Вонки. Это заброшенный завод с разбитыми стеклами и обвалившейся крышей, в котором обитают жуткие призраки, вершащие судьбу каждого человека. Они веселятся, придумывая для тебя все новые и новые испытания. Громко смеются, когда ты ломаешься после их прохождения. Недовольно хмурятся и придумывают более сложные, когда справляешься с ними.Жизнь?— это шаткий веревочный мост над потоком лавы, в котором отсутствует половина дощечек. Хочешь пройти по нему и не упасть вниз? Боюсь, ты разочаруешься. Это невозможно. Ты можешь перепрыгнуть несколько прогалов, где-то перебраться через них с помощью веревок. Но рано или поздно ты упадешь. Не было еще никого, кто смог бы пройти по мосту от начала и до конца. Кто-то падал в самом начале, кто-то в середине, некоторые счастливчики сумели добраться до последнего прогала. Но всех их ждала одна участь. Падение в глубокую бездну раскаленной огненной жидкости, убивающей лишь в одно мгновение.Катя надеялась, что станет первой, кто не упал. Она надеялась, что ей хватит сил преодолеть все препятствия, забыть о боли, что причиняли ей когда-то. Но прямо сейчас она летит вниз на огромной скорости и не может ничего предпринять. Не только не может, но и не хочет. Она закрывает глаза от ослепительной яркости потока лавы и широко раскидывает руки. Ей очень душно. Душно от воспоминаний, рвущих душу напополам, от чувств, от которых она больше всего хочет избавиться. Тепло приближается. Скоро все закончится. Катя делает последний в жизни глубокий вдох и позволяет своему телу слиться со жгучим потоком огня, стать с ним одним целым.
***—?Оля? Оля, ты слышишь меня?Нет. Она не слышит ничего и никого. Она ничего не чувствует, ничего не видит, не ощущает себя частью мира. Оля уже где-то далеко, в своих мыслях, понимает, что разрушила свою жизнь. В её душе спустя долгое время впервые распустился прекрасный цветущий сад, а сейчас он вновь уничтожен. И виновата в этом лишь она сама. Не Лена, а она. Лена лишь воспользовалась ее слабостью и безволием. Она всегда умела это делать. Она всегда умела подчинять людей своей воле, особенно хорошо у нее это получалось с Олей. Лена знала все болевые точки, на которые нужно было надавить, чтобы воздействовать на нее. И в этот раз она вновь их нащупала, надавив с новой силой. И Оля проиграла. В очередной раз. Только сейчас ставки были особенно высоки. А Оля проиграла. И потеряла всё.—?Оля, поговори со мной! —?обеспокоенно послышалось в трубке.—?Да, Макс, я слышу тебя. —?отрешенно ответила Оля, уставившись в одну точку и крепко сжимая руками кожаную оплетку руля.—?Ты знаешь, что случилось? Почему Катя сейчас приходила ко мне?—?Макс, ты…—?Что?—?Ты… —?каждое слово будто ножом режет по горлу, позволяя слезам подступать все ближе. —?Ты расторг договор? —?нервно сглотнула Оля, подавляя очередной нервный спазм.—?Конечно нет, я попросил её еще раз все обдумать и прийти ко мне завтра утром. Ты мне скажешь, что произошло?—?Я… —?дрожь в голосе уже становится невозможно сдерживать из-за нестерпимой боли, которая пронзает все органы девушки. Последствия прекрасного напитка Темниковой. —?Я не знаю, Максим! Я уже ничего не знаю и не понимаю! —?слезы получают полную свободу и льются потоком из глаз. Истеричные всхлипы не дают девушке даже лишний раз вдохнуть, она тяжело дышит и пытается успокоиться, но каждый раз, закрывая глаза, она видит перед собой укоризненный взгляд той, кого она так незаслуженно ранила.—?Оля, что с тобой? Оля, Оля, успокойся,?— обеспокоенно затараторил Макс, услышав жалобные всхлипы и плач. —?Оля, девочка моя, вспомни, что я тебе говорил. Что бы ни случилось, я всегда помогу тебе. Мне только нужно знать, что случилось на самом деле. Тише, тише, успокойся. Ну же, хорошая моя.—?Максим, мне… мне очень плохо… —?сквозь слезы проговорила Оля, зажмуриваясь от боли. Не только от физической, но и душевной. —?Я не знаю, что делать, Максим. —?жалобно проскулила шатенка.—?Я помогу тебе. Все будет хорошо, Оля. Скажи, что произошло?—?Катя приходила к тебе, потому что этой ночью я… —?Оля берет паузу, чтобы сделать глубокий вдох и собраться с мыслями. Она может доверить такое Максу. Он поймет её. Он всегда понимает её. По-другому быть не может. —?Я переспала с Темниковой.Фадеев был ошеломлен. Он резко встал с кресла и схватился рукой за голову. Господи, да что происходит? Это точно не какой-то жуткий сон?—?Ты… Что? —?недоуменно переспросил Макс, не желая верить своим ушам. —?Как это вообще получилось? Ты вообще уверена в том, что ты говоришь? И причем здесь Катя?—?Вчера Лена мне позвонила и предложила помириться. Я не хотела ехать, но зачем-то поехала. Я не хотела оставаться у нее надолго, но зачем-то осталась. Я не знаю, чем я вчера думала, Макс. Я такая дура, господи. —?вытерев вновь подступающие слезы, с трудом проговорила Серябкина.—?И как ты оказалась у нее в постели?—?Я думаю, что она напоила меня чем-то. Я не помню практически ничего после того, как села с ней за стол пить чай. Я проснулась в ее постели с жуткой головной болью, которая сейчас распространяется и на другие части тела. Еле как смогла доковылять до машины и уехать оттуда подальше.—?Она пыталась удержать тебя? Тебе сейчас нужна медицинская помощь? Как ты чувствуешь себя?—?Ужасно. У меня болит все, и я не уверена, что смогу зайти сейчас к себе домой. —?Оля снова поморщилась от режущей боли и выдохнула. —?Лена лежала в постели вместе со мной. Когда я проснулась, я ничего не понимала, а потом она начала… приставать ко мне и говорить, что мы снова можем быть вместе. Я была очень зла и мало что соображала из-за боли, поэтому накричала на неё и сразу же оделась и уехала.—?Я сейчас вызову тебе на дом скорую помощь, хорошо? Я не понимаю теперь лишь одного, как это связано с Катей? —?спросил Фадеев, абсолютно ошарашенный происходящим. Оля и Лена не общались несколько лет. Он и не думал, что когда-либо они хотя бы встретятся, не то что помирятся или даже переспят. Эти отношения давно перестали быть нормальными, а превратились в осознанный мазохизм. И надежды на восстановление у них не было.—?Макс, мы с Катей… —?начала Оля, пытаясь подобрать правильные слова. —?Мы…в отношениях. И Лена знала это. Она отправила ей сообщение с фотографией нас в одной постели.—?А-а-а, вот оно что… —?задумчиво проговорил Фадеев, практически не удивляясь этой новости. Он видел, что между девочками происходила какая-то химия. Просто не хотел строить пустых предположений, да и не слишком много времени у него на это было. —?Да, дело плохо.—?Ты не знаешь, где она сейчас? —?с надеждой в голосе спросила Серябкина, заворачивая в свой двор.—?Нет, она не говорила мне о своих планах. Дома её нет?—?Я сейчас зайду домой и посмотрю. —?Оля отстегнула ремень безопасности и начала вылезать из машины, но, едва ступив на одну ногу, вскрикнула от новой вспышки нестерпимой боли и упала. —?Блять. —?слезы вновь хлынули из заплаканных глаз. Слёзы безысходности и ожесточения.—?Оля, что с тобой? —?тревожно воскликнул Макс, когда услышал крик. —?Оля, ты слышишь меня? Оля!Серябкина, превозмогая боль, подползла к улетевшему в сторону телефону и приложила его к уху.—?Я упала и вряд ли встану сама. Я не знаю, чем меня напоила эта сучка, но мне очень и очень хуево. Макс, если ты еще не вызвал врачей, то… —?задыхаясь, пробормотала в трубку Оля.Она не смогла договорить, потому что перед её глазами все вокруг превратилось в сплошную серую массу и стало нестерпимо жарко. На ледяном полу подземной парковки в зимнем пуховике. Рука ослабела и телефон куда-то упал. Капля пота прочертила дорожку по лицу Оли, за ней еще одна. А вокруг все по-настоящему плыло. Новая волна боли заставила шатенку вскрикнуть с новой силой и сразу же после этого потерять сознание.***Она идет по огромному городу совсем одна. Не знает, куда. Не знает, зачем. Она просто идет, пытаясь убежать от самой себя. И от того человека, который разбил ее сердце на миллионы маленьких кусочков.?— Ты мне доверяешь??— Конечно.Глупо. Наивно. Слишком легкомысленно. Как она могла надеяться на что-то? Как могла она верить в то, что её ждет счастье? Она не чувствовала ничего настоящего уже очень давно. Почему она решила, что сейчас должно что-то измениться? Идиотка.—?Не отпускай меня никогда, чтобы я не ушла.—?Никогда. Я никому тебя не отдам, любимая.Говорят, что любовь лечит людей. Говорят, что она помогает им справиться с болью. Но никто не говорит, что она способна принести еще больше боли, которую невозможно вынести. Она будет медленно выжигать твою душу горючей влагой слёз, разъедать её воспоминаниями, которые рано или поздно сломают тебя. Любовь?— это самый жестокий и беспощадный убийца. И Катя легко попалась в его западню.—?You are my everything.Улыбкой, с которой она это произнесла, можно вскрыть вены на запястьях. Можно было задохнуться в её нежных объятиях, умереть от невероятно красивых слов. Она помнит её дыхание, оно навсегда слилось с её собственным и проникло в легкие. Удары разбитого вдребезги сердца вновь и вновь бьют по груди, заглушая гулким эхом пустоту и отдаваясь сильной болью в душе. Как же все глупо и быстро кончилось.Она даже не пытается остановить слёзы, льющиеся по щекам и застилающие взгляд. Сначала они выжгут все живое в душе, а затем начнут вымывать остатки того, что когда-то называли счастьем.Катя сама не замечает, как приходит на набережную, где они впервые встретились. Как забавно. Два года назад Оля страдала здесь от предательства Лены, а теперь Катя страдает от измены Оли. Какое замечательное чувство юмора у судьбы. Можно только позавидовать. Катя подходит к ледяному поручню и смотрит на то место, где должна быть река. Сейчас все здесь покрыто сплошным белоснежным ковром. Она задумчиво проводит рукой по холодному металлу ограждения, осыпая с него дорожку налетевшего снега. Завтра она снова пойдет к Фадееву и расторгнет контракт. Уедет в родную Тулу и будет жить с семьей. И никто в этом городе не вспомнит даже её имени. Ведь она больше никому здесь не нужна.